Трилогия о маге. Рождённый молнией.

      23 тарсаха Года Голодания.              - На этом корабле мне невыносимо находиться, - тихо отчеканила Коринна, передёрнув плечами от застрявшей перед глазами картины с мрачными лицами благородных членов экипажа и кающимися моряками, которых лунный свет Селунэ вернул к жизни или исцелил, сделав её верными почитателями.       - Что предлагаешь? – Обессиленно уронил угнетённый всем случившимся Хаскар Второй, с пустым взором механически качая обновлённую Лунной Девой койку-колыбель, где головами друг к дружке лежали обе пары близнецов, усыплённых сошедшей с небес богиней так, чтобы произошедшая трагедия осталась в их памяти мутным ночным кошмаром. Красно-золотой фейри-дракон укрывал крыльями сестриц, розовато-красно-коричневая псевдо-дракон устроилась между братьями.       - Погрузимся в лодку и милостью Селунэ вернёмся в Уотердип, - непримиримо пожелала она, стоя у левого плеча мужа спиной к выходу из каюты, наконец-то запертому после перетаскивания Робом и Гедувом всех вещей из женской, куда Селунэ не входила и которую не освящала своей силой, как поступила с мужской для избавления от гари, пота, крови, грязи и повреждений до состояния схода со стапелей.       - Лодка за тридцать тысяч золотых? – Вяло произнёс свой старый аргумент опустошённый мужчина, воочию видевший божественную красоту спасительницы, но не нашедший в сердце должного отклика – он вырос в Доме Мод, окружённый самыми шикарными нарядами и роскошными женщинами.       - Хоть двести, - процедила Коринна, пожертвовавшая всеми своими нарядами и драгоценностями, чтобы выплатить эту грабительскую сумму оказавшейся совершенно никому ненужной четырёхлетней аренды пассажирской палубы галеона Люцентия, что выставил Сукилюбимец, командующий кораблём с момента спуска на воду четыре года назад.       Сарастин Зулпэйр выставил ценник на покупку его ультрасовременного галеона именно в двести тысяч золотых, тогда как постройка этого механизированного корабля обошлась в полтораста тысяч золотых и за три полных года официально окупилась чистой прибылью на треть, конечно, с вычетом расходов на содержание и огромной суммы в пятьсот восемьдесят золотых каждую декаду по контрактам с экипажем, но без учёта контрабанды и тысяч фунтов заокеанского золота, о котором Дом Деслентир с партнёрским Домом Теспер могли лишь мечтать, выполняя на Мазтику сервисные рейды в составе эскадр.       Те же тридцать тысяч драконов стоила объезженная каравелла двух лет отроду. В собранной сумме на аренду изрядная доля выручена и за мужские модные вещи, тоже из-за спешки ушедшие по заниженной цене. А где же личные накопления? Глава многодетной семьи под видом подготовки к юбилею патриарха Дома Хунаба приобрёл недвижимость в Сильверимун. Слава Тиморе, не успел инициировать хлопотные и не менее затратные ремонтные работы, но организовал их сдачу в аренду студентам: на всё здание присмотренной лавки, разумеется, наличных денег не хватило, а преимущественное право выкупа всего строения давала и приобретённая доля в виде верхнего этажа с крышей, ещё не перестроенной по распространяемой латандеритами моде в солнечную мансарду или оранжерею.       - Простите, господа, корабль итак намерен вернуться в Великую Гавань, - почтительно вставил Гедув, после пережитого в кошмаре Амберли по праву считавшего себя другом семьи и заслуженно высоким клириком Денейра, прямо сейчас строчащего буковки в личном журнале.       Общительный полуэльф после молитвы своему богу сразу отошёл от произошедшего, оставив переживания на потом. Клирик счёл своим долгом выяснить кое-какие детали разыгравшейся трагедии. Планами на будущее поделилась старпом, увидевшая в Гедуве делегата и подошедшая для деликатных переговоров вместо замаранного капитана, крайне подавленного всем случившимся на его корабле, особенно с почитаемой им Амберли, а ещё крайне озабоченного явлением истинного могущества Талоса и чудес милостивой Селунэ. К слову, вокруг галеона воцарился мёртвый штиль, дарящий сутки на приведение Люцентии в порядок, о чём Лунная Дева и объявила на прощанье, покидая горемык последней из трёх божеств.       - Ни мига лишнего, - сдерживая громкость голоса, отчеканила Коринна, встретившись синим взглядом с зелёным и отблагодарив порханием пушистых лунных ресниц, ставших словно лучики вокруг глубокого неба. Прибывшая Селунэ ласково огладила лицо своей вот уже дважды благословлённой жрицы, даря долгую и выразительную красоту лунной палитры - вместо белоснежной седины.       - Самим нам не справиться со спуском лодки на воду, - заметил брат Роб, прошедший испытание своей веры в Торма и вновь повторивший подвиг спасения подопечного ценой собственных увечий – неоднократно. Не сына, но отца…       - Нам нельзя возвращаться в Уотердип – утопят в отместку, - тоскливо и тускло произнёс Хаскар Второй, поправив тёмно-каштановую прядку дочки, в безмятежном сне повернувшей голову.       - Прикажешь сукиному сыну плыть дальше, а мне сидеть тут взаперти всё плавание? – Сжала губы Коринна, ощущавшая себя приемлемо лишь в этой каюте-святилище Селунэ.       - По словам старпома Дарсии Граулханд, Саршел Бирюзовый обладает двеомером телепортации. Этот волшебник воспротивился приказам капитана и остановил свою ученицу, теперь они на Люцентии «нежелательные персоны», - процитировал Гедув, не спешащий делать скоропалительные выводы из приключившегося.       - Я один раз убила их фамильяров. И повторю, если увижу, - клятвенно заявила Коринна, не простившая истеричный испуг своих девочек и недолго уродовавшие её лицо кровавые шрамы: Охен преодолел незримость санктуария, а после его атаки ядовитым шипом в голову женщины боднул Лиоф.       - Так действуй… - тихо-тихо выдохнул отец, признавший правоту супруги и разделивший её неприязнь к Лариату. Как говорится, от любви до ненависти один шаг – и сын сделал его и по отношению к отцу тоже. Ещё и близнеца заставил участвовать во всей этой омерзительной истории, по словам очевидцев, мясорубка вышла хуже тэйского кошмара.       - Идиот, - скривилась мать, крепко зажмурившись. – И я дура…       - Боитесь, Штормовой Лорд заберёт?.. – Осторожно вымолвил Гедув, имея ввиду Талоса и Лариата.       Клирик пожалел родителей и умолчал о том факте, что после падения мальчика с крепко зажатым феёри-драконом их подобрала рыжая и конопатая иллусканка. Хотя молния уничтожила каюту куртизанок и поранила их обеих, Сабин подобрала трупы возмутителей спокойствия - из желания получить солидное вознаграждение и наконец-то перестать ублажать мужчин ради оплаты жизни и образования своих детей. Молния Талоса убила потаскушку, а касание Селунэ оживило.       - Пусть забирает!.. - Горько всхлипнула Коринна, как бы не сердившаяся на дитя, оно было её родным и вымученным. Вся ирония в том, что матери хотелось избавиться от ненормального ребёнка, но не Талос его воскресил к жизни, а Селунэ.       – Занимающийся грифонами друид Ясемтаор счёл важным сообщить мне, что Лариат с фамильяром падали с мачты уже мёртвыми. Для всех должно быть очевидно, что министр Ао не отдал и не отдаст себя никому из богов, - деликатным тоном изложил мудрый клирик, завуалировав его ритуальное самоубийство с именем богини на устах.       Гедув обращался к женщине, толком не подумал о её супруге. Хаскар Второй весь содрогнулся и передёрнулся от испытанных им «любовных игр» Амберли, в воображении которой роль сучки всегда доставалась Талосу.       - Всё позади, милый, - нежно утешила его жена. Голос предательски осип.       - Я слышал общение… - прошептал отец, проливший скупую мужскую слезу. В реальности прошли минуты с несколькими пропущенными ударами сердца, а внутри кошмарного сновидения Амберли едва ли не сутки.       - Любимый, прошу, поверь материнскому сердцу…       - Он так хотел сделать нас счастливыми…       - Хас, его «счастье» это зло и за счёт других, - смекнула умная и скорая женщина. Она бы даже на цыпочках не дотянулась до губ шестифутового мужа, а потому просто взяла его руку в свои и, хотела было начать нежно целовать, но по реакции лишь сейчас поняла, насколько чудовищному испытанию подвергся её муж. Как наказали близнеца Корина, только во сне и стократ хуже. - Оух…       – Поверьте, миледи Коринна, нам всем совершенно невыносимо находиться на этом корабле ни мига лишнего, - заверил брат Роб, рядышком утешавший тихонько плакавшую в ладошки Майси, сидевшую у него на коленях.       - Он сказал: «Любой исход мы вместе обернём тебе на пользу», - продолжал Хаскар Второй упадническим тоном, нервы и мускулы как натянутые струны. Ведь это ради Лариата они выбрали лучший корабль в гавани, смирившись с флагом Амберли, а в ответ сын вообще не оценил этой жертвы и, хуже того, отплатил чёрной неблагодарностью! – Честно, я не понимаю…       - Ты уже не заливаешься бабьими слезами, но всё ещё ноешь тряпкой, - перебив, сурово выразился брат Роб, хотя в своё время его натаскивали защищать именно таких вот управляющих и банкиров, правда, этот ещё не обзавёлся пивным пузом и пренебрежением к чужим судьбам. – Богиня всех нас поимела… - сквозь зубы процедил он в ярости, желая поскорее забыть этот кошмар, а не мусолить подробности.       - Заткнись, - выдохнул мужчина, сердясь и краснея пуще прежнего.       - Вы свободны от службы какому-либо божеству, милорд, а изнасилование меня и неофита Роба сродни свершению надругательства над Денейром и Тормом. По крайней мере, - повысил Гедув свой наставительный голос, - это равносильно надругательству над святостью вашего супружества… - произнёс клирик, едва удержав тембр голоса, ведь, по сути, изменой были, что минеты Наивы для Хаскара, что его для Хаскара Второго. Вот и воздаяние за грешок прелюбодеяния…       - Извините… - раскаялся Хаскар Второй, осунувшись обречённее прежнего. Повинился лишь за свой эгоизм по отношению к другим пострадавшим, на вид куда легче перенёсшим. Оно и понятно: отличная память – это дар и проклятье в одном флаконе.       - Когда на сердце легко, и голове лучше думается, - поделился священнослужитель Гедув, не из своекорыстных убеждений, но приглашающий в церковь Денейра намёк достиг своей давно обкладываемой цели. За таких служителей стоит побороться.       Уж полуэльф точно воспринял произошедший в ловце снов кошмар именно за ужасное сновидение, от которого не умирают и не сходят с ума. Даже Осборн знал о щекотливых делах в учебных лагерях, а подростком кое о чём развратном сам думал и позже даже видел, чего для Амберли оказалось достаточно, чтобы сломить волю к сопротивлению и взять верх над нормальным мужиком – в сюрреалистических условиях сновидения. Однако Гедув недооценивал фамильную черту Хунаба – отличную память.       - Когда на сердце легко, думать ни о чём не хочется, - опровергла Коринна, поддерживая своего мужчину, про которого Селунэ обмолвилась, дескать, за искреннюю любовь мужа можно к нему проявить снисхождение и простить. Коринна не владела всем контекстом к совету богини, потому восприняла его однобоко – к поведению супруга на вилле Силмихэлв.       - Твой сын перебил кучу народа ради тебя, Хаскар, и отдал свою жизнь на отмщение за тебя, - бросил брат Роб со своей колокольни, пытаясь не обливать презрением, а уважать за то, что воспитал такого ребёнка. – Идеал Верной Ярости. Министр Ао привёл к богам твою жену и отца. И меня тоже. И кучу народа на Люцентии. А ты, Хаскар, к какому богу отправится твоя душа после смерти? Начнём с этого, - рассудительно изрёк брат Роб, утешенный и ободрённый Тормом.       - Он в смятении, не давите… - вступилась жена, но супруг прервал:       - Роб прав, моя Ко, - тихо вымолвил Хаскар Второй, признавая в Осборне друга, в безвыходной ситуации готового по просьбе страдальца убить или добить, а также самоотверженно и с собой так поступить ради другого. Не каждая пережитая в кошмаре смерть была по прихоти Амберли. – Я… не ощутил, что… Здесь всё пропитано божественностью Селунэ, - нашёлся Хаскар Второй с необидными словами. – Я должен сходить в святилище всех богов, - сказал он, в голосе сквозила некая уверенность, а на пепелище сердца тлела какая-то искорка.       - Майси, хочешь тоже?.. – С неожиданной лаской прошептал Роб, отодвинув от миленького ушка непослушные рыжие кудряшки. Кроткая и одновременно блудливая девчушка, ёрзавшая широкими и упругими бёдрами, просто-напросто проливалась бальзамом на душу Осборна, истерзанную испытаниями Тэя и Амберли, но исцелённую Тормом.       - Х-хо-очу-у кх… к… Селунэ! – Заикаясь, призналась Майси, которой Лунная Дева подарила зовущую улыбку, от которой смертная потеряла дар речи. Теперь на отчаянном выдохе она смогла произнести её имя – быстро и без запинок.       - Умница, Майси, - одновременно произнесли натянуто улыбнувшаяся Коринна и смутившийся Роб. Умиротворяющее утешение Селунэ всё ещё ощущалось женщиной, недавно ставшей жрицей, прогоняя и отвлекая от пережитого кошмара, о котором хотелось забыть и никогда не вспоминать.       - Мы с Гедувом покараулим в коридоре, - продолжил мужчина, так бы и ткнувшийся к полным грудям в довольно смелом декольте служанки семьи Хунаба.       - Будьте добры, - поддержала дважды отмеченная жрица, которая вновь перепрыгнула ступени, обретя способности читать сакральную Молитву и принимать малый божественный облик, что необходимо для приличного таинства посвящения в вероисповедание и причастия к божеству.       Коринна в эти мгновения испытала толику счастья и облегчения, что у неё появится послушница и наперсница, которой ей столько лет не хватало на вилле Хунаба. Она знала молодку Майси с её отрочества и обрадовалась сближению куда больше, нежели Хаскар Второй попросился бы принять его в её клир – от тряпичного плеча она подустала. Мужчина должен быть опорой, с ним как за каменной стеной, а был матрац и шторка. Прекрасный семьянин терялся в критической ситуации.       - Я люблю тебя, - прошептал Хаскар Второй, словно почувствовавший разочарование. Он развернул жену к себе, крепко обняв и жадно прильнув к её губам в длинном и страстном поцелуе, живо напомнившим обоим их самый первый раз…       Хаскар Второй не замечал учинённых разрушений, спускаясь по очищенным лунным светом палубам и через камбуз в матросский кубрик. Задавшийся целью не видел и не слышал обращавшихся к нему. После выхода из каюты словно бы само проведение повело его к алтарной глыбе, вроде бы зовущей к себе на разные лады неясными звуками и голосами, что-то невнятно шепчущими сквозь шелест страниц и скрип писчего пера по пергаменту. Корабельное святилище полнилось до отказа, но благородному мужу святой жрицы Селунэ – уступили проход и местечко подле алтаря. Хаскар Второй не замечал, что клирик Гедув следовал за ним, шепча молитву в перебираемые чётки, овальные по обычному разрезу человеческих глаз.       Поклонился в пояс, поцеловав вдоль и поперёк уже обляпанный и обслюнявленный камень неизвестной зернисто-серой породы. Встал на колени и склонился ещё раз, поцеловав плоскость и боковину. Согнулся в три погибели, поцеловав подножье, у него и повыше. Выпрямился на коленях и только тогда коснулся руками. Он хотел приложить сверху ладони с прижатыми пальцами и опустить лицо между ними, касаясь лбом и кончиком носа. Седьмой поцелуй действительно получился в воздух, а вот кисти Хаскар намеренно наклонил, в последний момент чётко расслышав один единственный звук. Оттопырил большие пальцы и в этот треугольник положил лоб.       По святилищу разлилась божья благодать. Над алтарём возникла горящая свеча, росшая на человеческом глазе с пурпурной радужкой и черным зрачком – треугольным.       Глаз Денейра скользнул от уголка к уголку, словно обозревая помещение, глянул вниз. После томительной паузы слезинка капнула на чело коленопреклонённого человека, и свеча наклонилась, причастив новиция и каплей воска на родничок, обзавёдшийся маленькой чёрной родинкой в виде треугольника. Словно этого мало, словно стремясь хоть немного соответствовать планке, установленной воплоти являвшимися Талосом и Селунэ:       - Здравствуй, Хаскар Второй Хунаба. Поздравляю, неофит церкви Денейра. Тернист был твой путь ко мне. Благословляю запись взросления, крещения и развития в поисках утерянной информации, в этом деле да снизойдут на тебя умиротворение, радость и счастье. Приветствую каллиграфичное копирование манускриптов, поскольку таким способом распространишь моду на образцово-художественное написание, умножишь знание и поможешь поискам "Метатекста", - пером по пергаменту проскрипел от золотисто засветившегося алтаря глас Божий. – Обязываю принести клятву милосердия к безграмотным, не умеющим писать письма к родным и близким или читать почту от них.       - Клянусь! – Трепетавший Хаскар вдохнул в себя торжественно-священную клятву, отчего у него над макушкой засветилось свечное пламя.       Ещё несколько членов экипажа мысленно поклялись, как давеча Майси, не сумев слова вымолвить, а потому вердикт - прихожане.       - Добро, Знание, Защита, Руна – что из этого привлекает лично тебя, мой неофит? – Испросил Бог, редко когда самолично вводящий своего слугу в клир. Не избранный, но отмеченный.       - Руна! – Благоговеющий Хаскар вдохнул реализацию подросткового желания, одарившего способностью создавать магические свитки. В последние годы он часто о нём вспоминал…       - Сам образовывайся, сын мой, и с достоинством неси свет просвещения… - уходя, напутствовал Денейр своего новообращённого клирика, наполненного сакральной силой и свободного от мирских трудов для применения своих талантов на благо церкви.       - Благодарю, Отче!.. – Блаженный Хаскар одарил алтарь парой слезинок. Смятенность в душе выкристаллизовалась силой веры и преданности божеству, яркая память о мрачном померкла в лучах сакрального света.       Просветлённый человек не замечал ничего и никого вокруг, возвращаясь обратно по наитию. Божественная награда стоила пережитого испытания. Действительно пережитого – внутри больше не нарывало. Прав был сын: любовь небесная и любовь земная взаимно дополняли друг друга, отнюдь не являясь двумя сторонами одной медали, а может, как пришло на ум Хаскару, как раз-таки и являлись – только для души медали…       Роб до хруста пожал руку Хаскара Второго, возвращая с небес на землю. Новоявленный неофит сам заключил нового друга в крепкие мужские объятья. И молча повторил с Гедувом, ошеломлённым божественным знаком над макушкой бывшего ученика. Хаскар Второй до хруста пожал холёную руку полуэльфа и дождался, когда друг и наставник прижмёт и похлопает его по спине, радуясь за него и за себя, что воспитал отмеченного Денейром и учил его детей от отмеченной Селунэ.       - Друзья, мы состоялись, - тихим шёпотом удовлетворённо возвестил клирик Торма о торжественном моменте.       - Во истину, - хором прошептали клирики.       Хаскар Второй ощущал сакральное действо в каюте, как остальные жрецы. Все трое замерли, воспринимая и сберегая святость происходящего за дверью. Хаскар Второй уже видел это таинство в роскошных условиях домашней часовенки, и сейчас интуитивно выделял этапы священнодействия. Осборн вспоминал свою церемонию. Гедув же к креплениям плаща прицепил ленты писарского планшета, упёртого в пояс для удобства работы. Он не носил обода для не возвышения в обществе вотердевианов, но его заколка лучше отражала суть, особенно будучи закреплённой впереди планшета. Клирик Денейра что-то застрочил скорописью, беззвучно шевеля губами.       - Подумайте, возможно, у нас не получилось команды из-за отсутствия мозговитого Лариата? - Озвучил Роб крамольную для его родителей мысль, когда понял, что дамы за дверью принялись возиться с подобающими одеяниями, завершив самую сакральную часть церемонии.       - Ты прав, брат Роб, - согласился Гедув. – Эпитетов много – суть одна. Готовы ли мы принять взрослость ребёнка? Следовать советам Лариата?       - В первый год мы с женой много говорили, спорили, - спустя долгую минуту, ответил отец мальчика, на котором сошлись взгляды товарищей по несчастью. – Вылупляющийся птенец разрушает скорлупу яйца. Цикл жизни и смерти – цикл разрушения и созидания. Он не отметил его своим штормлордом… - путанно произнёс неофит Хаскар Второй, не называя имён и определений.       В своё время искавший сведения Гедув кивнул, продолжая писать что-то в свиток, прокручиваемый между катушками сверху и снизу так, словно он на писарском планшете. То был соответствующий божественному символу артефакт Огма на манер волшебных дневников и журналов, у которых пустые страницы никогда не заканчиваются. Хаскар Второй уже не завидовал, а пообещал себе тоже научиться одновременно записывать два текста. Роб, в миру Осборн, не раз видел красивые схватки бойцов с парными мечами, но чтобы кто-то умудрялся строчить обеими руками сразу в двух свитках – это вызывало невольное восхищение телохранителя.       - Вы с Коринной его боитесь, - нейтральным тоном заключил Роб, раскуривая трубку на зависть полуэльфа, возрастом превышавшего двух его человеческих друзей вместе взятых, но выглядящего их сверстником.       - Небезосновательно, но очень зря. Роб, будь другом, раскури и мне трубку, - попросил Гедув, зная, что наблюдательный телохранитель помнит, в каком из подсумков лежат эти принадлежности. Полуэльф был не прочь воплотить кое-что в реальности.       - Не помешает записи… молитвы, кажется? – Поинтересовался помощник. Оба отошли к выходу на шканцы, чтобы третий не дышал дымом.       - Нет. Да, - не став вдаваться в подробности, коротко кивнул клирик и писарь, достаточно опытный и умелый, чтобы при разговоре не ошибаться в записях.       Именно Гедув в своё время намеренно зародил у Хаскара Второго мечту научиться создавать магические свитки, но реализовать задумку не успел из-за любви и отцовства, весьма раннего для вотердевианов, по собираемой церквями Огма и Денейра статистике обычно остепеняющихся около двадцати пяти лет.       Ещё некоторое время мужчины постояли молча, а потом неловко разделились. Полуэльф остался в коридоре, а двое людей разошлись к бортам, задумавшись каждый о своём. Хаскар Второй глядел на звёзды, отражавшиеся в морском зеркале до самого ясного горизонта. Роб же рутинно вслушивался в команды и отслеживал взглядом протрезвевших матросов и мастеров, с небывалым усердием меняющих парусные лохмотья, чинящих такелаж и рангоуты при свете звёзд, боковых фонарей галеона да световых сгустков магии, цветом выдающей клириков, бардов и магов.       Если бы не глухие переборки да механические помпы в големах на носу и корме, нахлебавшийся воды галеон точно успел потонуть - до появления Селунэ. Если бы не друидическое заклятье железо-дерево, которым на этапе строительства обработали киль, часть каркасных рёбер с поперечными балками и мачты, то судно точно потеряло бизань-мачту, а то и развалилось бы - до появления Селунэ. И ещё много о каких конструктивных особенностях корабля узнал тормит, владевший иллусканским и сносно плававший в морских терминах.       Ниленас Крапчатый, окончивший Нью-Оламн и оттуда сразу взятый на Люцентию корабельным секретарём, в какой-то момент принялся играть на трофейной флейте, усиливающей волшебство бардовской мелодии вдохновенной компетенции. Музыка помогала морякам делать свою работу на отлично, унося печали и невзгоды к мерцающим звёздам и даря надежду на лучший день. Бард всей душой любил Люцентию и старался поделиться этим чувством со всеми на галеоне, пережившем ужаснейший из дней, последствия которого ещё долго будут аукаться команде, мнившей себя слаженным коллективом.       Очистивший башку от мыслей брат Роб настолько проникся игрой молодого веснушчатого полуэльфа, что решил спуститься на среднюю палубу и вернуть котёнка Мокси его маме Аки. Красивый вырастет кот, пушистый и с симпатично загнутыми ушками – Майси где-то тут успела подобрать животное, пока Роб с Гедувом в который уже раз из каюты в каюту перетаскивали сундуки.       Пройдя через коридор к разрушениям у опасно накренившейся бизань-мачты, Роб обратил внимание на леопардового Рында – ещё один корабельный кот и отпрыск Аки из первого помёта. С такими же, как у человека, удивлёнными глазами кот пугливо осматривался, пользуясь отсутствием качки и крена.       Гном-инженер Брибис, не обращая внимание на латного пассажира, рылся в своём волшебном подсумке. Первый механик, халфлинг Ксояз, возился с блоками для восстановления рулевого управления с обоих штурвалов, костеря это дублированное управление, с какого-то перепуга пришедшее в голову такому-сякому архитектору-шизофренику. У этой же «дыры» вокруг бизань-мачты возился слесарь с сыном и вторым помощником, гномом Хортиксом, накладывавшим хомут брезентовой заплаты на жестяную трубу, пострадавшую от разрядов электричества.       На копошение людей грозно взирал и мяуканьем их понукал - Гранд, отец Рында и кот семьи майора, чью каюту основательно потрепало молнией Лариата. Эту породу Дом Граулханд специально вывел: половина лица коричневая, половина рыжая – под их половинчатый герб.       Всеми ремонтными работами руководила Дарсия, урождённая Дома Хелмфаст, построившего сей галеон. Как заветный талисман, женщина то и дело касалась кольца-компаса, одновременно бывшего ключом к внутренностям големов. Брибис как раз стоял у открытого нутра механического шпиля, пытаясь вернуть кораблю способность спускать и поднимать кормовой якорь.       Перекинувшись с Дарсией несколькими репликами, смысл которых сводился к отсутствию решения у пассажиров и поисков пропащих кисок, брат Роб выступил в роли доброхота, пытающегося навести мосты после божественных разборок. Раздрай что на корабле, что у его экипажа. Больше четверти моряков прокляло Амберли, ударившись в веру Селунэ. Рознь между матросами и гардемаринами достигла уровня, когда в любой момент и от любой искры – поножовщина. Униженные и озлобленные амберлиты готовы были умереть за свою Королеву-шлюху, фанатично отринув дар жизни от Селунэ. Дисциплина держалась на волоске. Плотник по приказу Дарсии уже готовился соорудить глухие переборки вокруг бизань-мачты и сделать проходными две узкие каюты по бокам, чтобы изолировать пассажирскую палубу от горячих голов. Брат Роб буквально на ужине предлагал сделать тоже самое, а сейчас лишь покивал – не ему решать. Осборн про себя вообще сильно удивлялся, как Хунаба, породнившиеся с Домом Деслентир, обратились к их извечным и ныне преуспевающим конкурентам – Дому Зулпэйр? Словно и не догадывались о неизбежности конфликта между благородной селуниткой и благородными амберлитами – как так планировать? Уже само предложение с арендой – дикая насмешка.       По наводке взведённого старпома брат Роб добрался до гамака тёмно-леопардовой кошки с миленькими округлыми ушками. Успокоением живого корабельного талисмана Аки занимался широкоплечий матрос. Представившийся Амелом благодарно кивнул тормиту, возвращая Сату и Зити, куда-то запропастившихся во время того, как Селунэ облетала корабль, исцеляя экипаж.       О, разумеется, миленькие кошки являлись всего лишь идеальным мирным предлогом завязать разговор – Осборна Силмихэлва превосходно выучили. Ставший неофитом телохранитель вслушивался в истории о том, что произошло. Разъярённая стая орлов? Устилающий палубу Ковёр Жира? Ну, о ветвистом лесе молний в последний день уходящего Года Штормов Молний знает весь Уотердип, а результаты разгулявшегося в коридоре электричества трудно не заметить. Даже если принять за данность все эти небылицы и предположить, что четыре украденных из его сундука волшебных инструмента разрушились в следствие перенапряжения при скоростном выпускании зарядов, то брату Робу всё равно легче было поверить в массовые галлюцинации, коим он уже был свидетель на вилле Хунаба и в сновиденческом кошмаре, чем в ту брехню, где бы маленький мальчик убойным уроном расколбасил не один десяток вооружённых мужиков при оказываемой им арканной и сакральной поддержке от пары волшебников, трёх бардов, двух друидов, трёх жрецов Акади, якобы не справившихся с позывами к истеричному хохоту для свершения нападения и не успевающих излечивать критические ранения у нападавших моряков…       Хаскар Второй всё это время глядел на звёзды и наслаждался покоем у себя в сердце. Он даже вспомнил секретную карту Торила в кабинете Арлоса Деслентир и представил, где бы чисто гипотетически хотел побывать. Раньше, до прикосновения Селунэ, он и не мыслил путешествовать, тем более, кораблём. Но теперь он воочию познакомился с божественным великолепием Лунной Девы, познал дикость моря и его красочно-звёздную безмятежность. Хаскар Второй пожалел, что ни Хунаба теперь не смогут путешествовать на этом комфортабельном судне, ни экипаж не потерпит их на своём борту. Оптимистично и светло мыслящий отец даже нашёл в себе толику смирения перед тем, что дети хотят летать на грифонах. Вся его семья нуждалась в отдыхе и глотке свежего воздуха вдали от виллы Хунаба, а теперь и этого судна – хоть на краю света найдётся ли для них тихое местечко?..       Мужчина вспомнил романтические ночи с любимой девушкой, обожавшей звёздное небо. Когда они перестали наслаждаться романтикой? Ещё до зачатия средних близнецов. Когда Коринна перестала делиться мечтами о кораблях, бороздящих океаны и облака? Ещё до рождения первенцев.       Хаскар Второй задался вопросом, что в действительности чувствовала Коринна, говоря о невыносимости дальнейшего нахождения на этом корабле? Теперь, когда сновидение осталось просто кошмаром, больше не вызывающим бурю эмоций, муж хотел сказать любимой жене – давай унесёмся в дали дальние!       Однако мудра женщина: не на этом галеоне, не с этим капитаном, богиню которого на его глазах избили до полусмерти и выдворили в глубины Астрального Океана. Сукилюбимец, как его прозвали за удачу миновать любой шторм, только что побывал в самом жестоком из них. Хаскар Второй нутром чувствовал ненависть и мстительную злобу Сарастина, прямо в эти минуты бросавшего на него взгляды с бака, откуда руководил командой, более не являвшейся цельной и всецело повинующейся некогда многоуважаемому капитану. Хаскар Второй понимал, что не легче приходилось сейчас и майору. Сама богиня Селунэ назвала Манга Граулханда вероломным демоном! Наёмник вместо наведения порядка в воцарившейся кутерьме и кровавой бане сам пробивался к спящим пассажирам, которых героически обороняли дети и которых ему следовало охранять по долгу службы и человечности. Отец прогнал от себя мысль о том, что его некогда любимый сын мог убить десятки людей да ещё вовлёк в это дело своего рыженького близнеца. Харскар Второй внутренне закрыл эту тему на решении, что Лариат просто погрузил всех в массовую иллюзию, а потом побаловался волшебными палочками и жезлами, из-за чего вырвалась сидящая у него внутри молния… Если бы только бодрствовавшая в то время Коринна пролила свет на случившееся!..       Невесёлые мысли ввергли бывшего наследника Хунаба в пучину уныния. По всему получалось, что от Лариата досталось и этому тройственному объединению благородных Домов Уотердипа: Зулпэйр, Граулханд, Хелмфаст. Хаскар Второй даже затаил дыхание, когда подумал, что не измыслил ли его башковитый сын поставить на место капитана Коринну, старпомом Хаскара Второго, комисаром Гедува и майором Роба, в то время, как сам бы Лариат стал подштурманом вместо Аюсо Зулпэйра, а Джаспера в подмеханики вместо Рокко Граулханда? В минус ещё гардемарин Дакс Граулханд, представленный обществу Уотердипа лишь в прошлом году. Ну и Доу Тандервинг с Шторомом Свирепым, разумеется, должны будут покинуть борт Люцентии, а их жреческие функции легли бы на капитана и комиссара.       Трезво и добро соображающий Хаскар Второй имел представление, насколько трудно подобрать коллектив. Сарастин действительно расстарался, набирая экипаж Люцентии, молодой и перспективный состав для его сына – в утверждении родовой традиции дарить корабли на двадцатипятилетие. А Лариат собирался загрузить верфи заказами. Мулька про похолодание хороша, но что потом делать с построенными кораблями? Хаскар Второй был отличным наследником, а потому представлял, что конкуренты и потенциальные покупатели будут сбивать цены, разоряя на обслуживании и стоянке. Галеоны вообще затратные игрушки. И как только Деслентир управляются со своим флотом каракк?       Хаскар Второй попытался отказаться дальше раскручивать спираль рассуждений, но, вопреки желанию, просто зашёл с другой стороны. Он понимал, что был и остаётся сухопутной крысой, первая вылазка которой едва не окончилась трагедией, однозначно запомнившись на всю жизнь как самый худший и самый лучший моменты жизни некого Хаскара Второго Хунаба. Бежать? Как-то не комильфо. Сын предлагал отцу сделать выбор, но тот проканителился - к чему это привело? То было во сне, теперь с решением подгоняла реальность – опоздание грозилось гибелью их всех во время очередного бунта на корабле из-за присутствия на нём самого злейшего из всех смертных врагов богини Амберли. Проигравшие жаждали расквитаться…       Во сне варианты определял Лариат, выбирая лучший компромисс. Рассуждая в добром ключе, Хаскар Второй решил оттолкнуться от мнения Осборна. Если их команда из взрослых не полна без Лариата, то надо его разбудить и посоветоваться – это и будет командной ролью самого мозговитого. Хаскару Второму было стыдно обращаться к своему ребёнку, но и дико воспринимать его да обращаться, как с полноценным взрослым членом семьи, каким мнил себя Лариат. И опять глава семьи споткнулся о выбор: уживаться на ненавистном галеоне, перенимая рычаги управления, или покинуть в неизвестность? Уотердип отпадал. Хотелось бы Сильеримун – каким образом туда сейчас добраться?       Переминавшийся с ноги на ногу Хаскар Второй не заметил, как к нему подошла Коринна. Нежные объятья жены отозвались теплом. И Хаскар Второй понял, какого чувства ему никогда не испытать ни на корабле, ни со «взрослым» сыном – семейного уюта каминной залы. Осборн ошибся. Четвёртый участник команды – это Коринна. Дети должны оставаться детьми, за которых решают взрослые – иначе какие же они тогда взрослые?       - Хочешь стать капитаном? – Спросил супруг благоверную.       - Когда-то мечтала, сейчас уже нет, - жёстко ответила жена, чувствовавшая, как внутри всё туже сжимается незримая пружина. Каштановый оттенок волос, линия губ и разлёт бровей мужа всё отчётливей напоминали Коринне её нелюбимого сына, всё явственней закрепляющегося в роли ненавистного чудовища, не только за мать бравшегося, но и отца подставившего, и собственного близнеца заставившего участвовать в этой живодёрне… Женщина истово захотела защитить других детей.       - А плавать? – Супруг старался смягчить суровое настроение жены.       - А ты? – Переадресовала она вопрос, прильнув щекой к мягкому плечу и пытаясь утешиться от пережитого кошмара, как не раз бывало после её ночных кошмаров. Религиозные вопросы покамест отошли на второй план.       - Переплыть и перелететь напрямую на берег, - нашёл компромисс Хаскар Второй. – Как и ты, любимая, я только утром осознаю поступление на священную службу. Пока ещё могу внятно мыслить, нам надо решить - куда податься?       - А… сын? – Осторожно спросила Коринна, внутренне сжавшаяся пружиной.       - Мне он больше нравился маленьким мальчиком, - честно ответил отец.       - Взаимно… - с сожалением и содроганием выдохнула мать Лариата. – Как тебя Денейр напутствовал, любимый?       - Сказал мне образовываться и с достоинством нести свет просвещения. Чему образовываться? Куда нести? Кому? – Вопрошал Хаскар, приложив свои руки поверх женских.       - Вот и ответ, Хас. Отправимся в Сильверимун образовываться. Детям тоже нужно дать подобающее образование, - улыбнулась сообразительная женщина, хранительница очага и опора мужа.       - Да, моя умница… - стыдливо улыбнулся Хаскар Второй, невесть сколько времени не замечавший очевидного ответа, но не жалевшего о толике одиночества у борта под звёздами наверху и в отражении на зеркале морской глади.       Супруги какое-то время стояли вместе, наслаждаясь обществом друг друга, пока к ним не протопал Роб, добровольно взявший на себя роль посланца:       - Кхм. Хаскар, капитан действовал сообразно своей вере, ему невместно к вам идти извиняться, а среди рядовых членов экипажа идут нешуточные брожения… - повесил он понятную недосказанность, поскольку часть этого экипажа сновала по открытым палубам и вантам, всё прекрасно слыша из-за отсутствия ветра и ненавязчивой мелодии.       - Идём в каюту, - дёрнул щекой Хаскар Второй, которому совершенно не хотелось встречаться с волевым морским волком, которому под пятьдесят, как и бывшему патриарху Хунаба. Хотя лунная богиня подарила всем блаженство и силы полноценного отдыха, ему хотелось тишины и спокойствия без умственной и эмоциональной нагрузки очередного стресса.       - М… Гедув, - обратился Хаскар Второй, проглотив с детства привычного мистера. – Подскажи, пожалуйста, как нам быстрее попасть в Сильверимун, не считая телепортации от корабельного мага? – Вопросил он, не желая общаться с этим мутным типом, назойливо попадавшимся на глаза в поисках разговора.       - Хм, - полуэльф загадочно улыбнулся. И провокационно произнёс: – Дорогие мои, хотите отправиться отсюда в нейтральный Дом Знаний?       - Дом Знаний? – Переспросил аристократ, вполне понимающий, об чём речь, но желавший убедиться, что не ослышался. Некогда Гедув сам же подбросил идею и потом помогал готовиться к переезду в Сильверимун…       - Небесное царство Величайшего Огмы, которому служат премудрые Денейр, Гонд, Милил, - торжественно провозгласил клирик, после выдерживания кошмарного испытания ставший достаточно верным и святым служителем Лорда Всех Глифов и Образов, чтобы удостоиться высокого знания соответствующей молитвы смены планов бытия.       - Ах…- сентиментальная Майси пустила слезу даже от простого предложения живьём попасть на небеса.       - Это великолепно, падре Гедув! – Воскликнула Коринна, про себя поклявшаяся, что обязательно достигнет такого же уровня святости, чтобы самой посетить и семью сводить во Врата Луны – небесное царство пресветлой Селунэ!       - Безумная идея для безумной семейки? – Нервно пошутил новоявленный неофит Хаскар Второй, в душе отныне всеми руками и ногами за Дом Знаний – Сильверимун и рядом не валялся!       - Типа того, - натянуто хихикнула Коринна, которой хотелось кричать от восторга, но Люцентия не заслуживала это услышать, пусть богиня луны и являлась именно сюда. В женщине подняла голову странница, а ещё она хотела побыстрее и поскорее убраться прочь с ненавистного галеона. Дом Знаний отлично подходил в качестве промежуточной цели их семейного путешествия: источник знаний, востребованных самой богиней Селунэ, её клириками и прихожанами.       - Во-первых, мне потребуется чтец. Я уже переписал эту молитву для тебя, неофит.       - Благодарю, падре, - неуклюже ответил аристократ, сглотнув на свой сан.       - Хм, извини, Хаскар, давай оставим официоз для церемоний и клира, пожалуйста, - аккуратно попросил Гедув, сам же применивший «неофит». – Во-вторых, я имею некоторое представление, но ни с кем так не путешествовал и сам впервые буду совершать сей могущественный молебен перехода между планами бытия, - с волнением и благоговением в голосе сообщил Гедув, много лет мечтавший освоить его. - Поэтому всем перемещающимся вместе со мной разумным следует действительно хотеть попасть в Дом Знаний вместе со мной, - клирик выдал рекомендацию за непреложную истину, умолчав кое о чём немаловажном, чтобы «проезд» превратился в «переезд». - В-третьих, почтенные сёстры Селунэ, вы окажете мне честь и великую поддержку, если примите участие в обряде молитвами Лунной Деве об успехе нашего путешествия.       - Непременно, падре Гедув, - за двоих ответила Коринна. – Проясните, пожалуйста, о втором…       - Кэддерли Бонадьюс, святейший Избранный моего бога Денейра, отмечал в своих трудах многие опасности пространственных перемещений вместе со спящими персонами. Детей потребуется разбудить и мотивировать на волшебное путешествие в Дом Знаний, - прямо ответил Гедув, проявляющий смиренное терпение вопреки всеохватному священному трепету и вполне житейскому волнению. – С вашего позволения, я справлюсь. Есть ещё четвёртое, почтенные сёстры.       - Пожалуйста, - разрешила Коринна, вполне доверявшая этому учителю, на уроках которого Лариат старался всегда присутствовать и с прошлого года не шалил.       - Отсюда пресветлая Богиня Селунэ возвратилась на Небеса, - произнёс Гедув с благоговением, которого не испытывал вот уже многие десятилетия. – Сестра Коринна, как у жрицы Селунэ, я прошу вашего разрешения сделать на полу этого священного места восковой чертёж для перемещения вместе с нами всего багажа.       - Пожалуйста, жрец Денейра, - сразу согласилась Коринна, теперь поняв тот взгляд богини.       - Эм, чтобы труд вдруг не вышел напрасным, надо начать со второго пункта, - внёс коррективу Хаскар Второй, не знавший, как теперь подступиться к жене с этим её огромным веерообразным воротом.       - Действуй, - Коринна дозволила мужу выполнить эту важную миссию, побаиваясь сына, отправившего мужчин на испытание порабощением Амберли и едва не потопившего корабль, при этом, устроив настоящую мясорубку с реками крови и горой трупов. Мужчины этой всей мерзости не видели, проснувшись по приходу Селунэ.       Хаскар Второй вымученно улыбнулся, зацепившись взглядом за священный символ Денейра и устыдившись перед его неусыпным свечным оком. Очередная неловкость показала, как мало родители знают о том, кого растили. Хотя тревожили Лариата, первой проснулась Разз, за ней встрепенулся Джаспер, тут же повисший на шее отца, вместе с женой около минуты успокаивавшего рыжего близнеца, из-за фамильяра вспомнившего всю реальность произошедшего кошмара. Лариата разбудили сильные эмоций близнеца, но первым и в этом случае поднялся фамильяр, а уж потом сам мистический ребёнок. Хаскару Второму пришлось сесть на сундук, чтобы удержать обоих сразу. И даже так он едва не свалился от известия о божественной отметине на родничке, обнаруженной Джаспером, зарывшимся в папину причёску ради успокоения.       Пока отец делал краткую вводную для сыновей, мать вздохнула и занялась дочерями, красивыми словесами расписывая небесные чудеса и благодать. Роб подсобил Гедуву со снятием всех подвесных коек и гамаков, а потом помог Майси организовать общий перекус из тех стратегических запасов, что опытный вояка всегда берёт с собой.       - В Доме Знаний живут сами Боги, ребята. И мы отправляемся жить рядом с ними, - вдохновенно умасливал Хаскар Второй. И «жить» сорвалось с его уст легко и просто, вызвав уверенность, что да, действительно, именно жить – и вид на жительство им обеспечен божьей меткой и приглашением, отправленным через Гедува.       - И у нас будет своя вилла с каминным залом? – Заглянул Джаспер в глаза отца, наполненные чем-то новым, незнакомым мальчику, но интересно приятным и вызывающим особую нежность по отношению к папе.       - Будет, обязательно будет, мой малыш, - потрепал его отец, довольно улыбнувшийся, что сынок не стал возражать на «мой малыш», тот самый его сынок, походя оставляющий синяки и оторопь от гнутых вилок на занятиях столовым этикетом. – А ты что скажешь, сын?       Оба синих взгляда одновременно направились вбок.       - Эм…       - Ну, говори уже, Лар, - надул губы Джаспер, едва успокоенный общими усилиями. Сейчас все произошедшее накануне по благословению Селунэ осталось в его детском сознании страшным и незапоминающимся сном.       - Что говорить? – Сыграл в несознанку малыш, затягивая драматическую паузу не хуже Амонра. За время прошедшей фазы сна Лариат частично смог обороть благостное воздействие Селунэ, обманным лунным светом приманившей обратно в детство и обратившей явь в забытый сон, словно ничего не происходило, а они нормально легли спать прошлым вечером и вот сейчас их разбудили спозаранку. Факт собственной смерти глубоко врезался в его душу, успевшую капитально перемешаться с той частью, что ранее помещалась в фамильяре.       - Что ты об этом думаешь, - терпеливо пояснил напряжённый отец, детально помнящий сон, пусть не цеплявший и не коловший его больше эмоциями.       - Эм… - снова задумчиво протянул взрослый ребёнок, по просьбе отца пытаясь просчитать варианты развития событий вместо архиважных и сверхнасущных разбирательств в себе самом. Сильверимун славился магами и фактом нахождения на Прайме казался Лариату более привлекательным местом для обоснования, чем совсем другой мир, но раз отец стал клириком Денейра и всей душой жаждет переезда в Дом Знаний – так тому и быть.       - Ты что-то забыл, па, - наябедничал Джаспер папе на ушко то, что смог понять из эмоций близнеца. Он совершенно не помнил, как жутко обрывалась эта их связь близнецов – врагу не пожелаешь.       - Сейчас не время играть в угадайку, Лариат, - упрекнул Хаскар Второй, хотевший стиснуть, но прекрасно помнивший слова богини о том, что один арбалетный болт сломал ребро, а второй едва не воткнулся под лопатку.       - Согласно значку, корабельный маг выпустился из Академии Чёрного Посоха. Он поможет со сменой плана или авансом телепортирует в Сильверимун, - предложил Лариат, недовольный спешным бегством не только с Люцентии, но и из целого мира. Однако не ему выбирать, его долг поддержать семью.       - Молодец, сын, - похвалил отец, после убийства Коринны переставший сюсюкаться и деликатничать с Лариатом, весьма огорчённым этим обстоятельством.       - Пап, я же обещал сделать нас счастливыми, - улыбнулся любящий сын. – Как цитировал Гедув, через тернии к звёздам. Вместе мы сможем свернуть горы…       - Во истину, вы уже заслужили приглашения пожить на Небесах, - своим мелодичным тенором волнительно изрёк он мудрость от сердца и ухищрённого ума. На устах терпеливого Гедува прижилась блаженная полуулыбка, а внутри теплилась эйфория от итогов славных стараний во исполнение грёз прижизненно послужить в раю Дома Знаний!       - Вот, дочули мои, вы отлично пришили мальчикам пуговки, а мальчики вас отлично защитили – и все мы заслужили отправиться на небо, - поучительно проворковала мать, целуя своих звёздочек в макушки. Она совершенно не представляла, будет ли стареть и как осуществится освобождение от тварной оболочки – и не хотела задаваться этими вопросами. На небо! У неё, как бывшей волшебницы, имелось много вопросов - все ответы в Доме Знаний.       - А мы будем играть со звёздами? – А мы будем вышивать звёздами? – Спросили девочки, которым ещё пока не давали бисер.       - Будете себя прилежно вести – обязательно, - пообещала мать.       Лариат выявил причину лености мыслей – сакральные силы. Его организм активно восстанавливал магию, вытягивая её из окружающего пространства, потому маленький взрослый был сейчас особо чувствителен. Божественная магия не просто восстановила эту каюту, а придала ей домашний уют. Нечто похожее Лариат испытывал в любимой каминной зале, а также в спальне Фибона, капеллана домашней часовни виллы Хунаба, и в гостях у Астраселу, голубоглазой служительницы в домашней часовне виллы Деслентир. Маленький взрослый радовался за жреческий статус отца, а ещё умом понимал неправильность ухода:       - Пап, вы точно решили бросить этот корабль и его команду?       - Сын, мы лишь ради тебя согласились на эту лоханку, - строго зашептал отец. - Будь добр, не перечь.       - Вы всё обдумали? – На всякий случай уточнил гениальный отпрыск, не любивший импровизаций и импульсивных решений – на собственном обжёгся хлеще некуда! Помнили ли родители о хрустальных шарах и Лантане? Подумали об этом вопросе прежде, чем будить и сразу же огорошивать уговорами отправиться в Дом Знаний? А ещё, подикась, не просто так именно на этом корабле произошла инициация клирика Денейра, не просто так Селунэ создала идеальные условия именно в этой каюте. Лариат также остро ощущал угрызения совести за свершённые убийства, хотя и расплатился сполна принесением в жертву Лунной Деве частицы её врага и своим ритуальным самопожертвованием.       - Ты не понимаешь, сын! Мы удостоились благочестия отправиться в Дом Знаний!..       - Ладно, пап, по поводу финансов, - смирившись, прошептал на ухо отцу вытянувшийся Лариат, переводя тему, пока Хаскар Второй не рассердился. Сам сын сомневался, кому это благочестие оказано и почему этот кто-то так ратует за переезд чужой семьи вместе с собой. Всю неуверенность сметали образовательные перспективы Дома Знаний. А потому: – Светящиеся клубочки Скарлет применяла для переплёта, чтобы подсвечивать книжку вечерами и прятать её секреты в иллюзиях. А мою магическую эссенцию она добавляла в чернила секретных посланий. Поэтому не скупись с покупкой большой родовой усадьбы с парком, садом, клумбами, конюшнями, беседкой и купальным прудом, ладно? Хоть три миллиона золотых на три года, отец, вместе всё сдюжим.       - Ладно… - вымолвил удивлённый и растроганный Хаскар Второй, пока ещё толком не представляя, как смертные смогут жить вместе с душами и встретится ли он там со своими предками Хунаба? Реалист рассчитывал перекантоваться месяц другой в гостинице или съёмной квартире да вернуться на Прайм, где положено жить смертным, конкретно в Сильверимун. А тут сразу немыслимое родовое гнездо…       Вскоре Хаскар Второй вчитался в свиток, тихо проговаривая слова в ритме, с которым помогал Гедув. Коринна тоже шевелила губами, всматриваясь – в мамин эльфийский молитвенник. Памела с Лариатом и Анджа с Джаспером под руководством Роба и Майси ползали на коленках, аккуратно закапывая воском меловую линию. Все состояли при деле, так или иначе вкладывая свои силы в глиф смены планов – эта картина слаженных действий очень воодушевляла Гедува. Вскоре пассажиры покинули галеон, так и не поставив в известность экипаж Люцентии, так и не затребовав возврата платы за четырёхлетнюю аренду целой палубы.       Гумо оказался обречён вновь испытать шок потери очередных хозяев, забывших котёнка на славу богини Шар, по праву носящей титул Леди Потерь…       (Иллюстрации к главе с 080 по 095)