Кровь и грязь на джинсах

Сэм ранен — тот оборотень, однако, сильно его цапнул за спину. Под его лопатками три длинные царапины, тянущиеся до самого копчика. Будь они чуть глубже, дело непременно не обошлось бы простым обеззараживанием и алкоголем. Сэм отпивает виски прямо из горла. От уголка его рта до подбородка начинает течь слюна с примесью алкоголя, и парень небрежно утирает тыльной стороной ладони рот. Он шипит сквозь зубы проклятья, когда Дин смоченной ваткой касается особого углубления в его царапине. Старший Винчестер тут же наклоняется к его спине и начинает дуть на рану — совсем как в детстве. Сэм чувствует себя лучше — он расслабленно выдыхает, и его голова безвольно наклоняется вперёд. Грязные волосы падают на глаза. Дин зол — Сэм это ощущает очень явственно. Потому что да, он наложал. Он рисковал собой, когда лез во всё это, хотя, конечно же, должен был действовать вместе с Дином, а не в одиночку. « — Тупорылый сучок! — зло кричит Дин, однако, противовес своему настрою, нежно берёт Сэма под руки, перетаскивая его вес на себя. Он чувствует, как Сэмово тяжёлое дыхание щекочет ему ухо. — Я ненавижу тебя. Зачем ты всегда лезешь на рожон?!» — Мне жаль, что так получилось, Дин. Ты знаешь, я хотел как лучше. Винчестер молчит некоторое время, всё так же обеззараживая царапины Сэма. Когда он заканчивает с этим делом, он кротко хлопает брата по лопатке — мол, всё, можешь одеваться. Сэм зачем-то кивает и оправляет закатанную майку. Он чуть вздрагивает, ведь сухой голос Дина выходит так неладно: — Если бы ты не был ранен, я бы непременно сам избил тебя за такое безрассудство. — Но Дин! Зато мы сделали это! И я жив. — Но ты мог и не быть сейчас живым! Если бы я не успел вовремя. — Я же здесь, — надрывистое дыхание Сэма касается лица брата, а рука нервно припадает к груди, ложась на то место, где судорожно бьётся сердце Дина, и сжимая пыльную рубашку трясущимися пальцами. — Я здесь. И ты не потерял меня. Ты знаешь, я бы не покинул тебя. — Это зависит не от тебя. Ты же у нас мыслишь рационально, умник, я не должен говорить тебе эти детали, — Дин вырывается, трясёт плечами, чтобы скинуть руку. Он медленно отходит в сторону, отворачивается от Сэма. На ходу снимает с себя пропахшую потом рубашку и кидает её на пол, отпинывая в сторону ботинком. Дин заходит в ванную и закрывает дверь за собой, а Сэм, сжимая кулаки, понимает — брат серьезно переживал за него. Это заставляет его сделать шаг к ванной комнате. Когда он заходит туда, Винчестер-старший, кажется, вовсе не удивлён. Будто... ждал его. Ожидал, что этими сухими фразами разговор не закончится. Он держится руками за грязные края мотельной раковины и смотрит на своё отражение в зеркале. Его широкие лопатки красиво выпирают, а линия позвоночника немного оттенена, что почему-то привлекает внимание Сэма. В последнее время у них всё с братом так… так непонятно. Верно. Именно поэтому ты… да? Когда Дин идёт в сторону ванны, поворачиваясь к брату голой спиной, Сэм быстро подходит к нему, поворачивает лицом к себе, обхватывая Динову спину ладонями, чтобы брату не было больно, и, обнимая, падает вместе с ним на дно сухой ванны. — Блять, Сэм! Это как минимум странно. Сэм убирает ладони, которые так больно столкнулись с чугунной ванной — наверняка простыми синяками не обойдется, — и ставит их по бокам от грудной клетки брата. Запястья долго не выдержат. Но зато Дин не больно приземлился — уже хорошо. — Ты что творишь?! — брат зло шипит это и делает вид, что хочет выбраться из-под Сэма. Да, делает вид. Потому что — Сэм знает, — если бы Дин действительно хотел уйти, он бы уже давно это сделал. — Мне очень жаль… — хрип, пугающий обоих одновременно. Дин поднимает голову, сталкиваясь угрюмым взглядом с Сэмом. На Сэме только потёртые пыльные джинсы да его майка, в которой он спортом занимается. На Дине только рваные в коленях джинсы. И Дин ёжится, потому что холодно; потому что холодно, а не из-за голоса брата, ясно? — Я рисковал. Я подвёл тебя этим, — шепчет Сэм, и Дин снова дрожит от холода. Младший устроился между его ног. Опирается тут на трясущиеся ладони — вот-вот упадёт сейчас. Его обычно чистые волосы теперь такие сальные, и они закрывают глаза Сэма от него. Дин тянет руку и откидывает волосы брата назад, проходясь по ним пятерней. И он видит, какие у Сэма глаза. Красивые, чуть раскосые, они на этот раз наполнены слезами, и это словно бьёт Дина под дых. — Я не хотел рисковать тобой, — продолжает Сэм. — Слышишь? Не хотел. И то, что ты… обижаешься на это, я… не знаю. Не надо, пожалуйста. Я не хочу. Руки не выдерживают, и младший Винчестер падает на голую грудь Дина, утыкаясь лицом в его напряжённую шею. И вместо того, чтобы подняться, Сэм наоборот словно льстится поближе к Дину. А тот аккуратно поднимает руку и убирает волосы брата со своего лица, приглаживая их. Он касается этих сальных волос снова и начинает мягко массировать кожу головы. А позже чувствует — срань Господня, — как губы Сэма резко припадают к его шее, оставаясь там. Сердце бьётся как бешеное, но всё, что делает Дин — так это гулко сглатывает и переводит взгляд на занавеску ванны. Она тёплого голубого цвета — так, скорее всего, кажется всем. Но на самом деле она наверняка просто очень застирана. Сэм тяжело дышит ему в шею, а Дин рассматривает своё бедро. Кровь и грязь на джинсах. Кровь брата — он знает, он видел. Это приводит в чувства. Винчестер-старший обнимает Сэма за шею одной рукой, другой — прижимает его голову к своему подбородку ближе. На сальные пряди Сэма падает скупая слеза, скатываясь с изящной линии челюсти.