Спички.

Сатоси уверенно шагает по улице, помахивая черным портфелем, наполненным бумагами с последнего заседания глав Японской полиции. Сейчас он доберется до своей гостиницы, посмотрит часовые новости, закажет себе в номер обед, а завтра утром покинет шумный Токио и вернется в родной город восьмичасовым рейсом. В столице сейчас моросит дождь, люди спешат, укрывая себя зонтами и прозрачными плащами, машины рассыпают миллионы брызг, которые опадают у края бордюра и пачкают туфли прохожих. Шум разбивающейся об асфальт воды и гомона радиопередатчиков на фонарных столбах раздражают Сатоси. Атмосфера вокруг него грозит понизить свою температуру до нуля. Юноша ловко заскакивает в коридор отеля, кивает консьержу и поднимается по лестнице, укрытой серым ковром. Постояльцев что-то не видно, только разве что один спускающийся директор какой-то компании, приехавший ради каких-то переговоров и завтракавший с Сатоси сегодня за одним столом. Хиватари открывает дверь в номер, снимает ботинки, вешает модное пальто с капюшоном на крючок, бросает ключи на тумбочку и включает телевизор. Как раз успел на новости. Диктор объявляет о падении курса доллара и зафиксированном рождении панды в одном из зоопарков. Сатоси отстраненно слушает передачу, листая отчет сегодняшнего заседания и кутая ноги в специально для этого приготовленный плед. В полвторого он вызывает себе в номер слугу и заказывает лосося с лимоном и, чуть подумав, бокал белого вина. В приоткрытую дверь видна соседняя комната, к которой сейчас подошла девушка с шикарной гривой золотистых волос, лежащих тяжелыми волнами после дождя. Сатоси хмурится, невольно приспускает очки на нос и кивает на незнакомку слуге. - Кто это? - Это госпожа Каролина Краддей. Она здесь уже полгода живет. Модельер. - Краддей, - задумчиво повторяет Сатоси, жестом отсылая паренька прочь. Ошибиться невозможно, даже имя перекатывается на языке знакомыми нотами, царапает по зубам. Но как такое возможно? Уже семь лет минуло с того дня, когда в мире стало на двух людей с крыльями меньше, Дайске и Рику успели пожениться, Риса махнула во Францию, помахивая тонкой сигаретой, а он сам сменил круглые очки на квадратные и привык зачесывать отросшую челку назад. Они все выросли, а Крад что, переродился? Немыслимо! Сатоси мотает головой и оседает на диван. В груди щемит, словно он вновь оказался на свадьбе Нивы, поглощенный своим одиночеством и знающий, что на следующий день после праздника ему придется задержаться на работе допоздна, а затем вернуться в пустую квартиру. В пустую холодную квартиру, наверняка, покрытую изморозью, как его собственные глаза и сердце. Крад - девушка? Модельер? Живет в отеле в Токио? Похоже на бред больного с высокой температурой. Сатоси касается своего лба,проводит ладонью по коже и ничегошеньки не понимает. Когда слуга стучится с заказом, Хиватари приходится трижды себе напомнить, что нужно пойти и открыть дверь. В полночь его будит какой-то стук в коридоре. Выбираясь из-под одеяла, сонно зевая и проклиная свой слух, Хиватари тащится по комнате и выглядывает в глазок на двери. И чуть не падает на пол. Из глазка на него самого смотрит глаз, ястребинно-желтый, с широким из-за недостатка света в коридоре зрачком. - Извините, - женский голос. - У вас не найдется спичек? - Сейчас глубокая ночь, - глухо говорит Сатоси, открывая дверь и смотря на названную Каролиной Краддей девушку. Та надменно вскидывает подбородок и передергивает плечиками. Она одета в один тонкий шелковый халат, но это и не удивительно, если она - перерожденый показушник-Крад. Хиватари встряхивает головой и вслушивается в слова ночной нарушительницы покоя. - Но ведь вы открыли. Так как, спичек не найдется? - Найдется, - Сатоси не знает, что заставляет его позволить незнакомой в сущности девушке войти в номер, а потом самому плестись на кухню в поисках спичек. Это выходит само собой. В его голове судорожно мечутся мысли, что у него в комнате сейчас стоит женская ипостась Крада, такая же надменная, с несколько широковатыми плечами и длинной золотой косой до самого копчика. Пока юноша нашаривает спички на полке в кухне, Каролина уже минует коридор и теперь стоит у дверного косяка и буравит взглядом его спину. - А вы ничего, мистер, - будничным тоном произносит она. Сатоси вздрагивает и смотрит на девушку, как на умалишенную, с запозданием вспоминая, что перед ним не застенчивая японка. - Ваши спички, - он протягивает девушке коробок, стараясь ничем не выдать своего волнения. Каролина щурится, потом улыбается, показывая мелкие белые зубки. - Вы чрезвычайно любезны, - и прикуривает сигарету из пачки, которая была до сих пор засунута под резинку нежно голубых шорт, ранее укрытых полами халатика. Ранее он так же укрывал рубашку на тоненьких бретельках, под которой вздымается и опадает маленькая крепкая грудь. Все это похоже на наглое соблазнение. - Вы не могли бы не курить в моем номере? - Сатоси на то и Сатоси, чтобы не вестись на провокации. Когда-то его такой стойкости научили постоянные непристойности, сыпавшиеся из губ Крада, как из рога изобилия. Каролина снова улыбается. - В своем я и завтра покурить смогу. "Она умеет соблазнять," - мельком думает Сатоси, когда красивые женские руки с тонкими запястьями ложатся на его плечи. Слева пахнет сигаретным дымом, наверняка, волосы провоняются. Хиватари растрепанный, в одних пижамных штанах, а девушка перед ним даже не знает его имени, вот только смотрит как голодный путник на уставленный яствами стол. Это форменное безумие. Токио задыхается под ливнем, стучащим по стеклам и проводам, а Сатоси проводит пальцами по бокам и бедрам Каролины и шепотом говорит ей свое имя, когда та возмущается, что не знает, кого ей звать в стонах. Хиватари, шеф полиции, никогда бы так не поступил, но сейчас, когда до родного города и штаба завтрашний самолетный рейс, он становится пылким, но очень осторожным любовником модельера из соседнего номера, который похож больше не на модельера, а на ожившего призрака с замашками шлюшки. Утром Каролина спит на его плече и что-то бормочет во сне. Кажется, ругательства на английском. Дождь все так же идет ровной стеной. Хиватари молча перебирает длинные пряди волос девушки и думает. О своей работе, о своем первом разе с однокурсницей в институте, о едком запахе сигарет Рисы, о счастливой семье Дайске и Рику. Обо всем. И ни о чем. На часах - полседьмого утра. Каролина в его объятиях все так же кажется Крадом, а значит ему пора записываться к психологу и найти себе, наконец, нормальную девушку. В конце концов, детство кончилось. Враги больше не нападают, картины не оживают, а случайный секс в чужом городе всего лишь реакция организма. - Оставь мои волосы в покое, Сатоси, - Каролина приоткрывает мутные янтарные глаза и, зевая, вновь жмурится и утыкается носом ему в плечо. - Мне скоро вставать и собираться в аэропорт, - предупреждает Хиватари. Девушка ворочается, поворачивается на спину со сдавленным стоном. Пытается на ощупь найти пачку сигарет, но у нее не получается закурить до тех пор, пока Сатоси сам не подает ей в руки пачку и спички. Смешно, именно с них и начался их странный, ничем в общем-то не объяснимый секс, похожий на быстро вспыхнувший костер. Который погаснет так же быстро, ведь так? - Какой ты зануда. Подтверждаются мои наблюдения, - вздыхает Каролина, выпуская струю дыма в воздух. - Ну, уедешь ты, ну,и что? Один раз переспали и другой раз переспим. Было бы чего печалиться. - Ты мне кое-кого напоминаешь, - признается, наконец, Сатоси. Каролина фыркает, кусает фильтр и поглаживает свободной рукой живот юноши. - Ну ясное дело. Иначе с каких бы хренов ты снился бы мне каждую ночь в этом чертовом городе? Уже в самолете Хиватари думает, что в его жизни вновь появилось какое-то тепло.