Шиповник

Тих и покоен сад в королевских владениях. Шелесты, шорохи — будто листве что-то шепчет шальной ветерок... Игривый, разносит он по скверикам и дорожкам одуряющий запах летних цветов. Садик благоухает и тает в вечерних туманах. Там, на стеклянной скамеечке возле лужайки, под охраной столетних дубов и плодовых деревьев сидят королева и королевна — рука об руку, соприкасаясь подолами шёлковых платьев. Они наслаждаются тишиной, свежими ароматами, шалуном-ветром, ласкающим лица и перебирающим локоны. — Милая, очень уж ты разрумянилась, — мягко заметила королева, сверкнув тёмным взглядом. — Всё потому, что вы рядом со мной... — отвечала принцесса скромно. — Отчего же кусаешь губы, дитя? — снова спросила её королева. — Всё оттого, что вы рядом со мной, — был тот же ответ. — Ах. Королева улыбнулась и нежно поцеловала лоб падчерицы. Да, она не была родной матерью этой юной девочке, но та привязалась к мачехе всей душой и ластилась, словно котёнок, не отходя ни на шаг. Звали принцессу Розочкой. Говорят, королева-мать (ныне, увы, покойная) мечтала о дочери с щеками нежными и волосами розовыми, как цветочные лепестки, и чтобы глаза её были синими, как море... И желание её исполнилось. Розочке минуло четырнадцать лет, матери у неё давно уже нет, но есть мачеха — ближе, чем мать, больше, чем мать. Мачеха тихо мурлыкала песенку, и вскоре падчерица попросила повторить песню вслух. — Волосы зорьки ясной... Очи — как синь морей... Нет на земле прекрасней Розочки милой моей... — пела королева, прикасаясь тонкими пальцами к лицу принцессы. Розочка затаила дыхание. — Поцелуй меня, дитя, — попросила королева, и девочка послушно подняла глаза. Поцелуй расцвел алым шиповником. Свежий вечер стал чуть жарче и знойнее. Сад притих, наблюдая. — Вы никогда меня не покинете? не предадите? не сделаете мне зла? — спрашивала Розочка — доверчивый ребёнок, лишь недавно познавший прелесть любви. — Никогда, — обещала королева. И принцессе, прильнувшей к пышной груди, этого было довольно, сердце её билось часто и сладко, и с каждым ударом оно становилось больше, чтобы вместить в себя все чувства, все краски мира. Эталоном красы и добра выступала в её глазах эта дивная, взрослая, искушённая женщина. Может статься, что счастье будет длиться вечно. Ах, если б она могла прочесть прошлое своей возлюбленной, словно книгу! Она бы узнала истинность чувств королевы, когда-то покинутой, преданной, вынесшей немало злых козней. Но улыбка любимой чиста, лицо — искренно, поцелуи — горячи, и девочка ни о чём не беспокоится. — Никогда... — повторила мачеха. — Даже в следующей жизни. — А бывает такая жизнь? — удивилась Розочка. — Коли не будет — я поверну время вспять, чтобы снова быть вместе с тобой, — лукаво улыбнувшись, королева передёрнула покатыми плечами в ворохе тонкой ткани. — Становится холодно. Вечереет. Поспеши во дворец, радость моя, я приду за тобой. Недолго и простудиться. С неохотой принцесса оставила её и убежала садовой дорожкой. Королева осталась сидеть на стеклянной скамеечке, то глядя вслед наивной глупышке, то созерцая искоса стройную яблоньку. В скверик прокрались тени; прохлада становилась цепче. Королева зорко приметила особенно любопытную тень, скользнувшую к её ногам, и усмехнулась: — Снова пришла спросить, кто прекрасней всех на свете? Или дивишься, может ли быть крепкое чувство между мачехой и её падчерицей? Тень была молчалива. — Впрочем, теперь я тебя понимаю. Как не понять. Кому же не хочется быть прекраснейшей? — Нежные руки сорвали с ветки яблоко; королева вгрызлась в него с наслаждением, бормоча: — Только на зеркала я, в отличие от тебя, не полагаюсь. Верю лишь собственным глазам. Снова тени ей не ответили, лишь обвились вокруг её ног. Брезгливо высвободившись, королева встала и оправила подол. Напряжённо бросила: — Пусть только чуть подрастёт, — и удалилась с прямой спиной к выходу из сада, напевая-мурлыча: — Губы — алее крови, кожа — снегов белей... Темноволосая и темноглазая, грациозная, вечно молодая, а ещё — очень предусмотрительная Белоснежка теперь, по прошествии лет, и вправду всё понимала. И слишком хорошо она помнила, что именно погубило злую королеву, её собственную мачеху, и что спасло её саму, когда была совсем молоденькой и доверчивой, совсем как Розочка сейчас. Это был поцелуй любви прекрасного принца. Направляясь к дворцу, королева Белоснежка в очередной раз думала о том, что уж теперь-то Розочка и не помышляет ни о каких принцах. А тень следовала за ней и дивилась. Не могла она не дивиться тому, каким кислым порой бывает шиповник и как незаметны его шипы.