Реборн... Какой нам сейчас Египет?!

На пляже все шло примерно по тому же плану, что и в предыдущий день: все купались, плескались, брызгались, загорали, зарывались в песок, играли в догонялки, соревновались, кто быстрее плавает, бегает, говорит слово «бесперспективняк» и ест честно стыренные из столовой пирожки, играли в пантомиму, бутылочку и мафию (очень много времени ребятам пришлось потратить на объяснение правил: Рехей упорно не мог ничего понять). Также Гокудера и Такеши снова неплохо провели время в обществе Варийцев, болтая о всякой ерунде и мелко переругиваясь. Бельфегор, конечно же, лежал на коленях у мечника, своим положением сильно раздражая подрывника, и постоянно смеялся над злобным выражением его лица. Парни все больше и больше убеждались, что с Варийцами можно и нужно общаться. По пути домой и за ужином ребята делились друг с другом первыми впечатлениями. Все (естественно, кроме Кеи и Занзаса) были просто в восторге от отпуска, и поэтому горячо благодарили Реборна за то, что тот заставил их согласиться. Сам аркобалено лишь загадочно улыбался. Закончив свои дела, хранители легли спать. Вонголе, жившей на третьем этаже, эта ночь (да и многие последующие) будет сниться еще долгие годы в страшных кошмарах. Гокудера и Ямамото уже лежали в своих постелях, Тсуна что-то упорно искал под кроватью, а Реборн сладко сопел в такт тикающим часам. Наконец-то, найдя злополучный будильник и поставив его на восемь утра, Савада переоделся и отправился спать. Однако, поиски были напрасными – заснуть этой ночью никто не смог. Сдержав данное обещание, Скуало послушно не трогал Бельфегора в первую ночь отпуска. Но вот сдерживаться во вторую он не собирался. Ни соседи, ни возможные жалобы, ничто не могло его остановить. Сперва Гокудера услышал гулкий стук – Скуало, страстно целуя своего любовника, оперся на стену. Не придав ему никакого значения, он лишь укутался в одеяло и попытался заснуть. Дальше – больше, Бельфегор, ласкаемый акулой, не мог сдерживать себя и непрестанно шишикал, периодически переключаясь на стоны. Подрывник и мечник переглянулись и поняли друг друга без слов: дело – труба. До комнаты Тсуны никакие звуки пока не доходили, и он, довольно улыбаясь, нежился в постельке. Неожиданно до его ушей донесся вскрик, и он уже было решил, что кого-то убивают, но последующее за ним сдавленное «С-Скуу…» заставило его передумать. Донесшееся из-за стены хриплое «Бел, ты готов?» и изнеможденное «Да» дало хранителям понять, что сейчас начнется самое интересное. Они на такое не подписывались! Вскрик Бела заставил их вздрогнуть и стал началом мучений. Последующие протяжные стоны Потрошителя, постепенно переходящие в крики, рычание Скуало, не прекращающийся скрип кровати, ее удары о стену: все это мучило парней на протяжении всей ночи. Мечник Вонголы, закрыв глаза и сжав губы, терпеливо сносил происходящее. Тсуна, до которого доносилось не все, но большая часть звуков, пытался заснуть, закрыв уши руками. А вот Гокудера сильно злился на соседей. Он всячески пытался прекратить это безобразие: накрывал голову подушкой, затыкал уши и пел себе под нос, пытался максимально сконцентрироваться на сложных математических задачах (Решать в уме тригонометрические уравнения с неизвестной переменной? Да он монстр! – прим. Авт.) — ничего не помогало. Пойти к Варийцам и заткнуть их прямым обращением не позволял инстинкт самосохранения (я даже боюсь представить, что будет с помешавшим им человеком), да и некультурно это – вторжение в личное пространство и все такое. Поэтому в течение всей ночи хранители терпели Варийские "выходки". Утром все трое с красными глазами, недовольные и не выспавшиеся (за ночь никто и глаз не сомкнул) отправились на завтрак. Доедая кукурузные хлопья, подрывник кинул взгляд на дверь и застыл – эти двое направлялись в столовую. Он толкнул локтем сидящего рядом Такеши и хмуро кивнул в сторону Варийцев – тот лишь слабо улыбнулся и пожал плечами. — Ну и что? – тихо спросил он. — Как "и что"? Они еще смеют попадаться нам на глаза?! — Это их личная жизнь, Гокудера. — Да? Почему тогда их личная жизнь мешает мне спать? – зашипел он и, посмотрев на Бельфегора, злорадно усмехнулся. Все-таки в мире есть справедливость. Потрошитель шел весьма коряво, иногда от боли морща свое королевское лицо. Скуало вчера явно перестарался. Проходя мимо стола Вонголы, Бел заметил сонное, но явно раздраженное лицо Гокудеры, и засмеялся. Он как всегда был прав: Вонголятам эта ночь явно не пришлась по вкусу. Стол, за которым сидела Вария, находился по соседству с Вонгольским, и так получилось, что стулья Гокудеры, Такеши, Бела и Ску стояли спиной впритык друг к другу. Потрошитель попытался сесть, но после бурной ночи задница сильно болела, поэтому он, стиснув зубы, резко опустился на стул. — Ску~у, можно было бы и полегче вчера, — капризно сказал он. — Ну извини, — усмехнулся мечник, — Как получилось. Между прочим, ты был явно доволен. — Тебе легко говорить, у тебя после всего этого тело не болит так, что ты ни сидеть, ни лежать не можешь. — Ага, тебе снова спину показать? Ты же мне ее в кровь исцарапал! — Извини, не сдержался, — зашишикал Бел и обратил внимание на окружающих. За обоими столами царила гробовая тишина, даже звона столовых приборов не было слышно: все молчали и не двигались, слушая разговор двух любовников. Бельфегор тихо засмеялся и обернулся на Гокудеру – тот сжимал в руках ложку и глубоко дышал, справляясь с раздражением. — Бель, — ласково пропел Луссурия, — А давайте вы поговорите обо всем в номере, а то у наших маленьких Вонголят пропадет аппетит, — последнюю фразу он сказал нарочито громко, чтобы хранители ее услышали. Ску усмехнулся и согласился с Солнцем Варии – общая столовая (в Варийской же можно было разговаривать о чем угодно) — не подходящее место для таких тем. На выходе из помещения Гокудера кинул взгляд на Потрошителя и задумался: «Он выглядит таким счастливым.» Бельфегор улыбался, глядя на своего Скуало, и эта улыбка была не насмешкой, как обычно, а искренним проявлением чувств. — Гокудера, пойдем, — окликнул его мечник и он, одернув себя от таких мыслей, последовал за ним. — Встречаемся в два в холле, — оповестил всех Тсуна и остановился, о чем-то задумавшись. Теперь он тщательно планировал свои маршруты, искренне не желая встретить Занзаса и все-таки распрощаться с жизнью. Каждый раз, благополучно доходя куда-либо, он вздыхал с облегчением. Вот и сейчас, захлопнув за собой дверь в номер, он посмотрел в потолок и слабо улыбнулся. Остальные хранители тоже разошлись по комнатам, поэтому волноваться ни о ком не приходилось. Гокудера и Ямамото сидели на кровати мечника в позе лотоса и играли в карты. Выигрывали они с переменным успехом, удача никак не могла определиться, кому сопутствовать. Подрывник отдал мечнику свою последнюю карту – козырного короля и усмехнулся, так как знал, что отбиваться оппоненту было нечем. — Ну что, «дурак», я выиграл, — произнес он и похлопал Такеши по плечу. — После трех проигрышей-то? — Угу. — Играем еще раз? — Конечно! Я же должен отыграться. Правая рука Десятого Босса Вонголы не может проиграть даже в карты и даже Хранителю Дождя! — Сам согласился, — хохотнул мечник и начал новую партию. – Козырь – буби. — Без тебя вижу, ходи уже. Все начиналось с малого – пиковая семерка, крестовый валет, бита. После нескольких отбоев Гокудера зашел с козырной дамы, и глаза Такеши слегка округлились: — Козыря? — Угу. — Черт, — ему пришлось выкинуть козырного туза. — Бита. Такеши кинул две восьмерки, после десятку и короля, и Гокудера с вздохом досады и комментарием «Ах ты, гад, короля заныкал!» забрал все карты. — Хех, это было внезапно, — усмехнулся мечник и взял четыре карты из колоды. – Тебе нужны? — Нет, спасибо, — с сарказмом проговорил тот, — У меня и так тут веер. — Зато теперь есть чем обмахиваться, — все та же добродушная улыбка. При следующем отбое Гокудера долго смотрел на карты и пытался понять, что же в них не так. «Шестерка, восьмерка, дама, туз… ТАК! Какого хрена он мне подсунул девятку?!» — Так ты мухлюешь?! — Нуууу… Подрывник оставил игру и набросился на «жулика». Он опрокинул его на кровать и навис над ним, пытаясь ударить, но так как приходилось держаться, и Такеши активно сопротивлялся, этого сделать у него не получалось. Тогда он прижал руки мечника к подушке и поудобней уселся на нем, принявшись несильно душить. — Гокудера, ты сам этого не замечал, — засмеялся Такеши. — Да я и не думал, что ты жульничать можешь! — Вот, открыл во мне новую черту, — он пытался снять руки подрывника со своей шеи, но ничего не выходило, так как Гокудера жаждал мести и сдаваться не собирался. — Не свойственная тебе черта, — насмешливо проговорил Хранитель Урагана и снова принялся душить мечника, — А я еще думаю, почему я проигрываю, даже если у меня нормальные карты?! — Успокойся, Гокудера, — довольно улыбаясь, попросил тот, — Я не всегда мухлевал. — Не ври! — Честно! – Гокудера ему поверил, но отступать не собирался – руки все еще сжимали шею мечника. Ямамото снова попытался убрать душащие его ладони и оттолкнуть подрывателя, но у него снова ничего не получилось – Хранитель Урагана перехватил его руки и опять прижал к подушке. При этом ему пришлось наклониться к мечнику, чтобы тот не смог высвободиться. Их лица оказались непозволительно близко друг к другу, и они непроизвольно замерли – между ними появилось странное напряжение. Гокудере захотелось наклониться еще ниже, его потянуло к мечнику словно магнитом. У Такеши были те же желания: быть ближе, прижать подрывника к себе, коснуться его кожи. Сопротивляться было трудно. Они внимательно смотрели друг на друга, пытаясь разобраться в ощущениях. «Что за ...?» — думал каждый. — Спокойно.. – медленно проговорил Гокудера и глубоко вдохнул. Он разжал руки и с трудом отстранился от мечника – странное притяжение все еще действовало. Тот же, сглотнув, приподнялся на локтях, не желая сопротивляться. – Ляг обратно. Такеши не подчинился и лишь склонил голову набок. Подрывник положил ладонь ему на грудь и сам вернул того в изначальное положение, толкнув и прижав к кровати. Даже сквозь ткань футболки прикосновение обжигало кожу, заставляя желать большего. Гокудера мысленно просил, чтобы все это прекратилось, и его желание исполнилось. Раздался негромкий стук, дверь открылась, и в комнату зашел Тсуна. — Ребята, вы почему… — он остановился на полпути, недоуменным взглядом смотря на своих друзей, и все-таки закончил фразу, — до сих пор не спустились в холл? — Ааааа! Десятый, ничего не было! – спохватился подрывник, понимая, как воспринял ситуацию Тсуна. – Мы играли в карты! — Гокудера, слезь с меня, — Такеши глубоко вдохнул – Хранитель Урагана был не легким. Тот моментально освободил свое место и принялся собирать карты и оправдываться. — Этот тип все время мухлевал, вот я и набросился на него. А так сидеть удобней было, — смущенно проговорил он. Рассказывать про непонятное притяжение он не стал – Тсуна подумает, что он гей, да еще и свихнулся. — Ааа, ну тогда ладно, — вздохнув, произнес Савада, — Мы уже минут пятнадцать вас ждем, а вы тут в карты играете. Переодевайтесь и выходите, или мы уйдем купаться без вас. — Ага, через минуту будем внизу, — радостно сказал Такеши и, спрыгнув с кровати, пошел к шкафу. — Мы ждем, — Тсуна скрылся за дверью. Хранители с облегчением выдохнули и переглянулись – они оба не хотели, чтобы такая ситуация повторилась. Снова отрыв от души: купание, брызги, летящий непонятно в кого песок, пляжный волейбол, шуточные потасовки, заплывы на скорость, успокаивающий всех Тсуна, постоянно тонущий Ламбо, экстремально орущий Рехей и остальные ребята, просто радующиеся отдыху. Отпуск проходил на славу. Вернувшись в номера, все усталые и довольные отправились на ужин, а потом отдыхать. Хранители Урагана и Дождя преспокойно сидели в номере и снова рубились в карты. На этот раз каждый сидел на своей кровати, между которыми стояла передвинутая тумбочка. Именно на ней проходила карточная битва. После очередного нехилого удара по голове от подрывника (Такеши снова пытался смухлевать == ) мечник не решался жульничать, поэтому Гокудера выигрывал намного чаще самого бейсболиста. Он хорошо запоминал карты, забираемые противником и выходящие из игры, поэтому знал как минимум масти карт мечника. Внезапно раздался звук захлопываемой двери и шаги за стенкой со стороны Варийцев. Парни одновременно подумали о том, что предстоящая им ночь вряд ли будет отличаться от вчерашней. У Гокудеры задергался глаз. — Пожалуй, я сегодня переночую у Рехея, — нервно сказал он и продолжил играть. — Неплохая идея. Но там Ламбо. — Да уж.. Одно хуже другого. Но там хотя бы стонов не будет. — Зато будут крики и истерики. — Черт. Вариантов больше нет. — Дааа.. К девчонкам не завалишься, — он засмеялся, представив лица девушек, когда хранители придут просить у них убежища, — А к Дино и Кее решится пойти только самоубийца. А то потом придется ночевать еще у кого-то, прячась от разъяренного Хибари. — Ну и что тогда делать? – обреченным тоном произнес подрывник. — Хммм.. – задумался тот. – Есть идея, — он бросил карты, обулся и вышел куда-то. В течении десяти минут, пока мечник отсутствовал, Гокудера пытался догадаться, что же такое придумал Такеши. Ни одной путной идеи в голову не приходило. Когда он уже голову себе сломал по этому поводу, мечник наконец-то вернулся. — Ну что, гений? Давай колись. Такеши лишь вытащил что-то из кармана, помахал им и, радостно улыбаясь, кинул это «что-то» на кровать подрывника. Оказалось, что это всего-навсего плеер. Просто и со вкусом. — Слушай, да ты.. – удивленно проговорил Гокудера, — Десять баллов. — Только после отпуска не забудь Рехею отдать. — Ты у него взял? — Ага. А мне надо будет отдать Хару. — Да здравствует здоровый сон! – торжественно продекламировал подрывник и внезапно подумал о Тсуне. – А у Десятого наверняка тоже все слышно. Надо ему тоже принести. — Он уже взял у Киоко. Тоже мучился всю ночь. – тихий смех. — Спасибо тебе за гениальную идею и спасенную психику. — Да не за что, — беззаботно улыбнулся он, — Продолжим? — Конечно! – подрывник уселся поудобней и настроился на напряженную игру. — А ты карты мои не подсматривал? – прищурившись, спросил Такеши. — В отличии от некоторых, я честно играю, — серьезным голосом сказал он, — Черт, а ведь хорошая идея, — добавил он про себя. Все-таки иногда он сильно глупил. — Верю, – проговорил Такеши, и они продолжили игру. Эта ночь, благодаря громкой музыке в наушниках, прошла спокойно. Правда, Гокудеру убивал реп, который значительно преобладал на плеере Рехея. Поэтому он покорно слушал девятую симфонию Баха и Лунную Сонату Бетховена, находящиеся в папке музыки как пробные. Зато быстро уснул и подучил классику. Тсуна и Такеши же слушали какую-то японскую попсу на плеерах девчонок. В прочем, все могло быть намного хуже.