Полынь

Moriko – Запах полыни

      Руки дрожат, ходят ходуном. Мужчина с силой сжимает их в кулак, шумно выдыхает и пытается унять озноб. Он смотрит в зеркало перед собой, и видит призрак себя. Что-то странное, не похожее на прежнего человека. Майора Игоря Грома сменил кто-то другой, кто-то с густой бородой, пустотой в глазах и неподъемным грузом вины на своих плечах. Брови-молнии, бывший отличительный признак, в напряжении сдвинуты к переносице.       Гром ненавидит самого себя больше всего на свете. Нет, не Разумовского, который разрушил его мир, не проклятых тысячу раз фанатиков, которые задумали возродить древнего бога, а себя. Свое желание мстить, свою неосмотрительность, свою слабость. Всего себя сейчас, слабого, живущего на таблетках, забывающего даже поесть и поспать. Игорь точным ударом бьет в свое отражение. На руках остаются кровавые следы.       Промыть рану, найди бинт и перекись. С первым справиться легче, потому что найти медикаменты труднее. Не помнит. Ничего не помнит. Ничегошеньки не помнит, черт возьми! Гром выдыхает, стараясь успокоиться, и быстрыми движениями рыщет по шкафам и ящикам.       Бархат касается грубой кожи, и бывший полицейский осторожно достает маленькую коробочку. Она мягко лежит в руке, Игорь долго смотрит на нее и медленно открывает. Тонкое кольцо с небольшим бриллиантом. И Гром отчетливо помнит, кому оно должно было принадлежать. Лучше бы забыл, навсегда.       Мужчина достает из ящика фотографию и кулон в виде четырехлистного клевера. Он долго и внимательно вглядывается в светлые, карие глаза, в которых даже на фотографии читается оптимизм и жажда жизни. Жизни, которой ее лишили. Он сам. Игорь проводит пальцем сначала по рыжим, любимым волосам, потом по светлому, родному лицу. Он впитывает в себя каждую деталь любимой женщины, хотя ее образ уже давно отпечатался с внутренней стороны черепа. Губы Юли как обычно растянуты в улыбке, и она кажется такой светлой, что Гром сам невольно грустно улыбается. Кажется, он может уловить запах полевых цветов, особенно горечь полыни.       Теперь этот запах прочно связан с его домом, жизнью. Такой же горький, въедающийся в нос.       Игорь ставит фотографию на тумбочку, подпирая ее коробочкой и кулоном. Затем садится на пол и неотрывно смотрит на улыбающуюся Юлю среди цветов. Что-то мокрое тычется в его плечо. Мухтар просится под крыло хозяина, и Гром не может ему отказать. Бывший полицейский обнимает собаку одной рукой и думает о том, что Юля была бы рада этому псу.       «Надо бы сходить к ней», — отмечает про себя Игорь. И неважно, что уже в двенадцатый раз только за этот месяц.       На кладбище ему спокойнее. Там почти все, кого он любил. Там почти что дом.