Десятый Хранитель

Из Мории выскочили, словно ошпаренные, отбежали на самый светлый участок степи и тогда остановились, изнемогая от горя и усталости. Хоббиты повалились на землю, Арагорн метнулся прочь и встал, отвернувшись от всех, застыв в своем горе, в раздумье, как быть теперь. Боромир поглядел на горюющих хоббитов, их слезы заставили и его отворачиваться, скрывая чувства. Леголас был растерян, напуган и зол. Все-таки последнее слово осталось за этой орчихой! Отец и он столько сил вложили в нее, а как волка ни корми, он все назад глядит… Бить — не поможет, не время, и не место. Не выбьешь любовь к грязи, не уничтожишь Тьму в ее душе. Отправить ее назад — останется у орков, отец не поймет. Тащить с отрядом дальше? Опасно для Фродо, опасно для Кольца. Гэндальф и отец очень доверяли орчонку, а он не зря возмущался с самого начала. Нет, жаль ее… но не стоило ее тащить в поход! Нет такой в ней силы, чтоб помочь! Гэндальф погиб! А она просила прощения у орков! Леголас отошел от Банни подальше, чтоб не вцепиться в девчонку, не потерять голову, не устроить истерику при всех… Кто видел, что она сделала? Он подозрительно посмотрел на горюющих хоббитов, на гнома, который плакал, тихо сидя и сжимая секиру, на Боромира и Арагорна, отошедших, отвернувшихся. Может быть никто не видел и опять только он понимает, как опасна для отряда непостоянная девчонка? Принц посмотрел на девушку, лежащую на траве. Отдыхает… Горюет… Как и все… Банни легла на траву ничком и не плакала, только закрыла глаза, пытаясь прийти в себя. Ей было очень тяжело. Она осознавала вполне степень утраты, она понимала, что кто бы ни взял сейчас командование, в будущем лично ей придется выступить против Саурона. Одной, лицом к лицу. Она просто хотела собрать развалившуюся душу в комок, склеить себя, но ей не дали. — Скоро тьма накроет это место и орки начнут преследование, — сказал Арагорн, возвращаясь к отряду. — Леголас! Поднимай их. Выходим. — Дай ты им погоревать, будь милосерден! — подал голос Боромир.- Они без сил, нужно время, чтоб они пришли в себя! — Как только тьма опустится, орки продолжат преследование, мы должны засветло добраться в Лориэн, — терпеливо повторил Арагорн и подошел к Гимли. — Тут есть озеро… — промолвил Гимли, — Я хотел подойти к нему, ведь это такое счастье посмотреть на озеро Дурина! На легендарное Зеркальное, по гномьи Келед — Зарам. И вот я тут и я так несчастен… Арагорн кивком отпустил гнома к озеру. Гимли повел за собой Фродо, а за Фродо пошел Сэм. Банни все слышала, но ей было не до озера. Снова вставать? Нет… Не может она, ноги горят огнем, душа плачет так, что ни слезинки не могут выкатиться из глаз Банни. Леголас воспользовался паузой — все равно гном вернется не сразу. Подошел к девушке, дернул ее за предплечье, побуждая встать. Банни сморщилась — пальцы вцепились в ее руку неласково. Встала. Леголас негромко сказал Арагорну: Мы отойдем. Арагорн кивнул. Леголас отвел ее недалеко, ровно настолько, чтоб не слышали остальные. — Я тебе что говорил? — Ну что, или мы или орки, — пробубнила Банни, не глядя принцу в глаза. — А ты — что? Очумела? К кому ты там тянулась? — зашипел Леголас, встряхивая ее руку, которую и не думал выпускать — Ай-ссс, больно, — вновь сморщилась Банни, эльф сжимал руку так, что невтерпеж. — Больно? Да прям уж! — изобразил удивление Леголас, но хватку ослабил. — А мне не больно? Видеть, как орчиха хочет к своим! В вонь, грязь, мрак! Тьфу! — Ты не понимаешь! Я не за них, — Банни не хотела чтоб Леголас ее ругал при остальных, вон и Боромир смотрит, и Арагорн поглядывает в их сторону. — Я только за нас, за Свет! Я извинилась перед Гортхнаком, потому что он не такой орк! Он… Банни замешкалась, она помнила что Трандуил запретил ей говорить на тему орка с Леголасом. Меньше знает — крепче спит. — Он хороший, не как все орки, он почти как мы с тобой! Я извинилась перед ним, он же отвечал за меня и Глорфиндейла, а я его подставила, ушла, увела с собой… Банни бормотала слова оправдания и брови Леголаса разошлись, он немного расслабился. — Не делай так больше! — голос его прозвучал непримиримо и непривычно серьезно. — Лично я тебя в поход бы не брал… Рано еще, ты до конца не выяснила, кто ты. Многие светлые в итоге переметнулись на сторону тьмы, вот, Гэндальф про Сарумана рассказывал. Он — тоже! -Так можно и никому не верить никогда! — обиженно проговорила Банни, понимая, куда клонит принц. — А я с вами! Я до конца с вами, как ты не понимаешь. Рано или поздно мы дойдем до Мордора, и тут люди, возможно, повернут назад, а я пойду дальше. Понимаешь? Мне обратного пути нет, а ты… Она хотела сказать, что принц волен уйти когда пожелает, а вот у нее и у Фродо нет таких прав. Леголас втянул воздух и шумно выдохнул. — Ох, нет, не понимаю я тебя! — процедил он. — Надеюсь, Владычица поймет, стоит ли идти тебе дальше с нами! Ушли по дороге быстро, молча. Арагорн о чем-то толковал с Боромиром, за ним шли Пин и Мерри, потом Гимли и Леголас. Леголас о чем-то выспрашивал гнома. Банни поотстала и шла машинально, а сама раздумывала, надо ли ей в Лориен. Обогнуть бы. Но кто знает, вдруг по их следу пустится погоня, ей только орочьего плена не хватало! Нет, лучше идти со всеми вместе. Солнце понемногу опускалось и пришли к реке, говор которой звучал по-особенному, как если бы где-то смеялась и всплакивала молодая дева. — Нимродель, — сказал Леголас. Остальные заинтересовались останавливаясь передохнуть. Леголас принялся описывать жившую когда-то эльфийку, именем которой была названа река. Люди и хоббиты и даже гном слушали, затаив дыхание. Банни эту историю знала, но ей нравилось, как звучит голос эльфа — не сердящийся, не прикрикивающий. Вдохновенный и умиротворенный. — Войдите в реку! Усталость с ног как рукой снимет, — наконец сказал Леголас, разулся и вошел по щиколотку в Нимродель. — Чудесные воды, целебные. Отдохнули и подзакусили остатками пищи. Арагорн поднялся первый. — Нечего рассиживаться, идем глубже в лес. Не забываем об орках. Солнце заметно спустилось, шли вглубь под щебетанье Леголаса. Принц словно вобрал в себя атмосферу этого леса, Банни тоже чувствовала, как тяжкая тоска и ужас от потери Гэндальфа сворачивается в еле заметный клубочек и прячется где-то внизу горла. Совсем уйти не может, но уже можно глубоко вздохнуть, можно трезвыми глазами осмотреться и восхититься. С этой стороны они входят в первый раз, тут и Леголас не был. Зато она вполне доверяет леди Галадриэль. Скорее бы встреча, пусть Мудрая скажет, что ей делать, да заодно и правду увидит и Леголаса убедит, что Банни не на орочьей стороне. Она вообще ни разу больше не орчонок. Леголас решил залезть на дерево, чтобы осмотреться и выбрать правильное направление, но раздался повелительный голос, приказавший не двигаться, и Леголас разжал руки, спрыгнул, едва удержавшись на ногах. Голос сверху заговорил на квенья. Банни слегка понимала о чем речь и улыбнулась, Леголас тоже заметно повеселел, а люди и хоббиты были настороже. — Вроде эльфы… — произнес Мерри. — Конечно эльфы, ты не слышишь что ли! — проворчал Пин. — Скорее бы уже добраться до ночлега, устал я как никогда раньше! Фродо смотрел с надеждой. Ему было плохо, несмотря на воды Нимродели. Силы были на исходе. — Они говорят, — хихикнул Леголас, что Гимли и Сэм так пыхтят, что в них можно попасть с закрытыми глазами! Из сумрака ветвей выпала веревочная лестница. — Они давно за нами наблюдают и просят подняться нас двоих — меня и Фродо! — сказал Леголас. Фродо вздохнул и послушно пошел к эльфу. Леголас первым вскарабкался вверх и исчез в листве. Отсюда, снизу, было не разглядеть укрытие эльфов. Деревья были огромные и разлапистые, больше, чем в Лихолесье. Банни стояла, задрав голову, посматривая порой на людей. Арагорн явно был рад встрече, а Боромир нервно покусывал губу и хмурился. Гимли недоверчиво сопел. Пин и Мерри улыбались — они свято верили, что от эльфов не может быть плохого, и коли их встречают, значит скоро ужин и теплая кровать. Большего и желать в их положении не станешь. Сэм, конечно же, ужом всполз за Хозяином, как он с достоинством величал Фродо. Эльфы эльфами, а вдруг недопоймут и обидят. Лучше он будет рядом. Встрянет, объяснит. Помощь Сэма не понадобилась, все быстро договорились о ночлеге на уютных, невидимых снизу платформах. Конечно, Банни нервничала, как бы во сне не скатиться вниз, но ночь прошла легко. Сон был тяжел, Гэндальф парил в воздухе над пропастью, а Гортхнак кричал о том, что вечно будет верить в Повелительницу. Потом в лицо подул неизвестно откуда взявшийся ветерок и она очутилась дома, в Хоббитании, и мама была жива. Это великое чувство, освобождение от кошмара, окатило чистым водопадом исстрадавшуюся душу Банни. Она прижалась к матери, вдыхала запах ее простого хоббичьего платья с оборками, которые щекотали ее нос, и мир и покой накатывал волнами, стирая ужасы, которые пришлось пережить. Мама любовно перебирала ее волосы и рассматривала эльфийскую косичку, теребила отросшую гриву белых волос, и рассказывала последние новости, смешные, милые. Кто-то тряхнул ее за плечо и она открыла глаза, все еще нежно и умиротворенно улыбаясь. Стоит ли говорить, какое разочарование постигло ее существо, когда она обнаружила себя спящей на досках с подложенным под бочок валиком из скрученного одеяла. -Я немного помог, тебя томили кошмары, — сказал разбудивший ее эльф. — Пора вставать? — шепотом спросила Банни. — Утро, слышишь, лучи шарят по кронам деревьев? Солнце потягивается, — улыбнулся незнакомец и поднял сияющий взгляд вверх — туда, где сквозь листву били оранжевые лучи. Банни улыбнулась. На этого эльфа нельзя было смотреть и грустить. Он словно веселящая конфетка, сам переливался оранжевыми и золотыми лучами. Огненные волосы, короче, чем у остальных, едва достигающие плеч. Золотые с голубыми искрами глаза и бесконечно доброе выражение лица. — Это ты подложил под меня валик, чтобы я не упала? — спросила девушка, привставая. Тело не ломило, как обычно после неудобного лежбища. Наоборот, ничего не болело, в теле была упругая сила. — Ты билась во сне и пыталась слягнуть меня на землю, — улыбнулся эльф. — Я немного прогнал твою боль и страхи. Извини за вмешательство, мы обычно так не поступаем. Особенно с чужаками. — Ты целитель, — догадалась Банни. — Имя мое Иат. Да, я целитель, — легко представился эльф и вновь посмотрел вверх. — Солнце требует чтобы мы поблагодарили его за мирное пробуждение, — он спел короткую песенку-благодарение и Банни завороженно внимала каждому слову. Это было нечто новое, да и весь облик Иата был внове. Очень вольный взгляд, несмотря на почтительные и нежные движения. Видимо этот парень не привык подчиняться. Банни очень любила таких — свободных. Живя во дворце Трандуила, каких эльфов она только не видела, но всех их объединяло одно — соблюдение дистанции, почтительность, и даже когда она из кожи лезла, чтоб дать понять, что она не выше их, и не такая уж принцесса, и общаться можно с ней нормально, они не смели до конца выказать равенство и независимость. Даже те, кто был выше и приставлен ее учить и командовать ею, все равно не были такими открытыми и вольными. А от Иата несло волей и свободой так, что казалось, можно было пощупать первобытную энергию его. Банни встала и потянулась. — Спасибо, я себя чувствую прекрасно, — призналась она, даже ноги не горят и не болят. Хотя мы так бежали, так бежали вчера… Ей показалось? Сочувствие и боль отразились в глазах Иата и он встал рядом. Ростом он был ниже эльфов, которые окружали Банни. — Теперь вы в безопасности, но еще надо идти, долго идти. Орки ночью прошли погоней, большая стая. Часть наших погнали их, а мы уйдем. Думаю, друзья твои не получили такой помощи, как ты, и их ноги все еще болят и ребра стонут. А ты поешь.- Иат протянул ей мягкую ковригу. Не лембас. Вкуснее и не такую сытную. Банни с удовольствием сжевала ее, пытаясь распознать, что за травки добавлены для вкуса. Запила из кружки, в которую эльф налил отвара фруктов. Почти хоббитанские блюда. Хоббиты обожали компоты. Банни с сожалением протянула пустую кружку обратно и подавила вздох. Попросить еще не посмела. Они же на границе, еда и питье строго распределены на недели вперед. Интересно, готовят ли эльфы тут еду? Она решила осмотреться, но с соседних деревьев посыпались вниз эльфы и Иат велел спускаться. Пока ела, Банни пыталась говорить с целителем. Он отвечал смело и охотно, и девушка понадеялась на крепкую дружбу с этим парнем. Иат в свою очередь с интересом глазел на Банни и улыбался ей во весь рот. До чего забавная девушка! Он прекрасно осведомлен, кто это. Дитя Галадриэли! Когда Глорфиндейл доставил в Лориен это чудо, он был во дворце, наблюдал, но познакомиться с девушкой не сложилось. Понемногу он выяснял, собирал сведения и мечтал однажды оказаться рядом и быть полезным. И когда пришли вести от Элронда, что отряд Хранителей двигаться будет с заходом в Лориен, он напросился на границу, ближе к Мории, чтоб поближе посмотреть на Дитя. Он сразу вызвался разделить ночевку в охране Дитя, и ему уступили. Половину ночи он пытался латать ее раны. Дано ему было больше, чем кому-либо другому, и смог он проникнуть в глубину ее разума. Иат вздрогнул и мысленно поежился. Столько боли в душе одной девчушки, невероятно! Ужасные воспоминания, и почему ее еще много лет назад не дали ему осмотреть? Теперь ее психика залатает саму себя. Магия прикажет девчонке каждую ночь встречаться с родными людьми, оттекать в их объятиях, и чувство покоя и защищенности будет с ней и во время бодрствования. С леди Галадриэль он поговорит. В таком состоянии девушка продолжать страшный путь с Хранителем не может. Надо задержать ее хотя бы на несколько недель. Возможно, и других. Подлатать всех. Иат критически посмотрел на прозрачного Фродо с синяками под глазами. Чуждая магия пьет соки из полурослика. Вот ему точно необходима его помощь. Остальные — горюют, но повреждения только физические, все хорошо, восстановятся за пяток дней. Дорога в сердце леса не прошла без приключений. Всем пришлось завязывать глаза, из-за гнома. Но шли ходко, и от сердца отлегло, когда пришли вести о перебитых орках-преследователях, а перед путниками возник чудесный вид на мэллорны правителей и всем развязали глаза. Иат почувствовал себя совсем прекрасно, когда путников провели к правителям, а пограничников и его самого отправили передохнуть. Банни одолевали тревога и недовольство. Вот уж никак не хотелось топать с завязанными глазами и не видеть окружающую ее красоту. Иат держал ее за руку, она не спотыкалась, но эльф расписывал места, которые они проходили, а посмотреть на красоту возможности не было. И вот Банни развязали глаза, да и остальным тоже. Прекрасный вид портили мысли и тревоги. Разрешит ли ей двигаться дальше с отрядом Леди Галадриэль? Расскажет ли Леди о ее морийской выходке Леголас? Банни озиралась, гадая, как выйти отсюда, и уйти с отрядом, если Леди решит оставить ее в Лориене. А если она останется — чем бы ей тут заняться?