***
г. Каракура. Сейретей. Расположения одиннадцатого отряда Звук сирены «Глобального трындеца» как назвал её Ренджи Абараи, застал капитана Зараки на тренировочной площадке. Он даже глазом не повел, завершая выпад в сторону оторопевшего рядового едва не протыкая того насквозь. — В следующий раз это может стоить тебе жизни. Рядовой синигами, которому посчастливилось учувствовать в спарринге с самим Зараки, попытался проглотить подкативший комок к горлу. Комок глотаться не хотел и вообще обещался вылезти наружу. Слишком уж угрожающе выглядел его капитан говоря это, а если представить что с него стекают вовсе ни капли дождя, а кровь… кажется что сам Дьявол пришёл по твою душу. — Т-т-т-тревога же, капитан… — И это ты считаешь оправданием? — рявкнул Зараки уже отвернувшись от него, взглядом ища малышку в розовом дождевике. — Тогда ты напрасно вступил в одиннадцатый отряд. — Прош… — Отряд, полная экипировка! Готовность двух минут! Иккаку, они на тебе. Тут же с разных сторон площадки послышался топот, который перекрывал приказной тон лейтенанта Мадараме. Черная масса, состоящая из синигами, двинулась в сторону бараков и теперь маленькое розовенькое пятно, прыгающее по лужам, было отчётливо видно. — Кен-тян, смотри я самолёт! — подвывая затихающей сирене, прокричала Ячиру. Расставив руки в стороны, девочка зашла на «посадку» с разбегу сиганув в лужу. Убрав катану в ножны, Зараки прикоснулся к повязке на правом глазу. Не читаемое выражение проскользнуло по его лицу, когда малышка громко смеясь, сняла резиновый сапог и вылила из него воду. Причем её босая нога не находилась в подвешенном состоянии, а была рядом с другой в самом центре этой здоровенной лужи. — Ячиру, идём. — Оскалившись, как ему казалось в самой добродушной улыбке (слабонервных она сразу контузит), мужчина подхватил довольную малышку на руки и направился в противоположную от бараков сторону. — Старикан, тебя горячим чаем напоит. — А Бяка-кун печеньками накормит. — Маленькими ладошками схватив лицо Кенпачи, она тихо заговорчески проговорила: — Только мы не будем их есть, они такие стран-шные. Хмыкнув в ответ, Зараки полами куртки закрыл Ячиру от дождя, крепко прижав к груди. — Сократим через восьмой и Алкаша с собой возьмём. — Уверена? — в голосе явно слышалось сомнение. — Положись на меня, Кен-тян. Сисястая говорит, что у нас у женщин врождённое чувство… это как его… О! направления! — Как скажешь, — перешагивая огромную лужу, проговорил Зараки, направляясь в сторону бараков восьмого отряда одновременно вспоминая, как до них добраться от тренировочного полигона. — К утру хоть доберёмся? — Верь в меня, Кен-тян! — воскликнула Ячиру, на манер козырька приставив руку к глазам, другой указывая направление. Зараки промолчал, уже заранее зная, что в любом случае проиграет ей. Так было и на недавней вылазке, где вместо кукол и всяческих плюшевых игрушек были взяты машинки на дистанционном управлении, и целый арсенал игрушечного оружия (Аромаки тогда пришлось тащить не только изрубленную Ведьму ну и целый ворох игрушек). Так было, когда случился прорыв и восьмой отряд запросил их помощи. И так было, когда она нашла его сидящего среди множества трупов, чистящего палочки для еды, вытаскивая их из голов мертвецов… — Тупик. Бетонная стена смотрела на здорового мужчину, словно уверяя, что она тут давно стоит, а не только что прибежала, дабы преградить ему путь. — А я ведь говорила, что нам направо надо свернуть. — Мы и так свернули направо. — Да? — удивилась девочка, но тут же, как ни в чём не бывало, добавила: — Так нам надо было на другое право. Кен-тян… По ту сторону тупика раздались невнятные хлюпающие звуки и толи стоны, толи охи, словно какая-то парочка решила уединиться. Конечно, даже в нынешней ситуации это могло быть правдой, мол, перед смертью предаться любовным утехам. А почему в таком месте? А почему бы и нет? — Обойдём это зданием и… — Некогда обходить, — усмехнулся Зараки, сильным пинком заставляя стену зазвенеть и треснуть в месте удара. Вторым же под ободрительные вскрики Ячиру он проломил здоровенную дырень. Кулаком, сбивая мешавшие ему обломки, капитан одиннадцатого отряда шагнул в образовавшееся пространство. По ту сторону и так теперь на ладан дышавшей стены никого не оказалось. — Кен-тян, смотри! Они к нам пальцы просовывают. Забитый листьями водосток с каждой секундой становился всё чище. Посиневшие пальцы с жадностью хватались за всё, до чего могли дотянуться. Не осторожная крыса, что решила полакомиться мертвечиной, была мгновенно схвачена. Громкий писк тут же оборвался, сменившись на смачное чавканье и рычание. — Кен-тян, я есть хочу. — Даже намёка на страх или отвращения не прозвучало в этом детском голоске, как и в темно-розовых глазах с интересом рассматривающих лица инфицированных, которые в свою очередь алчно глядели на неё.***
г. Фукусима. Исследовательский Центр по Контролю над Заболеваниями. — Нет. Ну вот на хрена, надо было рисковать с этими Ведьмами? — Гриммджоу пальцами прошелся по рядкам аккуратно расставленных пробирок коими были заполнены столы лаборатории. Взяв одну из скляночек и осмотрев со всех сторон, парень хмыкнул. — Абарашик, смотри я единорог. — Ага, вижу ты идиот, — покачал лейтенант головой, глядя на синеволосого с присосавшейся ко лбу пробиркой. — Хана, ну как есть что-нибудь? Ямада шкафчик за шкафчиком обыскивающий лабораторию отрицательно покачал головой, но сообразив, что в темноте кроме Гриммджоу это вряд ли кто видел, озвучил свои действия. — Тогда валим отсюда, — буркнул Джагерджак, отлепляя от подбородка прилепленные им же колбочки. — А всё ты, Абарашик, со своим законом жанра… — Не бухти, никто же не пострадал. — А нервы мои? — Приношу свои извинения вам и вашим нервам. Ты ждешь, что я это скажу? — фонариком осветив решетку вентиляционной шахты, проговорил Ренджи. Ослышался он или нет, но скрипучий шорох был слишком явным и доносился он точно оттуда. — Бла-бла-бла, — передразнил Гриммджоу, маскируя за ухмылкой приступ боли и чужое желание человеческой плоти. — Грёбанная хрень, да сожри ты уже кого-нибудь… — Это начинало уже не просто надоедать… уж лучше бы Плевальщица расплавила ему берцы. — Твою ж… — Абараи едва со стола не грохнулся, стоявший не подалеку Ильфортэ вовремя подоспел. — Там девчонка… Живая… — Может это глюки? — как бы невзначай поинтересовался Гранц, с трудом удерживая треснувшую столешницу с мыслью, что надо было не мешать этому синигами встретится с полом. На общем совете решив, что лучше всё перепроверить, прежде чем связываться с первой группой, Ханатаро решено было снова отправить в дебри воздушного лабиринта. Ведь не мог же в самом деле мертвяк так по человечески смотреть. По крайней мере, точно не стал, бы уползать стоило лишь приблизиться к решётке, уж лейтенант был в этом уверен. Да и на Крикуна она вовсе была не похожа, не кричала и не созывала орду зараженных. — Хана, мы будем за тобой следовать, — глянув на четыре красных точки в планшете, Ренджи посмотрел на офицера четвертого отряда бледного даже в свете фонаря. — Перепроверь пистолет и в путь. — Решетку с этой стороны прикрутим на два болта. Сильного удара с той стороны хватит, чтоб её открыть. С этой же за тобой никто не сможет последовать, — Ильфортэ говорил всё это с каким-то подобием насмешки. Он лично бы ни когда, ни попёрся за мифическим или не мифическим ребенком. Ну, а это же синигами… Добродетели Каракуры! И тем более он здесь ни командует. Бросив взгляд на Гриммджоу, понял, что и его это мало волнует, согласие же на это действо было дано чисто автоматически. Выдвинулись они, как только Гранц привинтил решетку на место. Ямада громко сглотнув, пополз в глубь, двигаясь по направлению чистой от пыли шахты. Довольно хороший ориентир, учитывая, что нигде не было видно капель засохшей крови или же какой-нибудь слизи. А нет, он поторопился и только благодаря этим капелькам свежей крови он сам не наткнулся на покорёженный от выстрела металл. Скорее всего, это кто-то из них постарался. Ведь та девочка или ещё кто очень часто пользовался этим проходом и должен был запомнить каждую закорючку, даже не видя её. И это означает, что она появилась недавно и что он сам сейчас где-то в коридоре. Пока Хана постигал и дышал воздухом вентиляционных шахт. Остальные, неспешно осматривая встречаемые лаборатории, следовали за красной точкой, что ползла с чуть большей скоростью, чем черепаха, также протыкали черепа встречных лежачих инфицированных. Которые даже подняться не могли толи ослабели с голодухи, толи кто-то все соки с них выжрал до того они тощими были. Двигались они, как ни странно в полнейшей тишине… до тех пор, пока не прошли очередные пять минут, и немногословный рапорт лейтенанта шестого отряда даже начаться не успел. — Лейтенант Абараи, операция закончена, возвращаемся, — прозвучал бескомпромиссный приказ Санджина Комамуры. — Капитан Комамура, — Ренджи невольно скрипнул зубами. Что такого за последние пять минут могло произойти, что бы капитан седьмого отряда дал подобное распоряжение? Это определенно что-то важное, но сейчас его более волновала маленькая девочка со спутанными светлыми волосами и большими карими глазами. — Обнаружен выживший. Предположительно скрывается в вентиляционных шахтах. Офицер седьмого отряда… — На всё вам даётся полчаса. Связь прервалась. — Хана… — прервал Ренджи бурный поток своих мыслей. — Лейтенант Абараи, кажется, я нашел. Что-то похожее на логово. — Ясно. Скоро будем. Сопоставив местоположение Ханатаро на карту исследовательского центра, Ренджи не оборачиваясь на своих спутников, бросился в сторону выхода на первый этаж. Не добежав до него каких-то метров пятнадцать, остановился возле настежь открытой двухстворчатой двери. На секунду затаившись, он прислушался, но ничего не услышал. Бегло прошёлся лучом фонаря, по как выяснилось палате. Но кроме нескольких бездвижных тел на кроватях никого не обнаружилось. — Лейтенант Абараи? Ренджи не мешкая, приблизился к решётке, из которой шёл свет, в кромешной тьме комнаты сияющий не хуже маяка. — Она была здесь совсем не давно. Вещи ещё теплые, — сдавлено проговорил Ханатаро пробираясь через ворохом наложенные халаты и матрас с подушкой. При этом всём, умудряясь не шуршать пакетиками из автомата с едой. — Тогда она должна быть где-то здесь, — проговорил Ильфортэ, на полную мощность, врубая свой фонарь. — Убери, — буркнул Гриммджоу. Да ёпт… ебическая комбинашка… Башка и так гудит как автострада…. — Так ты её только испугаешь. И она куда-нибудь рванёт. А собачник дал ясно понять, что ждать нас не будут. — Хорошо, — на манер умываю руки хохотнул Гранц. — Как скажешь, Король. Полуулыбнувшись на это Гриммджоу зловеще обнажив зубы, осмотрелся. И вот когда бы пожалеть что в темноте ты видишь не хуже, чем днём. Палата эта, по всей видимости, предназначалась для рожениц. Твою мать даже представлять не хочется, что с ними произошло. Но не видеть выжранные тела… и чёртов взгляд зациклился на маленьких ножках обвитых пуповиной, свисающих с каталки… И даже после этого оскал не слез с лица Джагерджака, а когда Абарашик и Ямада практически синхронно вздохнули, так и вовсе стал до жути зловещим. — Визуально её здесь нет, — довольно лениво протянул Гриммджоу, прохаживаясь по предродовой. — И времени искать, у нас нет. Остальные, молча за ним наблюдали. Бледный лучик фонаря седьмого офицера, неотрывно следовавший за синеволосым остановился, высвечивая его фигуру прихватив какой-то шкафчик. Поняв его телодвижения, а именно тыканье пальцем в эту самую тумбочку. Ренджи и Ильфортэ мгновенно подобрались, осторожно выдвигаясь в сторону Джагерджака. — В сторону! Гриммджоу почувствовал, как его волной захлестнуло предчувствие опасности, одновременно с этим где-то совсем близко раздался яростный собачий лай. Все кроме него бросились врассыпную. Из темноты вылетело нечто похожее на язык Курильщика, полоснув по щеке ближе всех стоявшего к дверям Гранца. И это точно не этот чахоточный, ни кашля, ни вони. Ильфортэ негромко шикнув от боли, извернувшись, саданул в сторону врага тут же его выстрелу вторило ещё два. По глухому стуку аранкар понял, что кто-то из них точно попал и в эту же секунду по исследовательскому центру прокатился высокий вопль, словно бы это был предсмертный рёв. — Твою мать! — Гранц не успел даже подумать о том, чтоб подняться, как на него налетело существо, пытаясь расцарапать ему лицо. — Гранц! Не покалечь её! — Ренджи метнулся в его сторону. Девочку молнией выскочившую из небольшого шкафчика он сразу заметил, но не успел перехватить. — Тихо, малышка. Тихо… С большим трудом и только с помощью Ханатаро ему удалось отодрать ребёнка от Ильфортэ. Безостановочно брыкаясь, она ощутимо заехала лейтенанту под дых, но к его чести он смог её удержать, крепко стискивая в руках. — Пусти! Пусти! Пусти! — едва ли не плача вопила она, а потом внезапно тихо прошептала: — Зачем вы это сделали… — Всё просто, чтоб она нас не убила. Вот же… — Гранц скривился от нестерпимого жжения в щеке по ощущениям хуже, чем когда он впервые испытал на себе слизь Плевальщицы. Поднеся руку к лицу осторожно касаясь уголков раны… — Мой малыш… — Гранц! Боль. В место крика только булькающие звуки. Руки сами тянутся к горлу, но так его и не достигают. Тело за доли секунд наливается свинцовой тяжестью, ноги не держат… — Ах, ты ж, сука! Гриммджоу в мгновение ока оказался возле ранее поверженной ими заражённой. С размаху отсекая жгут придаток, торчащий из её живота. — Мой… Слезящиеся затянутые белым бельмом глаза встретились с холодностью голубых. — Сдохни. Единым движением голова инфицированной была раздавлена черным берцем. Крик, который Джагерджак ожидал услышать, не последовал, в место него его накрыло совсем не радовавшее предчувствие. — Лейтенант Абараи?.. — Куда это ты собралась, малявка? Грубо перехватив собравшуюся проскользнуть мимо него девчонку, Гриммджоу не глядя швырнул её в сторону Ханатаро. На всякий случай, толканув безголовую женщину и уловив как колыхнулся её большой живот, с размаху вонзил в него мачете. И более не задерживаясь, склонился над Гранцем, обеими руками державшегося за шею. Это не помогало, кровь хлестала большими толчками сквозь его пальцы, сквозь щупальце застрявшее в горле. — Да как же так, Златовласочка… Давясь воздухом и кровью, Ильфортэ пытался что-то сказать, но только кровавые пузырьки исходили из его рта. — Да понял я. Гранц захрипел, выдавливая из себя подобие улыбки, когда Джагерджак взяв его винтовку, направил ствол ему в голову. — Сладких снов, Дель Торо. Эхо выстрела заполнило палату, но не успело оно затихнуть… — Лейтенант! Выпустив из рук штурмовую винтовку, схватившись за левое плечо, Ренджи пошатнулся в попытке подобрать оружие, но оставив это действо, направился в сторону ближайшей кровати. Не сделав и шага, рухнул на пол, забившись в конвульсиях. Коридоры исследовательского центра содрогнулись от нестерпимо громогласно-многочисленного визга и вторящему ему ора нескольких сотен зараженных.