Чужие руки

Мэри Лу воспитывает достойных людей. Мэри Лу неустанно стремится искоренять пороки. Мэри Лу делает это жёстко и очень, очень строго, но как ещё помочь этим дрянным детям? Когда страна погружается в водоворот разврата, когда ломаются устои и попирается вера, кто спасёт детей из этой ревущей преисподней? *** Мэри Лу редко бьёт по рукам, только когда руки сами виноваты: неуклюжие пальцы сами, сами, сами ломают перья, опрокидывают чернильницы и рвут страницы Библии. За Библию достаётся отдельно. Опухшие пальцы не гнутся, руки звенят тяжёлой болью, Криденс давится подступающими слезами, закусывает щёку изнутри и не закрывает глаза, пока Мэри Лу не уходит. Потом Криденс плачет, отчаянно припадает губами к коже ладоней, и слёзы чертят обжигающие дорожки на обветренных щеках. Криденс кусает рукав, мычит, сотрясается в судорогах рыданий и с ужасом слышит тихий треск ткани. Вечером Криденс дрожащими руками развешивает одежду на спинке кровати. Утром ему даже не приходится снимать ремень. Мэри Лу хлещет испорченной рубашкой по лицу — не очень больно, пока не попадаются пуговицы. Криденс ненавидит себя ещё и за то, что не может сдержать слёзы. *** Криденс ненавидит себя так сильно, что тьма внутри него уже давно должна была прорвать тонкую прозрачную оболочку. Криденс ненавидит себя так яростно, что кусает запястья в тех местах, что скрываются под манжетами. Криденс ненавидит себя и имеет на это полное право. Пожалуй, Мэри Лу ни разу не ошибается в нём. Всё это — ремень, указка, трость, розги — не за Библию, рваную одежду или непочтительное отношение к взрослым. Всё это за то, что он одержим дьяволом. Может, Мэри Лу умеет изгонять зло из маленьких дрянных мальчишек. Криденс ненавидит себя: будь он достаточно хорошим, тьма никогда не смогла бы завладеть им. Криденс ненавидит себя так разрушительно, что его злобы вполне достаточно для масштабных повреждений нескольких кварталов. Говорят, оно похоже на чёрный дым. Криденс уверен: в дыму люди просто не разглядели дьявола. *** Криденс помнит разноцветные звёзды, перекатывающиеся в чьих-то мягких ладонях. Звёзды могли быть взрывом воспалённого сознания, выдумкой или лихорадочным бредом, но ладони Криденс не смог бы придумать. Живые, тёплые и гладкие, мягкие, нежные и сильные — Криденс в жизни не видел таких красивых рук. Это была мама, и маме не приходилось сжигать руки щёлоком прачечной или морозить их до уродливых красных пятен. У мамы были невероятно красивые ладони, а в ладонях она держала звёзды. Но звёзды это, пожалуй, выдумка. Потому что Криденс очень не хочет верить в то, что его мама была ведьмой. *** Криденс чувствует себя самым порочным, самым грязным человеком во всём городе — во всей стране, во всём мире. Он быстро движется по улице, втянув голову в плечи, дёргается от каждого резкого звука. Вздрагивает: на углу играет саксофонист, и безобидный инструмент кажется едва ли не трубой архангела, новым рогом Гавриила в чёрных руках безработного негра. Саксофон возвещает Страшный суд для мальчика Криденса, который носит в себе дьявола. Носит, не стремится укротить и выпускает его на свободу. Криденс ненавидит себя так сильно, что этой ночью от ярости чёрного дыма страдают каркасы недостроенных небоскрёбов. Железные балки закручиваются в совершенно немыслимые узлы. Криденс определённо заслуживает наказания. *** Он не выбрасывает ни одной листовки, как это делают другие дети, он стоит на морозе до тех пор, пока последний кусочек бумаги не оказывается в чужих руках. Он заслуживает этого: отмороженных пальцев, проклятий сквозь зубы и пары ощутимых затрещин. Криденс решительно опускает ладони в карманы тонкого пальто. Грубая ткань неприятно трётся о совершенно мёртвую кожу. Криденс идёт домой. Дома ждёт пытка теплом и желание кричать в голос от невыносимой боли в согревающихся руках. Ещё можно будет выпросить кипяток и держать железную кружку до тех пор, пока кожа к ней не прикипит. Криденс чувствует, как усиленно бьётся сердце. И как рядом с ним размеренно пульсирует сердце тьмы. *** Рука — хорошая рука, затянутая в дорогую перчатку — тянется за листовкой, а затем жёстко хватает Криденса за запястье. Человек в отличной одежде ведёт его за собой сквозь толпу, как жалкого воришку, пойманного за руку то ли в буквальном смысле, то ли образно, но Криденс чувствует невыносимый жаркий стыд. Словно он и в самом деле залез в карман этого джентльмена. В любом случае, он заслуживает наказания. — Мистер, я ничего не сделал, вы, должно быть, ошиблись… — бесцветно шепчет Криденс, оказавшись в тёмном сыром тупике. Джентльмен молчит и небрежно сдёргивает перчатки. Криденс сглатывает и, дрожа, прислоняется к скользкой стене. Мэри Лу не понравятся пятна на его одежде, но Криденс отчего-то не думает об этом. — Криденс, я не причиню тебе вреда, — твёрдо заявляет мужчина, но Криденс не верит. Он мелко дышит и царапает мокрые кирпичи. Под ногтями будет грязно. — Откуда вы меня знаете? — тихо спрашивает Криденс и отступает вглубь. Он слабый и медленный, Мэри Лу всегда запрещала играть с уличными мальчишками, он не умеет бегать, и сейчас ему не выбраться. — Криденс. — Джентльмен слегка выставляет руки перед собой. Хорошие руки, чистые, совсем не дрожащие. Сильные. Криденс чувствует, как внутри к горлу подступает то самое — тёмное, злое, то, что сможет защитить его. — Покажи свои листовки, — просит мужчина и медленно приближается. Криденс протягивает их не глядя, закрывает глаза и прижимается щекой к стене. Он сделал что-то дурное, запрещённое, скорее всего. — Криденс, — властно произносит джентльмен, и Криденс вздрагивает. — Криденс, меня зовут Персиваль Грейвс. *** Мистер Грейвс носит очень мягкие перчатки. У него есть несколько пар: три или четыре, Криденс, вероятно, слишком долго смотрит на руки, но это просто необходимо, чтобы успеть закрыть хотя бы лицо. Криденс всегда смотрит на руки: иногда можно предугадать замах. Мистер Грейвс не даёт читать по рукам: они у него всегда спокойные и уверенные. Мистер Грейвс говорит очень убедительно, говорит, что Криденс нужен ему, что помощь Криденса будет просто неоценима, что Криденс — очень славный мальчик. Мистер Грейвс дарит ему перчатки и приказывает надевать всякий раз, когда необходимо раздавать листовки. Криденс выбрасывает их в ближайший мусорный бак и присыпает сверху гнилыми очистками. Мэри Лу говорит, что он, дрянной мальчишка, опять шатался по помойкам вместо того, чтобы стремиться донести истину до слепцов Нью-Йорка. Криденс бьётся головой о стену, когда удар приходится в щёку. Криденс плачет и впивается ногтями в лицо. *** Мистер Грейвс приказывает показать руки. Криденс втягивает голову в плечи и злобно смотрит на мужчину. Мистер Грейвс обладает чудным даром выбирать самые тёмные и грязные закоулки для очень (по его словам) важных разговоров. Мистер Грейвс сам обхватывает тощее запястье Криденса. Он всегда снимает перчатки, и его руки долго хранят тепло. Мистер Грейвс смотрит сначала на Криденса, затем на ладони Криденса, а потом говорит так, как будто ведёт речь о чём-то простом и обыденном: — Я могу убрать это. Криденс уже готов вырваться из мягкой хватки — он же совершенно беззащитен — но мистер Грейвс коротко вздыхает и накрывает подрагивающую ладонь Криденса своей тёплой рукой. Криденс боится так сильно, что тьма внутри него бьётся едва ли не бешенее сердца. Мистер Грейвс — какой он человек и почему называет Криденса мальчиком? Криденс стискивает зубы: отмороженные пальцы наливаются болезненным теплом. Мистер Грейвс убирает руки. На ладони нет ни шрамов, ни синяков, ни красных шелушащихся пятен. — Магия — это не зло, — чеканит мистер Грейвс, вбивая каждое слово в мозг. — Криденс, я знаю, ты можешь поверить. *** Мистер Грейвс может всё. Мистер Грейвс знает всё. Мистер Грейвс делает всё, чтобы Криденс страдал меньше. Криденс не хочет смягчать боль. Теперь он заслуживает её ещё больше, чем когда-либо: ложь, колдовство и богохульство — вот то, что приносит в его жизнь мистер Грейвс. И ещё одну пару перчаток, которую он вручает с такими строгими наставлениями, что Криденс решается выбросить их только около дома. *** Криденс не носит в себе дьявола. Не дьявола вовсе. Тьма — обскур. Мистер Грейвс ищет его. Криденс молчит и обещает найти. *** Мистер Грейвс неожиданно резко заполняет все дыры в жизни Криденса. Мистер Грейвс слушает очень внимательно, слушает даже тогда, когда Криденс давится слезами и шепчет что-то вроде «заберите меня отсюда». Слушает пересказ проповедей о колдовстве. Слушает о том, что Мэри Лу стремится воспитать достойных людей. Слушает о том, какими путями она этого добивается. А потом мистер Грейвс рассказывает. О том, сколько волшебников было на «Мэйфлауэр». О том, сколько конкистадоров прятали у себя деревянные палочки. О том, что в команде Колумба кое-кто правил далеко не по звёздам. О том, кто начал продавать неграм палочки. И руки мистера Грейвса не мечутся во время разговора, как это случается у Криденса. Мистер Грейвс садится на кучу кирпичного боя, не опасаясь испортить брюки и пальто. Он сцепляет пальцы и рассказывает. Криденс обхватывает себя руками и раскачивается. Мистер Грейвс обнимает его — спокойно и уверенно, как и всегда. Криденс утыкается носом в резко пахнущее пальто, морщится и отбивается. Мистер Грейвс обещает забрать его отсюда, как только он найдёт ребёнка. Забрать и дать палочку. *** Криденс ненавидит себя. Мистер Грейвс мог бы привести его к мирной жизни с самим собой. Но он насквозь испорчен, он одержим и опасен. Криденс ненавидит себя ещё сильнее, чем прежде. *** Мэри Лу очень редко бьёт по рукам, только когда Криденс заслоняет лицо от града хлещущих ударов. Криденс даже не дожидается, когда Мэри Лу закончит кричать: он вылетает из дома без пальто и мчится по улице туда, где он в последний раз видел мистера Грейвса. В голове мешаются звуки и пятна: автомобиль, гудок, перчатки, саксофон, чёрные ладони, когда негры получили волшебные палочки? Криденс лежит лицом вниз на куче кирпичных осколков, задыхается от боли, унижения и слёз, чувствуя, как острые края впиваются в живот. Мистер Грейвс снимает перчатки прежде, чем рывком поднять Криденса и встряхнуть его за плечи. Мистер Грейвс, ругаясь, скидывает пальто, а Криденс дрожит, выбивая зубами дробь, и закрывает глаза, ожидая удара. Мистер Грейвс грубым рваным движением заворачивает Криденса в собственное пальто. Криденс рыдает, уткнувшись в плечо мистера Грейвса, бессильно взмахивает ладонями и просит забрать его отсюда прямо сейчас. — Потерпи, Криденс, — спокойно и строго говорит мистер Грейвс, — как только ты найдёшь ребёнка и обезопасишь город, я сразу же помогу тебе начать новую жизнь. Криденс молчит. *** Криденс не может встать после того, что устроила Мэри Лу, когда он вернулся. *** Криденс ненавидит себя. За то, что он лжёт, глядя в честные глаза мистера Грейвса.