~*~*~*~*~
На них смотрели и провожали заинтересованными взглядами, шептались и уступали дорогу. От нервного напряжения у Мерлина на лбу выступил пот. А возможно, всё куда проще, и они просто приближались к самому пеклу, где уже разгорелся костёр специально для него. Сумасшествие накладывалось на абсурдность ситуации, а он всё продолжал идти по коридорам замка с зайцем в руках. Артуру было всё равно. Он спал, и по его морде было видно, что из всех присутствующих трусливый далеко не он. К своему удивлению, Мерлин старался нести его аккуратно, почти бережно. Как будто он нёс что-то ценное, а не обычного зайца, которых в королевской кухне разделывают для похлёбки или перекуса. Можно было предположить, что всё это своеобразная шутка, но они приближались к главному залу, а шутки, где присутствует фамилия Пендрагон, ничем хорошим не заканчивались. Они в принципе могли не закончиться в связи со скоропостижной смертью шутника. На очередном повороте после очередного лестничного пролёта они столкнулись с девушкой, по чьей осанке и взгляду было кристально ясно — Моргана Пендрагон. Оценив мимолётным взглядом их делегацию, она вознамерилась сопроводить их к королю лично. Как подумал Мерлин, развлечения ради. Не так часто предоставляется возможность воочию увидеть сразу двух идиотов, бездумно шагающих прямиком в ад. А то, что они идут именно туда, Эмрис не сомневался. Как и в оценке их с Лансом умственных способностей. У дверей в зал охрана, стоявшая по обеим сторонам, пропустила Моргану и преградила путь остальным с самым невозмутимым видом, на который способна человеческая мимика. Мерлин и не рвался, если уж быть честным. Артур во сне дёрнул лапой, и в этот момент двери распахнулись, ставя Мерлина перед лицом закона, страха и безвыходности. От Утера Пендрагона разве что не исходило чёрное марево его мрачного настроения. В отличие от Морганы, которая была чему-то неуместно развеселена. На самом деле довольно не утешающее сочетание эмоций. Гвен, по-видимому ко всему привыкшая, поклонилась и переступила порог первой. Оглянувшись на застывших на месте Мерлина с Лансом, одним взглядом заставила сделать то же самое. Мерлин покрепче ухватил зайца и послушно вошёл в зал. В любом случае выбора у него как такового не было. — Гвен, расскажи всё по порядку, — с улыбкой попросила Моргана. Она действительно была единственная в этом помещении, кто чувствовал себя легко и свободно. Гвен кивнула ей и рассказала душещипательную историю их знакомства, как нечто важное и достойное внимания короля Камелота. Заяц в этой истории был ключевым элементом, что не предвещало ничего хорошего. Мерлину, не зайцу. — Кто из вас двоих произвёл выстрел? — спросил Утер. Вспомнив свой порыв во спасение животного, Мерлин хрипло ответил: — Я, сир, — и покосился на проснувшегося зайца. В этом месте даже мысленно называть того Артуром было по меньшей мере глупо. Наступила тишина, для разнообразия задумчивая, а не угрожающая. — Ты пользуешься магией? — скорее утвердительно спросил Утер. Мерлин лихорадочно начал соображать, какой ответ сейчас правильный. — Нет, сир. Знаю только свойства некоторых трав, не более, — решил не усложнять себе жизнь Эмрис. К тому же он не соврал. Утер оперся о край стола и вопросительно посмотрел на Моргану. — Отведите его к Гаюсу. Мерлин успел открыть рот, ещё не совсем сформулировав то, что хотел спросить, когда ему неожиданно прилетело сильным ударом задней лапы в челюсть. Выбивая этим если не нижние зубы, так вертевшийся на языке вопрос. Промычав проклятье, Мерлин потёр ушиб. — Чего стоишь, лови его, — невозмутимо сказал Утер. Мерлин даже не сразу сообразил, что не ослышался. В порядке общего бреда он рванул вслед за треклятым зайцем, чей хвост скрылся за ближайшим поворотом. На самом деле он мог с лёгкостью свернуть в противоположную сторону, что было разумным в его положении. Он запомнил дорогу, и ему не составляло труда повторить весь путь в обратном направлении. Но по его вине вместе с ним в ситуацию попал Ланс, что сильно ограничивало в свободном передвижении. Заяц тем временем нырнул в открытую дверь, предоставляя тем самым возможность перекрыть ему пути к отступлению. Влетев за ним следом, Мерлин захлопнул дверь и задышал через рот — эта тварь вконец его достала. — Я не знаю, чем ты отличаешься от других зайцев, — начал Мерлин, — кроме лишнего веса, — усмехнулся он и услышал громкий и возмущённый «фырк» в районе кровати. — Но я поймаю тебя, съем, и плевать я хотел на твою особенность, — Мерлин застыл рядом с местом предполагаемого укрытия. Быстро приняв решение, он стянул с себя рубашку и приготовился к нападению, игнорируя мысль, как всё это выглядит со стороны. Лучше не думать, иначе он растеряет весь боевой настрой. Дождавшись, когда после долгой паузы из-за края кровати покажется ухо, Эмрис не совсем грациозно кинулся вперёд, ударился бедром о деревянный каркас, но жертвы не были напрасными. Под рубашкой происходили яростные телодвижения сопротивления и исходили непонятные звуки. Мерлин сделал вывод, что это были заячьи ругательства, и запеленал матершинника как смертельно опасного младенца. Удерживая в руках не желающего мириться с поражением зайца, Мерлин завалился на кровать, краем сознания отмечая, насколько она мягкая и огромная. Чуть придавив животное, Мерлин ждал, пока тот примет свою участь. Ждал и ждал, пока не начал поглаживать поверх ткани. Буря под рубашкой чуть стихла, а Мерлин всё гладил и гладил, удобнее устроившись на постели. Только в тот момент он понял, что чертовски устал. Уже сутки он либо удирал от кого-то, либо бегал за кем-то, при этом получая как моральные, так и физические травмы. Его тело кричало о пощаде, мозг — о нескольких минутах сна, желудок — о крошке хлеба и капле воды. Мягкость кровати буквально засасывала его в свои объятья, обещая незабываемый отдых. Мерлин держался из последних сил, но от порядком осточертевшего зайца исходил почти жар, из-за которого его сморило раньше, чем он начал сопротивляться.~*~*~*~*~
Трава под руками была мягкая, и Мерлин перебирал её пальцами, улыбаясь и не открывая глаз. Ему хорошо, уютно, и на коже ощущались тёплые лучи солнца. Лёгкий ветер потрепал волосы, и одна из травинок пощекотала щёку. Мерлин поморщился и повернул голову, но ощущение не пропало, только усилилось, вызывая желание чихнуть. На губы капнуло росой, и Эмрис неохотно приоткрыл глаза. Опираясь на его грудь передними лапами, на него пристально смотрел заяц. С каким-то совсем уж постыдным воплем Мерлин шарахнулся в сторону, скидывая с себя чудовище и уползая выше к изголовью и ближе к краю кровати. Часто моргая, он уставился на свои ладони, под которыми всё ещё ощущалась мягкость, как оказалось, шерсти. Сообразив насчёт росы, Мерлин остервенело потёр губы. — Не приближайся ко мне, — наставив на зайца палец, прохрипел Мерлин. Откашлялся и начал взглядом искать свою рубашку — хотелось прикрыться. Заметив ту под пушистой задницей, Мерлин мученически застонал. Подтянув к груди колени, он упёрся в них лбом. — Доброе утро, — рассёк тишину в комнате знакомый женский голос. Мерлин посмотрел в проём исподлобья, замечая маячившего за спиной Гвен улыбающегося Ланса. Ну хоть у кого-то оно и правда доброе, это утро. — Выспался? — лучась улыбкой, поинтересовалась Гвен. У зайца. Тот развернулся к ней мордой, качнул головой и потоптался на рубашке Мерлина, дёрнув при этом своим ущербным хвостом. Эмрис отказывался понимать, что здесь происходит и чем больны все эти люди, так унижаясь перед животным. — Ну а ты? — дошла очередь до Мерлина. — Отвратительно, — соврал он. По тому, как нахохлилась тушка, Мерлин удовлетворился собственным ответом. Выкуси, сир заяц. — Позавтракайте, и потом я расскажу тебе всё по порядку, — Гвен подошла к окну и распахнула его, впуская в помещение свежий воздух. Мерлин кивнул, усердно думая, что в таком случае был за «ветер» во сне, раз окно всё это время было закрытым. Подумал и пришёл к выводу, что лучше выкинуть эти мысли из головы и никогда не вспоминать о них. Гвен пропустила так и не решившегося зайти Ланса, а сама выпорхнула, позволив остаться им наедине. Недолго думая, Мерлин закрыл дверь на засов, применив магию. Встав с постели, он размял шею, потянулся и подошёл к столу. Завтрак, достойный короля, а рядом пара булок, сок и яблоко. В другой момент Мерлин бы не задумался, кому какая посуда и её содержимое принадлежат, но не сейчас. Почувствовав на себе взгляд, он покосился на зайца. Рыкнув, Мерлин выдрал из-под него свою одежду, поймал её на подлёте и встряхнул. — Всё в его шерсти, — пробубнил Эмрис, безуспешно отряхивая рубашку. Вздохнул, понимая, что без толку, и нацепил как есть. Оглядев себя, он поднял голову и испуганно распахнул глаза. Заяц заметался по кровати, спрыгнул вниз, забегал по полу и остановился у ног Мерлина, пригвождая его к месту до ужаса убийственным взглядом. — Что это с ним? — тихо спросил Мерлин. — Меньше надо фокусы свои показывать, — резко ответил Ланс, премного удивив этим Мерлина. — Это же заяц, — Эмрис мог дать руку на отсечение, что это определённо он. — Нет. — Да как нет? — Мерлин нагнулся и схватил животное за уши. Ланс изменился в лице, словно в руках Мерлина было стеклянный артефакт. — Это Артур, — просипел Ланс. Мерлин согласно кивнул. Да, он тоже знал, как зовут чудовище. — И?.. — Тот самый Артур, — по лицу друга проскользнула тень. Мерлин глупо улыбнулся, надеясь, что Ланс вот-вот заржёт, а не упадёт в обморок. Улыбка стала нервной, и Эмрис развернул зайца мордой к себе. Холодок прошёл по спине, останавливаясь где-то у копчика. Так может смотреть только истинный кронпринц, но, может, тот просто с дефектом? — Да отпусти же ты его! — не выдержал Ланс, и Мерлин поставил зайца на стол. Встряхнувшись всем телом, Артур встал на задние лапы и сложил на груди передние. Он что, поклона ждёт? Судя по дерзко вздёрнутому уху — да. — Надо бежать, — кивнул сам себе Мерлин, делая шаг к выходу. — За дверью охрана. Мерлин, это покои принца. — Значит, в окно, — развернувшись, он решительно зашагал в указанном направлении. — Ты умеешь летать? — Тогда убьём его, — повернувшись к нему, с пылом предложил Мерлин. Друг покрутил у виска. — Совсем ку-ку? — Ланс, если то, что ты сказал, правда, а это больше похоже на сущий бред, тогда мне не прожить и суток, — зашипел Мерлин. — И тебе тоже, — он подошёл ближе и ткнул друга в грудь. — Нет. Нет, успокойся. Скоро вернётся Гвен и всё объяснит. — Тебе объяснила? Ланс упёрто поджал губы. — Что объяснит, что? За какое время тело сгорает дотла? — Мерлин набрал побольше воздуха и выдохнул. — Скажи мне, что он не умеет говорить, — с надеждой попросил Мерлин. Ну должна быть хоть одна хорошая новость за утро. Ланс просто пожал плечами. Пожал плечами! Растерев ладонями лицо, Мерлин обернулся к его высочеству зайцу. Тот немного приуныл и повесил уши. — Не удивлюсь, если его прокляли за гадкий характер, — успокаиваясь понемногу, высказал своё мнение Эмрис. Артур опустил голову ниже, почти упираясь носом в стол. Мерлин всплеснул руками — ну конечно! Возможно, Мерлин додумался бы до чего-то гениального или набросал план побега, но в комнату зашла Гвен, вдребезги разбивая его надежды. — Вы так и не притронулись к еде, — с сожалением сказала она. — Ты обещала рассказать, — пресёк дальнейшие нотации Мерлин. Утер Пендрагон давно и при любом удобном случае напоминал будущему королю Камелоту о его долге перед народом. О долге, о тяжести этого бремени и о женитьбе. Последнее для Артура звучало приговором, о чём он с тем же успехом, что и его отец, пытался вбить в королевскую голову. Аргументы в свою пользу Артур приводил регулярно, неслабо преуспев в хитрости и раздвинув при этом границы своего воображения. Признался даже, что уже влюблён и не собирается предавать выбранную сердцем девушку. Рассказывая это, Гвен покраснела, а Артур подозрительно отполз подальше. Мерлин, как околдованный, снова протянул руку и зачесал тому между ушей. В ладонь благодарно толкнулись лбом, выпрашивая ещё ласки. Мерлин даже не заметил, как повиновался. — Месяц назад во дворец прибыла леди София, — продолжила Гвен. Имя леди она вежливо выплюнула. Поначалу Артур беспрекословно выполнял поручения отца, выгуливая особу в лесу и улыбаясь почти как счастливый человек, только перед казнью. Перед помолвкой, когда всё было готово к великому празднику, Артур в последний момент сказал «нет» и, получив звонкую пощёчину, отправился на охоту с рыцарями. — Они не возвращались трое суток, а когда появились у ворот замка, Артур был уже… — Гвен горестно вздохнула и взяла бокал с соком. Или вином, Мерлин точно не знал. — Утер не поверил. В такое сложно поверить. Но я сразу узнала его, — она мягко улыбнулась. — И убедила свою госпожу, чтобы она открыла глаза и королю. Он не желал слышать о магии, о проклятье, о том, что принц Камелота — беззащитный заяц. Но Моргана умеет добиваться своего. Даже если не поверила мне. Просто чтобы Утер принял её правду. При нашем дворе есть лекарь — Гаюс. Именно к нему приказал отправить тебя Утер до того, как ты упустил Артура. Мерлин потёр челюсть — упустил, ага. — Если ты знаешь свойства трав, ты можешь быть полезен Гаюсу. — Это проклятье, Гвен, — перебил её Мерлин. — Не травы, а магия может помочь. Других вариантов не существует… — Существует! — повысила она голос. — Почему, ты думаешь, я привела тебя в замок? Ланс кашлянул, и Мерлин подпрыгнул на месте синхронно с зайцем. — Вас привела, — примирительно исправилась Гвен. — Леди София настолько была уверена в себе и настолько обижена, что прислала письмо, где смеялась над всеми нами и говорила, что Артура спасёт только особенный человек. Смелый, отважный, с другого края. Особенный для него, для Артура Пендрагона. Мерлин хмыкнул. — В таком случае мы можем идти, — правда. Всё перечисленное не имеет к нему никакого отношения. Если только к Ланселоту и то с натяжкой. — В письме было сказано, что этот человек подвергнет жизнь принца опасности. За всё время только ты пустил в него стрелу. Мерлин молча выругался. Ему нечего было сказать, да его и не собирались слушать. Проклятье от оскорблённой девушки никогда просто не снималось. Разрушить его можно только в том случае, если побываешь в её шкуре и мыслях. Логически прийти к правильному выводу невозможно, потому что никакой логики попросту нет. Есть эмоции и порывы, которых даже сама оскорблённая может не вспомнить, остыв и успокоившись. Даже магия может быть бессильна. — Я попробую, но что будет, если не получится? — Должно получиться, — подбодрила Гвен, которая что-то там говорила про безопасность.~*~*~*~*~
Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни даже под угрозой смерти Мерлин не признается, что был не кем иным, как слугой упитанного, наглого, вредного зайца. Как ещё назвать его нынешнее занятие — он не знал. Что он делал? В данный момент он мыл лапы Артуру, стоя коленями на полу и опираясь локтями на постель, при этом постоянно получая по доступным участкам тела довольно сильные удары. Шерсть, видите ли, не должна намокнуть. Поймав на очередном замахе обе лапы зайца, он приподнял их вверх, наблюдая, как завертелся на весу Артур, издавая отрывистые звуки. — Если ты не прекратишь, я окуну тебя в бадью с головой, — пригрозил Мерлин. Докатились. Угрожать зайцу — это верх тупости. Артур успокоился, и Эмрис аккуратно уложил его обратно на кровать. Кстати о кровати. Это был единственный плюс в его заточении, благодаря которому Мерлин сносил унижения от зайца и закрывал на них глаза. Не сразу, но всё же. Протерев досуха подушечки, он откинул полотенце в сторону и уронил голову на мягкий матрас. — За что? — глухо протянул он. Над головой зашевелились и постучали по затылку. Он приподнял голову. — Почему я должен мыть тебе ноги, а не развлекаться, к примеру, в таверне? — поинтересовался он у зайца. Артур почему-то обиделся и развернулся к нему тылом. — Ладно, извини. Тебе тоже несладко, — пошёл на мировую Мерлин. — Но зачем надо было так грубо обходиться с леди Софией? Знаешь, мне было бы тоже обидно, если бы меня послал интересующий меня парень, — доверительно сообщил Мерлин и заткнулся. Он сказал явно лишнее. Артур заинтересованно приподнял ухо, и Мерлин вздохнул. — А, всё равно уже сказал, — он снова уткнулся в матрас. — Никогда не думал, что сам Артур Пендрагон будет единственным, кто узнает оба моих секрета. Артур развернулся вполоборота, задрав вверх уже оба уха. — Не смотри на меня так. Я знаю, ты смотришь, — бубнил Мерлин, чувствуя жар на щеках. — Тебе всё равно не понять. Не понять того, как бывает сложно, когда собственное тело предаёт, желает чего-то другого, неправильного. Когда, запрещая себе, магия внутри мечется и жжёт, требуя гармонии души и тела. Артур почесал за ухом. Слишком медленно для зайца — задумчиво, как человек. Посидел немного, подполз ближе и улёгся напротив, уложив подбородок на сложенные впереди лапы. Кажется, Мерлина никогда так внимательно не слушали. — Что? Ты и не слышал о таких, как я, да? Артур неопределённо качнул головой. — Конечно, куда там. Ты то на турнирах, то на охоте, то на приёме. Конечно, на турнирах можно покрасоваться перед дамами. На охоте обсудить с грязными, потными мужиками тех же дам. А на приёме закружить их в танце, вскружить голову и провести продуктивную ночь. Я прав? — Мерлин посмотрел в глаза Артуру и сразу отвернулся. Господи, он жалок. Ему неловко и хочется провалиться сквозь пол. — Артур, — позвал он в сторону. — Ты отпустишь меня? Я не спрашиваю о «потом», хоть это не менее важно. Один раз, отпустишь? Завтра? Вместо ответа Артур закопошился и подсунул ему под нос лапу. — Спасибо, — проворчал Мерлин. Он, собственно, и не надеялся. Ночью он видел прекрасный сон, где его обнимали крепкие руки. Ничего больше, одни лишь объятья, но Мерлин никогда не чувствовал себя так умиротворённо. Утром он обнаружил развалившегося на нем зайца и обнял его, жалея, что сны имеют свойство заканчиваться на рассвете.~*~*~*~*~
У него ничего не получалось, а Гаюс, как на зло, постоянно ему об этом говорил. Мерлин психовал, успокаивался, поджигал, снова психовал и снова поджигал. — Всё, Мерлин, давай на сегодня закончим, — придержав того за запястье, сказал лекарь. Перемазанный, уставший и опустошённый Эмрис запустил свободную руку в волосы и потянул пряди. — Говорил же, не так надо. Не это поможет, — в сотый раз повторил он. — Ты же и сам понимаешь. — Понимаю, но магия под запретом, а завтра мы начнём по-другому, — отпустив Мерлина, Гаюс прошаркал к полкам с книгами. — Иди к Артуру, тебе пора. Мерлин вытер рукавом рубахи лицо и ушёл, проклиная Софию с её женской логикой. Она уже забыла давно наверняка, а он мучается. И Артур мучается. Все вокруг мучаются, только Утер беснуется день ото дня всё сильнее. Хотя нет, не совсем так. У Ланселота всё близится к отметке «отлично», о чём говорит его с каждым разом всё более широкая улыбка. Пустили козла в огород. Бредя по ставшим родными коридорам, Мерлин остановился и завернул за угол, сокращая путь до покоев Артура. К тому же только здесь он обнаружил висящие портреты нескольких поколений Пендрагонов. В том числе и самого Артура. И, надо сказать, узнав, какой тот внешне, Мерлин старался выполнять поставленные перед ним задачи как можно быстрее, а спать уходить в каморку Гаюса, где кровать хоть и не мягкая, но зато на него одного и без принца. Его смущало, что тот взял за привычку забираться на него, пока Мерлин спит. На постели, как у Артура, можно уложить целую поляну таких зайцев. А лицо принца постоянно мелькало перед внутренним взором. Мерлину откровенно всё надоело. У дверей в нужную комнату он столкнулся с Гвен и вспомнил, что давно хотел у неё попросить. — Ты можешь принести мне то письмо? — Какое письмо? — подхватив корзину с грязным бельём, уточнила она. — Письмо Софии. Так как, сможешь? Гвен закусила губу. — Это может помочь Артуру? — Не знаю. Но мы уже столько всего испробовали, что может помочь любая мелочь. Или то, что не заметили раньше. Гвен сжала корзинку крепче. — Будет тебе письмо. Мерлин улыбнулся так, что боялся потянуть мышцы лица. Интересно, если он попросит её принести корону Утера, убедив, что это поможет, Гвен принесёт? Предварительно сняв с головы Пендрагона. Он проводил девушку взглядом и кивнул сам себе — принесёт. Каким надо быть глупым мальчишкой, чтобы не замечать у себя под носом такую преданность и любовь? Эмрис покачал головой и открыл дверь, замерев с приподнятой ногой в проёме. Чёрт возьми, да Гвен просто не знает своего счастья, раз Артур не обращает на неё внимание. Потому что это не принц, даже не заяц — это настоящая свинья. — Что ты… Как?.. — Мерлин растерялся. В покоях словно прошёл бой: вещи разбросаны, постельное бельё в разных уголках комнаты, перевёрнутый поднос под столом и в самом центре на горе шмоток сидит она — свинья с ушами. Рожа виноватая-а-а, аж за душу берёт. — Артур, ты сволочь, знаешь? — убито поделился самой безобидной мыслью Мерлин. Заяц распахнул глаза и приоткрыл рот. Кто-нибудь видел удивлённого зайца? Хоть когда-нибудь? А Эмрис видел.~*~*~*~*~
Уборка заняла много времени, сил и нервов. Пока Мерлин ползал на карачках, доставая из угла за шкафом укатившееся туда яблоко, он не потрудился обернуться на вошедшую Гвен. Не до неё было. Под конец пытки он растянулся на полу во весь рост, расправив руки в разные стороны. Он убит. И не сдвинется с места, пусть хоть война. Умер, нет его. Взглядом поискав виновника всех бед, он наткнулся на выпяченный пушистый зад — Артур искал что-то в открытом шкафу, попутно выбрасывая, свинья такая, уложенные минуту назад вещи. Нет его, нет. Пусть сам всё складывает обратно. Как хочет. Вяло наблюдая за Артуром, Мерлин не пытался его остановить. Когда искомое нашлось, заяц потянул это лапами на себя и завалился на спину. Эмрис хмыкнул, а Артур гордо встряхнулся, подцепил что-то зубами и потащил к нему. Выплюнув ношу перед лицом, он сел поблизости и отвернулся. — И ради этого ты снова устроил бардак? — Мерлин подхватил тряпку, опознав в ней шейный платок. — Это мне? — Артур не среагировал. Мерлин подобрал под себя ноги, сел и нацепил на шею королевский подарок. — Ну, как я тебе? — миролюбиво поинтересовался он. Заяц посмотрел на него и с энтузиазмом кивнул, что уши болтнулись туда-сюда. Мерлин рассмеялся искренне, запрокинув голову назад, потому что Артур всё-таки милый, хоть и редко. Сделав резкий выпад, он подхватил его на руки и обнял. — Красивый, — сказал Мерлин в густую шерсть, ощущая, как часто бьётся не его сердце. Посидев так немного, Мерлин поднялся, не выпуская Артура, и подошёл к столу, где ожидаемо лежало обещанное письмо. Придерживая одной рукой зайца, он взял лист бумаги и направился к кровати. Думать надо в комфортных условия. Тем более у него разболелась спина. Стоило устроиться поудобнее, как Артур высвободился из объятий и переполз к Мерлину куда-то на низ живота. Ну, или примерно в ту область. Написано было сравнительно немного, но эмоционально и креативно. От строчек несло обидой и злостью, что, в принципе, объяснимо. Всё, как и рассказала Гвен. Почти слово в слово. Особенный, да особенный. Мерлин посмотрел на Артура и закусил губу. — Что ты думаешь насчёт этого? Насчёт особенного? — Мерлин почесал затылок. — Давай рассуждать. София была оскорблена твоим отказом. Тем, что ты не ответил ей взаимностью, так? — он дернул Артура за ухо. — Обычно женщины проклинают из-за любви или её отсутствия. Типа ты не поймёшь, пока не почувствуешь того же, — Мерлин нахмурился и уронил руку с письмом. — Ты говорил, что влюблён, может, именно твоя любимая сможет помочь, м? Артур пошевелил носом и грустно на него посмотрел. — Что? — не понял Мерлин, а как дошло, так стукнулся головой о спинку кровати. — Ты соврал. Артур, тебе надо влюбиться, если хочешь вернуть себе былую внешность, — он пихнул в мягкий бок. — Давай я возьму тебя с собой в таверну? Вдруг повезёт? Ну, кому-то из нас, — покрутив эту идею в разные стороны, Эмрис решительно откинул письмо, снял с себя Артура и спустил ноги с кровати. — Точно, Артур. Вот увидишь, мы найдём тебе ту самую. Не сегодня, так в другой вечер, — он встал и поправил одежу. — Тебе повезло — не надо заморачиваться одеждой, а вот у меня шансов меньше, — он говорил, увлёкшись идей с головы до ног. Говорил и говорил, расписывал перспективы то для зайца, то для себя, не замечая ничего вокруг. Он соскучился по вниманию, он задолбался вылизывать эти покои, ему надоело, что ничего не получается ни у него, ни у Гаюса. До ужаса хотелось расслабиться. Немного, совсем чуть-чуть. — И почему я раньше не догадался, Артур? Ведь в любом случае нам будет хорошо. Ты можешь встретить свою любовь, я, по возможности, тоже, — Мерлин расшагивал по комнате и повернулся к двери — если они собираются уходить, ему надо хотя бы помыться. — Чёрт, Артур, ты не представляешь, как я хочу… Вокруг талии обняли чужие руки, к спине прижалось горячее тело, а возле шеи чувствительно прикусили зубами. Мерлин чуть не отдал богу душу, но заорать не смог — крик застрял в горле. Руки обняли сильнее, сжимая так, что стало страшно за рёбра. О чём говорить, если и его магия внутри сжалась в комок с испугу и притворилась почкой?! Со спины рыкнули и потянули назад. Спасительная дверь стала на шаг дальше. Потом на два, на три. Страх сковал настолько, что логические мысли никак не могли пробиться в голову сквозь панику. — Не надо в таверну, — хрипло сказали Мерлину на ухо. Надо остаться в сознании, ему надо развернуться и убедиться, что там. Кто там. Его подхватили под живот и уронили на кровать. Придя в себя, Эмрис забился в руках, закрутился ужом, каждым движением вырывая себя из лап смерти. Скрутили обратно его до обидного быстро. Перевернули на спину и придавили намертво. Лицо с портрета было слишком близко, слишком живым, слишком человеческим и артуровским. Ухватив его за шейный платок, Артур подтянул его к себе. Расчётливое животное! — Тихо, стой, — зашептал Мерлин. Артур покачал головой и ткнулся носом ему под ухо. — Я разрушил твои планы? Столько рвения в таком тощем теле, — Артур сделал глубокий вдох. — Ты меня душишь, — просипел Мерлин. Это сон, кошмар с элементами эротики. Твою мать, просто кошмар. Артур расслабил хватку и приподнялся. — Почему ты не хочешь? — и такая детская обида на лице. Да хотя бы вот из-за этого! — Потому что я в шоке! — выкрикнул Мерлин. — Не каждый раз чёртовы зайцы превращаются в возбуждённых мужиков. И ещё реже начинают ко мне приставать. С чего ради ты вообще больше не с шерстью? — Из-за тебя идиота, — Артур тряхнул его, всё ещё удерживая за платок. Мерлин задумался. Очевидная цепочка отказывалась складываться в его голове. Голый Артур сверху не упрощал положение. Господи, абсолютно голый. Мерлин ударил его по рукам и чудом выполз из-под тяжёлого тела. — Стой. Нет, лежи на месте, — выставив перед собой руку, приказал он. Приказал. Принцу. Возбуждает, да? Артур, разумеется, послушно перевернулся и подобрался для атаки. — Нет, я сказал, — заметив, как напрягся Артур, снова подал голос Эмрис. — Мерлин, — предупреждающе позвал Артур. — Я согласен! — подняв обе руки, сдался Мерлин. — Но не сейчас. Я согласен, — снова повторил он уже спокойнее. — На что ты согласен? Зайцем он был куда милее. — На то, что ты там хочешь, — Мерлин махнул в область паха. Артур выгнул бровь и улыбнулся краешком губ. Недобро. — А что мешает сейчас? — Разум. И его отсутствие в твоей голове. Артур выпрямился, демонстрируя, куда действительно стёк его мозг. Мерлин сглотнул, с трудом отводя взгляд. Он, чёрт возьми, тоже давно не трахался. — И что ты предлагаешь делать с этим? — Артур кивнул вниз. — Терпеть? — предположил Мерлин, на пробу улыбнувшись. Артур блеснул глазами и прищурился. — Ты знаешь, чем моё терпение для тебя обернётся? Мерлин закивал, а потом замотал головой: — В теории. — Нет, Мерлин. Ты не представляешь, — и в голосе было столько недосказанного, что у Мерлина подогнулись колени и заинтересованно дёрнулся член. Насколько далеко он сможет сбежать от замка, пока Артур одевается? Потому что бежать надо уже с этого момента. Пока Пендрагон деловито выбирал одежду, стоя к Мерлину… спиной, тот старательно вспоминал, как какое-то время назад тот точно так же отпячивал вполне себе безобидную и пушистую… спину, роясь в том же шкафу. Да поможет ему бог.~*~*~*~*~
Ланселот скрёбся в дверь на протяжении пяти минут. Устал стучать и теперь всего лишь скрёбся. А Мерлин не мог ничего сделать. Он был привязан к кровати и не мог даже поскрестись в ответ. Артур перестраховался и для уверенности влил ему какое-то пойло, из-за которого магия опьянела в дрова и икала бесполезными всполохами огоньков на пальцах. За время столь долгого ожидания он пытался вспомнить, когда сделал что-то не так. Ведь определённо что-то сделал. Ко всему прочему расстроенная Гвиневра его удручала и пугала. Она внушала вид умной девушки, но никто не отменял того факта, что она может поступить по примеру леди Софии. Как ни крути, а Артур снова обидел. И не просто отказом, а отказом с причудой. К тому же демонстративно раздев причуду донага. Гордость Мерлина покинула его в ту же секунду, вместе с Артуром выйдя за дверь. В глубине души ему льстило внимание принца. Глубоко-глубоко. Ладно, на поверхности. Он сопротивлялся, скорее, в воспитательных целях, потому что чего не хватало Артуру, так это воспитания. Хорошего такого ремня и среднего пальца, чтобы жизнь мёдом не казалась. В Артура легко влюбиться, и это тоже было хорошим поводом бежать отсюда со всех ног. Но Артур же перестраховался! Мерлин подёргал руками и вздохнул. Ну, зато ему дали возможность помыться. И связали на мягкой кровати. Даже платок оставили, столько щедрости к обычному Мерлину. Чего ещё ожидать для спасителя принца Камелота? Лежи, жди и радуйся. Эмрис и ждал. Долго, так долго, что уснул, не чувствуя собственных рук.~*~*~*~*~
Его гладили, мяли и вертели настолько нагло, что делать вид, будто по-прежнему спит, было глупо. — Артур, ещё минутку, — попросил он. У груди фыркнули, лизнули сосок и прикусили. Он попросил всего минутку, что за неуважение? Выгнувшись вслед за лаской, он высказал этим всё, что думал по поводу Артура. Пендрагон погладил его по рукам от локтя до запястий, забрался пальцами под верёвку и помассировал. — Знаешь, что я понял о зайцах за это время? — задал совершенно неуместный вопрос Артур. Мерлину откровенно было насрать. Какие вопросы, когда его высочество так усердно вылизывает ему шею? — Зайцы каждую минуту хотят секса. Мерлин широко открыл глаза от такого откровения и руки Артура, которую тот опустил вниз и надавил на член. — И понял, что секса можно хотеть не только с женщиной, — он раздвинул ноги Мерлина и втиснулся между ними. — Ты был каким-то… — Мерлин задохнулся, когда Артур толкнулся ему навстречу. — Был каким-то неправильным зайцем, — договорил он и застонал на очередное движение. — Но тебе нравился, — усмехнулся Артур. — И сейчас нравлюсь, — с довольным урчанием в голосе сказал он. Мерлин свёл колени, зажимая Артура. — Я кончу без вашего высочества, если ты продолжишь болтать, — Мерлин собрал все силы, чтобы сказать это твёрдо, уверенно и без просящего скулежа. Губы Артура он поймал, подорвавшись к нему, насколько позволяли связанные руки. Паршивец целовался воистину по-королевски, и Мерлин чуть не выполнил свою угрозу, кончив только от этого. Поцелуй был только обещанием. Или предупреждением. Артур играл на нём, заставляя кричать на высокой ноте, стонать долго, до хрипа, и рычать низко, на изломе. Руки ему развязали не сразу, но как только они оказались на свободе, Мерлин обнял Артура одной за шею, другой вцепился в спину, надавливая короткими ногтями и раздирая до широких набухающих царапин. В отместку Артур толкался глубже, быстрее, возвращая жгучую боль на спине укусами на подвернувшемся участке тела. Чёртовы оголодавшие звери, так странно попавшие друг другу в лапы. Не секс, а какая-то жажда взять всё и отдать столько же. Ненормально, необъяснимо, то высоко, то на самое дно. Желание на грани боли, под кожу, в кровь, в сердце. Насквозь. Они сплелись настолько тесно, что было сложно, невозможно дышать. Сделать крохотный вдох. Целовались, чтобы не потерять сознание, делились дыханием и снова задыхались. Такое бывает? Так сильно, так правильно, так нужно? Мерлин отключился после оргазма и ему не было стыдно за себя. Ему не было бы стыдно, даже если бы он заплакал. Магия, которая позволила не сдохнуть к чёртовой матери, оплела их в кокон, струясь по мокрым телам, успокаивая дрожь, и баюкала взбесившееся сердце. Мерлин больше никогда не пытался вспомнить, что сделал не так. От начала и до конца всё было правильно. Правильно — ради Артура и для них обоих.