«Дорогой дневник! Сегодня…»
Я в сотый раз застыла, задумавшись над строчкой. Слова не шли, мыслей просто не было. Иногда мне казалось, что я никогда не смогу начать эту запись, и что вытащила запрятанный в старую коробку дневник зазря, понадеявшись на былую ностальгию. К слову, внутри я немного скучала по изливанию души бумажным листьям, и порой мне даже хотелось уединиться и собрать мысли в кучу, но каждый раз, когда в перерыве между работой и учебой выдавался шанс, что-то мешало. Кэролайн недавно сказала мне, что у меня все обязательно получится, если будет, что написать. Затем она, конечно, добавила, что все дело в Деймоне, который мешает моему творческому развитию, за что получила дружеский пинок и рассмеялась, снова принявшись рассказывать про очередного одаренного ребенка в своей школе. Такие разговоры велись почти ежедневно, и меня спасала лишь Бонни ― единственный человек, которому я доверила боль переживаний. Потрепанная зеленая тетрадка не могла вместить всю боль моей утраты. Она не понимала, почему мне хочется выть каждый раз, когда я вижу, как счастлива Кэролайн, обнимая близнецов, почему не могу до конца порадоваться за Метта, который еще не до конца освоился в роли отца и теперь немного в шоке от свалившихся на него обязанностей родителя. Наверное, никто не понимал меня. Захлопнув тетрадь, я запрятала дневник в самый темный уголок старой коробки и заспешила вниз, прикидывая, успею ли приготовить ужин к приходу Деймона. Кэролайн, которую отчего-то сегодня было прямо не узнать, полчаса назад любезно сообщила мне о том, что задержится на работе, при этом отпустив моего мужа пораньше домой. Я готова была поклясться, что она озорно подмигнула бы мне при этом, если бы мы говорили лично, ибо Форбс являлась чуть ли не первым человеком из огромного списка, желающим поскорее «понянчиться с маленьким зловредными копиями Деймона». Она смеялась и шутила над тем, как Сальваторе будет справляться со сменой подгузников и клятвенно обещала подарить ему побольше бутылок бурбона, дабы Деймон хоть как-то выжил в этой ситуации. Подобные разговоры велись обычно по вечерам, когда моя подруга удобно устраивалась на диване напротив меня, а я ютилась в объятиях Деймона, который если и не переносил на дух присутствие Барби в нашем доме, то хотя бы прилежно умалчивал об этом. И все-таки, было чертовски больно наблюдать за Кэролайн, постигающей шаг за шагом радости материнства. В какой-то момент я начала ловить себя на мысли, что присутствие в нашем доме подруги ассоциируется у меня в голове лишь с болью и разочарованием. Меня злило то, что я вовсе не ненавижу Кэролайн, но видеть недоступное мне счастье неимоверно тяжело и каждый раз безумно ранит. Я замерла, услышав скрип входной двери. Деймон вошел на кухню, по привычке приобнимая меня за талию и притягивая к себе для поцелуя. ― У нас сегодня паста? ― с улыбкой осведомился он, через мое плечо рассматривая утопающие в воде макароны. ― Я мечтал об этом весь день, ― его губы мягко накрыли мои, и я на секунду забылась в этом поцелуе, благодарная Деймону за то, что он, сам того не зная, способен унять раздирающую изнутри тоску. Глядя в льдистые глаза мужа, я каждый раз задавалась вопросом: чувствует ли Деймон такую же оглушающую боль? Почему он молчит всякий раз, когда я пытаюсь завести разговор о ребенке? Или свернуть с этой проклятой темы, когда Кэролайн спешит напомнить мне о моем отчаянье? Знакомая полуухмылка озаряет губы Деймона всякий раз, когда он смотрит на меня, а я чувствую, что подвела его, от этого еще невыносимее. ― Устала? ― он обнял меня за плечи и легко коснулся губами макушки. ― Сегодня трудный денек, да? ― Они всегда трудные, ― вздохнула я, прижимаясь к широкой груди. ― Кэролайн показалась мне сегодня какой-то… странной. ― Она получила письмо от Клауса, ― фыркнул Деймон, усмехаясь моему удивленному взгляду. ― Наша Барби до сих пор ведет с ним тайную переписку, про которую нельзя знать никому. Даже тебе. ― После того, как он пожертвовал школе три миллиона… ― я пожала плечами. ― Платье мне понравилось больше, ― шутливо произнес Деймон, расхохотавшись от моего недовольного взгляда в свою сторону. ― Ты выглядишь грустной. Все точно хорошо? ― Я просто устала, ― как можно убедительнее соврала я, убирая волосы в неряшливый пучок. ― Пойду лягу. ― Эй, не спеши, ― он перехватил мою ладонь, заставляя вновь развернуться к себе лицом. ― Елена, если что-то тебя беспокоит, я хочу знать. Мы же клялись друг другу, помнишь? ― он поднес к губам тыльную сторону ладони, легонько коснувшись серебряного кольца. ― Отныне и навек. ― Я знаю, ― прошелестела я, подавляя мигом подкативший к горлу ком. ― Но я… Я не могу говорить об этом сейчас, прости, ― вырвавшись из его объятий, я заспешила наверх, надеясь, что смогу успокоиться прежде, чем Деймон последует за мной.***
На празднике малютки Хоуп было как всегда шумно и весело. Кэролайн потрудилась на славу, обвесив весь дом воздушными шариками и гирляндами, да так, что мы с Деймоном потеряли им счет уже на второй минуте пребывания в особняке Майклсонов. К слову, Форбс могла заслужено гордиться ремонтом, устроенным здесь, ибо обветшалый и простоявший почти десять лет без жильцов дом заблестел как новенький с ее приходом. Мы столкнулись с Клаусом и Ребеккой на входе и сухо кивнули друг другу, сохраняя сложившуюся между нами дистанцию. Я знала, что Кэролайн отнюдь не нравятся наши молчаливые разборки друг с другом, поэтому с удовольствием приняла предложение Деймона скрыться от хищных глаз подруги и поспешить поздравить именинницу. Хоуп нашлась в гостиной, облаченная в пышное мятное платье и со смешным колпачком на голове. Семилетняя наследница огромного состояния родителей все больше стала походить на Хейли, и я усмехнулась, решив, что лучше оставить эту мысль при себе. К слову, ее мать нашлась здесь же, среди огромного количества гостей жене Элайджи было явно неуютно. ― О, вы здесь! ― радостно воскликнула она, отбросив в сторону очередной воздушный шар и пробравшись к нам сквозь целую толпу активно шумящих детей. ― Слава Богу, Елена, ты спасешь меня от Кэролайн! ― Барби всех прибрала к рукам, ― констатировал Деймон шепотом, и я шутливо пихнула его в бок. ― Мы с радостью поможем. Только скажи, чем. ― Ох, да всем! ― устало махнула рукой Хейли. ― Мы с Элайджей сбились с ног с самого утра. Вампиры и оборотни бессильны перед Кэролайн, которая желает впечатлить Клауса. ― И имеет отличный вампирский слух, между прочим! ― Хейли покраснела до корней волос под пристальным взглядом стоящей в дверях Форбс и поспешила заняться прической Хоуп, успевшей знатно растрепаться во время игры. ― Слава Богу, ты пришла! ― Кэролайн заключила меня в объятия, легко чмокнув Деймона в щеку. ― Вы, ребята, займитесь, пожалуйста, салатами! У нас чертовски не хватает рук на кухне, а мне еще предстоит дозвониться Метту, который пропал вместе с мастером по феерверкам! ― Это Джереми-то мастер? ― недоверчиво усмехнулась я, прикидывая, сколько заплатит Клаус за ремонт лужайки после того, как мой братец решится на очередной эксперимент. ― Идемте, мистер Сальваторе. Помидоры и огурцы ждут нас, ― я потянула Деймона за руку, но он отчего-то не двинулся с места, уставившись заледеневшим взглядом куда-то в сторону. Сердце пропустило удар, когда Деймон выудил из поставленной мною на диван сумки злополучный конверт и принялся изучать взглядом давно знакомые мне строчки. Комната опустела, и я возблагодарила Бога за то, что мы остались одни. Под ледяным взглядом Деймона я с легкостью расплакалась, давая волю внутренней истерике, которую привыкла прятать от чужих глаз. ― Когда ты собиралась мне сказать? ― наконец, спросил Деймон, убирая конверт на место. ― Или я не должен был быть в курсе того, что моя жена рассматривает варианты усыновления? ― Мне жаль, ― утирая слезы, всхлипнула я. ― Я пыталась начать этот разговор миллион раз, но… Я просто… Просто не могла, ― меня окончательно задушили рыдания, и я уткнулась в рубашку Деймона, чувствуя невероятное облегчение, когда его руки сомкнулись за моей спиной. Он аккуратно приподнял мой подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. ― Как давно ты знаешь? ― в его голосе звучали нотки надежды, и мне вдруг отчаянно захотелось поверить в лучшее, но я лишь повторила слова врача: ― Конкретного приговора нет. Они не знают, почему так происходит, но… Думаю, дело во всем, что я пережила… Я была вампиром, Деймон. Я умирала, погружалась в сон… Что-то должно напоминать об этом. Он задумчиво кивнул, большими пальцами вытирая с моих щек слезы. ― Да. Возможно, ты права.***
Я проснулась от того визга тормозов и проникшего в комнату света фар. Прежде, чем я успела подбежать к окну, машина Деймона сорвалась с места и скрылась в темном конце улицы. Вопрос, мелькающий в голове последние пять лет, наконец, обрел свой ответ. Глядя на чужих детей, Деймон чувствовал то же самое.***
― Кэролайн, вы едете всего на две недели! Куда столько вещей? ― отдуваясь, я, наконец, водрузила очередной чемодан подруги в багажник машины, переводя дух. Следовавшая за мной по пятам Бонни проворчала что-то себе под нос, тут же натянуто улыбнувшись Клаусу, сидящему за рулем. Очевидно, усталость на миг вытеснила из Беннет тот факт, что прекрасный слух гибрида улавливает все в радиусе чуть ли не нескольких километров. ― Это же Франция! ― выбежавшая из дома Кэролайн уже на бегу нацепила черную шляпу и солнечные очки, заполнив багажник последними пакетами и сумками. ― Я обещаю прислать вам кучу фото! ― чмокнув недовольную Бонни в щеку, она махнула Клаусу и спешно прижала нас к себе. ― Обещайте навещать малышек! Я не доверяю Хейли, ― уже совсем шепотом призналась она, однако очередная усмешка Клауса свидетельствовала о том, что попытка сохранить секрет в очередной раз провалилась. ― Кэролайн, там будет Элайджа, ― разумно напомнила про старшего Майклсона Бонни. ― А еще Ребекка и Марсель, обещавшие устроить детишкам супер-каникулы. ― Этого я и боюсь! ― возмущенно воскликнула будущая миссис Майклсон. ― Они обожают баловать близнецов, а уж Хоуп и вовсе скоро растолстеет, если будет лопать все подаренные Ребеккой и Хейли сладости. ― Ты жестокая мамочка, ― хмыкнула я, поспешив примирительно поцеловать подругу на прощание. ― Позвони мне, как доедешь. ― Обязательно, ― улыбнулась Кэролайн, легко запрыгивая в автомобиль и нежно целуя продолжающего довольно улыбаться Клауса в щеку. ― Она понятия не имеет, что он задумал, да? ― заговорщически подмигнула мне Бонни, когда желтый «Порше» скрылся из виду и мы зашагали обратно в дом. ― Как дела у Деймона? ― Он почти не бывает дома, ― я заперла дверь на замок, скинув жавшие ноги туфли. ― Мы не разговариваем больше, чем он того захочет. Недавно предложил куда-нибудь съездить, но… ― Но вы так и не поговорили про самое главное, ― закончила за меня Бонни, тяжело вздохнув. ― Дай ему время, Елена. Я согласно кивнула, хотя все мое нутро противилось желанию помочь Деймону разобраться. Тот случай значительно увеличил дистанцию между нами, словно вскрыв незаметные до сих пор раны. Мне чертовски хотелось поговорить с ним и разобраться, однако Сальваторе всякий раз замыкался в себе, ссылаясь на работу и на недостаток сил. Меня злило то, что эта проблема не сплачивает нас, а с чудесной скоростью отдаляет, словно перечеркивая «отныне и навеки», выгравированное на обратной стороне моего обручального кольца. Мы с Бонни поднялись наверх, оглядев оценивающим взглядом масштаб наведенной Кэролайн катастрофы. Разбросанные по всей спальне вещи делали огромную комнату куда меньше, а беспорядок, царивший в ванной, сулил мне очередной поздний приход домой. Принявшись убираться на полках и раскладывать косметику Кэролайн по местам, я вдруг пораженно замерла, коснувшись пальцами знакомой белой коробочки. Я безошибочно узнала бы эту упаковку из многих других и несколько секунд методично пыталась понять, какого черта вскрытые тесты на беременность делают в спальни моей подруги вампира. ― Елена? ― Бонни постучала в дверь, видимо, обеспокоенная внезапно наступившей тишиной. ― Ты здесь? ― Да. Все хорошо, мне просто… ― пальцы покрепче сжали проклятую белую упаковку. Сердце застучало так быстро, что я слышала его ритм в висках, чувствуя, как сбивается дыхание. ― Я сейчас выйду, Бонни, ― как можно увереннее пообещала я, осознавая, что принятое мною решение в очередной раз способно разбить мне сердце.***
Сквозь накрывшую меня тишину я ясно слышала, как Бонни клятвенно обещает выбить дверь. Кажется, прошло добрых десять минут с ее последнего «Елена» и моего обещания скоро покинуть стены ванны Майклсонов. Глядя на две заветные полоски, я чувствовала, как все, что было раньше, меркнет и бледнеет. Жизнь как будто бы разделилась на "до" и "после" в ту секунду, когда я, наконец, осознала: у нас с Деймоном будет ребенок. Первым желанием было сию же секунду очутиться рядом с ним и повиснуть на шее, радостно визжа. Какая-то часть меня прекрасно осознавала тот факт, что тест может быть ошибочным, и что я могу чертовски ошибаться, но переполнившее до краев счастье победило все с лихвой. Меня трясло от макушки до пят. Дрожащими руками я вытерла бегущие от чего-то по щекам слезы и, наконец, отперла дверь, позволяя перепуганной Бонни ввалиться в помещение. ― Елена, какого черта! ― подруга осеклась, уставившись на зажатый в моих руках положительный тест. ― О Господи!***
В объятиях Деймона было тепло и уютно. Пару раз я вспомнила, как впервые оказалась в таком положении и как радостно отозвалось сердце, когда Сальваторе осторожно притянул меня к себе. Он почти не дышал, словно боясь разрушить мое спокойствие, а все внутри меня буквально рвалось танцевать и кричать от счастья. Казалось, мы оба до конца не осознали произошедшее, словно боясь спугнуть реальность и вернуться на несколько недель назад. ― И все же, Барби следовало бы сказать нам, ― наконец, задумчиво произнес Деймон, делая глоток стоящего на столе бурбона. Я недоуменно уставилась на мужа, чье лицо все еще было невозмутимым и серьезным. ― Ты серьезно хочешь сказать, что возмущен тем фактом, что Кэролайн и Клаус умолчали о грядущем пополнении в то время, когда тебе самому скоро предстоит стать отцом? Знакомая полуухмылка тронула тонкие губы Сальваторе. ― Я просто прикидываю, как скоро наш сын сможет надрать мелкому Майклсону зад, ― и прежде, чем я успела возмутиться, он притянул меня в себе, накрывая растянутые в счастливой улыбке губы поцелуем.