Люблю не за что-то, а вопреки всему

Я всегда считала, что все эти глупости про то, что перед смертью видишь всю свою жизнь — сказки. Частично это оказалось ложью. Во-первых, воспоминания начались далеко не с детства. И во-вторых, после них меня встретил далеко не ангел или чёрт. Но обо всём по порядку. Я лежала в печи, жизнь во мне медленно угасала, а перед глазами, подобно красочному журналу, мелькали картинки прошлого. …Я увидела, как в пирожковую, полную гостей, зашёл Он. Вся комната стала смазанным пятном, а Он оказался будто бы в ореоле света. Наши глаза встретились и я погибла… Он был прекрасен. Молодой мужчина лет двадцати пяти. Большие чёрные глаза, мягкие и святящиеся добротой. Чёрные вьющиеся волосы, тонкие черты лица, красиво очерченные губы, изогнутые в смущённой улыбке, смугловатая кожа… — Нинель, дорогая, рад познакомить тебя с мистером Бенжамином Баркером… — Мистер Бенжамин Баркер… — заворожено прошептала я, когда моя маленькая ладошка оказалась в тёплых изящных пальцах. Чувственные мягкие губы коснулись моей руки, из-за чего сердце забилось где-то в горле, как сумасшедшее, а на щеках запылал румянец… …Я почувствовала тёплое свежее дыхание на своих устах, а потом наши губы соприкоснулись… Небольшой, лёгкий поцелуй, секундное прикосновение шелковых губ… Баркер немного отстранился и заглянул в мои глаза… Опять наклонился ко мне и поцеловал… На этот раз по-настоящему. Его руки вдруг очутились на моей талии, и каким-то краешком сознания я поняла, что уже прижата к нему. Этот поцелуй был несравним с первым. Это было уже не осторожное прикосновение, а нежная игра наших губ. Голова кружилась, наверно, если бы мы стояли, мои ноги подкосились. Я с удивлением поняла, что уже сама обнимаю Бенжамина, перебираю его густые волосы, глажу плечи. Мне было так легко на душе, казалось, что я парю по облакам, я была самым счастливым человеком!.. …- Ох, Нелли… Ты явно меня переоцениваешь меня. Что ж, если это хоть немного окупит мой долг перед тобой и порадует тебя… Он наклонился ко мне… А в следующую секунду наши губы едва дотронулись друг до друга. И на несколько секунд мир перестал существовать и все проблемы улетели. Да, он сделал это не по любви, а из жалости и благодарности… Но он сделал это! Сразу откуда-то появились силы и желание жить. — Пожалуйста, не таи на меня обиды ни на что. — Вы думаете, я могу?.. …Я была на грани обморока. Теперь, когда речь зашла о Люси, глаза выдали его… Только Бенжамин мог так остро почувствовать все мучения, что пережила его жена. Сожаление, адская боль и переживания отражались в бездонных карих очах. Комната кружилась и расплывалась, в ушах шумело. Я не верила, что дождалась этого дня… — Значит, это вы… Бенжамин Баркер… — Заворожено шепчу я… …Я стояла посреди коридора в непроглядной тьме, будучи прижатой к стенке немного неуравновешенным убийцей. Я ощущала поджарое сильное тело и чувствовала тёплое дыхание на своей шее. Мгновенья тянулись бесконечно… …Мы стали одним целым. Я вскрикнула и случайно вонзила ногти в спину мистера Тодда. Тот глубоко вздохнул и выдохнул мне в шею. Но, видимо, он всё же не хотел, чтобы я расцарапала его, так как взял меня за запястья и развёл мои руки по обе стороны от подушки. Но так даже лучше, так как я и впрямь могла оставить на мужчине хорошие отметины. Весь мир будто перестал существовать для нас двоих. Для меня сейчас в целом мире лишь Суини — его губы, оставляющие поцелуи-укусы на моей шее, его руки, то сдавливающие мои запястья до боли, то нежно поглаживающие их, прерывистое хриплое дыхание у моего уха, пряди чёрных, как сама ночь, волос, падающих мне на лицо, стальной торс, который я замечательно чувствовала и… Я чувствовала его в себе и одно это заставляло меня стонать и извиваться… …- Потому что я… я вас… я… — Я так и не смогла произнести слово «люблю», но оно повисло в воздухе. Тодд отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза. Кажется, он был удивлён. — После стольких лет? — Едва слышно спросил он. — Всегда. Наши уста сблизились… И, наконец, я смогла ощутить вкус его губ. Какой странный поцелуй! Не похожий на укус, а… нежный?!.. …- На берегу моря, мистер Тодд, будет удобно и уютно! На берегу моря, мистер Тодд, где ни один любопытный… Я верила в то, что говорю. Именно так и будет! Слишком долго мы оба страдали, теперь всё будет иначе! Только он, я, и море! Мы будем счастливы! Я нежилась в объятьях Суини и была уверенна, что теперь так будет вечно. — И жизнь для живых, моя дорогая, так что давайте жить дальше! Просто продолжать жить!.. Я знаю, за что любила Бенжамина Баркера — он был вежливым, добросердечным, открытым, искреннем и светлым человеком. Он был добр ко мне, уважал меня, заботился обо мне. Но за что я любила то, во что он превратился?! Любила ещё сильнее, ещё безумнее и фанатичнее? Почему высокое чувство, нежная любовь, превратилась в одержимость и болезненное наваждение? Тодд — грубый, жестокий, скрытный, хитрый и вокруг него буквально сгущается тьма. Суини бывал злым со мной, ни во что меня не ставил, только брал то, что ему нужно, взамен не отдавая ничего! Его не за что любить, разве что за потрясающую красоту, но ведь из-за одной внешности не возникнет чувств. Я любила в нём Баркера, любила лишь воспоминания? Нет. Я давно провела чёткую грань между Бенжамином и Суини. Но почему тогда в моей душе горит огонь всепоглощающей любви? Я не знаю. Я любила его не за что-то, а вопреки всему. Странно, почему я ещё жива? Хотя, жива ли… Я ничего не чувствую, не вижу. Неужели она такая, это Смерть? Погодите… Нет, чувствую. Боль есть в сердце. Она словно из другой реальности — доноситься издалека. Но что это? Я буквально кожей (или что там от неё осталось) ощущаю, что любимому угрожает опасность, поэтому все ещё хрипло хватаю воздух, или, вернее сказать, ядовитые испарения и дым. Я не могу ничего сделать, но каким-то неведомым образом осознаю, что он вот-вот погибнет, и как-будто жду его. Возможно, это и есть предсмертный бред. Вот Альберт вообще за час до своего конца называл меня другим именем и бормотал что-то про свет. На несколько мгновений моё сознание прояснилось, и я почувствовала режущую боль в шее. Последний раз дёрнулась, попыталась наполнить сожженные лёгкие воздухом, но не смогла. Сердце стало стучать настолько быстро, что его звучание превратилось в гул, а не в отдельные удары. А в следующую секунду в груди что-то лопнуло или разорвалось, и вся боль резко ушла. Я чувствовала невероятную лёгкость во всём теле. Мне было так хорошо, всё вокруг было залито светом. Я не знала, где и почему очутилась, в этом месте не было границ, лишь бесконечный белый свет. На мне было лёгкое белоснежное платье, воздушное, больше напоминающее ночную рубашку. Почему? Неважно, разве не всё равно. Я даже не удивилась, когда поняла, что мои волосы густые, лежат красивыми крупными локонами и струятся ниже поясницы, как в молодости. Я вообще вдруг осознала, что мне всего семнадцать. И приняла это с абсолютным спокойствием, будто так и должно быть. Огляделась по сторонам и… замерла. В ослепительном сияние, в белом костюме, стоял Он. Бенжамин Баркер. Со смугловатой кожей, без седой пряди в тщательно уложенных волосах, с милой улыбкой на лице, с детскими и наивными карими глазами. Молодой человек помахал мне, потом дружески протянул руку и открыто, ясно, как только он умел, улыбнулся. Он будто звал меня. Я уже расплылась в улыбке и сделала несколько быстрых шагов к любимому, когда заметила другую фигуру с противоположной стороны. В отличии от нас двоих, третий человек был весь в чёрном. Я присмотрелась и ахнула. Суини Тодд. Знакомый хмурый взгляд исподлобья, угрюмое выражение лица, волосы торчат во все стороны, кровь на лице и одежде. Я знаю — любимый не злится на меня! Не зовёт с собой, как Бенжамин, но ждёт. Вокруг него нет света — наоборот, тьма. А за спиной что-то, подозрительно напоминающее отблески пламени… Я перевожу взгляд на Баркера. Опять на Тодда. Куда мне идти?! Что за странное видение?! Я люблю их обоих, почему я должна выбирать? Да и вообще это один человек, что за бред?! Всё у меня, не как у людей! Даже умереть нормально не могу! Суини надоело ждать и он, криво усмехнувшись, пошёл прочь своей фирменной походкой крадущегося зверя. Бенжамин всё ещё машет мне. Но я уже сделала своей выбор. Баркера там ждёт Люси. А мне место рядом с Тоддом. Бегом бросаюсь за демоном-брадобреем. Всего один раз оборачиваюсь, чтобы увидеть спину Бенжамина и блондинки, что уводит его, нежно обнимая за плечи. Пока я догоняю мистера Ти, воздушное платье превращается в обгоревшие лохмотья, а я становлюсь собою тридцатилетней. Хех, ну хоть не стала обгоревшим трупом, и на том спасибо… Наконец, нагоняю прекрасного цирюльника и хватаю за руку. Она не кажется мне ледяной, как всегда. Не холоднее моей, во всяком случае. Брадобрей самодовольно ухмыляется через плечо и вскидывает подбородок, готовый, как и прежде, смотреть на окружающих свысока. Встряхнув чёрными кудрями, он с силой сжимает мои пальцы и уверенно ведёт за собой. А мне на всё плевать. Он позволил мне быть рядом, больше ничего не нужно. Я знаю, куда мы отправляемся. И готова идти туда под руку с моим любимым демоном. Впереди нас ждёт бесконечно много времени, и я счастлива, что мне дали возможность быть подле Суини Тодда, демона-брадобрея с Флит-стрит. Потому что я всё ещё обожаю и боготворю его. И буду любить ближайшую вечность. Не смотря на все законы мироздания, человечества и Господа Бога. Ведь я люблю не за что-то, а вопреки всему.