Ничто не предвещало беды. Солнце светило как обычно, без каких-либо черных или малиновых пятен; ветер слегка колыхал листочки на деревьях и ураганом становиться не собирался; Наруто не тупил, а вполне себе благопристойно дрых в тенечке, отдыхая от плодотворной ночи с Сакурой. В целом, все было на удивление спокойно и даже чинно. Но червячок сомнения грыз Саске уже третий день. И не сказать, что его это устраивало. Нервировало — да, сто раз «да»! И бесило. И так все три дня.
А началось все, пожалуй, даже немного раньше. Вот примерно тогда, когда Учиха по доброте душевной приютил у себя Акамару. Чтоб ему, скотине, икалось! Нет, новый квартирант не раскидывал по дому грязные носки, мыл за собой посуду и вполне пристойно готовил. Но вот эта его привычка ходить почти голым просто пошатнула учиховские основы мироздания. И если раньше Саске-кун на парней обращал внимания не больше, чем на девушек, то сейчас… А впрочем, сейчас все не так чтобы и очень сильно изменилось. Вон Узумаки развалился на газоне. Весь поцарапанный, майку снял. И сопит в две дырочки. А Учиха думает не о том, как бы дораздевать парня, а о траве, которую эта скотина блондинистая стопудово примяла. И весь аристократический облик поместья катится к чертям!
Значит, все нормально? Саске даже возрадовался. Минуты на три, пока…
— Саске-кун, — Акамару по пояс высунулся из окна кухни, давая великолепную возможность полюбоваться на свой обнаженный торс, по которому катятся капельки пота — лето же на дворе, жара — и чуть прикусывал пухлую нижнюю губу, которую…
— Вот же пакость какая, — взвыл Учиха и возблагодарил небеса за то, что надел сегодня длинную футболку, скрывающую неподобающую реакцию организма.
— Саске-кун! — снова позвал его сожитель. — Иди кушать. Я твой любимый супчик приготовил.
Вот, собственно, это и началось три дня назад. То есть именно тогда Акамару неожиданно начал оголяться, готовить любимые блюда хозяина поместья и нагло этого самого хозяина провоцировать. То рукой «нечаянно» проведет по его груди, то дышит в шею, смотря, что там Саске читает, то… Да много чего!!! И младший Учиха с ужасом стал замечать, что его тело недвусмысленно реагирует на присутствие в шаговой доступности одного брюнета.
При мысли о слове «доступность» мозг шиноби подкинул владельцу пару интересных картинок, где эта самая доступность Акамару проверяется лично Саске. «Это конец!» — в панике подумал брюнет и… получил картинку-ассоциацию к последнему слову.
Конечно же, предпосылки были. Но об этом тсс! Шиноби ни в жисть не признается, что неделю назад возвращался с очередной попойки в состоянии крайнего алкогольного опьянения на пару с таким же не стоящим на ногах Акамару. Стоялось им обоим совершенно никак. А вот лежалось в комнате сожителя очень даже неплохо. И вроде Саске не ударил в грязь лицом раза три. И даже, кажется, всё было обоюдно приятно. А наутро, вспомнив все, Учиха трусливо ретировался в свои апартаменты, не дождавшись пробуждения любовника. Акамару, слава всем богам, вроде и не помнил, кто его драл всю ночь. А Саске… Саске мучился воспоминаниями. Это было… Да, черт возьми, уж себе-то шиноби мог честно признаться, что ему понравилось. Очень. Но так ведь нельзя, правда?
А вот три дня назад сожитель стал вести себя странно. И если бы парень не был уверен, что любовник ничего не помнит, то поставил бы свою месячную зарплату на то, что его соблазняют. Умело, нагло и с целью регулярно повторять последствия той попойки.
— Ты чего не ешь? — Сосед смотрел на Учиху преданным взглядом, и парень обнаружил себя на кухне перед тарелкой с супом. Своим любимым. И когда успел зайти?
— Да так, задумался, — буркнул шаринганоноситель, скользя взором по оголенной груди парня и непроизвольно сглатывая.
— Ясно. Я, кстати, сегодня уйду до вечера.
— Куда? — Не то, чтобы Саске сильно интересовали перемещения Акамару в пространстве, но спросить из вежливости было нужно.
— Да хочу себе татуировку набить внизу живота, — не зная, как близко он находится к изнасилованию, брюнет чуть приспустил труселя провокационно красного цвета, — вот здесь. — И обвел пальцем кожу… ну почти что ТАМ.
Последний представитель некогда сильного клана с трудом отвел глаза от возбудите… кгхм… возмутителя своего спокойствия. И смирился с тем, что теперь от него детей не дождутся даже после второго пришествия мудреца шести путей.
— Покажешь потом?
— Конечно! — Просиял Акамару.
***
Акамару снились странные сны. Прямо-таки невозможные! Виделось ему, что его сосед очень приятно ласкает его, целует долгим, требовательным поцелуем, прикусывает кожу у основания шеи. И входит в него. Сначала медленно, растягивая его анус, сантиметров на пять. А потом глубже. И резче. И так приятно, что Акамару стонет в голос, выгибается навстречу любовнику, который снова его целует, ловя вздохи своими губами.
Сон был настолько реальным, что парень не удивился бы, обнаружив утром в своей кровати главного героя обнаженным. Но кроме запаха перегара и головной боли это время суток ничем не «порадовало».
— Больше не пью, приснится же такое! — простонал юный алкоголик в подушку.
Но сны не отпускали его даже в период трезвости! И это напрягало. А еще вызывали недоумение взгляды соседа. Такие… будто раздевающие. И только когда Учиха был уверен, что Акамару на него не смотрит.
Шиноби терпел три дня. А потом, плюнув на конспирацию, завалился к Саске в комнату среди ночи. Увидел внушительных размеров стояк, услышал шепот «Акамару»…
И пошел на штурм брюнетистого соседушки. А что делать, если этот мужик сам себе признаться не может? Брать ситуацию в свои руки! За три дня парень убедился в реакции Учихи на себя, ведь футболки хоть и длинные, но если присмотреться, то заметить можно всё. И вот сегодня шиноби решил вбить последний гвоздь в гетеросексуальную ориентацию Саске.
Конечно он покажет свою татуировку, для того она и делается! Придется потерпеть пару неприятных часов, но результат должен того стоить!
А потому прочь сомнения!
***
— А Вы уверены, что именно ЭТУ татуировку хотите именно ТАМ? — уточнил татуировщик.
— Да, только осторожнее там, мне еще он нужен.
Ходить было не очень приятно, но до дома нужно было еще добраться. А по пути еще заскочить в магазин и взять коньяку…
— Ну что, будешь смотреть?
— Буду…
— Пошли тогда в мою комнату, там свет лучше. И бокалы под коньяк захвати, надо ж отметить мой рисунок.
И Акамару, морщась, потопал к себе, будучи уверенным, что Саске последует за ним.
***
Погрузившийся в свои мысли Учиха даже не заметил, когда пришел предмет его фантазий. И, само собой, поплелся к нему в комнату. Акамару встретил его абсолютно… голым! Развалился на кровати и прожигал соседа отнюдь не невинным взглядом.
— Ты извини, она просто побаливает, а от одежды еще хуже, — оправдал свой внешний вид парень, — трется, собака такая… Ты проходи, посмотреть же хотел.
На негнущихся ногах Саске подошел ближе. И увидел. Бабочка! Совершенно девченочья бабочка на накачанном мужском теле. Но смотрелась она на удивление… мило. И раскинула свои крылья совсем не там, где планировалось. А намного ниже, так что труселя ее однозначно прикроют. Но бабочка?!
— Это несколько не то, чего я ожидал, — откашлявшись, выдал шиноби. — Она немного ниже… И краснота вокруг…
— Это через пару дней пройдет, только мазью надо обрабатывать. Только вот неудобно, — вздохнул брюнет, — мышцы напрягаются, она болит.
— Ну… давай помогу…
Взяв тюбик с метилурацилом, Саске осторожно начал смазывать бабочку. Пока не заметил, что его действия дали… скажем так, результат.
— Учиха, что ж ты за скотина такая непробиваемая? — выдохнул сосед. — Может, уже прекратишь издеваться?
И, резко подавшись вперед, опрокинул шиноби на кровать. Поцеловал, чуть прикусив нижнюю губу.
— Теперь моя очередь быть сверху, хорошо?
— У тебя же татуировка болит, — не согласился с планом действий брюнет.
— Мелочи.
Таки сев сверху, Акамару принялся ласкать любовника. Теперь уже Саске выгибался в его руках, кусал губы, прерывисто дышал. А когда брюнет обхватил ладонью его член, а потом медленно начал опускаться на него, Учиха застонал. Обхватил любовника за ягодицы и начал задавать темп…
***
—Вот нахрена тебе бабочка чуть ли не на члене, а? — Саске зарылся пальцами в волосы лежащего на его плече Акамару.
— Ну тебе ж понравилось…
— Покажешь кому еще — выпорю.
— О, Саске-кун, ты меня прямо интригуешь. Попробуй, ммм?
— Гребаный извращенец, — буркнул Учиха, переворачивая любовника на живот и пристраиваясь сзади, — ты что, мазохист?
— Зато с бабочкой!
