Сигаретный дым

С кухни раздалось злобное "Мяу!", этот комок шерсти, видимо, хотел есть. Какое-то время я пытался его игнорировать, но потом понял, что дело это пропащее и, пожалуй, мне придется покинуть кровать и покормить это исчадие ада.       За окном стояла зима, в квартире не жарило. Хрен знает, что твориться с отоплением в этом доме, но холодно неимоверно. Плотно замотавшись в одеяло и на время превратившись в такую крупную сосисочку в тесте, я поплёлся на кухню кормить котика, заодно сделал себе чай, чтобы хоть немного согреться, и таким же образом вернулся обратно в кровать. Но не успел я прилечь, как раздался звонок в дверь. Про чай на время пришлось забыть. Оставив его на столе, я отправился открывать. Честно говоря, я вроде никого не ждал и даже не собирался звать. Какой нормальный человек будет приглашать гостей в такой холод? Но, скорее всего это Матвей, пришедший за своей приставкой. По правде, я в неё даже ни разу и не поиграл за все то время, что она провела у меня дома. Я даже про нее забыл, поэтому, думаю, можно будет заставить друга провести пару партеек в "Мортал комбат".       Как я и предполагал, за дверью оказался никто иной, как Матвей, раскрасневшийся от холода, шмыгающий носом и весь покрытый снегом. Если честно, то выглядел он миленько, о чем я ему и сообщил. В ответ в меня полетел снег с его шапки, и он было полез обниматься, но, слава Тору, я, путаясь в одеяле, вовремя отскочил вглубь квартиры, спасаясь от холода. Даже после прихода друга, я не оставил одеяло в покое: мой верный соратник продолжал защищать меня от переохлаждения.       Выполнив заказ своего гостя, я улегся обратно в кровать, а Матвей уселся за комп вместе с принесенным чаем. Сделав пару глотков горяченького, он поднялся со стула и открыл окно. В этот момент я был готов его убить: мало того, что в квартире такой дубак, так этот придурок ещё с улицы холод впускает! Ну не полоумный ли?!       - Закрой быстро, пидр несчастный, - четко и внятно произнёс я. - Холодно, блять, иди на балконе покури.       - Ну не, там скучно, а тут ты сидишь. - С этими словами он достал сигарету и закурил, сделал одну затяжку и выдохнул в сторону окна, но по комнате все равно распространился горький запах. Я разозлился, не выдержав, подскочил с кровати, при этом одеяло упало на пол, где и осталось валяться, и, подойдя к Матвею, схватил его за подбородок, сжав щеки.       - Бесишь! Если говорю закрой, значит... Договорить мне не дали: Матвей выдохнул дым прямо мне в лицо, я отчасти его вдохнул. Я не курил уже неделю, пытался, вроде как, бросить, и сейчас, снова ощутив этот вкус, не выдержал.       - Давай ещё, - тихо сказал я, выпуская его подбородок. Матвей поднёс сигарету к губам и, аккуратно обхватив самый кончик, сделал затяжку, а после приблизился ко мне, настолько близко, что ещё чуть-чуть и наши губы соприкоснулись бы. Он начал медленно выдыхать едкий дым прямо в мои рот, а я, не теряя времени, активно поглощал его. Это было так классно: мир терялся, и было уже не так холодно, и его губы были так близко, и в моем положении ну грех было не поцеловать их! Сначала я просто прикоснулся. Не встретив сопротивления, я бросил томный взгляд и углубил поцелуй. Я провёл языком по его губам, и парень, чуть колеблясь, всё же приоткрыл их, впуская меня внутрь. Я не собирался сдерживаться; поцелуй не был нежным, то, что происходило между нами было далеко от этого понятия. Это было грубо, страстно и мокро. Наша слюна смешалась, запах и привкус сигарет дарили дополнительный кайф, а железный привкус крови из губы Матвея, которую я прокусил, придавал остроты ощущениям. Немного отстранившись, я сделал это снова, и снова, и продолжал так делать. Мне было мало, слишком мало. Я завелся не на шутку.       - Я смотрю, ты не против продолжения, - прошептал я, сжимая в своей руке нехилый стояк Матвея. Хотя, чего греха таить, у меня был такой же. Да как тут можно устоять, когда он перед тобой весь такой горячий и доступный, с блестящими от слюны губами и полузакрытыми глазами? Это было свыше моих сил! Всё играло против меня, а может и за, смотря, с какой стороны взглянуть.       Что-то этим утром явно пошло не так. Хотя я был не против, но как-то упустил тот момент, когда с меня стянули трусы, а Матвей уже стоял на коленях и смело мне отсасывал. Он пытался что-то произнести, но я лишь схватил его за волосы и начал яростно засаживать в горло. Отчасти мне было его немного жаль, но его стоны говорили, что Матвею всё очень даже нравится. В какой-то момент я остановил его, поднял и снова поцеловал. В уголках его глаз выступили слезы, но полный похоти взгляд говорил, что это лишь минутная слабость.       Я стянул с него футболку, провел руками по его тощему телу, касаясь пальцами по ребер, немного щекоча бока. Я опрокинул его на кровать и, начиная с шеи и до живота, заскользил по коже губами и языком, прикусывая и посасывая, оставляя засосы. Особо я остановился на сосках - пока я прикусывал один из них зубами, другой находился во власти моих пальцев. Но больше мне понравилась реакция Матвея на такую нехитрую ласку: он приглушено застонал, зажимая себе рот рукой, и слегка выгнулся навстречу моим губам. Эти звуки ласкали мой слух. Я не стал убирать его руку или просить не сдерживать себя, в этом было что-то своё особенно манящие, и мне это нравилось.       Немного погодя, я избавился и от его джинс, которые сильно ему мешали. Несколько раз пройдясь по его члену рукой, я поднялся за смазкой, но меня остановила рука парня       - Давай без неё, - произнёс он, тяжело дыша. Я послушал и вернулся в кровать, в своё прежнее положение.       Сейчас Матвей уже полностью размяк в моих руках и я с легкость перевернул его на живот, слегка шлёпнул по попе, а после наклонился и прошептал в самое ухо:       - Милый, приподними свою попку. - За этим последовал ещё один шлепок, но уже посильнее.       Стон наслаждения вырвался из его груди, и, как послушный мальчик, он встал на колени и поднял свой зад.       - А теперь оближи их, - я поднёс к его рту два своих пальца, и Матвей, подчиняясь, принял их в рот и начал активно посасывать. Надолго меня не хватило. Конечно, выдержка у меня имелась, но столько терпеть я не мог. Я поднес пальцы к его проходу и слегка надавил, царапая его изнутри ногтями и наблюдая за реакцией парня. Он то поджимал губы, то влажно открывал рот, часто дыша и постанывая. Он слишком возбуждал меня. Я даже не заметил как протиснул в него два пальца, а после и три. Слюны было недостаточно, и сначала Матвей, шипел от боли, но после того, как я прошелся по его простате несколько раз, он вновь начал получать удовольствие. Длилось это недолго. Я скинул с себя футболку, которая всё ещё была на мне, и приставил свой член к его ягодицам, сжал их, и немного потёрся. Матвей жалобно заскулил, и я с первого раза вошел во всю длину, сразу задевая простату. Я двигался быстро и резко, жестко вдалбливаясь в это податливое тело. Мне хотелось еще быстрее и еще жестче, и я, не сдерживаясь, увеличивал темп. Комната наполнилась яркими звуками: моим рычанием, стонами Матвея, и звонкими шлепками тело о тело. Я не забывал время от времени бить парня по заднице, от чего он стонал сильнее - ему это нравилось, но мне нравилось сильнее.       Я не знаю, сколько прошло времени, когда я почувствовал, что приближаюсь к завершению. Матвей помогал себе, надрачивая свой член, пока я был занят его дырочкой. Я наклонился к нему и начал целовать его в шею, оставляя багровые засосы. Я не сбавлял темп до самого конца. Мною двигали похоть и страсть. Все закончилось резко: Матвей излился себе в руку, и стенки его прохода сжались, от чего я кончил незамедлительно, выходя из него и пачкая его задницу. Он свалил на кровать без сил, я лег рядом. Хотелось поднять одеяло, но уже было не холодно, да и чай уже остыл.