Все разрулим, бро

«Блять» - думает Стас, когда осознает какая херня приключилась с ним на этот раз. Как такое могло произойти, он не понимает. Еще он не понимает, что с этим делать. Стас решает, что лучше ничего не говорить и не делать – само пройдет, наверное. Как говорится: «не тронь говно – вонять не будет». Вот только, это говно постоянно трогают. Босс и его шлюхи, Игорь и его разговоры о жене. Хотя о жене Игоря говорил чаще Стас, точнее напоминал Боссу, что таковая вообще имеется. - У Босса нет жены, у Босса есть только шлюхи. Жена у Игоря, - так он говорит, смеется и хлопает Стаса по плечу, оставляя порезы. - Блять, - говорит Стас, когда стоит перед зеркалом и насчитывает уже десяток новых ран. Он думает, что ему не хватит всех бинтов в мире, чтобы перебинтовывать порезы, каждый ебаный день. Нормальным поступком было бы не давать к себе прикасаться, но Стас не считает это нормальным. Он считает, что это будет слишком палевно. Хотя, ему просто нравится, когда Игорь его касается. Больше всего шрамов на спине и плечах, Босс часто хлопает по ним, подбадривая или подталкивая. Чуть меньше на руках, они появляются, когда Игорь тянет его куда-то. И два шрама на коленке, Стас даже не понимает, как они появились. Пимп смеется над не смешными шутками, так сильно, как будто от того, как он будет смеяться, зависит его жизнь. Стас не живет, он существует. Сказывается, теперь уже ставшая постоянной, черная одежда, на которой не видно кровь, и обезболивающие таблетки, после которых хочется спать. У всех такое ощущение, что он каждый день приходит с похорон. Ага, блять, с похорон надежды, что это кончится раньше, чем он сдохнет. Проходит месяц, Стаса уже не ебет: будет видно бинты или нет, увидит кто-то кровь или нет. Его вообще ничего не ебет. «А лучше бы ебало» - думает он. - Стас, что происходит, блять? - спрашивает Игорь в гримерке. - А что происходит? - он говорит так, как будто и правда не понимает, что происходит. Игорь бесится, это видно по глазам. Он подходит ближе, почти вплотную. Разница в росте еле заметна, но сейчас Стас чувствует себя раза в два ниже, чувствует себя ребенком, который нашкодил и все об этом узнали. Игорь тянет пальцы к рукаву толстовки. Сейчас Стас не понимает чего он хочет больше, чтобы к нему прикоснулись и не оставили ран или чтобы его вообще не трогали, Стас не понимает. Игорь поднимает рукав одним резким движением. - Вот это что, а, недосуицидник? – Игорь говорит спокойно, старается так говорить. Стас не смотрит в глаза, он смотрит в пол. - Что это?! - Игорь орет. Он хватает Стаса за ладонь и показывает на бинты. Игорь хотел накричать еще, но единственное, что он может делать сейчас – находиться в ахуе, от осознания того, что по его руке течет кровь из ладони Стаса. - Ну, понял, что это? - Стас смотрит в глаза Игоря, - понял?! А теперь, будь добр, отъебись от меня! Стас вылетает из гримерки, попутно хватая рюкзак, и уходит куда-то. Он долго бродит по улицам, часто заходит в магазины и подъезды, чтобы погреться. На улице семь градусов ниже нуля; на нем только толстовка и спортивные штаны. Время переваливает за десять вечера, из магазинов выгоняют, а всю ночь сидеть в грязном подъезде он не хочет. Выходит на улицу, продолжая бессмысленно бродить по городу. В каком-то дворе Стас садится на лавочку и понимает, как ему сильно хочется спать, как он устал ходить. В конце концов, решает, что умереть от переохлаждения не самая плохая идея, может, он даже и не умрет, а просто отморозит себе что-нибудь и попадет в больницу. Стас засыпает и хочет, чтобы насовсем, чтобы не «воскреснуть». - Эй, бро, просыпайся, - говорит ему кто-то и накрывает чем-то теплым. - Бро, ты же знаешь, ты можешь рассказать мне любую херню, даже самую хуевую хуйню, - Игорь смотрит, как Стас приходит в себя после сна. - Мы все разрулим, это точно.