Отправлено

Время на часах тянется слишком медленно, кажется, оно стекает густым сахарным сиропом со стрелок, распространяя горчащую приторность по воздуху, создавая удушающую пустоту. Охотница оглядывает полупустое помещение, не задерживаясь на заколоченном окне, сквозь которое просачивается свет уличного фонаря. В полосках света видно лениво плывущую пыль. Ее девушка тоже не замечает. Зато внимание привлекает забаррикадированная комодом и прочим хламом дверь. Она сидит на полу у противоположной обшарпанной стены, держа исцарапанными пальцами телефон. Рядом пистолет, небольшой нож и горстка соли – все, что осталось после изнуряющего побега. Фляжка с водой почти пуста и она смотрит на блестящий предмет, рассуждая, о том, стоит ли ей осушать до дна или оставить, как символ надежды, что она еще успеет унять жажду. Взгляд темно-серых глаз опять скользит к наручным часам, брошенным рядом. Время густой смолой растекается в мыслях. Она выбирает очередной номер, набирая точно такое же сообщение. Нет, далеко не о просьбе спасения. За пять лет охоты она поняла очень много. И больше всего не хочет, чтобы всё, что она успела отправить, это признание в том, что она слишком слаба, чтобы справиться с итогом своих же действий. «Отправлено» — высвечивается на экране. И она будто физически чувствует теплоту того, кому отправила. Охотница улыбается потрескавшимися искусанными губами, вспоминая что-то из прошлого. И спешит выбрать другой номер, набирая каждое сообщение вручную, чтобы не думать о чем-то кроме текста. «Отправлено» - вновь она читает надпись. Выбирая номер подруги, которая, как выяснилось – падшая. Что ж, в жизни бывает разное и не такое. Она недолго думает, прежде чем добавить что-то еще. «Отправлено». Еще несколько номеров и можно уставиться в дверь, пытаясь не задохнуться в этой тесной, мрачной комнате. Сухой воздух пропитан духом старины. Старая пыль, старый воздух, старое дерево, старые обои, пол, оборванный плакат, пожелтевший потолок. Даже ее мысли – старые. Однотипные и одинаковые, вырванные из прошлого, из самой сердцевины души, из контекста, из книг, из диалогов. Деформированные и болезненные, как камень в глотке, они замыкают размышления в порочный круг, показывая все страхи своей обладательницы. Последний номер она вспоминает с трудом. «Винчестеры». Всего одно мимолетное дело, в котором они пересеклись и почти сразу друг о друге забыли. Как их звали? Нет... не вспомнить. Два брата на красивом, скрипящем, черном ведре, от которого несет бензином. Она тогда так и не смогла сесть в машину, ведь к запаху топлива привыкнуть выше ее возможностей. Она печатает сообщение, напоминая, кто такая, ставит скобочку, совсем неуместную в таком тексте. А потом думает и добавляет еще. В дверь стучатся, перебивая мерное тиканье часов. Охотница спешно исправляет опечатки, пока с той стороны пытаются выбить дверь. Время набирает ход, а по позвоночнику пробегает холод, руки сводит от волнения, и едва контролируя пальцы, охотница берет ствол, допечатывая сообщение. Не торопясь, сосредоточенно, пока комод скрежещет по деревянным доскам пола. Она нажимает «отправить» и череда выстрелов оглушает комнату. В черной склере глаз отражается свет уличного фонаря, оплетающего комнату желтым, тусклым светом. Демон скользит взглядом по утихшей охотнице, задерживая взгляд на прострелянной фляжке, из которой капает вода. Уже никому не нужная фляга с недопитой верой. Свет дисплея блестит на стволе, навсегда сжатом исцарапанными пальцами. Тиканье часов вновь пронзает воздух. Телефон со стуком падает на пол. «Привет! Это я, Л. М., наверное, вы меня забыли.))) Ничего страшного… я не в обиде, ведь я помню ту охоту на гнездо. Все же, как охотник охотникам, я хочу сказать, что сегодня, в старом доме рядом с заброшенной заправкой на 10 шоссе шт. Оклахома в два часа ночи меня не стало. Простите, если что не так, звонка не ждите)). По моему следу шли демоны. Уставшая, но не сдавшаяся, навсегда ваша охотница Л. М.» Сообщение отправить не удалось, нажмите «повторить». Экран потух раньше, чем хлопнула облезлая дверь, закрытая с другой стороны.