31 декабря

«До встречи». Помню, как дрожала рука, пока я выводил эту коротенькую строчку на бумаге. Да, когда-нибудь мы снова встретимся, не хочу, чтоб ты думал, будто я бросаю тебя. Хотя по сути… меня не будет в Японии 4 года. Ты останешься здесь. Без меня. Словно я и вправду тебя бросил. Мы с тобой лучшие друзья. Впрочем, мне не мешает это любить тебя, как ты того заслуживаешь. Здесь невероятно… в Лос-Анджелесе. Зимой, пусть даже и без снега, этот город настолько прекрасен, что замирает сердце. В нем есть все, чего только может пожелать душа. Огромные небоскребы напоминают мне Токио. Только пока что эти небоскребы чужие. Но я привыкну к ним во время учебы, непременно. Сейчас я нахожусь в отеле и смотрю в окно. Вид с 31-го этажа не может не захватывать. Яркие цветные огоньки располосовали все пространство, мигая и переливаясь в бурлящем водовороте людской жизни. Машинки, скользящие по дорогам, совсем крошечные, а люди как точки, сливающиеся в большие пятна на перекрестках и разливающиеся обратно по краям шоссе. Когда стоишь вот так, в тишине, и глядишь на мир сквозь стекло с огромной высоты, невольно разуверяешься в том, что это все реально. «Игрушки» внизу не внушают такой колоссальности и тревоги, как если бы я был сейчас среди них. Нами кто-то играет, день за днем. Большой ребенок с взрослым разумом или взрослый, застрявший в своем детстве. Он без конца строит планы, перекраивая чужие судьбы, спаивая новые и новые пазы. Все пляшут под его дудку и я тоже. Вроде бы я сам принял решение перевестись по учебе именно сюда. Но к этому меня подтолкнул он. Кто он? Я привык считать, что все, что я делаю – правильно, потому что это чей-то план. Правильно было уезжать от тебя в Новый Год? Ты меня не простишь за это. Отвернувшись от окна, я присел на корточки возле чемодана и, чуть покопавшись, вытащил из него оранжевый пушистый шарф. Намотав его на шею, я встал у зеркала, расправив лишние складки. Ты всегда выглядел в нем как клоун. Вот я и забрал его себе на память, с которой так хотел проститься. Я так и не раздевался, как зашел в номер, поэтому без лишних приготовлений вышел за дверь и спустился на лифте в холл. Оказавшись на улице, я сунул руки в карманы куртки. Было каких-то 5 градусов тепла, совсем как дома. Дома… Недолго думая, я словил такси. - To the nearest port, please. Я не узнал свой голос, говорящий на чужом языке. Таксист кивнул, и машина сразу же тронулась. Я подсел к окошку, наблюдая за кипучей жизнью огромного мегаполиса. Нет, от увиденного не закружилась голова, и глаза не загорелись. Может потому, что я смотрел совсем не туда, или забыл, где я нахожусь. Лица прохожих смазывались, а когда мы останавливались на светофорах, они резко обретали форму и некий смысл. Я жадно вглядывался в них, отмечая ровные, красивые черты от грубых и изношенных. Я не искал тебя, я прекрасно знал, что тебя тут нет, как и нет того, кто сможет напомнить мне о тебе. Но я по-прежнему не оставил свою привычку искать фантастическое в обыкновенной людской внешности. Сотни, тысячи, миллионы разных ракурсов проплывали перед моим взором. Люди всех возможных наций, возрастов и комплекций. Я буду учиться в здешней Академии Искусств, и, возможно, кто-то из этих людей станет для меня вдохновением, станет моим первым написанным холстом, станет для меня шедевром. Ты им не стал для меня… Не знаю… Я даже не пытался тебя рисовать. Всего через полчаса машина вдруг затормозила. Длинный высокий дом резко оборвался, и я увидел его. Океан. Совершенное все и ничего. Пустой горизонт, наполовину заполненный темно-синей краской. Стоило мне выйти из машины, как я узрел еще большее чудо этого мира. Другая половина горизонта была не пуста. Бескрайний «океан» продолжался и дальше. «Океан» по имени Небо. Я расплатился с таксистом и побрел тихонько к пирсу. Было очень свежо, все-таки раннее утро. К счастью, мне хватило наличных, чтобы арендовать небольшой катер до вечера. Кредитки здесь не принимали. Стоит сказать, что я умел управлять катером. Отец научил пару лет назад во время своего трехдневного отпуска. Мотор завелся так легко, что я даже удивился. Вырулив из маленького порта, я направил свое белое судно навстречу солнцу. Скорее всего, это было единственное место, где можно побыть в полном одиночестве вне города и людей. Я смотрел, как прибор на панели отсчитывает количество пропущенного позади расстояния, и постепенно понимал, что мной начинает одолевать тоска. Происходило то, чего я хотел с самого приезда и в то же время не хотел. Вот… Вот оно… Я лихорадочно выключил мотор и, прождав, пока лодка замрет, тихо покачиваясь на волнах, выглянул из рубки на палубу. Усевшись на корме поудобнее, я уставился вдаль на линию горизонта, соединяющую два холста в одно целое. Ветер слабо потрепал мои волосы и исчез, оставив меня в покое. Даже птицы не кружили здесь, хотя город был совсем близко, всего в паре-тройке миль. И тут на меня накатило. Согнувшись пополам, я врезался лбом в колени и дернул себя за волосы, беспомощно заныв. Мокрый град залил мое лицо, в тишине оглушительные всхлипы показались громом среди ясного неба. Я весь затрясся, со всей виной осознавая, как далеко я забрался. Я знал, что это должно было случиться, и просто приблизил этот болезненный момент. Я ревел, подобно маленькому ребенку, который потерялся и не мог найти свою маму. Я жалел себя, жалел себя до дикой боли, зная, что ждет меня в последующие за этим дни, недели, месяцы, годы. Скатившись на палубу с мягкого сиденья, я закричал прямо в раскрытое моему взору небо. Казалось, что я разорвусь на части, будто у тряпичной куклы разошлись швы, и вот-вот из них полезет вата клочьями. Нам всегда кажется, что душевная боль материальна, что сердце не выдержит и откажет, что сосуды полопаются и мы истечем кровью, что ребра с хрустом сломаются от напряжения… Нет. Это все красивые слова из написанных книжек. Боль остается с нами, словно моль, въевшаяся в богатую густую шкуру животного. Сипя и страшно кашляя, я свернулся клубком, прижав к себе ноги. Горло дико пересохло, связки натужно хрипели от каждого вдоха и выдоха. Влажные глаза захлопнулись и отказывались открываться. Пару минут меня морозило, а потом я ощутил слабые, но теплые лучи солнца, упавшие на меня. Утро понемногу распалялось, обещая яркий веселый день разросшемуся городу-гиганту вдали от меня. Поднявшись хотя бы на колени, я заглянул в воду. Но там не отражалось мое лицо, все было глухо запечатано манящей морской синевой. Утерев слезы рукавом куртки, я быстро вернулся в рубку и завел мотор, поведя катер обратно. Завидев порт, я свернул в сторону и направил лодку вдоль побережья. Мир занимался новыми красками. Людей становилось больше, машин больше, гула больше. Я увидел белых чаек, парящих над рыбацкими лодками. В душе что-то опустело, и я стремительно засовывал туда новые образы, звуки, ощущения. Я забывал и вспоминал твое лицо много-много раз, пока катался туда сюда, порой проплывая одни и те же места. Не дождавшись истечения арендованного времени, я вернулся в порт, сдав катер владельцу. Мы обменялись новогодними напутствиями, и я поспешил в оживленную людскую жизнь. Я проголодался, как дикий лев. Я набрел на яркую вывеску МакДональдса и слопал там огромный гамбургер, чуть ли не перемазавшись в кетчупе. После еды на меня накатила такая усталость, что я не придумал ничего интересного, как поймать такси, вернуться в отель и рухнуть в постель, полусняв теплую куртку и забывшись сладким сном. *** Я проснулся ужасно разбитым и вспотевшим. Постояв под душем, я наскоро выбрал чистую одежду и только тогда умудрился проверить, который час. 23:55!!! Я раскрыл рот, хлопая им, как рыба без воды. В моем репертуаре чуть не проспать Новый Год, конечно. Нужно раздобыть хотя бы шампанское. Я вылетел из комнаты и на всех парах врезался в кого-то. Выругавшись по-японски, я уже собирался извиниться на английском языке, как мне вдруг в глаза бросились ботинки. Пробежав глазами вверх по штанинам, а затем по теплому темно-синему кардигану, я завис. - О, чибик, ты здесь какими судьбами? – Меня оглушил звонкий смех. - Я… я… я… приехал учиться… - Похоже, я слишком вылупил глаза, потому что меня тут же щелкнули по носу. - И я, прикинь. Это странно, не находишь. Может, отпустишь уже бутылку или так отчаянно хочешь выпить? Я шел на балкон, чтоб увидеть салют. - Ты прочел мое письмо, да? – Я скептически сузил глаза, разжав ладонь, отдавая ему бутылку ледяного шампанского. - Какое? – В глазах забегал интерес. – Не читал я ничего, а ты мне присылал? Любовное что ли? – И снова этот хохот. - Ладно, забей. – Я потер лоб, чувствуя страшное смущение. - Ты один? – Моя рука внезапно оказалась в его руке, и мы понеслись по коридору. – Говорят, тут охрененные салюты просто в Новый Год. Мы выскочили на балкон, и я наконец-то отодрал свою ладонь от его. - ЧИЮ!! Почему ты здесь?! – Я не заметил, как заорал на него. - Я учиться буду на кинорежиссера, сказал же. Чего орешь на меня? – Чию недоуменно посмотрел на меня и завозился с проволочкой на пробке. Я раздраженно закипел. - А раньше не судьба было сказать? – Я постарался держать себя в руках, но голос срывался. - А ты сказал? Вопрос поставил меня в такой тупик, что я мигом покраснел. - Ты что знал, что я буду здесь? Но как? - Не знал я ничего. В таком же шоке как ты. – Чию рассмеялся. - Ты собирался оставить меня одного в Новый Год? – Я жалобно заглянул ему в глаза, чувствуя отчаяние. - Эм… Ну… Я не мог до тебя дозвониться, а родители твои сказали, что ты уехал непонятно куда. Я был зол и решил плюнуть на все. Здорово, что так вышло, и мы оказались снова рядом. Судьба, да? – Он улыбнулся, обогрев меня одной этой улыбкой с головы до ног. - Чию… - Я сглотнул, хлопая глазами. Его высокая фигура маячила передо мной. Такая реальная и живая. Посчитав, что, наверно, я сплю, я вытянул руку, ткнув ею в грудь Чию. И там было тепло, там была ткань его кофты, там было настоящее… Вдруг раздался грохот, и черное небо вспыхнуло сверкающими огнями. Чию тут же выстрелил пробкой и радостно заулыбался. - Бокалов нет, я ж не знал, что буду с кем-то… - скороговоркой заговорил он и отпил из бутылки. – Теперь ты. С Новым Годом, Такеру. Я взял бутылку обеими руками и сделал большой глоток шипящего шампанского. - С Новым Годом… Чию забрал у меня бутылку и сгреб одной рукой за плечи, подведя к перилам. - Смотри-смотри!! Да все небо горит… Ух ты… Он засвистел, и это эхом отдалось в моих ушах. Я прижался щекой к его плечу, не отрывая взгляда от его взбудораженного лица. Я нарисую его. Я нарисую это довольное жизнью лицо, которое я вижу сейчас. Я смотрел и смотрел, запоминая все до малейшей прожилки, до малейшей тени на светлой коже. Не знаю, почему я не заплакал. Мне просто стало так спокойно, как никогда раньше не было. Я открыл рот, чтоб произнести самые важные для себя слова, но мой голос тут же потонул в новом залпе взорвавшихся в небе ракет. Чию возбужденно завопил, размахивая бутылкой, сжав мое плечо сильнее. И мне ничего не оставалось, как дернуть его за ворот кардигана и поцеловать в губы. На пару долгих, бесконечно долгих секунд, кругом все замерло. Я зажмурился и поэтому не видел выражения его лица, не зная, чего ожидать. И тут взорвался следующий снаряд. Нет, даже два снаряда. В небе и в моей голове. Чию ответил мне с такой страстью, что мне даже поплохело. Руки сдавили меня в объятьях, губы жадно впились в мои. Я схватил лицо ладонями и продлил безумный поцелуй, ласкаясь языками друг о друга. Пальцы взвились вверх и запутались в моих волосах. Он совсем не по-дружески целовал меня. И Чию не был пьян. От пары глотков шампанского такого не бывает. Я будто хотел съесть его, голодными зубами терзая его теплые губы в коротких передышках, пока мы быстро склоняли головы на другой бок. Его горячее дыхание придавало мне энергии, я жался к Чию с таким упорством, что мне стало страшно за самого себя. А смогу ли я остановиться? Я мучительно застонал, ничего не соображая. Чию слабенько дернул меня за волосы, нехотя отстраняясь. Мы задышали в унисон холодным ночным воздухом, смотря друг на друга во все глаза. - Я сплю… Я точно сплю… - пробормотал я, прижимаясь к его губам, вкус которых горел на моих собственных губах. Чию просунул руку под мою толстовку и больно ущипнул меня за бок. - Ай… Какого… - Я было завозмущался, но он ловко протолкнул в мои губы язык, заставив заткнуться. - Не спишь. – Выпустив из плена мой рот, Чию провел пальцами по моей щеке. Салюты вдруг закончились, и его слова ясно прозвучали в оцепеневшем воздухе. Я не нашел в себе силы заговорить и закивал, глупо улыбаясь. Он обнял меня, целуя в улыбающиеся губы, заставляя по-дурацки хихикать. - Стоп, а шампанское… - Чию замер и посмотрел кругом. – В руке же держал… - Он захохотал, метнув взгляд вниз с балкона. – Выронил! Я озадаченно похлопал глазами, а потом тоже рассмеялся. - Надеюсь, никого не убило… Он снова повернул голову ко мне, улыбнувшись. - В тепле целоваться приятнее… - задумчиво протянул я, сжимая его ладонь пальцами. - Не спорю, - серьезно согласился Чию и решительно потащил меня с балкона в коридор. Я бодро семенил следом, и на моем лице стояло безудержное ликование. «Чию, я нарисую тебя. Ты будешь моим первым шедевром. НЕТ, ты уже мой шедевр». И Господи, спасибо, что в твоем плане наши судьбы снова пересеклись.