Реборн... Какой нам сейчас Египет?!

От автора: Дорогие читатели, заранее прошу за ошибки .____. надеюсь, вас не разочарую -__- -Ну блииииин! – Тсунаеши шел по пустому аэропорту, еле-еле волоча свой чемодан. В отличие от Такеши и Дино, которые с большим трудом отняли у Гокудеры и Кеи их багаж, и Скуало, которому Бельфегор, как всегда ссылаясь на свое королевское происхождение, всучил свои вещи, Занзас категорически отказался нести что-либо за Саваду. Он еще в апартаментах Варии сказал: «Мусор, я тебе не носильщик» и не стал забирать у него багаж. Здесь тоже мало что изменилось – чемодан все еще находился на попечении Савады. Куда нужно было идти, знал лишь Реборн, поэтому он шел впереди, а остальные плелись где-то за ним, в попытках не отстать. Он завернул за угол и пропал из виду. Тсуна недоуменно посмотрел ему вслед, вздохнул и поплелся за ним. Пройдя буквально пять метров и выйдя в какую-то непонятную дверь, все внезапно оказались на улице. Послышались возгласы удивления: почему на аэродроме стоит всего один самолет? К ним подошли люди в черных костюмах (в одном из них ребята узнали Ромарио), забрали багаж и погрузили его в самолет. Недовольно хмыкнув, Занзас первым поднялся в салон. Савада не мог понять своего мужа: «Что он вообще за человек?» — думал он, медленно поднимаясь по трапу. – «Я понимаю, настроение бывает разное, но не нужно же впадать из крайности в крайность! То он такой нежный и любящий, что мне прям хочется спросить: «Занзас, а ты не заболел?», то флегматичный и равнодушный, а иногда грубый и смотрит на меня так презрительно, что хочется растечься лужицей и просочиться в коридор через щелку под дверью… Даже свадьба не изменила моих ощущений и эмоций в такие моменты. Какой же он все-таки мужлан! Блин, я начинаю думать, как девушка…» Наконец, он добрался до последней лесенки, чуть не споткнувшись и не свалив целую цепочку забирающихся за ним на самолет мафиози, зашел в салон и обалдел. — Реборн! И ты еще говорил, что мы в люксе летели в Египет?! Тогда этот самолет какого класса?! МЕГАлюкс или СУПЕРПУПЕРМЕГАКРУТОЙ люкс?! — У этого самолета нет класса. — Как так? — Это один из самолетов Девятого, зачем определять его класс? Савада недоуменно огляделся: да тут не лететь пару часов, тут жить надо! Обстановка была шикарнее некуда – даже стены обиты каким-то мягким материалом, а когда ты садишься на сидение, появляется такое ощущение, будто ты лег на воздушную перину, даже стол и цветы в нем имелись. Все по очереди заходили в самолет и с открытыми от удивления ртами садились на свои места, даже Кея, оказавшись в такой обстановке довольно хмыкнул и произнес: «Неплохо». У Гокудеры было подозрение, что этот самолет был сделан на заказ специально для них: вряд ли ты найдешь серийный самолет с четырьмя парами сидений по разным углам, и одним маленьким сиденьицем где-то впереди, чтобы прикупить себе такой. «Ох уж этот Реборн-сан!» — обреченно думал он. Зато Тсуна теперь понимал причину такого настроения у Занзаса. Тому явно не нравилась идея лететь на самолете старика, но отказываться от поездки он не хотел, ведь свой медовый месяц пропустить не может даже Босс Варии. Поэтому он сидел хмурый и грозный в своем кресле, уже держа в руке бокал с каким-то пойлом. Савада сел рядом, забрал у него бокал и укоризненно сказал: — Занзас, хватит. — Хах, ты мне приказываешь? — Нет, я прошу. Занзас вернул свой бокал и сделал пару глотков. — Ну Занзас! — Мусор, отвянь. — Между прочим, я твоя жена! — Жена, где твоя тряпочка, в которую ты должна молчать? И вообще, молчи, женщина, твой день – восьмое марта, — усмехнулся он, похоже, к Боссу Варии возвращалось хорошее настроение. — Я парень… — Только что ты сказал совершенно обратное. — Занзас, ты неисправим! — Знаю, — он снова поднес к губам бокал и допил содержимое. Тсуна понял, что спорить с ним бесполезно, поэтому просто вздохнул и положил голову ему на плечо, собираясь вздремнуть. Он спросил: — Занзас, а что ты пил? — Коньяк. Тсуна снова вздохнул и задумался: «Если бы у Занзаса был гарем, сколько бы девушек там было? А парней?» В его душе появилась ревность к этим выдуманным людям, и он, закрыв глаза, погрузился в сон. Сначала ему снились солнце, пляж, море, он купался и радовался жизни вместе с Боссом Варии. Неожиданно тот стал Реборном, который выстрелил в него пулей Возрождения, и он, оставшись в одних красных труселях, куда-то долго-долго бежал, причем бежал со звуком самолета – неужели моторчик? Он оказался в маленькой деревушке, в которой неизвестная ему бабка орала на какого-то бейсбольного придурка за то, что тот невыносимый идиот и ничего не понимает. Потом деревню затрясло, будто домик в шаре со снегом (это Занзас встал и ушел куда-то, и покоившаяся до этого на его плече голова Савады резко упала на бок). После этой тряски Тсуна оказался в гареме, о котором думал перед сном. Благо, постельных сцен в этой части сна не было, Занзас вообще отсутствовал, поэтому сон продолжался более-менее спокойно. Десятый Босс Вонголы находился в каком-то турецком шатре, где сидело множество парней и девушек, за шторкой находилась кухня (он откуда-то знал об этом). Неожиданно раздался звон стекла, чьи-то тихие извинения, один из парней встал и тихо прошипел: «Камикорос…» Тут Савада проснулся. Его кресло находилось сзади, поэтому он сразу увидел сидящего за столом Дино. У его ног валялись осколки вазы и цветы, была разлита вода. Рядом с ним стоял Хибари, в его руках были уже такие привычные тонфы, он презрительно-злобно смотрел на своего новоиспеченного мужа, который, подняв руки в знак примирения, беззаботно улыбался, извиняясь. — Конь, и как только тебя Земля выносит? – недовольно спросил Кея. — Не знаю, — тот с веселой улыбкой почесал затылок и принялся убирать куски фарфора. – Надо будет купить сюда другую, — задумчиво проговорил он, собирая все в пакет. Он составил из валяющихся цветов букет и, не долго думая, протянул его Хибари в знак любви и извинений. Тот лишь хмыкнул и живописно проигнорировал предложение, направившись к своему сидению. Он сел, достал книгу об истории Японии и начал читать. Оставшееся время полета ребята провели более-менее нормально. Пока они плыли на лодке на тот маленький островок, который был подарен ребятам на свадьбы старшей Вонголой и CEDEF’ом, они друг друга чуть не повыкидывали с борта в океан. Чаще всего это хотел сделать Скуало, потому что почти весь полет Бел проспал, а вот на море начал доставать его. Сначала он просто выносил акуле мозг, прося с ним во что-нибудь поиграть, всячески докучая, и, главное, заплетая ему косички. А потом ему стало плохо и он начал ныть, что у него морская болезнь и Скуало обязан спасти своего принца как верный рыцарь. — Врооооой! Так ты уже определись, кто я, принцесса или рыцарь?! — Шишиши, по разному, — Бел поправил челку и подошел к борту. – Когда мне удобно – ты принцесса, когда нет – ты рыцарь, – он склонился над водой. Было такое ощущение, будто он сейчас упадет в воду, поэтому Скуало подошел и придержал его, обняв за талию. Тот медленно повернулся и уткнулся носом в грудь капитана. — Тебе плохо? — Нет, шишиши. Просто у принца морская болезнь, — он оглядел палубу и недовольно произнес. – Никогда не любил корабли. — Хах. Вода – явно не твоя стихия. — Да, это больше по твоей части, — улыбнулся он. Скуало приподнял голову принца и коснулся его губ своими, вовлекая его в нежный, полный чувств поцелуй. Когда акула оторвался от него, чтобы набрать воздуха, тот проговорил: — Шишиши, сразу полегчало. — Да неужели, – усмехнулся мечник, сажая принца на борт и продолжая его целовать. Когда они, наконец, приехали на островок, уже смеркалось. На улице стрекотали кузнечики, пели птицы, где-то вдалеке слышались отголоски сверчков. — Как хорошо ступить на родную землю! — Тсуна, откуда ж она тебе родная, ты здесь в первый раз? – насмешливо спросил аркобалено. — Раз моя земля, значит родная. — Не твоя, а наша, — усмехнулся спустившийся по трапу Босс Варии. Сейчас, в силу того, что на Саваде морская прогулка отразилась тоже не весьма хорошо, он все-таки нес два чемодана. — Ладно-ладно, — согласился с ним десятый Босс Вонголы, направляясь за Носителем Желтой Соски. Неожиданно Реборн остановился и повернулся к ним, довольно улыбаясь: — Так, парни, а сейчас мини-экскурсия: во-первых, в отличие от Египта, здесь каждая пара живет в своем отдельном домике, я покажу вам на схеме, где именно, найдете. Готовим еду мы сами, из чего – понятия не имею, кому-то придется смотаться на остров и закупиться там продуктами. Магазинов здесь нет в принципе, так как людей, кроме нас, нет. — Реборн, я надеюсь, в домах электричество и горячая вода-то есть? – с надеждой спросил его Каваллоне, держащий за руку хранителя Облака Вонголы. — Есть, вот что-что, а с удобствами здесь все просто шикарно. Приедете в домики – сами все посмотрите. — Реборн, а у тебя тоже отдельный дом? — Конечно же. Гокудера стал еще больше подозревать Реборна в каких-то новых скрытых махинациях. Все ребята пожелали друг другу спокойной ночи и начали расходиться по своим домикам. Хибари обреченно вздохнул, отпустил руку Каваллоне, забрал у него свой чемодан и направился к своим апартаментам, не сказав ни слова. — Эй, Кея! Подожди! – спохватился Дино, но тот проигнорировал его и просьбу и продолжил идти, даже не обернувшись. Каваллоне вздохнул и побежал за ним, но чуть не упал, запутавшись в собственных ногах. Он обогнал Хибари, решив увидеть их дом первым. Тот обреченно вздохнул: «И как я только умудрился согласиться выйти замуж за этого травоядного и сказать «да»?» Мустанг остановился у развилки. Тропинка расходилась в стороны и он стоял думал, пытаясь вспомнить дорогу к их дому, но все указания Реборна вылетели из головы. Тут ему в голову пришла фраза из многих сказок: «Направо пойдешь – женатым будешь, налево пойдешь – богатым будешь, прямо пойдешь – смерть свою сыщешь». Первой мыслью стали слова о том, что по дороге прямо по любому живет Занзас. Второй – о том, что, раз женатым направо, значит и он пойдет направо. И не важно, что данная фраза к ситуации отношения не имеет! Он сделал несколько шагов и услышал флегматичный голос: — Ну и куда ты собрался? — Как куда? Домой. — Хах, ну ладно, иди, — усмехнулся Глава Дисциплинарного Комитета. – Заблудишься – я тебя искать не буду, — он пошел прямо и Дино, естественно, поплелся за ним. Проходя мимо дома, к которому вела тропинка «направо», Каваллоне заметил в окне Гокудеру и Такеши. Хаято сидел на коленях у своего мужа, который был уже без футболки, они страстно целовались. — Хахаха, быстро они, — с иронией улыбнулся Дино. Естественно, он был рад за парней. Также он заметил стоящие около двери забытые чемоданы и валяющуюся на полу одежду. «Как все хорошо видно-то… Надо будет зашторить окна,» — подумал он. Наконец, они дошли до своего дома. Дино с торжественным выражением лица открыл дверь и пропустил Кею вперед как истинный джентльмен. Кея хмыкнул и, зайдя внутрь, застыл в изумлении – обстановка по красоте и убранству опередила даже самолет Девятого. «Чьим же этот остров был раньше? Президента Америки или Королевы Англии?» — думал Каваллоне. Кея поставил свой чемодан рядом с гардеробом, устало скинул с плеч пиджак (даже летом и во время медового месяца он носил форму), и уселся в стоящее в углу кресло. Он закрыл глаза и вздохнул: «Что я вообще здесь забыл? И вообще, где моя ненависть к людям? Этот Каваллоне ее стащил…» Он почувствовал прикосновение холодных пальцев к своей щеке и губ к виску. «Дино,» — пронеслась мысль в его голове. Он приоткрыл глаза, лениво повернул голову и увидел шоколадные глаза и нежную улыбку Мустанга. Тот медленно наклонился к его лицу и вовлек парня в полный любви и ласки поцелуй. Кея ответил, а Дино взял его за руку и шагнул назад, потянув его за собой, но не разрывая поцелуй. Он обнял Хибари за талию, прижав к себе, все больше углубляя поцелуй, чувствуя расслабленное тело любимого в своих руках. Но неожиданно Кея отстранился и, тяжело выдохнув, проговорил: — Не сегодня, Дино… — Кея? – тот вопросительно на него посмотрел. — Я сегодня слишком устал, — тихо проговорил он, вздохнув. – Сил нет, — он расцепил объятия Мустанга у себя за спиной и направился было к кровати, но тот схватил его за руку и резко потянул на себя, снова обняв его и не давая ему уйти. — Да неужели… — Дино! – голос парня стал серьезным. – Пойдем спать, глаза закрываются. — Хмм… А если я верну тебя к жизни, ты позволишь сделать мне все, что я захочу? – Дино прищурился и легко улыбнулся. — Не думаю, что это возможно. Я физически за сегодня вымотался, — в подтверждение он широко зевнул и закрыл глаза. — Я рискну, — хохотнул Мустанг. Он запустил руку Кее под рубашку и, еле касаясь кожи, провел пальцами по его животу, довольно почувствовав мелкую дрожь тела Хибари. Он сделал несколько шагов вперед, ведя Хранителя Облака спиной, и прижал его к стене. Он наклонился к его уху и прошептал: — Ты же любишь ежиков, а, Кея? Колючих и осторожных, как ты сам… — Кея чувствовал горячее дыхание Каваллоне, чьи губы почти касались его кожи. Он лишь кивнул, ожидая, что Дино сейчас его поцелует или что-нибудь в этом роде, но тот неожиданно зашуршал, как это делают ежи. Несколько секунд Хибари стоял, пытаясь справиться с накатившим на него недоумением и оцепенением. Этот звук, как ни странно, пленил и окутывал желанием. Между тем, Дино продолжал шуршать, уже касаясь губами уха парня, рукой он ослабил галстук на его шее. Кея почувствовал, как вторая рука Мустанга медленно спускается по его позвоночнику вниз, а в ухо скользнул его влажный язык. Он судорожно вдохнул и прикрыл глаза. — Дино, хватит, — прошептал он, а тот, ничего не ответив, провел дорожку по его скуле и накрыл его губы своими, жадно целуя, будто Кея больше никогда ему этого не позволит. Он оттянул его нижнюю губу и скользнул языком в его приоткрытый рот, обвивая им язык Кеи, начиная только ему знакомый танец. Хибари покорно последовал за его движениями, сжав в кулак футболку Каваллоне и потянув ее на себя. Мустанг не мог насладиться вкусом губ любимого, упиваясь поцелуем и не желая разрывать его, но кожа Кеи была не менее манящей. Он перешел на шею и, глубоко вдохнув запах его тела, коснулся ее губами. Он чувствовал, как пульсирует артерия, кожа была горячей, она пленила и не давала оторваться. Хибари запрокинул голову, полностью открывая свою шею для Дино в ожидании более активных действий. Но тот пока не собирался к ним приступать, решив немного растянуть прелюдию и поиздеваться над парнем. Он схватил рубашку Хибари и резко потянул ее вверх, с легким треском нескольких швов и двумя оторвавшимися пуговицами сняв ее с него. Он посмотрел на выражение его лица и не сдержал довольной улыбки: глаза того были прикрыты, но было заметно, что в них клубился туман желания, а грудь вздымалась при каждом судорожном вздохе, раскрасневшиеся и припухшие губы едва заметно подрагивали. Подумав о том, как этот гордец меняется в постели, Дино начал спускаться с поцелуями вниз по телу Хибари. Он делал это неуверенно, будто в первый раз, изучая каждый изгиб хрупкого тела парня, несмотря на то, что досконально знал каждый из них – угловатые плечи, плавные линии его талии, тонкие запястья и узкие бедра. Он уделял внимание каждой клеточке тела Хибари, не желая пропустить хоть один миллиметр его кожи, ловил его сбивающиеся выдохи. Зная каждое чувствительное место Хранителя Облака, он задерживался на них, доставляя ему непередаваемое удовольствие. Глава Дисциплинарного Комитета запустил пальцы в светлую шевелюру парня и, закрыв глаза, закусил губу. Руки Каваллоне почему-то были холодными, и этот контраст еще сильнее кружил голову хранителя Облака, он чувствовал томные позывы внизу живота и хотел большего. Искусно изучая тело Кеи, Дино уже спустился до пупка и, скользнув в ямку языком и сорвав тихий стон с губ Хибари, уперся подбородком в край штанов. Гибкие пальцы ловко расстегнули ремень и вытащили его шлевок, забравшись под темную ткань, лаская оголенные бедра и спуская брюки. Наконец, напряженный член Кеи оказался на свободе, готовый к ласкам, и Дино, восхищенно посмотрев на него, прикоснулся к нему. Кея судорожно выдохнул, сдерживая вырывающийся из груди стон. Каваллоне провел пальцами по всей длине до основания и обратно к головке и начал массировать ее круговыми движениями. Хибари стискивая зубы, подавлял желание притянуть голову Мустанга к себе и заставить взять в рот. Словно играясь, Дино по очереди добавлял пальцы, все активнее лаская член Кеи, а тот закинул назад голову, тяжело дыша. Сжалившись над уже перенапряженным Хибари, он нежно прикоснулся к нему языком. Сначала легко, а потом немного глубже погрузив орган в рот, он ласкал головку своим горячим языком и срывал с губ хранителя негромкие стоны. Когда Кея уже судорожно сжимал волосы Дино, из последних сил сдерживая себя, Каваллоне плотно обнял губами его член и, с наслаждением стал двигаться вниз. Он брал максимально глубоко, доставляя любимому как можно больше наслаждения. Такая смена активности ласк моментально отразилась на Хранителе – потеряв контроль над собой, он громко и протяжно застонал, немного согнувшись. Дождавшийся этого Дино широко улыбнулся и, выпустив член изо рта, легко прикусил кожу, сорвав с губ парня еще один томный стон. Он поднялся с коленей и развернул его к себе спиной. — Дино… Там же есть кровать, — выдохнул Кея, оперевшись на стену руками. — Прости… Не думаю, что смогу сейчас остановиться, — прошептал тот ему на ухо, проведя языком вокруг его ушной раковины. Почувствовав, как дрожит парень под ним, он снова опустился на колени. Он немного развел ноги Кеи, провел пальцами по внутренней стороне его бедра и нагнул его. Раздвинув его ягодицы, он осторожно коснулся языком сжатого колечка мышц и услышал судорожный вздох. Он обвел вокруг его анус и проник внутрь, вылизывая его дырочку. Кея протяжно стонал и тяжело дышал, руки норовили согнуться и лишить его опоры, ноги тоже дрожали. — Дино… Я не могу больше… — выдохнул он, поворачивая голову назад. Картина, которую он увидел, окончательно снесла ему крышу, руки все же подвели его и он согнулся еще больше, оперевшись на локти, дышать было трудно, хотелось ощутить в себе Каваллоне. Было такое чувство, будто все происходит и правда в первый раз. Дино не пришлось просить дважды – он сам уже не мог сдерживаться, казалось, что выпирающий из штанов член сейчас порвет ткань, или же брюки разойдутся по швам. Когда он снял их, Кея увидел напряженный пульсирующий иссиня-красный орган Каваллоне и шумно выдохнул. Больше не растягивая для себя парня, Дино приставил к его входу свой член и немного надавил, расширяя дырочку. Неожиданно он резко загнал на полную длину, а Хибари от накатившей на него боли закричал и сжал кулаки. — Прости, но... я не могу больше терпеть… — прошептал Дино. Он не дал парню свыкнуться с ощущениями и сразу начал толчки. Он почти полностью выходил из него и снова толкался внутрь, в рваном ритме, до боли сжимая его бедра, гладя по спине и шепча на ухо нежные слова. Стоны, постоянно срывающиеся с губ парня, были для него словно музыка, они еще больше застилали его разум. В совокупностью с ощущением жаркого, влажного и узкого Кеи, они полностью подчиняли Каваллоне животным инстинктам. Он яростно вбивался в тело Хибари, рыча, упиваясь этим телом, так изящно и податливо прогибающимся под ним, оно сводило с ума, не оставляя и капли надежды на контроль. — Я люблю тебя, Кея… — прошептал он ему на ухо. – А ты?.. — А я… — Кея не смог больше ничего выговорить, потому что Дино задел простату, и он выгнулся под невероятным углом, запрокинув голову и протяжно застонав. Каваллоне дотронулся до болезненно стоящего члена Хибари и сделал несколько легких движений по его длине. Этого хватило для того, чтобы Кея с очередным томным стоном кончил ему в руку. Мустанг продолжил толчки и, почувствовав разматывающийся клубок внизу живота, вошел максимально глубоко и тоже излился. — Я тоже тебя люблю, — пробормотал Хибари, засыпая. Дино подхватил его на руки, чтобы тот не упал, и осторожно, чтобы не разбудить, ведь в его руках находится самое большое сокровище, отнес его на кровать и укрыл одеялом, поцеловав в висок. Сам он улегся рядом и, нежно обняв любимого за талию, тут же уснул.