Неудержимый

Решив пару неотложных вопросов, Рейши спешил в спальню, необходимо было подготовиться. Он выпроводил всех служанок, оставшись в тёплом ночном свитере и носках, осмотрел себя в зеркале и, заключив, что выглядит совсем не привлекательно принял решение избавиться от неподобающей обстановке одежды. Но перед этим подошёл к окну, чуть раздвигая шторы. Рука уверенно легла на витиеватую ручку, а столь же искусный ключ бесшумно открыл замок. Рейши потянул на себя дверь, едва скрипнув, та поддалась. Совсем не весенний холод вонзил зубы в незащищённые участки тела, волк вздрогнул и решил благородно отступить, лишь прикрывая дверь. Король задержался у балкона ещё на миг, снег снова пытался поглотить мир, медленно опускаясь на землю в тусклом свете луны. Мунаката добрался до высокой кровати, забираясь под толстые слои одеял и шкур и лишь спустя какое-то время, решился раздеться. Но, в последний момент лихая мысль закралась в полусонный разум нашёптывая искушающим голоском "он сам разденет". Подтекст был ясен, как божий день, а ночью такой исход будоражил и казался наиболее благоприятным. Одним словом, Король бы не возражал, если бы его хорошенько согрели. Оставалось лишь дождаться объекта ночных грёз. Теперь Рейши целиком обратился в слух, улавливая каждый шорох и проклиная излишне громких стражников, прогуливающихся по коридорам замка. Микото ворочался в кровати, дожидаясь, когда неугомонные слуги соизволят разбежаться по своим норкам, не хотелось быть замеченным, да и Мунаката рано спать не ложился. Было ужасно жарко, лев скинул одеяло, а потом и вовсе поднялся, прогуливаясь по комнате. Сила желала выплеснуться, эмоции становилось трудно контролировать. Обнажённый мужчина вышел на балкон, но жар не спадал, как невозможный зуд, отдаваясь болью в костях. Микото вдохнул морозный воздух, пытаясь успокоиться. Луна лениво выползла из-за туч, освещая идеальное смуглое тело. Лев пристально посмотрел на ночное светило: – Я не волк, чтобы на тебя выть, – хмыкнул мужчина, развернулся и вошёл в плотно задёрнутые шторы. Где-то далеко завыл самый обычный волк, а оборотню надо было собираться на новое место ночёвки. Предпочтение пало на тонкий свитер и свои сапоги со штанами, он бы и голым пошёл, жар разрывал человеческую плоть на куски. Но если его поймают на балконе Рейши, полбеды, если его поймают голым, его положение станет совсем плачевным. Можно, конечно, остаться в обличии льва, но золотая грива будет хорошо заметна в лунном свете, да и, при худшем раскладе, на ней могут появиться языки пламени. Оборотень в обличии человека выскользнул на балкон, прикрыл за собой дверь и львом вылетел во тьму. Мягко опустились кошачьи лапы на мраморный пол. Не издав ни единого звука, Микото мгновенно обратился человеком, статно возвышаясь на Королевском балконе. Его начало бросать то в жар, то в холод, едва справившись с собой, мужчина шагнул к двери, выискивая щель. Шторы оказались широко раздвинуты, открывая вид на высокую постель. В глаза бросилось одно неровно замёрзшее стёклышко, чуть ниже уровня глаз, оно было целиком белым, кроме аккуратных витиеватых букв "Входи, я давно жду тебя". Тело пробил ледяной пот, Микото взялся за ручку, без малейшего сопротивления дверь поддалась, открываемая порывом ветра нараспашку. Комок на кровати задрожал, и из него показались сначала уши Рейши, а после и сам Мунаката. Волк неимоверно сильно дрожал, что и привело льва в чувство. – В-х-хо-д-ди, – стуча зубами, проговорил Синий Король. Красный неуверенно переступил порог и закрыл толстую дверь, задержался задёрнуть шторы, он не ожидал, что его так быстро раскроют. Мужчина методично поправлял шторы, не решаясь пройти дальше. И тут что-то холодное прижалось к спине, ледяные руки обняли за живот, холод легко проникал через тонкий свитер, лев замер. – Поймал, – засмеялся Рейши, – если ты хочешь, мы можем так хоть всю ночь простоять. – Казалось, ему было всё равно, лишь бы рядом с этой тёплой печкой. – Я думал... – голос Микото был хриплым и совсем чужим, – ты меня ненавидишь, после того, что между нами произошло, – он опустил взгляд, не решаясь даже посмотреть. Мунаката удивлённо дёрнул ушами, обошёл огненного и заглянул в глаза, чуть приподняв лицо второго. – С чего ты взял? – В темноте с трудом можно было различить очертания, но смотреть собеседнику в глаза всё равно было важно. Микото щёлкнул пальцами, и все свечи в комнате разом загорелись. Рейши сильно испугался и даже чуть сильнее сжал в ладонях лицо собеседника, но его лицо не дрогнуло. – Это было не правильно, так не должно быть, – вопреки словам, мужчина приобнял второго за талию, прижимая к себе. – Ты же совсем замёрз, – Микото подхватил Короля, усаживая на себя, и понёс в постель, укладывая под толстые одеяла. – Он не греют так, как ты, – с улыбкой хитро шепнул монарх, большего и не требовалось, лев тут же стянул с себя свитер, скинул сапоги и, замявшись на штанах, снял и их. – Не выношу белья, – пояснил Микото, залезая в постель и придвигаясь к Рейши. Короля так и подмывало поскорее раздеться самому, в мыслях у него уже текли слюни на восхитительное тело мужчины. Но, остатки стыда и воспитания не позволяли оголиться, лишь присесть, поднимая руки, огненный правильно понял жест и сразу стянул свитер, выбрасывая на ближайшее кресло, за ним последовали и штаны. Унизительно оставшись в белье и шерстяных носках, Мунаката прижимался к тёплому телу. И, только когда Микото обнял Рейши, устроившегося на груди, решил вернуться к серьёзному разговору. – Мужеложство не то, что должно отличать Короля, – горько выдохнул Красный. Былого умиротворения в Синем Короле как не бывало, он приподнялся, опираясь на мужскую грудь и совершенно серьёзно ответил: – Если так, то я согласен убежать, – янтарные глаза Микото округлились, Рейши и сам от себя такого не ожидал, но о сказанном не жалел. – Почему ты передумал? – лев не удержался и положил ладонь на щёку Короля, поглаживая, чуть опускаясь на шею, волк слабо улыбнулся и прикрыл глаза, позволяя ласкать себя. Но вопрос повис в воздухе и требовал ответа. – Потому что за время без тебя понял, что не хочу так, ты намного важнее, я никогда такого не чувствовал, – Рейши не выдержал, он не привык так откровенничать, улёгся, уткнувшись в шею Микото, пряча лицо, но заставил себя продолжать. – Ты решишь, что это глупая влюблённость, но со дня нашей самой первой встречи я думаю о тебе. Я приезжал на то место, правда, не сразу, я тогда заболел, – он вздохнул, переводя дыхание. – Я привёз ужин, долго искал тебя, но тебя там уже не было. А когда нашёл тебя у другой границы, был невозможно счастлив. Только благодаря тебе я смог поправиться. А та ночь... – Мунаката замолчал, Микото сглотнул и Рейши это почувствовал. – Она была лучшей в моей жизни. – Повисла неловкая тишина. – Я смог уснуть вчера лишь благодаря тебе, а утром когда увидел, что снег растаял, понял, что и я тебе не безразличен... – Рейши замолчал, сердце бешено колотилось, ему вторило другое. Микото не знал, что сказать на такое откровение, только как-то стало спокойно, сила перестала бушевать, появилось уютное ощущение дома. – Ты действительно хочешь сбежать? – шепнул лев, будто боялся спугнуть. – Если это будет необходимо, чтобы остаться с тобой, я пойду за тобой хоть на край света, – Рейши стало легче, он уже спокойно посмотрел в лицо Микото, и даже положил ладонь на тёплую щёку, поглаживая, находя приятной дневную щетину. Лев перехватил ладонь, целуя с внутренней стороны, заставляя волка краснеть на столь откровенные действия. – Ты не выживешь в дикой природе, – выдохнул мужчина, а Мунакате почему-то стало обидно. – Хочешь, я останусь с тобой? Мне кажется, я нашёл свой дом, если ты позволишь. – С радостью, – Рейши чуть не закричал от счастья и даже бросился на шею огненному. Он не сдержал порыва и принялся целовать горячую шею, но вдруг замер, отстраняясь, лицо его стало мрачным. – Что с тобой? – забеспокоился Микото, прижимая к себе мужчину. Мунаката молчал, испытывая натянутые струнами нервы огненного. – Я сделал кое-что ужасное, – шепнул монарх, пытаясь отстраниться, не зная, куда деваться от своего позора. – Что? Не пугай меня... – сильные руки напрягались, но не отпускали Синего Короля. – Наутро, когда ты ушёл... – он с трудом собрался с духом и решил признаться. – Ты был такой красивый в первых солнечных лучах... И после того, что было ночью... Мне было невообразимо хорошо, и я хотел продолжения... А ты ушёл, пришли служанки... – он замолчал, Микото, непонимающе смотрел на него. – Я понял, что происходит, только когда уже был внутри неё, – вздохнул он, но тут же спохватился, – это меня не оправдывает. Я виноват перед тобой... – Он зарылся под бок Красного, сгорая от стыда. – Прошу, прости меня... – жалобно послышалось из-под одеяла. – Я спал с Тиа, – признался Микото. Он совершенно не злился на Синего, ведь в какой-то мере выходило, что это и его вина. Если бы он был чуть внимательнее, если бы задержался, то всё бы вышло иначе. Мужчина нежно поглаживал плечи холодного Короля. – После той ночи? – ушки Рейши вынырнули из одеяла, после показались фиалковые глазки, а нос уткнулся в грудь огненного, вдыхая дурманящий аромат его тела. Но Микото покачал головой. – Она хотела, когда увидела, что я возбуждён, но я прогнал её, – лев потянул волка на себя, заставляя лечь сверху, а тот не мог сопротивляться и уже лежал на широкой груди, пригреваясь, оттаивая. – Поэтому тебе поменяли служанку? – сообразил Синий. – Не хочу давать ей ложную надежду, теперь у нас точно ничего бы не получилось. – Он почёсывал королевскую голову, чуть натягивая пряди, Мунаката плавился под его пальцами, готовый в любой момент заурчать от удовольствия. – А раньше? – Не унимался монарх. – И раньше бы не вышло, просто сейчас я смог это осознать. – Микото притянулся, легко целуя губы Рейши. – Я не виню тебя, но если ещё хоть одна посмеет тебя коснуться, я сожгу её, не оставив ни крови, ни костей, ни пепла. – Серьёзно заявил огненный, а по телу Мунакаты побежали мурашки. – Я шучу, – соврал Микото, желая успокоить любовника. Рейши выдохнул, утыкаясь в шею. – Значит, мы теперь... пара? – Выдохнул Король. – Да, – согласился Красный, снова целуя искусанные губы Синего Короля. Рейши обнял Микото за шею, старательно целуя, ёрзая в нетерпении на бёдрах мужчины. Рейши не выдержал, начал стаскивать с себя бельё, хотелось поскорее стать частью Микото. Лев смеялся глазами, волк не выдержал и закутался в одеяло, стыдясь своей похотливости, пришлось спрятаться от испытывающих глаз любовника в надёжном месте, на его шее. Мунаката добрался до ушек, принимаясь за ними почёсывать. Микото млел, а когда понял, что ещё немного и совсем разомлеет, взял инициативу на себя, подминая Синего под себя, стаскивая несчастное бельё, а вместе с ним и носки, от которых так пытался избавиться Рейши. Король подрагивал, затаив дыхание, пытаясь расслабиться, предвкушая. Микото полностью скрылся под одеялом, зрение хищника помогало, хоть и приходилось напрягать глаза. В прошлый раз он не успел рассмотреть Рейши, как ему хотелось, и теперь восполнял пробелы в знаниях. Королевский стояк был действительно королевских размеров, чуть тоньше, чем у самого Микото, но, возможно даже длиннее, свой-то он так близко не рассматривал. Весь ствол был перевит венками, в которых бурлила горячая кровь, мошонка слегка подрагивала, но больше всего льва привлекла крайняя плоть. Микото родился далеко на юге, в жаркой стране и нормы гигиены требовали делать мальчикам обрезание, избавляя от этого кусочка кожи, на севере, видимо, этому не придавали значения. Поэтому теперь лев всяческий игрался с кожей, натягивая, обнажая головку и снова пряча, он даже не сразу заметил, как Рейши начал постанывать. – Я раньше никогда этого не делал, – признался Микото и толкнул плоть в рот, задыхаясь, понимая, что неимоверно сложно подавить в себе приступ тошноты. Рейши натянул пряди огненных волос льва, сотня в голос. Красный старался абстрагироваться и просто заставлял себя дышать через нос, а Синий уже вовсю подавался бёдрами, желая испробовать узкое горло любовника. Микото собрал волю в кулак, подобрал зубы и, максимально расслабив горло, позволил Рейши войти глубже. По языку скользила грубоватая кожа, носа коснулись тёмные кучерявые волосинки. Огненный подстегнул себя, заставляя вспомнить умелые ласки Тиа. Попытался чуть выпустить горячую плоть, начиная работать языком. Рейши стонал, пытался удержать бёдра на месте, но ему отчаянно не удавалось, член так приятно скользил по влажному горячему языку. И почему ему было так хорошо, он и сам не понимал, а ведь служанки сосали лучше, но с Микото всё было иначе. Рейши чувствовал его напряжение, его пальцы, сжимающие ягодицы, его власть, Синий Король был полностью в его власти, хотя Красный ещё этого не осознавал. Но вот Микото окончательно поборол приступ тошноты, выпустив член и вылизывая по всей длине, пытаясь нащупать каждую венку на нём. Играясь с крайней плотью, оттягивая зубами, беря в рот аккуратные яички. Мужчина потёр плоть о лицо и толкнул так глубоко, как только мог, ослабляя хватку пальцами. Наверняка останутся синяки на заднице Синего Короля, но его это не волновало, только разрешение входить в узкое горло. Лев старательно облизывал шершавым языком, особенно стараясь ласкать головку. Пальчики нашли мошонку, мелко-мелко перебирая. Мунаката задыхался от ощущений, первый минет Микото, был лучше, чем все те, что были у Рейши раньше. Синий Король сходил с ума, ощущая разливающиеся по телу волны удовольствия. Ноги ныли, но он уже не мог остановиться, непрерывно толкаясь в узкое горло, он почувствовал, как Красный начал сглатывать, имитируя фрикации, доводя до грани, за которой был райский оргазм. Микото старался изо всех сил повторить всё то, что ему так нравилось, лизать головку, внезапно чуть оцарапывать зубками, добавляя остроты, он не рискнул, оставляя лишь мягкость, жар и нежность. Как только он почувствовал, что Рейши едва держится, заглотил глубже, принялся сглатывать, что оказалось очень сложно с огромным твёрдым членом в горле, но останавливаться было поздно, он сам на это решился, а стоны Мунакаты стали лучшей наградой. Но тогда Микото сильно ошибался. В пик удовольствия Рейши бурно кончил, не оставляя лишних вопросов насколько ему хорошо. Огненный чуть не задохнулся, быстро выпуская член, частично глотая обжигающую сперму, а часть, откашливая прямо между ног Короля. Он почти не успел почувствовать вкус, в попытках не умереть. Рейши обеспокоенно метался, не зная, что сделать, а когда сообразил, протянул стакан воды. Микото залпом осушил и ещё больше закашлялся, пришлось Синему бить Красного по спине. Спустя пару минут они справились с внезапными сложностями. От былого возбуждения не осталось и следа, Микото прохрипел: – Прости, не думал, что это так сложно... – Рейши лишь покачал головой, придвигаясь, залезая на колени и обнимая огненного. – Ты молодец, – он поцеловал висок с кромкой красных волос. – Тебе, правда, понравилось? – Микото весь вспотел, капельки собрались на лбу, груди, такой невозможно притягательный в тёплом свете свечей. Рейши кивнул: – Очень, – наконец, он решился поцеловать тяжело дышащего мужчину. Долгий поцелуй, крепкие объятия. – Я не успел тебя попробовать, позволишь? – Рейши отвёл взгляд, краснея, но расцепил руки, возвращаясь на уже остывшую постель, стараясь не дрожать. Микото медленно наклоняется, подхватывая плоть, облизывая по всей длине. Рейши вздрагивает, но дрожать перестаёт, тело наполняет жар, а партнёр всё лижет, пытаясь найти сочную каплю. Мужчина уже начинает снова возбуждаться, лев, наконец, обнаруживает немного секрета в складочке крайней плоти, слизывая полностью, перекатывая на языке, смакуя. А после берёт головку в рот, оттянув кожицу, и высасывает ещё каплю из Рейши под громкий протяжный стон. Король чувствует блаженное опустошение, прикрывает глаза, откинувшись на подушках, кровать напоминает хаос, а он Король этого хаоса, или не он? Но мысли отступают, когда сверху нависает тень, а после ложится вполне ощутимым весом, Синий обнимает Красного всеми конечностями. Довольный зверь чуть не урчит, а языком облизывает свои губы, желая ещё найти вкусного сока. Мунаката слабо улыбается и целует наглую моську, сразу завлекая в глубокий страстный поцелуй. – Сладкий, – заключает огненный, вызывая румянец на бледной коже Короля. – А ты мне позволишь себя попробовать? – словно ненароком ладонь Рейши сжимает член Микото. – Не сегодня, – заключает Красный, устраиваясь, рядом и тянет на себя Синего. – Микото, ну почему? – будто канючит Король, вызывая улыбку. И что-то в этом обращении по имени слышится совсем личным. – Ты меня совсем вымотал, – он гладит осторожно, нежно. – Рейши, я благодарен богам за то, что мы встретились, давай постараемся их не разочаровать? – Мунаката кивает и виснет на шее, в очередной раз целуя. Он чувствует себя влюблённым идиотом, но счастливым идиотом. Микото заботиться о нём, укутывая в одеяла, успокаивающе почёсывая, невозможно хорошо. Никаких ненужных мыслей, только мечты о неизбежном светлом будущем. – Мне так хорошо с тобой, – сонно шепчет Синий, совсем забывая, что он Король. – Мне тоже, – сухо отзывается Красный, горячо целуя. Рядом с Микото невозможно спать, но и без него спать невозможно. Синий Король не мёрзнет, даже не думает об этом, Красный не воспламеняется, не сжигает себя и всё вокруг. Они созданы такими, они созданы друг для друга. И чей это хитрый замысел не ясно. Просто Рейши хорошо засыпать на плече Микото. Его целуют горячие губы, самые лучшие в мире, с какой-то едва уловимой горчинкой. Целуют непрерывно, бесконечно и невообразимо нежно. Успокаивают, дарят ощущение защищённости лучше, чем в самой стойкой крепости. Микото целует Рейши, даже когда тот перестаёт отвечать, и лишь убедившись, что обессиленный мужчина спит, огненный шепчет: – Я люблю тебя, – он боится признаться ему в этом, хотя и уже не сомневается в чувствах, но робеет, как мальчишка. По щелчку пальцев гаснут свечи, а спать остаётся так мало, но главное вдвоём, только вдвоём...