Мистер Грейвс, можно?

— Снимай ремень. И я забываю все: свое имя, возраст и то, что вообще существую. Но это лишь на пару мгновений, потому что боль, пронзающая все тело, дает понять истину. Я живой, я чувствую то, как кожа горит синим пламенем, как сильно длинная кожаная полоска рассекает воздух, словно лезвие. Привыкание — единственное, чего я достиг. Но это не дает мне сил, я все так же молю о пощаде, которой не будет. Я не достоин, ведь так? Снимай ремень! Я не тот, кто получает поцелуи в лоб от своей матери. Я не тот, кто может похвастаться проведенными вместе вечерами, семейным обедом, дружеским отношением с самым дорогим человеком. Я не тот, кого любят. Я не достоин, ведь так? Ее ненавистный взгляд, брызги слюны, играющие желваки, напряженные руки, сжимающиеся в кулак… Иногда мне так хочется закричать. Закричать так, чтобы все услышали. Чтобы хоть кто-нибудь услышал меня, чтобы помог мне. Пожалуйста. Но я молчу. Часы над моей головой тикают, в доме привычная тишина, все заняты своими делами. Я чувствую, как горят руки — старания моей любимой матери. Новые алеющие полосы так ровно легли на старые, а зажившие шрамы покрываются новыми ранами, но это ненадолго. Только до того момента, пока я снова не встречу его. Мой спаситель, единственный, кого я вспоминаю с самой искренней любовью. О, мистер Грейвс, если бы вы знали, как много я думаю о вас. Как грешен я, когда облик ваш передо мною, как мучаюсь от роя мыслей, что кружится вокруг меня. Эта боль такая же сильная, как и та, которую я ощущаю каждый день. О, мистер Грейвс, как же я хочу быть на шаг поближе. Но я не достоин. Вы стоите передо мною, нежным взглядом одаривая мою фигуру, мою сутулую и хлипкую фигуру. Неужели, мистер Грейвс, я вам не противен? Вы ведь знаете, как смотрят на меня остальные, какие злые усмешки на лицах людей… И вот рука, чуть мозолистая, но такая теплая. Стадо мурашек пробегает вниз к пояснице, капелька пота скатывается с затылка, в глазах мутнеет на мгновение, но ваше касание пробуждает, заставляет вновь захотеть жить. — Криденс. Вот так, без вопроса, просто К-р-и-д-е-н-с. Из ваших уст мое имя звучит так красиво, так по-особенному, что хочется завыть от отчаяния. Я смотрю вам в глаза и не вижу то, что вижу в своей матери. Мне хочется коснуться вас, мне хочется сделать шаг. Я не отворачиваюсь, когда тонкие влажные губы касаются моего виска. Я вздрагиваю и молю о том, чтобы мгновение продлилось как можно дольше. Ворсистая ткань шарфа задевает мой подбородок, а носом я касаюсь вашей шеи. Желание утонуть в этой секунде так близко, что я пытаюсь зацепиться. Но мои руки лишь дернулись в порыве обнять вас, так и застыв на половине пути к заветной цели. Мои раны и багровые полосы на ладонях затягиваются, словно сплетающиеся нити. Я преданно смотрю на вас, видя смысл своей жизни. Ваш шарф так подходит вам, вы знаете? И только в своих самых смелых снах я решаюсь: — Мистер Грейвс, можно?