Неизвестные созвездия

***

      - Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Того наркомана из утреннего шоу… Как его… По воскресеньям в девять идёт, там ещё такая ведущая, девяносто – шестьдесят – сто двадцать.       - По воскресеньям в девять я сплю. Отстань от меня.       - Что-то не похоже.       Крейг поднял на Клайда усталые глаза и впился в друга взглядом, от которого тот, чаще всего, шарахался. Пустая болтовня, в которую Такера пытались втянуть уже который раз за утро, доставляла ему сильную головную боль, меньше всего хотелось говорить, а больше всего – спать. Твик проснулся в три, поэтому телевизор шумел всю ночь, хоть и на минимальной громкости, а поворочаться заставил. Крейг не возразил, потому что раньше это не доставляло ему хлопот. И вообще, было ли дело в телевизоре? Или в том, чтобы этот гад не ушёл, снова оставив входную дверь открытой? Крейг так устал, что каждые десять минут забывал, что говорил и делал.       - Кофе? – предложил Токен. – Можем сгонять до автомата.       - Лень подниматься. Если хочешь помочь, то, по возможности, затыкай Клайда.       - Ха, звучит по-гейски, - хмыкнул Клайд.       - Что ты тут гейского нашёл?       - Ну, как. Затыкай. Ха-ха, смешно же.       - Нет, чел, это стрёмно.       Крейг выловил из глубины класса взгляд Барбары. Он был мимолётным и служил лишь очередным напоминанием о том, что у парня всё ещё остались нерешённые проблемы. Бывали такие моменты, в которые Крейг чувствовал себя обязанным всему миру, и от этого в ушах пульс долбил, тикал, словно маятник или часовая стрелка. Сегодня был один из таких моментов. Единственным выходом было забить на всё.       В карманах шуршали обёртки от конфет, с помощью карамелек Крейг пытался взбодриться, разгрызая их и гремя ими о зубы, чтобы в голове был хоть какой-то шум.       - Картман разослал всем приглашения на вечеринку за городом, - вдруг вспомнил Клайд, при одной мысли об этом оживившись пуще прежнего. – Инициаторы – шайка Стэна, тебе не приходило сообщение?       Крейг усмехнулся. Создавалось впечатление, будто бы он один видит, как сильно Эрик его боится. Не пригласил во избежание ненужных проблем, чтобы не было затрат на сломанную посуду, чего таить, Такер, на его месте, поступил бы точно также. Сейчас он чувствовал себя каким-то старым для тусовок. Будто бы времени реального отжига давно пришёл конец, и всё, что от него осталось – шрамы и избитая временем гитара. Аренда, работа, учёба – эти три слова пришли на смену вечеринкам, бунту и чистому року. Хотел ли он куда-то идти?       - Нет.       - Почему? – Клайд искренне удивился, в ответ на это Крейг лишь пожал плечами. Не было смысла что-либо ему объяснять. Донован, в свою очередь, принял это за символ глубокого разочарования и обиды. Одна из важнейших черт этого парня заключалась в том, что, каким бы тупым он ни был, а друзей в беде не бросит.       - Эрик! – крикнул он через весь класс. С первого ряда послышался тон, которым жирдяй обычно посылает людей ясное-дело-куда:       - Че тебе, Донован?       - Иди сюда, надо поболтать!       Крейг готов был голыми руками оторвать Клайду голову, но не терять самообладание – это то, чему он сейчас усердно учится. Да и Токен бы влез, непременно получил бы. Это всё пустое.       - Я не хочу. Клайд! – позвал Крейг, но Донован, насупившись, сверлил взглядом только что прибывшего Картмана, и ничего более вокруг себя не замечал.       - Я смотрю, вы всё про тусовку, - Картман сложил руки на груди, преподнося себя хозяином ситуации. – Что не так?       - Почему ты не пригласил Крейга? – Клайд даже с места привстал, это заставило Эрика немного поёжиться.       - Отстань от него, я никуда не хочу, - процедил Крейг. Он знал, что здесь и сейчас жирдяй искренне благодарен ему за содействие.       - Видишь, человек не хочет? Ещё какие-то проблемы, Клайд?       - Пойдёт он или нет – решит сам, а пригласить его – твоя обязанность.       - Чтобы ты знал, я никому ничего не должен. Я втираю вам это со второго класса, - он посмотрел на наблюдавшего за разговором Токена, а, затем, перевёл взгляд на незаинтересованное и уставшее лицо Крейга. Эрику жизненно необходимо было убедиться в том, что он никуда не пойдёт, и Такер это понимал. Средний палец на правой руке вздёрнулся сам собой.       - Мне твоя тусовка даром не нужна, жиртрест.       Теперь Эрик был уверен на сто процентов, от радости он даже усмехнулся.       - А я гарантирую, что Такер пойдёт. Ты ж моя лапочка, какой мне праздник без твоих синих глаз?       На парту перед Крейгом с грохотом плюхнулся Кенни, как всегда, радостный, блаженный и позабывший о том, что означает выражение «фильтровать базар». Он сложил ногу на ногу и сгрёб Крейга в объятия, поглаживая, как кошку, по голове. Крейг в ответ на это поморщился и попытался каким-нибудь образом выскользнуть из цепкой хватки.       - Опять руки распустил, - нахмурился Эрик. Кенни всё это время следил за ситуацией издалека, и прекрасно понимал, о чём идёт речь. Но, зато, он, как никто из присутствующих в этом кабинете, в этой школе, понимал, насколько необходим Такеру свежий воздух, и был готов сам за всё поручиться.       - Ты ведь поедешь, зая? – спросил он, нарочито потираясь о волосы Крейга щекой.       - Отпусти меня.       - Кенни, уйди! – рявкнул Картман. – Не до тебя сейчас!       - Почему ты его не пригласил? – совершенно иным тоном спросил Маккормик и ослабил хватку. Ещё совсем недавно Картман был уверен, что всё решилось само собой, вмешательство Кенни испортило абсолютно всё.       - Не пригласил и не пригласил, тебе какая разница?       - Большая. У нас с Крейгом всё серьёзно, так ведь, пуся? Я никуда без него не поеду.       - Что ты несёшь? – процедил Крейг. От тесного физического контакта, сложившейся ситуации, наглости Маккормика, а, главное, усталости выворачивало наизнанку, пришлось сжать руки в кулаках, чтобы иметь возможность и дальше контролировать себя. Сейчас они разберутся и уйдут. Здесь Крейг уже ничего не решал, но негодование в нём копилось с неконтролируемой скоростью.       - Нищим больше, нищим меньше, не хочешь идти – пожалуйста, и не думай, что мы будем по тебе плакать.       - Пусть он хотя бы подвезёт меня.       - О, у старины Такера есть тачка? – Картман быстро сменил тон, и Кенни, пользуясь возможностью, закивал:       - Да-а-а. Мы можем привезти часть инвентаря.       - Не смей ничего за меня решать. Кто дал тебе право? – прошипел Крейг. Атмосфера поменялась. Токен принялся маячить Кенни, чтобы тот завязывал тискать бомбу замедленного действия, потому как последствий не оберёшься. А что Кенни? Маккормик никогда не боялся Такера. Он знал, Крейг его не обидит, он ведь вовсе не злой.       - Не дуйся, я просто хочу, чтобы ты выбрался проветриться, вспомнить старые добрые времена.       - А ты спросил, нужно ли мне это? Не делай вид, будто мы с тобой друзья.       - Конечно, не друзья, - Кенни махнул рукой и приобнял Крейга сильней. – Мы с тобой почти супруги.       - Что он мелет? – улыбаясь, спросил Клайд, которого любая пидарасятина забавляла, так, как забавляют первоклашек матерные слова. Крейг нахмурился.       - Ты ёбнутый что ли, Маккормик? Нас с тобой вообще ничего, кроме работы, не объединяет.       - Ну, как же. А ребёнок?       - Какой ребёнок? – спросил Картман, до некоторого момента внимательно следивший за тем, насколько интересную информацию выдаёт Кенни всякий раз, открывая рот.       - Чего? – спросил Крейг. Кенни ждал ответной реакции на своё заявление. Взгляд его был полон тошнотворной радости, он ждал, когда же на чугунную голову, наконец, снизойдёт озарение.       - Наш. Волосами в папу, а силами в маму, да, любимая?       Чаша терпения не просто переполнилась, она раскололась вдребезги. Оранжевая парка Кенни окрасилась в красный, Крейг вскочил с места, а вокруг всё плыло, искрило, и до одури хотелось выбить этому прохвосту зубы. Такера уже ничто не может сдержать, он накидывается на Кенни, как хищник на добычу, с намерением разорвать парня в клочья. С мест летят парты, стулья, звенит стекло, рвётся ткань, хрустят кости, и пол заливает красным. Объекты одинакового цвета сливаются один с другим, и Крейг уже не видит, куда бьёт, и не понимает, кто его держит. Повсюду слышатся крики и грохот. Это как апокалипсис, единичный конец света, рассчитанный на одну голову, и то, что в ней творится – сущий ад, настоящая скотобойня.       Ребёнок. Что за тупая шутка! Какое идиотское сравнение, как только ты до такого додумался, нищеброд? Как мог ты назвать дьявола в человеческой плоти чьей-то матерью? И как ещё научить тебя впредь держать язык за зубами?       На плечо Крейгу ложится смуглая рука, и всё вдруг становится на свои места. Крейг поднимает глаза, тяжело дыша, и не видит изменений вокруг себя. Тот же класс, та же незамысловатая болтовня со всех сторон. Дождь за окном, тусклый серый свет и сквозняк, от которого дрожь пробирает с ног до головы.       - Земля вызывает Крейга, - сказал Блэк и подался вперёд с намерением удостовериться, всё ли с Крейгом в порядке. Тот устало потёр глаза. Он был уже близок к тому, чтобы встать и попросту уйти с урока.       - Пойдём за кофе, - усмехнулся Клайд. – Ты не в лучшей форме.       Крейг дал увести себя из класса. По пути он вдруг вспомнил о том, что сразу после школы его ждёт машинное масло и гаечные ключи, так был ли у него повод радоваться?       У него был лишь повод беспокоиться о том, что Твик выбьет окно в отчаянной попытке выбраться из запертой квартиры.       Дверь в класс захлопнулась, холодный ветер продолжал наполнять помещение, и ребята, один за другим, удивлённо подходили к разбитому окну, не имея ни малейшего понятия о том, когда оно успело разбиться.       - А где Кенни? ***       Первая мысль, с которой началось утро Твика, была: «Какого черта я всё ещё здесь?». Его глаза уже успели привыкнуть к этим бордовым занавескам и покрытому катышками ковру. Он всё лежал и рассматривал то, на что натыкался взглядом. Сегодня парень до конца осознал тот простой факт, что тусуется в совершенно чужой и незнакомой ему квартире. Осознание свалилось поздно, Твик уже успел привыкнуть к здешнему запаху: пыль, стиральный порошок и догнивающая банановая кожура где-то на кухне. Нужен был лишь крошечный глоток свежего воздуха и аромат кофе, Твик бы всё забыл и вернулся к тому, что было. К тому, с чего началась эта неразбериха.       Неприятным и неожиданным сюрпризом было то, что входная дверь оказалась заперта. Вернее, заперта была одна из двух, та, что снаружи, железная, с крохотным глазком на уровне живота. Твик присел и принялся разглядывать замочную скважину. Знай он хоть что-то о замках, мигом бы выскользнул наружу, но нет. Все эти отмычки, скрепки, заколки, демонстрируемые актёрами кино разнообразного жанра, подстава чистой воды. Эти взрослые мужики точно так же, как Твик, ничего не смыслили в устройстве замочного механизма.       Твику не нравилась ситуация, в которой он увяз. Крейг лишил его возможности решать, когда и где он хочет быть. Для Твика абсолютно привычной была инверсия данного положения: тонны свободы и ни малейшего понятия о том, что с ней делать. По крайней мере, можно было плыть по течению, вернуться на диван, включить телевизор и забыть о том, что есть ты, твои страхи и проблемы. Какие проблемы, когда на А-one плещется масса новоиспеченных клипов, а в холодильнике на кухне заныканы гамбургеры? Отчего-то Твик вдруг почувствовал себя невероятно легко и спокойно. Раз Крейг запер его здесь, значит всё это теперь – его, и расходовать местные ресурсы – лишь небольшая месть за бессрочное заточение.       Время – 10:04, у Крейга, скорее всего, начался второй урок. Твик сел на кровати и принялся грызть ногти на руке. Краснота едва заметно сошла, сегодня, по графику, он должен был использовать мазь ещё два раза.       Под диваном валялись пустая бутылка из-под пива и несколько презервативов.       Время – 10:32. Твик почти вышел из оцепенения. Он начал вспоминать прошедшую ночь. Поспать удалось дважды, первый раз – два часа, второй раз – три, за которые Такер успел улизнуть из квартиры и запереть в ней Твика, как зверька в клетке. А что, если бы у Твика снова начался приступ?       Снов по-прежнему не было, лишь беспокойное пробуждение, и всякий раз – холодный пот. От желания выпить чашку кофе спасали только ногти.       Время – 11:24. В дверь постучали. Твик распахнул глаза и нашёл себя на краю дивана в обнимку с одеялом. Стук не прекратился, он заставил парня впопыхах вскочить на ноги и пройти в прихожую. Сердцебиение участилось, потому что Твик не знал, что делать дальше. Первая мысль - заглянуть в дверной глазок, но, в таком случае, он мог выдать себя. Оставалось лишь замереть и ждать момента, пока до ушей не донесётся звук удаляющегося шага. Твик встал у двери и застыл, как статуя, не моргая.       Вместо удаляющихся шагов, послышался звон ключей у замочной скважины. Твик напрягся и сделал шаг назад, сердце пропустило несколько ударов, потому что неведение – это самая страшная в мире вещь. Тот, кто отпирает двери – неизвестен, он – сюрприз под номером два.       Они какое-то время смотрели друг на друга: он видел низкорослую сердитую девочку с волосами цвета ржавчины, собранными в косы, она видела тощего растрёпанного наркомана в футболке брата. Да что там, в квартире брата. Твик немного успокоился от того, что, вместо родителей, друзей или соседей сюда, на пороге появилась именно она. Парень приветственно махнул рукой, его рот растянулся в дрожащей улыбке.       - Привет, Руби.       Девочка нахмурилась, глаза её нашли у двери длинный острый зонт, который она, без лишних раздумий, схватила в руки и занесла над головой.       - Кто ты такой?! ***       Крейг вернулся домой поздно. От усталости парень даже челюсть едва держал закрытой. Ступени сегодня были выше, чем обычно, а запах малярной краски в подъезде не чувствовался вовсе. Ноги сами проволокли Такера по лестнице, руки сами достали ключи.        Ему казалось странным, что Кенни сегодня не вышел на работу. Божился, что явится, а, вместо этого, Френсис весь вечер зачитывал Крейгу лекции о некомпетентности. Начальник не любил непунктуальных людей больше, чем Крейг ненавидел выскочек, поэтому весь диалог свёлся к поддакиванию.       «Не в первый раз, да?»       «Да».       «Он ведь уже сам себя не контролирует».       «Ага».       «Клиенты ждут, работа стоит. Какой смысл мне отстёгивать деньги за несделанную работу?»       «Никакого».       Точно так же никакого смысла не было в том, чтобы запирать Твика в квартире. Крейг сам едва помнил, зачем это сделал, наверно, просто, чтобы тот не ушёл. Он ведь гордый засранец, а рыбак рыбака видит издалека и наверняка. Парню нужен был отдых, и, скорее всего, сам он этого не понимал.       Сейчас Крейг пребывал в лёгком беспамятстве и с трудом волок своё тело в дом, милый дом. Давно не виделись.       Свет горел лишь на кухне, откуда тихо и едва слышно шумела музыка. Непривычно пахло жареным мясом. Крейг сбросил сумку и прошёл дальше. Он понимал, что тут что-то не так, но сейчас это не особо волновало. Руби поставила трек на паузу и сняла с себя огромные наушники. Крейг мог только догадываться об истинной силе звука, что долбила несколько секунд назад ей в уши. Сейчас он не мог определиться: радоваться при виде сестры или нет.        На столе стояла сковорода с картошкой и мясом, под крышкой собрался конденсат, значит, Руби готовила относительно недавно. Живот предательски заурчал, Крейг на автомате накрыл его рукой и смял футболку. Руби усмехнулась тому, что брат всё тот же. Она верила: он никогда не изменится, и в дурацких, еле заметных мелочах, всякий раз находила доказательства.       - Что ты здесь делаешь? - устало спросил Крейг и прошёл за стол. Руби убрала наушники в сторону и пошла ставить чайник.       - Решила в гости заглянуть. Не скажешь же маме с папой, что экономика – это отстой, и нет смысла мусолить одну и ту же тему два урока.       - На улице уже стемнело, - Крейг потёр глаза. Руби положила перед ним тарелку и вилку.       - Не бойся, я посплю на раскладной кровати. Или в ванной.       - Для таких, как ты, есть диван.       - А как же Твик?       Твик? Крейг в самом деле почти забыл о нём. Он был уверен, что сестра выгнала его, или он, объяснив ситуацию, давно ушёл сам, или… В общем, он не думал, что парень всё ещё здесь, но почувствовал вдруг лёгкое облегчение. Как будто вчерашний вечер ещё не закончился.       - Он спит?       - Я из него все соки выжала, - Руби села на стул и подпёрла голову рукой. – Знаешь, я рада, что ты, наконец, разбавил эту тусовку из дурака и мажора. Правда, от Твика только и слышно, что ты ему не друг.       Крейг усмехнулся и принялся жевать кусок мяса. На вкус это было лучше всего того, что он пробовал раньше: домашняя еда, ресторанная, эта - уделала всю предыдущую одним кусочком свинины. Может, сказывался голод и сильная усталость, может несколько месяцев диеты под названием, звучащим на немецкий манер «Фаст фуд под пивас». Крейг принялся набивать рот.       - Угадай, кто готовил, - сказала Руби. Фраза переводилась как «скажи Твику «спасибо». В перерыве между поглощением пищи, Крейг спросил:       - Что вы делали, пока меня не было?       - Ну, - Руби закатила глаза, проматывая весь сегодняшний день от и до. – Сперва, подрались. Потом поболтали, и я утащила его в Уоллмаркет за свининой.       - Это же далеко.       - Он сказал, ты запер его в квартире на целый день. Твика надо выгуливать.       - Он тебе что, собака?       - А тебе?       Крейг монотонно жевал. Сейчас не то время, когда он мог здраво судить о том, кем Твик ему приходится. Было как-то по-барабану, пусть спит, а далее всё наладится само собой.       - Когда ты намерен отпустить его? - Руби смотрела на брата исподлобья, к этому взгляду Такер привык ещё несколько лет тому назад и прекрасно знал, что он означает.       - Когда всё наладится, - ответил он. – Ты видела? Он еле на ногах держится.       - Можно подумать, у него, кроме тебя, никого нет.       Вот оно. Крейг долго думал над тем, как сформулировать причину своих необдуманных поступков, и вот она, готовая, поданная на стол младшей сестрой, от которой долгое время не было совсем никакого толка.       - Вот именно. Никого, - сказал он и даже чуть улыбнулся краем рта. – Только я.       - Маньяк.       - Я понятия не имею о том, сколько знаешь ты, но я знаю достаточно. Я хочу, чтобы он побыл здесь какое-то время, пока не придумает, что делать дальше.       Руби усмехнулась и отвела взгляд.       - Нисколько не изменился. Кто из нас считает его за собаку?       Крейг посмотрел вглубь кухни и взглядом наткнулся на огромный ананас, завёрнутый в пакет-сетку. Чешуйчатая поверхность сверкала от блеска, на этой кухне фрукт смотрелся, как яйцо Фаберже посреди ночлежки для бездомных, в которой не было места предметам роскоши, и глаз за него обязательно зацепился бы. Ананасы не дорогие, но редкие гости в этом доме. Крейг удивлённо вздёрнул бровь.       - Откуда, блять, на моей кухне ананас?       - Это для Твика, не смей трогать.       - Зачем?       - Я сегодня щедрая. Там и тебе где-то лежат каштаны.       - Ненавижу каштаны.       - Я знаю.       Обмен «любезностями» - многолетняя традиция их семейных отношений. Крейг хорошо помнил время, когда они с Руби соревновались в колкости острот, кому обиднее – тот и проиграл, так проходило всё их сознательное детство. До слёз не доходило ни разу, потому что это полнейший разгром, и соревноваться дальше не имело бы смысла. Натасканные на нулевые реакции и непрошибаемый игнор, они, воистину, были сильнейшими в эмоциональном плане детьми. И ненависти друг к другу не питали. Ключевая роль здесь была отведена традициям, основанным на примере, который подавали мама и папа.       - Знаешь, что он сказал? – начала Руби. После этих слов, чаще всего, звучало что-то стоящее.       - Ну.       - Что я всегда напоминала ему Страйпи.       Крейг едва не поперхнулся. Он уже сам успел позабыть о питомце, которого когда-то ценил выше любого из друзей. Парня с головой накрыло волной ностальгии. Руби, поймав заинтересованный взгляд, продолжила:       - И как я сломала ногу в третьем классе, он тоже помнит. И про дом на дереве, и про бейсбольные матчи с ребятами из Северного Парка, и как ты впервые заплакал, когда старшеклассники сломали твои кассеты с альбомами Чака Бэрри и Стиви Никс. Как ты чуть не выломал им обоим колени, а потом распустил сопли. Я давно так не смеялась, ха-ха, - девочка утёрла воображаемую слезу, надеясь, что брата это разозлит, но Крейг сидел и внимательно слушал, поэтому интерес вызвать раздражение быстро улетучился. – Вообще, ты не один такой бездушный чурбан. Если верить всему сказанному, я тоже всё забыла, хотя в его историях часто фигурировала. Твику жаль, что ты ничего не помнишь, но он не обижается. Я уже спрашивала разрешения поговорить с тобой об этом. Знаешь, что он сказал? Ничего, он просто рукой махнул. Типа, «пожалуйста, это не имеет значения». Но я знаю, что имеет, Крейг! И я очень на тебя зла. Чурбан.       Удивительно. А, самое интересное, Крейг понятия не имел, откуда в голове Твика вся эта информация.       - Он что, следил за нами?       - Нет. Всё ещё хуже.       «Что может быть хуже слежки?» - подумал Крейг, и спросил:       - Что ещё он тебе рассказывал?       Руби цокнула языком. Девочка расхотела пересказывать диалоги, она решила, что будет лучше, если ребята сами поговорят начистоту. С дивана в гостиной донёсся шорох, Твик снова ворочался во сне. Руби вздохнула и встала из-за стола. Крейг дёрнул её за подол туники.       - Эй, - сказал он. – Спи на моей кровати, на раскладушку лягу я.       Пусть так. Руби взяла из комода чистое полотенце и закрыла за собой дверь ванной комнаты. Время позднее, и пора было ложиться спать.       Крейг прошёл к дивану и сел на ковёр, облокотившись на мягкую обивку. Твик спал, лицо его было напряжено, брови сведены к переносице, зубы стиснуты. Он не видел сна, это нехватка кофеина всё ещё давала о себе знать, и Крейг прекрасно это понимал. Белые спутанные волосы неопрятно торчали во все стороны. Крейг занёс руку и аккуратно пригладил их к голове. Мягкие и немного влажные. «Нужно будет купить кондиционер». Твик дёрнулся и приоткрыл глаза.       - Тш-ш, - тихо сказал Крейг, не убирая руки. – Я не хотел тебя будить.       Парень глубоко вздохнул и перестал хмуриться. Он снова закрыл веки и уткнулся лбом во взмокшую наволочку.       - Твик, - снова позвал Крейг. – Какого цвета розы ты хотел бы высадить?       - Что? – пробормотал парень. Он едва понимал, что происходит.       - Цвет роз. Ты ведь понял меня?       Недовольное мычание, и Твик снова обмяк, ускользая в сон. Было холодно и темно, в этой пустоте вопрос отозвался эхом, но у парня уже давно был готов ответ, произнесённый на автомате:       - Красные.       Затем Твик уснул уже окончательно, сжав пальцы на пододеяльнике.