***
Виктор беззаботно щебетал что-то вот уже пять минут подряд, при этом задирая вверх правую ногу Плисецкого. Юрий скрипнул зубами от раздражения. Этот старикан его уже бесит! Как можно так долго болтать о всякой ерунде? Его вообще можно заткнуть? Или он совсем не умеет молчать? — Юрио! А вот и я! Извини, что так получилось! Юри шагала к ним, мило улыбаясь. Теперь она выглядела как человек: чёрные волосы убраны в косичку, перекинутую через левое плечо, лицо больше не было помятым, не было также ни следа сонливости, лишь бодрость и доброта. Плисецкий с какой-то радостью отметил, что на девушке была та самая кофта с изображением тигра, которую он ей подарил неделю назад. — Другое дело. И чтобы больше не опаздывала, понятно? — резко ответил Юрий, опуская ногу и подъезжая к бортику. — Ха-ха, — напряжённо рассмеялась Юри. Плисецкий и сам знает, что это невозможно. Опаздывать просто в крови Кацуки. — Позвольте узнать ваше имя. — К ним подъехал Виктор, сияя, как и всегда. — А? Ю-юри Кацуки. — Девушка запнулась и едва покраснела. Поклонилась. — Приятно с вами познакомиться. — О! Японка! Так это её ты искал, Юра? — Не твоё дело, старикан. — Юрий, — девушка нахмурилась, — не будь таким грубым со своими соперниками. Плисецкий, вопреки ожиданиям Виктора, кивнул. Тут уж Никифорову пришлось подавить желание присвистнуть: чтобы этот тигрёнок слушался кого-то, помимо дедушки и, частично, Якова? Да быть такого не может! — А теперь иди повтори все свои дорожки шагов! И аккуратно: не хватало ещё, чтобы ты потянул ногу, как в прошлом месяце. И да, я запрещаю тебе делать четвертные. — Но… — хотел было воспротивиться парень. — Нет, — сурово ответила Кацуки, — твоё тело пока не готово. Юрий закатил глаза, но кивнул, после чего отъехал от тренера. Виктор глянул на девушку. Как ей удаётся держать Плисецкого в ежовых рукавицах? Ведь раньше, когда его тренировал Яков, Юрий всячески стремился взять нагрузку больше, чем мог выдержать. Несомненно, у Плисецкого есть талант, однако его тело пока не готово. Но когда это волновало Юрия? Он всегда поступал, как хотел. А тут… — Меня зовут Виктор Никифоров, и я хотел бы узнать вас как можно больше. Не против встретиться сегодня после тренировки и погулять? Юри удивлённо посмотрела на него, слегка приоткрыв рот. А потом, поняв, что от неё хотят, покраснела. И тут Виктор понял, что японка очень и очень милая. — Х-хорошо. — Кацуки кивнула. Кажется, ей будет о чём рассказать Пхичиту и Юко.***
Юрий сидел в номере своей наставницы и смотрел телевизор, жуя трубочку от сока. На часах было уже девять, а она всё не возвращалась, хотя ушла три часа назад! На звонки не отвечала по одной простой причине: телефон валялся в номере на прикроватной тумбочке. И ведь самое главное — она не сказала, куда исчезает! Юрий волновался. Внезапно в коридоре что-то пиликнуло, и дверь открылась. В номер вошла Юри. Плисецкий тут же накинулся на неё, хватая за плечи. — Ты где была? Слабо было предупредить, куда направляешься? Или хотя бы телефон взять, растяпа? — Внезапно взгляд зацепился за стоящего позади Виктора. Тот также был в верхней одежде. Юрию не составило труда сложить два и два. — Стоп! Ты гуляла с этим стариканом? Он мой соперник! А если он захочет переманить тебя на его сторону? — Юра, всё хорошо. Никто никуда никого переманивать не будет. Мы просто гуляли, и я рассказывала о тебе. Всё же вы уже четыре года не виделись, а ты даже не поздоровался. — Да плевать! Я не хочу, чтобы ты общалась с этим старпёром! — Да ладно тебе. — Виктор улыбнулся, после чего произнёс на русском: — Тем более, Юри очень милый и интересный человек. Это взбесило Юрия ещё больше. Рыкнув, он стремительно обогнул свою опекуншу и схватил Никифорова за грудки. — Не. Смей. К ней. Приближаться. — Юрий! — Юри нахмурилась. — Не знаю, о чём вы там говорите, но пропусти гостя. Всё же я обещала ему, что вы нормально пообщаетесь. — А меня спросить? Может, я не хочу общаться с этим- — Не выражайся! — Кацуки нахмурилась, но после мягко улыбнулась, раскрывая руки для объятий. Плисецкий тут же смекнул, что к чему, и обнял Юри. Как бы он не отпирался и не кричал, а обниматься с Кацуки ему нравилось: девушка была очень тёплой и домашней. — Вы давно не виделись. И мне хотелось бы, чтобы вы хоть чуть-чуть пообщались. Виктор беспокоился за тебя. — Она ласково погладила его по волосам. — Ладно, — скрипя сердце и скрепя зубы, согласился Юрий, вместе с тем показывая Виктору язык: блондин успел заметить этот завистливый взгляд от своего соотечественника.***
Юрий выгнул бровь и кивнул сам себе. Серьёзно, это уже переходит все границы! Завтра выступление, а она мало того, что опоздала, так ещё и с Виктором припёрлась. Плисецкий буквально зарычал. — Прости, Юрио-кун. — Кацуки слегка поклонилась. — Что ЭТОТ тут делает? — резко спросил парень. — Виктор? Мы с ним случайно столкнулись по дороге. Молодой фигурист фыркнул. Как же, случайно! Да Виктор её с семи утра в холле караулил! И ещё прятался от Плисецкого, дабы тот не заметил. — Если ты это делаешь, чтобы развеять скуку, то забудь. Иначе я тебе врежу, — произнёс он на русском. — Она, пусть и полностью безалаберна, всё же мой тренер и моя семья. Сделаешь ей больно — убью. — О чём ты? — Никифоров, также отвечая на русском, удивлённо склонил голову к правому плечу. Юрий выругался, за что получил затрещину от Юри — та специально выучила все русские матерные слова, дабы вовремя остановить Юрия, если тот начнёт ругаться. — Тц, — цыкнул Плисецкий, выходя на лёд. Иногда он жалел, что Юри для него так много значит.***
Москва встретила их долгой регистрацией, светом ночных фонарей, холодным снегом и… И улыбающейся рожей Виктора Никифорова. Юрий заскрипел зубами, посильнее сжал ручку своего чемодана и злобно глянул на Юри, требуя ответа на вопрос: что он тут забыл. — Виктор предложил нас встретить. Я отказывалась, но он настоял. Плисецкий закатил глаза. Ага, конечно! Отказывалась она, как же! Скорее уж от смущения не могла ни слова сказать. А Никифоров этим воспользовался и принял за согласие. А позже никто ей и слова не давал. — А чего это он так за тобой увивается? — Прищурился Плисецкий. — О-он не увивается! — Щёки Кацуки залил румянец. Блондин фыркнул и встал напротив Виктора, кивая ему в знак приветствия. Мужчина закатил глаза. А потом обнял его. Крепко, до хруста костей. Юрий сдавленно прокричал, чтобы Никифоров его отпустил, приукрасив свою речь матами. И Виктор отпустил, как только Юри произнесла что-то по-японски. А потом налетел на неё. Девушка немного пошатнулась, но мужчина приподнял её и завертел вокруг своей оси, а потом расцеловал в обе щеки — как было принято здороваться у русских. Юрий тут же сделал вид, что его сейчас стошнит. Но вместе с тем он внезапно испытал жуткую ревность. Да как этот мерзкий старикан смеет обнимать и целовать его тренера и его мать, пусть и приёмную? Он пока не готов получать приёмного отца! Ни за что! — А ну живо отлип от неё, плешивый, — рыкнул Плисецкий, буквально отдирая руки Виктора от обескураженной Кацуки.***
Теперь Юрий ненавидел сразу двоих: Жан-Жака Лероя и Виктора Никифорова. Первый постоянно задирал его, смеялся над ним, обзывал девушкой. И, что ещё хуже, постоянно был на ступень выше и опытнее. Другой, в свою очередь, вот уже второй месяц лез к Юри — пока происходили все соревнования Гран-При, которые занимали полтора месяца, Никифоров ни на секунду не отлипал от Кацуки. Он смотрел на неё так влюблённо, так нежно и так приторно, что Юрию хотелось блевать. И как его названная мать терпит этого придурка? Ах, да! Она ж сама влюблена в него по самые уши! Юрий передёрнул плечами. Отвратительно! Благо, что его новый друг, Отабек, не является таким слюнтяем, как эти двое. С Отабеком вообще отдельная история! Стоило Плисецкому представить Алтына Юри, как девушка тут же расплакалась и прошептала, что безумно счастлива за своего сыночка. Виктор, сидящий рядом, приобнял её за плечи и гордо посмотрел на Плисецкого. — Мама и папа так рады за тебя, Юрочка. Этого было достаточно, чтобы Юрий мгновенно разозлился и захотел придушить Виктора, а Пхичит — радостно закричал на весь зал, что его подруга наконец-то нашла себе парня. Крис подмигнул Никифорову и заявил, что давно пора было. Отабек, предатель эдакий, показал им большой палец. Виктор же улыбался, словно кот, объевшийся сметаной. Юрий перевёл взгляд на Юри. Видимо, его мнение о новом «папочке» учитываться не будет. «Ну и ладно, — подумал фигурист, — всё равно золото будет моим, а Юри парень не помешает. Пусть даже и этот отвратительный старик».