Удача

«Sleep tight, grim rite, we have two hundred couches where you can, Sleep tight, grim rite, we have two hundred couches where you can, Sleep tonight. Sleep tonight. Sleep tonight. Sleep tonight.» -Interpol

— Я его когда-то любила, — сказала она. — По крайней мере, думала, что любила, я не уверена. Теперь всё немного запутанно. Я возвращаюсь мыслями в те дни и пытаюсь вспомнить, была ли я счастливой или нет, но всё, что я действительно могу вспомнить, это ссоры. Руж смотрела в свой напиток и осторожно вращала бокал в руке. Тейлз смотрел на неё с противоположной стороны дивана и гадал, стоило ли ему вообще поднимать эту тему. Он прекрасно знал, насколько болезненными могут быть определённые воспоминания, и Руж, похоже, была особенно расстроена своими. Ему не понравилось, каким серьёзным было её лицо или как она смотрела в никуда, она едва была похожа на ту девушку, которую он знал. Тейлз начал гадать, не было ли всё это большой ошибкой; не просто вопрос о Шедоу, а приход к ней домой. Казалось, что всё, что он делал — это вываливал на неё свои собственные проблемы, и делать такое со своим другом было просто эгоизмом. — Слушай, Руж, если тебе нелегко говорить об этом, то ты можешь остановиться. Если хочешь, мы можем поговорить о чём-нибудь ещё, или… или я могу просто уйти. Наступила краткая пауза, когда девушка была потеряна в своих мыслях. Тейлз не знал, решалась ли она продолжать, или хотела, чтобы он ушёл, но, он подумал, это не имело значения. — Нет, нет, уходить не надо, — ответила она. — Я хочу рассказать об этом, правда. Это точно не будет для меня весело, но, думаю, если я наконец-то выскажу это вслух, то смогу наладить свою жизнь. Вроде того, — лис кивнул, и Руж продолжила. — Я тогда не врала насчёт секретной миссии. Я правда не могу рассказать все детали, даже теперь, но ты бы всё равно не хотел их слышать, даже если бы я могла. Миссия была не слишком интересной, ничего такого, что могло бы стать сюжетом фильма. Ты уже знаешь про то, что задания были всё хуже и хуже, это я тебе уже рассказывала, но после моего ухода было кое-что ещё. Это было тогда, когда я работала на первой из множества работ. Я была барменом в каком-то дрянном баре. Музыкальный автомат никогда не работал, пиво было разбавленным пойлом, и в туалетах всегда воняло блевотиной. Не слишком приятная картина, да? Я работала в этой выгребной яме несколько недель. Я постоянно была уставшей и расстроенной, я не хотела ничего, кроме как уйти, а идти мне было некуда, и тогда Шедоу просто… появился. Я годами его не видела, и вот он — просто сидит с дальней стороны бара. Как там говорили? «Столько пивнушек разбросано по миру, а он выбирает мою»? Вроде так, не важно, но примерно так я себя и чувствовала. Я подошла к нему, чертовски сильно удивила его, потом мы двое начали говорить, и… — Руж, похоже, снова потерялась в мыслях. Похоже, сказать ей было много чего, но она выглядела так, будто ей было не слишком удобно говорить об это, несмотря на то, что она сказала. — Время — забавная штука для перескакивания вперёд. Он мог вернуться в тот бар почти каждый день, в дождь или в солнце. Следующее, что я знаю, это то, что мы поселились вместе. Мы начали настоящие отношения, Тейлз, и какое-то время они были совсем неплохими. — И что случилось? — спросил он. — Гордость, — она ответила. — Случилась гордость. Прошло не слишком много времени, прежде чем мы начали ссориться. Из-за его упрямости и моей мы оба могли спорить о наиглупейших вещах, и никто из нас даже не желал отступать. Иногда мне кажется, будто мы просто искали что-то, из-за чего можно поссориться. В один день ссора была сильной, мы Трали друг на друга. Шедоу сделал мелкое замечание, на что я ответила чем-то, о чём я жалею. Ну, это и была последняя капля. Шедоу бросил в коробку те немногие вещи, что у него были, и ушёл. С тех пор я о нём ни разу не слышала, но, честно говоря, с тех пор я проработала на нескольких работах и переезжала полдюжины раз, и не думаю, что он мог найти меня, даже если бы он хотел. — Р-Руж, мне… мне так жаль, — теперь Тейлз реально чувствовал стыд из-за того, что заставил её выкопать эти неприятные воспоминания. Он чувствовал, что ему надо было как-то её утешить, но он не знал, как. Лучшее, что он мог сделать, это положить ладонь на её плечо. Это был глупый жест, который и не начинал облегчать боль, которую лис вызвал, но он сделал всё, что мог. К тому же, он внезапно ощутил сильную усталость, и ему становилось всё труднее думать прямо. — Спасибо, — она сказала, когда он убрал ладонь, — но тебе не нужно извиняться. Это не твоя вина. — Не надо было заставлять тебя… — Не надо, — снова прервала его Руж. — Ты хотел это узнать, и, если честно, я правда хотела рассказать это кому-нибудь. — Рад, что это был я, — выболтнул Тейлз. Он знал, что лучше бы ему было остановиться прямо сейчас, но он обнаружил, что его рот продолжил говорить прежде, чем он мог его закрыть. — Он был глуп, если оставил кого-то настолько красивую, как ты. Если бы ты была моей девушкой, я бы никогда с тобой так не ссорился. Руж подняла бровь с удивлённой улыбкой. — О, правда? Чего ты хочешь сказать? Она сейчас шутила над ним, он это знал, но это не остановило его сильный румянец. — Что? Н-нет. Ничего. Я… Я ничего не говорил. — Ты сказал, что я красивая. — Ну, так и есть. Но, то есть, ты и так это знаешь, верно? То есть… — Ты сказал «если бы я была твоей девушкой». Её улыбка становилась всё шире и шире, а Тейлз изо всех сил пытался выкарабкаться из той ямы, которую он себе выкопал, но удавалось ему лишь не закопаться ещё глубже. — Нет, я имел в виду, что, то есть, когда я был младше, я был… это… — Был что? — спросила она и наклонилась к нему ближе, играя с ним, как кошка играет с мышкой перед тем, как убить. — Раньше я… был… влюблён в тебя. Тейлз смотрел на пол между его ног. Теперь он просто не мог смотреть Руж в глаза, он чувствовал себя глупо и по-детски. Его лицо стало ярко-красным, и его сердце билось как сумасшедшее. Если бы он сейчас мог самовоспламениться, то он бы сгорел, не раздумывая ни секунды. Он боялся, что Руж будет смеяться или шутить над ним за то, что он сказал, но она в очередной раз за вечер удивила его. Вместо того, чтобы дальше издеваться над ним, она просто встала с дивана и сказала очень спокойным и заботливым голосом: — Я думаю, ты пьян, Тейлз. — Нет, я в порядке. Я просто… правда очень устал. Думаю, мне пора пойти домой, пока я не сказал ещё какую-нибудь глупость. Он начал вставать на ноги, но на середине процесса они стали ватными. Они мгновение тряслись под его весом, затем сдавшись и отправив Тейлза обратно на диван. — Никуда ты не пойдёшь, — произнесла она, покачав головой. — Боже, ты даже встать не можешь, — Тейлз пытался спорить, что всё нормально, но Руж не дала ему вставить больше двух слов, снова заставив его замолчать. — Это не обсуждается, парень. Ложись. Переночуешь сегодня здесь. — Мне правда не надо, — снова попытался сказать он, но звучало это как бессвязная смесь звуков, отдалённо напоминающая слова. Спустя мгновение его глаза полностью закрылись, и Тейлз забылся глубоким сном. Руж смотрела на парня. Слабая улыбка коснулась уголков её губ от мысли о том, как мило и спокойно он выглядел в этот момент, несмотря на то, что она его споила, и, видимо, это было для него в первый раз, так как ему хватило двух бокалов. Быстро пройдя к бельевому шкафу, она взяла одеяло, которое она в холодную погоду использовала вместе с простынями, и осторожно, чтобы не разбудить, покрыла им Тейлза. Она собиралась уже сама готовиться ко сну, но обнаружила себя стоящей тут и смотревшей на парня. Он действительно был милым ребёнком, и это была его самая большая проблема. Жизнь выискивала таких необычных, заботливых людей и могла бить их снова и снова, пока не останется ничего. Это уже произошло с ним. Руж заметила, что Тейлз утратил чуть-чуть своего широкоглазого интереса, который когда-то был на его лице, и ей правда было его жаль. — Хотела бы я, чтобы я могла прекратить это, парень. Правда. Во сне Тейлз пробормотал что-то несвязное и повернулся на другой бок, уткнувшись лицом в спинку дивана. Руж решила, что пора было ей идти. Последние несколько часов были наполнены печалью и злостью на себя, и ей не хотелось добавлять больше, смотря на Тейлза. У него были трудные времена, она это понимала, но у неё было достаточно своих проблем, без добавления его к её и так тяжёлому грузу. Руж включила свет и прошла в свою спальню, думая — что если, в момент отчаяния, она совершила ошибку, вот так открывшись Тейлзу. Ей не нравилось держать кого-нибудь ближе, чем на вытянутые руки, но теперь, когда она нарушила правило, что будет дальше? — Чёрт подери, девочка. Что же ты творишь? Во тьме квартиры ответа не пришло.