Химера

      У входа «Ле Багатель» толпился народ. Два часа ночи — самый разгар вечеринки, сейчас сюда съезжались тусовщики со всего Парижа. Брай уверенно свернула к VIP-входу и, когда на её пути ненавязчиво возник высокий темнокожий охранник, невозмутимо проговорила: — Брай Хьюз, плюс один. Секьюрити окинул их придирчивым взглядом и, видимо, оставшись удовлетворённым внешним видом, опустил бархатный шнур, пропуская вовнутрь под завистливые вздохи тех, кому так не повезло.

***

      «Ле Багатель» в архитектурном плане представлял собой классическое «патио». По периметру внутреннего дворика располагалась галерея с диванчиками и столами, за которыми размещались гости, а всё свободное пространство внутри занимали танцпол и бар с зоной для диджея. Судя по количеству народа, сегодня играл кто-то очень популярный, в клубе яблоку негде было упасть. — Где твой друг? — задал вопрос Гидеон, наклонившись к ней и стараясь перекричать грохот музыки. — Не знаю, но могу предположить, что где-то на тех диванах, — указала Брай в противоположную от них сторону. Оценив «препятствие» в виде «людского моря», пробираться через которое пришлось бы минимум полчаса, воин уверенно повёл девушку за собой по галерее, ловко лавируя между стульями, столами и праздно шатающимися в чилауте людьми.       Она оказалась права, Этьен, в компании нескольких человек, сидел за спиной у диджея. Место было выбрано стратегически правильно, рядом располагался ещё один выход из клуба, а огромные колонки были направлены в сторону танцующих, что позволяло компании совершенно нормально общаться, не пытаясь перекрикивать громкие биты музыки. — Брай, моя прелесть! — заворковал француз, заключая девушку в объятия и запечатлев на её щеках тройной поцелуй. — Я уже и забыл, как ты прекрасна, — потом взгляд мужчины переместился на воина за её спиной, и он замолк. — Я тоже рада видеть тебя, Этьен! Позволь представить тебе моего друга… — Себастьян, — перебил её военачальник, протягивая мужчине ладонь. — Очень приятно! Присаживайтесь, угощайтесь! Гай, пупсик, принеси шампанское! — и Этьен, обняв Брай, ловко усадил её рядом с собой, оттеснив «Себастьяна» и заставляя того сесть напротив. — Брай, сладкая, я требую, чтобы ты мне сказала, где ты нашла такой экземпляр? — шептал ей на ухо француз. — Не поверишь, в церкви. Этьен расхохотался. — Мне определённо надо сходить на воскресную службу, — стрельнув в «Себастьяна» хитрым взглядом, искусствовед, придвинулся к девушке ещё ближе и, приобняв, чувственно зашептал ей на ушко: — Мое сердце разбито. Хотя я понимаю, почему ты предпочла мне такого красавца. Брай не могла не согласиться с этим заявлением, кивая, и подняла взгляд на воина, желая ещё раз удостовериться в его мужской привлекательности. Он сидел на диване, скрестив руки на груди, и внешне выглядел совершенно спокойным и расслабленным, но девушка видела, в глубине серо-голубых глаз полыхала холодная ярость. Брай украдкой огляделась, конечно, Гидеон, наверно, думает, что тут по меньшей мере Содом и Гоммора — вокруг них танцевали и целовались полуголые люди под алкоголем и кайфом. Гай принёс ведёрко с шампанским, разлил охлажденную жидкость по бокалам и протянул один Брай, а второй «Себастьяну». К удивлению девушки воин бокал принял, а когда Этьен, приподняв свой, проговорил: — За знакомство! Сделал внушительный глоток. — Брай Хьюз, какого чёрта ты тут делаешь? Если я не ошибаюсь, ты сейчас должна мёрзнуть где-то в Сибири? Ничего не хочешь мне объяснить? Возле их столика стояла невысокая, красивая брюнетка в тёмно-синем платье. Несмотря на невысокий рост Виолетт выглядела внушительно в своём праведном гневе. — Привет, Ви! Мне пришлось слегка задержаться, незаконченный вопрос с одним клиентом. Ты же помнишь Этьена и его друзей? — Конечно, я помню этого пройдоху, что раскритиковал в пух и прах мою выставку! — насупилась подруга. — Виолетт, если я не ошибаюсь, после моей статьи у тебя в галерее утроилось количество посетителей. Я сделала тебе бесплатную рекламу. Так что не дуйся, а присоединяйся к нам, — очаровательно улыбнулся Этьен. — Кстати, познакомься, эта Себастьян, друг нашей Брай. Ви перевела взгляд на воина, и её ярко накрашенный рот, сложился в удивленную букву «О», потом тёмные глаза сузились, и девушка, уперев руки в бока, ехидно проговорила: — Старые иконы, говоришь… — девушка бросила на Брай коварный взгляд. — Позвольте полюбопытствовать, насколько разнообразно и глубоко вы их изучали? Гости бесцеремонно заржали. Брай залилась краской по самые уши, представляя реакцию воина, но сюрпризы ещё не закончились — голос у Гидеона был чарующе обольстительный. — Поверьте, мадемуазель, этот вопрос настолько интересный, что на его изучение понадобится не один день, — и мужчина расплылся в ослепительной улыбке. Виолетт, рассмеявшись, уселась на диван, «невзначай» коснувшись его бедра своей голой коленкой. — Себастьян, это так приятно — встретить профессионала в своём деле. Брай попыталась не уронить свою челюсть на колени от удивления — военачальник флиртовал с её подругой. Захотелось запустить бокалом меж его нахальных глаз, что сейчас не отрывались от красивого личика Ви. — Вы художница? — как ни в чём не бывало задал вопрос Гидеон. — Нет, у меня маленькая галерея. Я даю возможность молодым талантам показать себя, — скромно улыбнувшись, ответила Виолетт, а потом стрельнула в мужчину кокетливым взглядом. — У вас очень красивое имя. Я пару лет тому назад была проездом в Дрездене и не смогла не посетить их знаменитую на весь мир картинную галерею. Там висит полотно Антонелло де Мессина «Святой Себастьян», оно меня тогда очень впечатлило, вернее история этого святого, — девушка осмотрела сидящих людей и, увидев, что они все внимательно её слушают, продолжила: — Себастьян, так звали римского легионера. Он был личным телохранителем императора. Воин принял христианство и приобщал к этой религии других. Узнав это, император велел его казнить: привязать к столбу и пронзить стрелами. Мужчина выжил, но император его не пощадил и в итоге приказал забить камнями до смерти. Пока Виолетт говорила, Брай не сводила взгляда с Гидеона, лицо мужчины потемнело, словно его накрыла тень воспоминаний. Девушка была готова отдать руку на отсечение, Ви ненароком поведала им историю смерти военачальника гаргулий. Допив шампанское, она потянулась за сигаретами — горький ментоловый вкус, немного осадил поднявшуюся в душе горечь. Она не может и не хочет конкурировать с Всевышним. Мужчина верен ему, и никакая женщина, никакая страсть не сможет поколебать его убеждений. Брай закусила губу, стараясь не выдать свои эмоции. Рука Этьена обняла её за плечи, и девушка уткнулась носом в мужское плечо, не замечая короткого «убийственного» взгляда серо-голубых глаз. — Умна и красива! Я в восхищении! — рассмеялся искусствовед, Ви недовольно нахмурилась. — Увы, нам с Себом, придётся вас покинуть на пару минут, так и не дослушав столь увлекательной лекции из жития святых. Гидеон молча встал, и мужчины направились к выходу. Брай, не отрываясь, смотрела им вслед, переживая, справится ли воин и сможет ли не выдать их. Дождавшись, когда мужчины уйдут, Виолетт мигом пересела к подруге и затараторила: — Хотя я и обижена, что ты мне ничего не рассказала, но так и быть я тебя прощу, если ты поведаешь мне все подробности! — Какие подробности? Нет никаких подробностей! — Милая, я с ним только пять минут разговаривала, а у меня уже трусики мокрые насквозь! Да он одним своим видом, подорвет устои любого женского монастыря! А ты, дорогая, на монашку никак не тянешь! Я теперь понимаю, почему ты отшила Матео… Признайся, ты уже тогда встречалась с Себастьяном? — Мы не встре… Но Виолетт махнула рукой на слова Брай и с нетерпением продолжила: — А у Себа нет, случайно, свободного друга? Желательно такого же сексуального! — девушка только закатила глаза, а Ви решительно дернула её за руку, буквально подпрыгивая от интереса. — Ну, не будь такой таинственной! Я тут умираю от любопытства! У него ВСЁ такое же впечатляющее? — Ви, я не буду это с тобой обсуждать! — Боже, неужели он настолько хорош?! Брай уже собиралась ответить, но тут увидела вернувшегося Этьена, Гидеона нигде не было видно. Девушка надеялась, что воин ничего не натворил, хотя если бы он «додумался» превратится в гаргулью, то Этьен сейчас бы либо валялся где-то в обмороке, либо голосил на весь Булонский лес. Француз же выглядел скорей задумчивым, чем напуганным. Когда через пару минут Гидеон так и не появился, Брай пробралась сквозь толпу к другу, что в одиночестве пил возле бара. — Что-то случилось? Где Себастьян? — Курит на улице. Девушка шокировано замерла, переваривая информацию. Этьен выпил очередной шот и внимательно посмотрел на неё. Паника мурашками прокатилась по позвоночнику. — Да что, чёрт побери, произошло? — Скажем так, мне чётко дали понять, что если я хотя бы ещё один раз тебя обниму, мне не поздоровится, — искусствовед, задумчиво покрутил в руках пустую стопку и, поставив её на стойку, закончил: — И что-то мне подсказывает, эта угроза не была простым бахвальством. — Я не понимаю… — растеряно пробормотала Брай. — Что тут непонятного? Себ ревнует тебя до одури, — улыбнулся мужчина. — Ты ошибаешься! Может, ты его не правильно понял? Он не очень хорошо говорит по-французски. — Солнышко, я не знаю, как в Ирландии, но во Франции фраза «Я оторву тебе руки, если ты ещё хоть раз дотронешься до неё» трактуется весьма однозначно, — съязвил мужчина. Брай прижала ладони к пылающим щекам — Да он терпеть меня не может! Этьен хмыкнул, насмешливо приподняв бровь. — Тогда это самый оригинальный способ это показать! Хьюз смущенно и неуверенно посмотрела в сторону выхода. — Иди, поговори с ним, — посоветовал ей Этьен. — Да и не забудь ему сказать, что я гей, так что мои обнимания не несут для тебя никакой угрозы. Мои руки, знаешь ли, мне дороги! — проворчал мужчина.       Она как в тумане вышла на задний двор, мигом выхватив среди отдыхающей публики Гидеона. Он стоял у старой акации, уставившись невидящим взглядом в пустоту перед собой, кончик сигареты тлел между жестко сжатых губ. Поравнявшись с ним, Брай негромко сказала: — У меня есть две новости, — когда военачальник гаргулий так и не отреагировал, девушка подошла к нему вплотную и, нежно взяв его лицо в свои ладони, заставила посмотреть на себя. Он выглядел растерянным. — Первая: Этьен гей. Ему нравятся парни. Это мне надо ревновать. А вторая: курение, вроде как, считается грехом. Его губы дрогнули в подобии улыбки, Гидеон смял окурок, щелчком запуская его в ближайшие кусты, и процитировал: — Всё мне позволительно, но не всё полезно; всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною. Первое послание к Коринфянам, глава шесть, стих двенадцать. Мужчина накрыл её руки своими и уткнулся лбом ей в лоб. Она провела большим пальцем по его губам, почувствовала, как у воина перехватило дыхание от этой ласки. — Брай, не надо. Ты же знаешь, что нам нельзя… Она закусила губу, смаргивая выступившие слёзы, и кивнула головой. Попыталась пошутить: — Ты назвал меня по имени! Ни это ли божественное чудо? — Не богохульствуй, женщина! — беззлобно прорычал воин. — Прости, я не хотела… — Брай отвернулась, пытаясь взять себя в руки и не разреветься. Гидеон погладил её по щеке, запустив пальцы в волосы, повернул её лицом к себе. Долго изучал взглядом, после чего тихо проговорил:  — Ты моё испытание… Моё искушение… Мой грех… Ты погубишь меня… Уже погубила… — и, чуть наклонившись, прикоснулся к её губам мягким, ласкающим поцелуем. Это было прощание. Брай положила руку ему на грудь, чувствуя, как сильно бьётся мужское сердце под её ладонью. Гидеон обнял её, а она, прикрыв глаза, впитывала его запах и тепло, молясь, чтобы время остановилось, и беззвучно проговорила: — Я никогда не причиню тебе вреда… Я люблю тебя! Она не видела, как воин зажмурился, словно её слова доставляли ему невыносимую боль.