Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы оно не вешалось

— Что означает «я б вдул»? Этот внезапный вопрос застал Ксению в момент каждодневной вечерней тренировки в спортзале «Патриота». Причем, неожиданным было и то, от кого сей вопрос поступил. Когда Хан черной дымкой материализовался перед девушкой, вопросительно глядя на неё сверху вниз, Ксюша едва ли не уронила себе на грудь тяжеленную штангу. — Хан, блин, — разгневанно буркнула она, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. — Выкорчевывай давай уже из себя все привычки сталкера-одиночки. Словно писюнковый злодий подкрадываешься. И выдала еще небольшую обвинительную тираду на родном языке. Губы Хана дрогнули в едва заметной улыбке. — Я знаю украинский. Ты меня ему и учила. — Всё-то Вы помните, — Ксения хотела бы скрыть своё недовольство, да только у неё это получалось так же плохо, как у Лера — говорить без акцента. Она завидовала. Понимала, что это плохо, но ничего не могла с собой поделать. После удара током память вернулась процентов на десять, это не особо облегчило жизнь, а потому работа над её восстановлением продолжалась. Правда, улучшений не наблюдалось. — Может, тебе витаминки попить? — с чрезмерно траурным лицом предложила однажды Ларина. — Или еще раз током ударить, — хихикнул кто-то из персонала. Ксения едва успела остановить мужскую часть Защитников, одновременно ринувшихся к шутнику для восстановления справедливости. Особенно пугала фраза Хана, брошенная ледяным тоном: — Каждый должен отвечать за свои слова. После этого некоторые сотрудники при сверхлюдях боялись и рта раскрыть, ибо поняли, что с чувством юмора у тех было туго. Не боялись они разве что Ксению. Но не из-за половой принадлежности, а потому что она единственная из всей четверки в течение пятидесяти лет не избегала общения с людьми, и, следовательно, имела меньше всего странных заскоков. Ей же не пришлось отращивать шерсть в тайге и отчаянно бороться с желанием впасть в спячку; она не «убивала плохих людей», периодически уходя в таинственное казахское подполье, дабы замести следы своей суровой справедливости; и уж точно она не точила из булыжников статуи, которые со временем перевезли на базу. Тут стоило бы добавить, что весь «Патриот» прослезился от умиления, глядя на то, как Лер бегал вокруг своих каменных фигур, обнимал их, и разве что только не целовал. Особенно выделял он в этой коллекции маленькую гору Арарат. Совсем небольшую. Так, глыба пять на шесть, которой очень долго не могли найти места. Нет, у Ксюши тоже был один изъян. И это был её борщ. Сам суп был вкусный, но маниакальное желание накормить им всех и сразу несколько настораживало. Однажды она вызвалась обеспечить этим блюдом в обед весь персонал «Патриота», заявив, что справится сама. В итоге Хан по доброте душевной бегал за двадцатью пачками пельменей в ближайший магазин, потому что двух, пусть и огроменных, кастрюль оказалось ожидаемо мало, повара ничего больше не готовили, а быстрых продуктов на базе не было. Продавщица того супермаркета наверняка на всю жизнь запомнила тот день, когда пробивала странному казаху в черном все эти пельмени. Хорошо хоть Хан додумался не брать с собой оружие, к которому тяготел не хуже, чем Лер к своим статуям. В общем, Ксения просто была самой адекватной из четверых. А еще она являлась эдакой дочерью полка. Лер относился к ней с отеческой заботой, Хан как к младшей сестре, а вот с Арсусом у неё было как в лучших традициях статусов контакта: всё сложно. Она что-то вспомнила, что-то ощущала на уровне подсознания, её явно влекло к Арсению, но мужчина не хотел давить на потерявшую память девушку и переходить к активным действиям. Так и жили уже несколько месяцев. Ах да, еще Ксения была единственным активным пользователем интернета. Арсус пользовался им лишь по делу, Хан пару раз в жизни тыкал пальцами по клавиатуре, а Лер с детским восторгом вот уже несколько дней как открывал для себя мир мемов и сленга. И слышать от сурового бородатого армянина «лол», «кек» или «Ка-а-а-арл» было очень странно. Наверное, по этой причине Хан пришел именно к девушке-воде за советом. Ксения знала, какой смысл у сего выражения, но ей было интересно, где казах мог его услышать. Всё оказалось одновременно просто и, тем не менее, смешно. Перед каждым заданием Ларина, словно мантру, повторяла, что Защитникам нельзя раскрывать себя и свои способности. Каждый раз им это с разным успехом, но удавалось. Пока не произошел «тот самый» случай. Они разнесли к чертям Кремль и Красную площадь. Вот так. Американцы в мечтах это видели, фильмы снимали, а наши взяли и смогли! Орлы! Просто один забугорный злодей, думающий, что у нас тут никем не занято, решил быстренько захватить Москву. Местные герои быстро объяснили интуристу, что хлеба с солью не будет, хотя они гостям всегда рады, после чего Лер выбил ему булыжником все зубы. Но не простым, а в форме сердца, символизирующим его радушие. Борьба была долгой, но победу одержали Защитники, в качестве бонуса раскрывшие своё существование. Народ ожидаемо разделился на два лагеря: те, кто был за, и те, кто против. Число первых росло и со временем «Патриот» решил открыть специальную почту Защитников, куда все могли присылать жалобы, предложения (всё сводилось к наморднику для Арсуса), свои «спасибо» и просьбы о помощи. А сегодня пришло вот это. Письмо содержало лишь имя адресата, Хана то бишь, и строчку «скажите, что я б ему вдул». Ксения старалась не смеяться в голос, видя несколько озадаченное лицо своего товарища, который искренне не понимал смысла фразы, но очень хотел его узнать. — Понимаешь, Хан, — начала она, старательно подбирая слова. — Это такое проявление любви и обожания. Сленг молодежный. — А звучит как угроза, — сказал Хан, разглядывая напечатанное письмо, словно там еще что-то новое могло проявиться. «Ну, это как сказать», — пронеслось в голове у Ксении. — Не бери в голову, — легкомысленно махнула она рукой, собирая свои вещи, — идем лучше на ужин. — Надеюсь, что у нас сегодня не борщ? В голову вовремя исчезнувшему Хану едва не прилетело бутылкой. Письмо тут же забылось, но оно было только началом. Началом фанатского наступления. И поймут герои, что иметь поклонников — это еще труднее, чем мир спасать.

***

Прошло несколько недель с того случая с личной почтой, никаких новых интересных подобных событий не произошло, жизнь продолжалась в привычном русле. В один прекрасный день, когда Ларина отправила Защитников на очередное дело «для галочки» (то есть, очень простое, но зато показывающее, что герои могут быть полезными и без дополнительных разрушений), вокруг места действия даже не стали отгонять толпу любопытных, собравшуюся около заграждений. Потому что подвигов там было минут на пять, и Арсусу ради этого даже не пришлось рвать на себе штаны во всех смыслах этого выражения. Вышедшие из здания, где только что обезвредили толпу якобы опасных террористов, Защитники встретились лицом к лицу с толпой восторженных фанатов. Арсений и Хан с непробиваемыми выражениями на лицах синхронно развернулись в противоположную сторону для своевременного побега, как их остановила Ксения. — Стоять! — командным тоном провозгласила девушка, заставив парней обернуться. — Вернитесь обратно. Сейчас мы пойдем общаться с поклонниками и Вы, мальчики, будете им улыбаться. — Зачем? — коротко, но емко поинтересовался Арсус, которому взгляды молодых девушек, из которых в основном и состояла толпа, напоминали прицелы винтовок. — Потому что красивый выход на бис — это едва ли не самое важное, если мы хотим полюбиться публике, — Ксения горделиво вздернула подбородок и улыбнулась. — Мне ли этого не знать? — Мы не цирковые артисты, — глухо донеслось из-за респиратора Хана. — А ты еще и маску снимешь! Вот тут персональная паранойя Хана намекнула, что сейчас самое подходящее время для таинственного казахского подполья. Мало ли кто из старых врагов увидит его лицо? А то, что его давно по всем центральным каналам показали, паранойю не смущало. Хан с Арсусом переглянулись, во взгляде русского промелькнула какая-то обреченность, потому что оба знали о тщетности попыток спорить с Ксенией. К тому же, Лер был явно на её стороне, ибо, несмотря на суровый вид и личную драму, человеком он был добрым. Арсус вздохнул и в качестве жеста, символизирующего белый флаг, отдал свой пулемет мимо проходящему молодому парнишке из «Патриота». Сотрудник спецслужбы ожидаемо рухнул вслед за тяжеленным оружием на землю, пробив им в асфальте небольшую яму, но Защитники этого уже не видели, они медленно приближались к ограждениям. Толпа, почуяв добычу, оживилась и заголосила. В итоге всё оказалось не так страшно. Ксения делала профессиональные утиные губки на фото, частично исчезая для большей помпезности, Лер широко, но немного смущенно улыбался, подписывая какие-то бумажки, Арсений мялся с ноги на ногу и отвечал на пытливые вопросы. Но значительнее всего толпа собралась вокруг Хана, и это его напрягало. А еще больше напрягало полное непонимание, о чем эта самая толпа говорит. Вроде и по-русски, а вроде бы и ничерта подобного. — Вы же не против фанфикшена? А можно написать про Вас и Лера pwp? Обещаю шикарный nc-17, лимон, ангст, драма! Немного кинков, селфцеста, а в начале можно юст! И Арты еще! В какой-то момент взглядом Хана можно было пользоваться вместо колюще-режущего предмета. Он словно погрузился в астрал, впадая в анабиоз. Затем просто развернулся и молча ушел в туман, растворившись. Толпа затихла. — Дайте ему время, — подал голос Арсус, который успел даже расслабиться. — Он просто не привык к пристальному вниманию. Но на самом деле у Хана просто горело от осознания, что он настолько плохо информационно подкован. А ведь он привык владеть информацией, дабы быть готовым ко всему. А потому он поспешил вернуться на базу и засесть в тихой библиотеке с ноутбуком в руках, который ему торжественно вручили, включили и даже в интернет за него вышли. В конечном итоге Хан пришел к выводу, что не зря говорят «меньше знаешь — лучше спишь», ой, не зря. С каждым новым словом, которое он расшифровывал, лицо казаха становилось всё менее и менее холодно-отстраненным, приобретая больше выражение легкого такого удивления, охренивания и еще чего-то похожего. А уж когда он перешел на какой-то странный форум… «Сладкая казахская булочка»: Если я фапаю на Лера, то это считается геронтофилией или пока еще нет? Просто он такой ходячий секс, даже несмотря на свою бороду и пропеллер на груди. «Stone _dick»: Слышала, что их еще в СССР сделали, так что, у нас тут у всех геронтофилия. А если вспомнить про медведя, то еще и зоофилия. «Прынцесса»: Ой, интересно, а у Хана под костюмом что-нибудь есть? «Stone _dick»: Да. Сам Хан. Но я бы проверила. Жаль, что нельзя его просто оглушить, раздеть и убедиться. «Сладкая казахская булочка»: Мне больше интересно, какие между Ханом и Лером отношения. «гость»: В последнем интервью они стояли рядом, и Лер положил Хану на плечо руку. Я думаю, что тут всё однозначно: они друг с другом спят! Одна бровь Хана непроизвольно дернулась вверх. «Прынцесса»: Они такая сладкая парочка! Хан такая пусечка, а Лер такой суровый и решительный! Он точно сверху! «Stone _dick»: Определенно. Если они мало показываются вместе, то между ними точно что-то есть. Но чаще всего это смазка. «Сладкая казахская булочка»: Я прямо вижу, как Лер комфортит Хана. Потому что Хан сам такой холодный и отстраненный! Но от его взгляда даже скала рушится! «Гость»: Ага, одна рушится, другая поднимается, лол «Сладкая казахская булочка»: А потом кто-нибудь из них обязательно трагически умрет… Вот теперь вторая бровь Хана поднялась ввысь, а личная паранойя выругалась по-казахски. «Сладкая казахская булочка»: И второй будет ОЧЕНЬ. СИЛЬНО. СТРАДАТЬ! АНГСТ! МНОГО АНГСТА! БОЛЬ, ДРАМА, ДРОЧКА В ОДИНОЧКУ! «Сладкая казахская булочка»: И тогда комфортить будет уже кто-то другой. Групповушкой. Например «Патриот»/Хан. Я бы почитала. «Гость»: *ушел писать* «Ахтунг Васильевич»: Смотрите, что я нарисовала! И тут Хан малодушно захлопнул крышку ноутбука, ибо одного мимолетного взгляда на рисунок ему хватило для того, чтобы осознать уровень катастрофы. Одно дело, когда девушки хотят его изнасиловать собой, и совсем другое, когда его хотят изнасиловать Лером. Тут уже даже никакие медитации в тихом углу не помогут, включая самый крепкий кумыс. Зато у Арсуса где-то была бутылка водки… Хану думалось, что хуже уже не будет, но после таких мыслей обычно следует нечто, утверждающее обратное. Как оказалось, Лер, перед тем, как попрощаться с фанатами, пообещал читать все их фанфики, при условии, что он в душе не ведал, что это за зверь такой мифический. И теперь с честью выполнял обещание. А самое ужасное было то, что ему это неожиданно понравилось! Он словно не замечал сюжета, сводящегося обычно к порнографии между Защитниками, просто восторгался, что молодежь нынче талантливая. Спросите, а при чем тут бедненький Хан? Так добрый Лер если ни вслух зачитывал особенно понравившиеся моменты, то обязательно подсовывал каждому члену команды по распечатанному варианту очередного шедевра. И Хан со временем поймал себя на том, что начал заведомо напрягаться, когда видел армянина с листами бумаги в руках, Ксению возмущало, что больше внимания получали мужчины, а не прекрасная она, Арсус просто с суровым лицом обходил все распечатки за километр. Потом в какой-то момент на почту стали приходить арты, которые вначале видели члены «Патриота», разгребающие эту самую почту. И когда очередная хихикающая девушка-служащая с подозрительными красными пятнами на лице вручила Хану конверт, то он едва удержался от того, чтобы его сжечь, не раскрывая. Потому что в последний раз на почту пришел рисунок, на котором казаха изобразили в розовом пеньюаре. Только вдумайтесь! В розовом женском пеньюаре с кокетливыми рюшами! — Мне бы пошло больше, — авторитетно заметила Ксения, рассматривая рисунок. — И вообще, Хан, у тебя ноги волосатые. В общем, когда состоялась следующая встреча с фанатами, Хан ожидал худшего. Слушая очередной восторженный визг, он уже хотел было попросить девушек прекратить его, так сказать, шипперить, но потом задумался. В конце концов, это действительно было каким-никаким, но искусством, это приносило фанатам удовольствие. Да, пускай Хан не понимал, как могут двое мужчин, уложенных в постель, доставлять такой фанатичный восторг, однако все эти фанфики и фанарты не могли заставить самого Хана изменить свои взгляды. Так, может быть, пусть развлекаются дальше? Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы оно не вешалось. В конце концов, он взрослый мужчина и должен быть мудрее. — Ладно, — раздалось глухо из-за маски, — можете шипперить. Я не против. В толпе воцарилась тишина, практический гробовая. Но лишь на пару секунд. Дальнейшим хоровым воплем можно было лопать стаканы. Хан даже хотел было улыбнуться, но долетевшие до его ушей разборчивые предложения как-то отбили желание. — А можно я напишу о том, как вы сублимируете с хлыстом Лера, пока сам Лер ухаживает за Ксенией? — Нет, нет! Лучше написать о мании Хана к своим серпам! БДСМ NC-17! Никогда еще таинственное казахское подполье не было таким манящим. Как же прекрасно быть супергероем. Как же прекрасно иметь фанатов. А у Ксении, если Хан не ошибался, где-то была огромная бутыль горилки. Вот и попробуй в этой России не спиться.