Я ж сказал, что ты мой!

Тёмные занавески скрывают полную луну. Она никак не пробьётся в столь запретное место. Почему же запретное? Это только знают два человека. Каждая ночь для них это разные приключения. Каждый из них любит по особому. Сегодня такая же ночь. Пару стаканов терпкого виски и несколько кусочков горького бельгийского шоколада, пару глубоких поцелуев. Огонь в камине трещит, возмущается пока двое парней яростно срывают друг с друга одежды. Жилеты, рубашки и только брюки остались. Но и скоро их ждёт та же участь, а пока.. -Эй, Алистер,-вкрадчивый шёпот на ухо. -Чего тебе, Гил?-прерывистый ответ. Альбинос хмыкает и переворачивает рыжего на живот и тот подчиняется. -Сегодня я покажу тебе кое-что,-произнеся это, парень достаёт верёвку и связывает руки шотландца, закрепляя их на изголовье кровати. Скотт молчит и ждёт, тело напряжено, все чувства обострились. -Тшшшш...-успокаивает прусс и завязывает глаза. Алистер шипит. Только не глаза. Это его слабое место. Ещё с детсва. Все кошмары, все ужасы он видел и ему было менее страшно, но стоит закрыть обзор, и всё. Паника подступает к горлу мерзким комом. -Аа..прости, забыл..-говорит Гилберт и кусает Киркленда за мочку уха, извиняясь, зная, что того это возбуждает. Убирает тряпку с глаз вон. По спине шотландца пробегает приятная дрожь. Он выгибается в спине и пробегает языком по своим губам. В красных глазах прусса загорается похотливый огонь. -Сам напросился!-прохрипел Гилберт, ухмыляясь и доставая, что-то похожее на кляп. Губы Алистера растягиваются в широкой улыбке. -Подчиняйся мне, mein Libе,- опять вкрадчивый голос на ухо и ткань оказывается во рту у шотландца. Хоть связан, заткнут, но в зелёных глазах огонь похоти и неприклонения. В ладонях, одетых в кожанные перчатки, появляется хлыст. С железным наконечником на конце. Гилберт садится на ягодицы своего любовника и проводит холодным концом "оружия" по спине. -Хммм...ты шикарен,-шепчет Пруссия, выводя узоры на лопатках шотландца. В ответ на прикосновение, тело вздрагивает, а Алистер шипит сквозь кляп. -А ну молчи,-достаточно громко говорит Байльшмидт, и не больно, как ему кажется, бьёт по спине кнутом. Киркленд дёрнулся и пробурчал в кляп, явно что-то нецензурное. -Вот, что получается, когда не слушаешься,-похотливо облизнувшись и поёрзав на пятом месте шотландца, хмыкнул великий. Алистер ухмыльнулся, посмотрев на своего любовника, повернувшись к нему в полоборота. Видимо, он совсем не против такого наказания. -Что ты смотришь?-хмыкает Гилберт, проводя железным наконечником по подбородку. Киркленд мычет сквозь ткань, дёргает руками. -Опять не слушаешься?-рычит альбинос и нарочито медленно проводит по спине, по пояснице холодным металлом. Он прекрасно знает, что это бесит рыжика. А так же, пекрасно знает, что тот любит всё быстро, жёстко и без промедления. Но нет, Пруссия хочет помучить его, а потом овладеть им. Отложив кнут в сторону, он усмехнулся. -Жарко,-протянул парень и расстягнул ширинку на своих штанах. Специально эротично двигая бёдрами, наблюдая за реакцией своего незаменимого и такого желанного человека. Рыжий рычит, щурится и шевелит телом, призывая к вниманию. -А ты похотливый, малыш,-шепчет на ухо Пруссия, стягивает с себя брюки, отбрасывая такую ненужную вещь. Алистер отворачивается от Гила и шумно втягивает воздух. Он уже успел возбудится. Плоть неприятно упирается в брюки, причиняя слабую боль. Пока, всё терпимо, но это пока. -Повернись ко мне,-вкрадчиво шепчет Байльшмидт на ухо ему, вынимая тряпку изо рта -Сволочь, как так можно, а?-хриплый баритон раздался по комнате. Гилберт улыбается. Довольно, счастливо. Иными словами это означало - "Чёрт, сделай так ещё!" или "Давай. Я твой. Возьми меня." Главное, что шотландец не видит это глупое выражение лица. Приняв, вновь властный вид, стал снимать брюки и нижнее бельё с Киркленда. Чуть приподнявшись, чтобы было легче избавиться от гадкого куска ткани, рыжий облегчённо вздыхает, и тут же охает. Гилберт охватил возбуждённую плоть любовника, начиная плавно двигать рукой. Член течёт смазкой. Шотландец зажал зубами простыни, чтобы не стонать. Вдруг он почувствовал что-то неприятное в области ануса. Один палец проник внутрь и начал движение. Грязно ругнувшись, как пират, парень зажмурился. Больно? Нет, просто неудобно. Пруссия успел смазать пальцы кремом и проникнуть во внутрь. У самого в боксёрах больно пульсировало. Вот, ещё один палец внутри рыжика. Он, не понимая почему, начал медленно двигать бёдрми, насаживаясь на пальцы. Одна рука на члене, вторая в заднице. От этого можно сойти с ума. -Твою ж мать, взял и оттрахал, понял?-рыкнул Алистер и попытался подавить стон, когда альбинос нашёл заветную точку. Гилберту просто-напросто сносит крышу, он сдирает с себя боксёры и приставляет свою пульсирующую плоть к растянутой дырочке. Медлит. -Быстрее, мать твою! Идиота кусок!-Киркленд сам насаживается на член Пруссии и тут же вскрикивает. Каким бы он не был выносливым, смелым, сильным, но когда тебя разрывают изнутри, тут даже супер-герои будут орать. Байльшмидт пугается, он гладит по спутанным рыжим волосам любовника, наклоняется и целует в лопатки. Рука на члене сжимается, вызавая позорной стон из приоткрытого рта шотландца. Толчок, ещё один, всё резче, чаще, быстрее. Запястья онемели, в них, будто тысячи скорпионов бегают под кожей. -Р...развяжи меня,-глухо хрипит Алистер дёргая руками, и двигая бёдрами в такт толчков Гила. Альбинос стонет в голос, толкаясь во внутрь рыжика быстрее, всё время задевая простату. Чувствуя, что скоро конец, он быстрее двигает рукой на члене Киркленда и тот шипит, кончая. Пачкая белёсой жидкостью свой живот и простыни. Один толчок, и Гилберт кончает во внутрь любовника. Обессилено падая на спину Алистера. Тяжёлое дыхание смешивается в темноте. Руки тянутся и развязывают кисти "заложника". А потом обнимают за талию прижимая к себе. Пруссия даже не подумал выйти из рыжика, прижимая его к себе. -Эй, ты там живой?-хрипит парень, выровнив дыхание. -Ага,-бурчит альбинос, выходит из любовника, не отпуская его, а наоборот прижимая к себе. А тот и не против. Сейчас бы сигару. Хорошо затянуться и выпустить кольцо дыма. Но сил не хватает даже, чтобы пойти в душ. Ничего. На запястьях остались красные полосы. Кровоподтёки. Гилберт находит в себе силы и поднявшись на локте, наклоняется к красивому лицу шотландца и целует в губы. Страстно, но в то же время нежно, бережливо, с... любовью? Алистер удивляется, но отвечает на этот порыв, закрывая изумрудные глаза. -Ты мой, -слышится во тьме немного хриплый, но властный голос Пруссии. -Не зазнавайся, мальчик. Это ты мой,-хрипит в ответ Алистер и закрывает глаза. Они засыпают в сильных объятиях друг друга. А за окном лениво встаёт солнце. *** Следующая ночь. -Ну, прости меня, грешного!-выкрикивает Гил. -Эээ...не,-ухмыляется Алистер, смотря на позу альбиноса. Пруссия лежит "звёздочкой". Ноги и руки прикреплены наручниками к спинкам кровати. Сам он в нижем белье, яркий румянец на бледной коже. Вах! Прям. Шотландец выдыхает горький дым сигары в потолок, кидает окурок в пепельницу и нависает над Байльшмидтом. -Я ж говорил, что ты мой. Пруссия испуганно взглатывает и нервно улыбается, а потом его улыбку накрывают горькие от табака губы. Они принадлежат друг друга. Любят. Но у них своя любовь. Дикая, жадная, необузданая и страстная. Каждый раз они это доказывают.