девочка, которая писала про него сказки

Та девочка фанфиков больше не писала. Бросила один на первой же главе. Карма ждал. Ему хотелось знать, что произойдёт дальше. Больше всего на свете, признаться честно, Степа Карма любил самого себя. И мониторил своё имя постоянно. Ему нравилось существовать в мыслях других людей и нравилось знать об этом. Поэтому он так ждал фанфика о себе. Девочка, наверное, лет восемнадцати, едва ли могла написать что-то дельное. Карме не очень-то понравилось. Было немного вымученно и слишком сентиментально, на его вкус. Но кое-где, пришлось признаться, было реально и живо. Читая, Карма чувствовал что-то необычное, будто рука этой девчонки проникла внутрь и покопошилась у него в черепной коробке. Вытянула оттуда пару мелочей, как из шкатулки с украшениями. Карма не был против. Его мысли были ей к лицу, хоть и лица он не видел. Аватарка в сиреневых тонах, маленький фиолетовый круг. Ему и не хотелось знать больше. У него была иллюзия, разрушить которую было бы кощунством. Маленькие истории про него и Федю казались забавными. В определенный момент ссылаться на них в твиттере стало неуютно. Не потому, что это было бы слишком по-гейски, а потому, что это стало слишком личным. С каждой новой строчкой Карма все больше хотел ухватиться за пальцы, перебирающие его мысли, как стопку бумаг. Схватить эту шальную руку за запястье, как воровку. Ему хотелось сделать ее более реальной. Девочка, которая писала про него сказки. Далёкие от правды, но красивые, как кружево. С последней главы про него прошло несколько месяцев, и Степа скучал. Ему нравились другие работы про себя, в них было больше сюжета и меньше вымученной романтики, и они напоминали комиксы, которые он так любил. Внимание к собственной персоне было приятным до дрожи в коленках. Тем более, качественное внимание. Про него могли бы писать второклассницы-второгодницы, но писали те, кто умел. И больше не писала та, которая была первой. И не столько Степу интересовал сюжет истории, где он мог левитировать над кроватью. У него было ощущение покинутости. Он чувствовал себя брошенным на полпути. Даже хотел зарегистрироваться на этом глупом сайте и стучаться ей в личку. «Где прода, автор?» Степа хотел знать, ответила бы она. Перехватило ли бы у неё дыхание от мысли, что ей пишет он? Ему хотелось верить, что да. Что таков был эффект, который он был в силах оказывать на этих девочек-фикрайтерш. И на этот сиреневый круг — особенно. Но это было бы слишком, пробовать он бы не стал. Степа просто иногда заходил на этот сайт. Там редко появлялось что-то новое, но и заходил он не часто. И на подсознательном уровне надеялся, что там что-то новое и что-то ее. Он начал скучать по ощущению вторжения в его мысли. В них — в собственных мыслях — становилось одиноко. Девочка больше не писала про него сказок.