Все кончено

Пит любит просыпаться раньше Китнисс, любоваться ею спящей и целовать в висок перед тем, как уйти заниматься домашними делами. Она всегда чувствует прикосновение его губ, бормочет что-то себе под нос и сворачивается комочком, точно Лютик, оккупировавший диван в гостиной. Пит улыбается, наблюдая за возлюбленной, а потом поправляет одеяло, чтобы она не замерзла без его объятий, и неслышно покидает спальню. Пит любит готовить для Китнисс завтрак. Обычно она появляется на кухне, когда он уже почти готов — долго спать в одиночестве, без защиты любимых рук Китнисс не может, потому что кошмары все еще не оставили ее — и всегда поражается дивному запаху, царящему в помещении. Сегодня Китнисс подходит к супругу по-кошачьи тихо и обнимает его со спины, едва ощутимо целует в шею. — Доброе утро, — улыбается Пит, умело переворачивая оладьи на сковородке. — Доброе, — шепчет Китнисс в ответ и снова целует мужа в шею, но уже более ощутимо, с явным намеком на что-то приятное. Пит реагирует на призыв жены почти мгновенно: сердцебиение учащается, а по телу проносится огненный шар, которые напоследок ударяет в голову — желание. — Пит, — едва слышно зовет возлюбленного Китнисс и под футболкой гладит его по торсу к низу живота. — Имейте совесть, миссис Мелларк, я нужен оладьям, — осевшим голосом отзывается Пит, а Китнисс снова касается губами его кожи на шее и запускает руку ему в трусы. — Ты нужен мне. Пит в шумом выдыхает, чувствуя прикосновение возлюбленной к своему естеству, и решает, что оладья, в принципе, могут и подождать. Пит оборачивается к Китнисс и целует ее, сплетая их языки в одурманивающем танце, после чего хватает ее за бедра и усаживает прямиком на стол, за которым обычно супруги занимаются менее раскрепощенными вещами. Китнисс незамедлительно стягивает с Пита футболку, а он срывает с нее ночную рубашку, под которую она предусмотрительно ничего не надела. Из груди Китнисс вырывается стон, когда Пит входит в нее. Влажными губами она находит его губы, запускает руку ему в волосы, а другой сжимает упругую ягодицу. Ее. Он целиком и полностью ее и ни чей больше. Она его. Каждой клеточкой тела отзывается на каждое прикосновение, отдается пылко и без остатка. Единение с этим мужчиной не сравнимо ни с одним земным наслаждением. Пит целует супругу в шею, покрывает поцелуями грудь, обхватывает губами и ласкает языком соски, не прекращая ритмичных движений, которые вскоре возносят любовников к вершинам блаженства. Китнисс чувствует, как теплое семя заполняет ее до краев. Пит тяжело дышит и роняет голову ей на грудь. Рядом. Всегда. Китнисс улыбается, замечая, как странно на них поглядывает явно пораженный происходящим, сидящий на подоконнике Лютик. Мол, постыдились бы. Кот недовольно взмахивает хвостом и спрыгивает с насиженного места, роняя при этом хрустальную вазу на пол. Пит вздрагивает. Резко распахивает глаза. Темно. Мелларк лежит на полу, а пол чертовски холодный, но Пит не чувствует, что мерзнет. Такие мелочи перестали тревожить его давно. Тогда, когда не стало Китнисс. С тех пор Мелларк не чувствует ничего, кроме жгущей, не угасающей и всецело преданной ему боли. Она никогда не оставит его. Пит снова уснул, нагрузившись алкоголем под завязку? Верно. И он снова видел Китнисс. Беспробудное пьянство того стоит. Мелларк снова закрывает глаза. Первое, что он видит — лицо Китнисс. Такая красивая, ей не стоит уходить, ведь она ему так нужна. Бывает, призрак возлюбленной бродит по дому, и Пит, срываясь на крик, умоляет ее остаться. Китнисс лишь улыбается в ответ, а Мелларк не понимает, почему она это делает. Он ведь умирает от прошлого и настоящего, от утраченного будущего и несбывшихся мечтаний, а Китнисс улыбается. Пит живет лишь воспоминаниями и короткими встречами с ней в алкогольном бреду … он навсегда останется принадлежащим лишь ей. Распадаясь на осколки все снова рушится. Нет жизни, нет звуков, только ты и я. Кажется, впервые наступил конец.