Nirvana.

— Стоп, снято! — после этих слов раздался коллективный выдох: задолбались, причём изрядно, абсолютно все. В первый раз съемочный процесс затянулся так надолго, чем невероятно достал любого человека, присутствующего в готическом зале. Виолетта покосилась на лавочку и рухнула туда, избавив своё тело от движений. Надежда, схватив первую попавшуюся бутылку воды, осушила её сразу и до конца, забив на всевозможные смешки. Тамплиер с техномагом, бросив друг другу презрительные взгляды, покинули зал, распределившись по транспорту: кто на троллейбус, а кто в любимую машинку. Керро, вся такая довольная и красивая, посмотрела на Машу Ган и, подмигнув ей, пошла к выходу из Зала. Кудрявая сновидящая удовлетворительно улыбнулась и, бросив боевой ведьме, у которой от абсурда ситуации полезли на лоб, поближе к бровям, глаза, «Вернусь поздно ночью или завтра», ушла в закат к новой подружке.  — Ебануться — ноги гнутся, — обычно спокойная азиатка со злости аж покраснела, проводив абсолютно недовольным взглядом Машку. Боевая ведьма вздохнула, смотря на часы, которые так и светили неутешительным вердиктом: 10 часов вечера. Плакал её ужин дома, рыжая ничего не приготовила вчера, а так хотелось любимых котлеток. Спасибо хоть, что уехала на машине эстонки, а то за угон транспортного средства точно по лбу бы получила.  — Слушай, котлет не обещаю, но я тоже жутко голоден. Не хочешь сходить в бар? Тут рядом. — Даши, который неприкаянно сделал два круга по залу, успев попрощаться с Маратом, привычно улыбнулся, разглядывая маленькую Дарию с ног до головы.  — Бар? Нет, пить я сейчас не готова. — Женщина неуверенно подняла на него взгляд, и в её черных глазах тут же промелькнула искорка. — Зато, если там есть кальян, я руками и ногами за. — Свами усмехнулся, вскинув бровь и пытаясь прочесть её мысли: что это малявка азиатская задумала… Вообще, он стал ловить себя на мысли, что уж слишком часто думает о Дарие. Слишком заметно останавливает свой взгляд на её плечах, слишком долго и пристально рассматривает губы и слишком много эмоций отдаёт, переживая за то, как она проходит испытания. Вот и сейчас мужчина пялился на неё, как на восьмое чудо света, кажется, забыв напрочь о вопросе про кальян. Ха, какие там кальяны, когда тут такие губы! — Алло, Даши, ты меня слышишь? — Воскобоева пощёлкала пальцами перед его носом и вскинула бровь.  — А, — мужчина отошёл от ступора и кивнул, ведя взгляд на дверь, — Да, там есть кальян. Идём? — Получив одобрительный кивок, экстрасенс повёл ведьму к выходу, небрежно бросив, — Мы едем на твоей машине. — И вновь кивок. А из неё вообще можно какие-нибудь эмоции вытащить, кроме бесконечных саркастических подъёбов? Воскобоева посмотрела на него с неизменной полуулыбкой, а блондин понял, что совсем забыл закрыться. Маленькая женщина подвела его к огромному черному джипу, запрыгивая (именно запрыгивая) внутрь и вызывая прилив смеха. Свами с нескрываемой улыбкой без труда залез в машину и назвал адрес. «Недалеко» оказалось в пятнадцати километрах от их Готического зала, и Дария невольно усмехнулась.  — И часто ты так недалеко прогуливаешься?  — Чаще, чем вы с Машей покупаете домой конфеты. — Воскобоева усмехнулась, быстро посчитав, что мужчина предпочитает устраивать пешие прогулки и выпивать раз в два дня. — Правильно, — подметил экстрасенс, заставив ведьму разозлиться от собственного идиотизма: мысли-то не закрыла! Дальнейшая дорога шла в абсолютной тишине, пока сабвуфер машины не выдал: «Это дерьмо надо слушать вживую». Оживившийся Даши с восхищением посмотрел на Дарию и удовлетворенно понял, что образ женщины в его глазах становится все более привлекательным. Он, сам от себя не ожидая, начал читать, успевая за Ригосом и чувствуя, как медленно, но верно удивление северной ведьмы переходит в немой восторг. Московские, чудные московские пробки сделали их дорогу поразительно долгой: тридцать минут были шоком для бывалой автомобилистки, которая пробки видела только во время развода мостов. Предприимчивый мужчина забронировал стол, и когда они пришли, кальян с двумя бокалами пива были подан сразу. Заметно расслабившаяся Даша бахнулась на уютный диванчик в какой-то даже слишком уединенной секции, не утруждая себя женственными позами. Даже такой, слегка сгорбленной и расслабленной, женщина казалась Даши невероятно привлекательной. Он постарался сосредоточиться на ней, разглядывая каждую черточку прелестного азиатского боевого создания. Дария устремила на него игривый взгляд, заставляя взрослого мужчину словить нотку смущения. И что это с ним? Экстрасенс решил успокоить нервы, и не только нервы, и потянулся к своей насадке, нарочито медленно распаковывая её и так же медленно насаживая её на трубу кальяна.  — Подожди, просто яблоко — это скучно. — Воскобоева в очередной раз ухмыльнулась, рывком соскочила и, закрыв дверь, приблизилась к кальяну. Парочка манипуляций, и травка из пакетика, добытого ведьмой из кармана, сыпется прямо в жерло углей. — Так будет вкуснее, — заверяет женщина, закрывая крышечку и падая обратно на диванчики. Свами почему-то не решается с ней спорить и делает первую затяжку, тут же чувствуя знакомый вкус: марихуана. Такая забытая, но горячо полюбившаяся за двадцать лет жизни в Индии. Ещё парочка вдохов, и долгожданное расслабление наступает. Даже слишком быстро как-то. Наверное, изнеможённый организм наслаждается передышкой. Воскобоева не требует трубы, лишь ждёт, когда её коллега вдоволь примет в легкие. Блондин отпускает из рук агрегат и ещё пристальнее разглядывает ведьму. Почему-то в клубах дыма она кажется более привлекательной, хотя для Свами и на чистом воздухе был предел. Он, не ожидая от себя такой прыти, небрежно бросает:  — Распусти волосы. — На удивление, ведьма слушается и медленно спускает резинку вниз по волосам, которые в свою очередь смолой обрамляют её плечи. Азиатка с недоверием смотрит на помутневший взгляд Даши и нагибается к нему, чтоб понять, ему нормально или не очень. В голове экстрасенса пролетает такая чудная мысль: «Как хорошо, что она закрыла дверь!». Крепкие руки хватают хрупкие плечи, и Дария оказывается абсолютно непозволительно близко к Даши. Её колени весьма удачно расползаются в стороны, усаживая хозяйку на бёдра к мужчине. Он всё-так же открыто улыбается, светя новенькими винирами и быстро продумывая дальнейший ход действий. Если пощёчина от боевой ведьмы ещё не выбила ему парочку зубов, значит, всё можно. Чувственные пальцы без труда забираются под ткань бесформенного черного платья, с поразительной лёгкостью сбрасывая его с Дарии: отточенные движения, не иначе. Воскобоева не остаётся в долгу и с привычной ей невозмутимостью расстёгивает его толстовку, хмурясь только при виде очередного препятствия: майки. Шаловливые маленькие ручки парочкой движений разрывают послушную белую ткань, а холодные аккуратные губы касаются кожи, горячей и достаточно темной. Даши, не теряя времени зря, зарывается носом в волосы своей бестии, вдыхая приятный запах вишни и руками нащупав застежку на стрингах ведьмы. «Интересное белье. Такое, кажется, стриптизерши носят…» — проносится в голове у мужчины. Тот, забыв закрыться, получает болезненный укус от Воскобоевой, которая всё ещё развлекается с достаточно накаченным прессом Даши. Его руки наконец-то избавляют очаровательную азиатку от нижнего белья, откидывая трусики в сторону и восхищаясь её приятным решением не носить бюстгальтера: действительно, какая глупость. Зачем они нужны вообще?! Мужчина с сожалением понимает, что сам всё ещё в джинсах, но тут же чувствует, что ведьма вплотную занялась его ремнём, уже расстегнув его и дернув за молнию джинс. «А трусы с утятами — это мода такая?» — с усмешкой шепчет она ему на ухо, за что получает шлепок по пятой точке, чувствуя, как саднит кожа на месте удара. Его мужские силы уже давно наготове, впрочем, как и её женские, поэтому Свами не церемонится, проникая в азиатскую бестию и чувствуя, как её стенки плотно сжимают его достоинство. Совместный стон показывает, что обоим хорошо, и начинается беспорядочный тандем черного и белого. Его крепкие руки с силой сжимают аккуратные бёдра, а грубые, чуть подсохшие губы поочередно ласкают соски. Тихие, но такие глубокие стоны Воскобоевой сводят с ума похлеще марихуаны, и довольный собой мужчина позволяет ей безбожно царапать крепкую спину, оставляя красные полосы. Её тонкие пальчики периодически оставляют спину соперника-партнера, перебираясь движениями подушечек на пресс мужчины и доводя до некоего приятного дополнительного наслаждения. Свами чувствует и её, и себя, поэтому закрывает глаза, сильнее прижимая к себе хрупкое мокрое тело, впуская в восхитительную женщину всего себя и заканчиваясь внутри. Он раскрывает глаза и видит перед собой ухмыляющуюся Дарию, которая рассматривает его с нескрываемым удовольствием и издевкой.  — Клево тебя накрыло. Буду знать, что я тебе нравлюсь. — Она невозмутимо подмигивает блондину и умещает азиатскую задницу на диванчик, допивая свой сок, не притронувшись к пиву, и дожевывая картошку фри. Остаток вечера проходит в молчании со стороны Даши и в пошленьких подколах и шуточках со стороны неугомонной Воскобоевой. Её напускная серьезность растаяла на глазах, показав настоящую, даже более интересную ведьму. В машине обстановка разряжается, и композиция Эда Ширана, спетая дуэтом из ведьмы и экстрасенса, окончательно стирает образовавшуюся стену. Они вновь вливаются в интереснейший диалог, мирно попивая купленное в круглосуточном ларьке молоко, обсуждая, насколько сильно опешила его продавщица, увидев двух не очень молодых людей, купивших молочку в далеко не детское время.  — Приехали. — Дария давит на тормоз и улыбается, протягивая мужчине жвачку. — Чтоб не спалили. Увидимся через два дня. Захочешь опять накуриться — звони. — Женщина, не дав сказать ему и слова, выпроваживает Свами из машины и удаляется в восход. Держась за начинающую ныть голову, Даши заползает в подъезд, поднимается на определённо эстонском лифте (очень, сука, медленный) и вваливается в квартиру, всё ещё жутко стыдясь того, что дал волю фантазии и доигрался до такой степени, что в мыслях трахнул Воскобоеву прямо при ней. Экстрасенс решает, что душ будет лучшим решением, и с трудом открывает дверь в ванной. Толстовка летит в корзину с грязным бельём, и мужчина, повернувшись боком к зеркалу, замечает исполосованную ноготками спину…