On fire

Огромные, мрачного вида скалы сплошной чёрной стеной накрывали Средиземье, как в напоминание о том, что все здесь чужое, захваченное и неприступное. Начиналась буря. Гномы услышали раскаты грома задолго до начала урагана - их эхо слабо отражалось от камней. Может, именно поэтому никто не удивился, когда Бильбо Бэггинс раздраженно кинул пару фраз Торину и Кили, закинул сумку на плечо и скрылся за ближайшим поворотом. Его не остановило даже то, что Трайн был серьезно ранен, а сочившаяся кровь за версту привлекала острым запахом всех обитателей этих негостеприимных мест. Хоббит был преисполнен злости, и, чтобы не наговорить лишнего, просто ушел из временного лагеря. «Пусть Гэндальф сам с ними разбирается, а я пока приду в себя» - решил Бэггинс и уверенно зашагал по каменистой тропе, с лёгкой тоской вспоминая былые времена. Рука уже привычно легла на ножны - меч, к счастью, не светился той мистической эфирной синевой, что появлялась при опасности, но успокаивал холодом своей стали. Раскаты грома и отблески молний были уже прямо над головой, когда первые крупные капли упали на лицо Бильбо. Дождь начал усиливаться с бешеной скоростью, за несколько минут превратившись в немилосердный ливень; где-то на вершине горы ухнули обвалы и покатились камни, а тучи сгущались так, что казалось – темнее некуда, но буря неотвратимо становилась еще страшнее. Возвращаться обратно не было смысла, Шир был слишком далеко, а происходящее перестало казаться реальным. О том, в какую даль его выдернула чертова дюжина гномов, Бильбо старался не думать вообще. В принципе. Но в этот раз его терпение лопнуло, и насквозь промокший хоббит, напрочь забыв об опасности, таящейся в близлежащих норах Средиземья, побежал к единственной спасительной пещере, едва различимую сквозь плотную пелену дождя. Камни привычно кололи пятки, но теперь к ним добавился холодный ливень, а ветер сбивал с ног. Укрытие казалось вполне безопасным; вокруг не было слышно ни орков, ни троллей, ни прочих тварей. Бильбо забежал под каменистые своды, ругая себя за глупую затею уйти из Шира, вместе с тем злясь и на дракона, разрушившего целый город. Пещера была не особо большой и довольно сухой, если не считать темного угла, откуда почему-то тянуло сырым сквозняком, но хоббит предпочел туда не лезть. Погрустив по привычке об оставленном доме, Бильбо примостился на выступе, подтянув под себя озябшие ноги, и, доставая старую добрую трубку, табак для которой ему подарил Гэндальф, устроился поудобнее, насколько это было возможно. Пускай гномы его поищут. У Торина тоже должна быть совесть, или хотя бы что-то, что позволит ему хоть на пять минут оставить хоббита в покое. Довольный такой мыслью, Бэггинс подложил под спину плащ, заставив себя не смотреть в глубину пещеры, еще раз погрузился в размышления о предстоящем и потерянном, и незаметно для себя начал засыпать. Ему снился дракон – огромный, с острыми шипами на сильном теле и гигантскими кожистыми крыльями; из его пасти вырывалось обжигающее пламя, а бурые когтистые лапы крушили все на своем пути. Но Бильбо не просыпался, лишь крепче сжимал напрягшимися пальцами рукоять меча.