Реборн... Какой нам сейчас Египет?!

По прибытии домой все разошлись по своим домам – отдыхать и разбирать покупки. Бельфегор снова перемерил все купленные вещи и довольный сидел ждал, когда Скуало выйдет из душа. Хибари сюсюкался с женой Хиберда, думая над ее именем (первым вариантом было имя Кёберд, но, увы, оно мужское, поэтому размышления продолжались). Дино лежал на кровати и наблюдал за Кеей, мысленно удивляясь различию между отношением Хибари к животным и к людям. Ямамото сидел рассматривал трубку, которую он купил в подарок старику (после того, как тот передал стиль Шигуре Соен Рю сыну, он иногда позволял себе расслабиться и закурить), Гокудера же горящими глазами рассматривал фотографии. Несмотря на то, что он сильно разозлился на мечника за его выходку, фотографии, где они целуются, ему действительно нравились. Реборн разговаривал с кем-то по телефону, довольно улыбаясь (если кто-то его увидел бы в этот момент, решил бы, что тот явно что-то снова задумал). А Тсуна сидел в кресле, напряженный и взволнованный, в ожидании и предвкушении сегодняшней ночи. Занзас где-то шлялся с самого их приезда, но Савада даже не думал о том, что тот не появится и ему удастся выспаться сегодня. Он пытался предположить, придумает ли Занзас что-нибудь новенькое, или же просто жестко поимеет его где-нибудь в углу. Время уже переваливало за полночь, и Тсуна начал немного нервничать: Босса Варии все не было. Он вздохнул и развалился на кресле поудобнее, откинув голову назад. Сам того не замечая, он начал проваливаться в сон. Ему снилось, что он супермен и всех спасает: вот на его глаза надели черную маску, завернули в какой-то нелепый черный плащ и поставили на краю крыши высотки. Он смотрит вниз: этажей двадцать пять, не меньше, и если не полетит – все, конец и ему, и Вонголе… и Занзасу… Нет, он во что бы то ни стало должен полететь. И вот он прыгает и… и летит! Выпрямив руку над головой, он куда-то неспешно направляется. Может, спасать какую-нибудь девушку от злого маньяка? Хотя, нет, вряд ли, он девушками не интересуется. Странное ощущение, будто кто-то его несет по воздуху, ощущаются сильные мужские руки, поддерживающие его за плечи и колени и помогающие лететь. Стоп, я сказал «сильные мужские»? Подозрительно… Неожиданно он вылетает за атмосферу и зависает в вакууме. Движение прекратилось, безвоздушное пространство такое мягкое, словно лучший шелк, а еще прохладно и темно… Ну, еще бы, космос же, не баня. Он пытается повернуться, но что-то сковывает движения, может, виноват плащ, в который он завернут? Ему все же удается изменить свое положение, и он понимает, что прохладно и мягко лишь с одной стороны – со спины. Неожиданно с него падают ботинки и исчезают в небытие: «ЭЙ, КУДА?!» — кричит Савада, но понимает, что это глупый вопрос. Ступням щекотно и странно приятно, хочется закрыть глаза и наслаждаться ощущениями. Тут плащ сам по себе раскрывается, откуда ни возьмись что-то забирается под синюю футболку с эмблемой супермена, и Савада в шоке понимает, что пора просыпаться. Кто ж знал, что его подсознание для создания снов использует реальные события?.. Тсуна открыл глаза и в недоумении и подозрении осмотрел окрестности: темно, хоть глаз выколи, где он находится — не понятно. А еще странно, что ощущения ничуть не изменились: спине все еще мягко, как в космосе, ботинок нет, и ступням все еще щекотно, на глазах маска супермена. Что-то он совсем запутался и вообще, такое ощущение, что сошел с ума. Но все прояснилось в один момент: кто-то схватил его руки и прижал к мягкой поверхности над головой, провел пальцами по коже живота и требовательно поцеловал в губы. «Черт, это же Занзас, и… и у меня на глазах снова галстук?!» Тсуна промычал что-то в губы Боссу Варии и ответил на поцелуй, принимая его искусный язык и наслаждаясь им. Он чувствовал, как руки Занзаса беспорядочно блуждают по его телу, как его колено прижимается к его паху, заставляя ощущать медленно просыпающееся желание, как его язык нахально орудует у него во рту, лаская и губы, и зубы, и небо, и даже внутреннюю сторону щек, умело вытворяя с языком Тсуны что-то невероятное, настойчиво проникая все глубже и глубже и получая неоспоримый ответ со стороны маленького Вонголы. Занзас оторвался от губ Савады, чтобы набрать в легкие воздуха, и тот на выдохе спросил: — Занзас, что ты задумал? — Увидишь, — усмехнулся тот и снова впился грубым поцелуем в губы Тсуны. Он нагло исследовал уже знакомую как свои пять пальцев территорию, наслаждаясь ей, словно впервые. Он безумно хотел всего Саваду, забрать себе его полностью, чтобы тот принадлежал только ему и никому больше. Внезапно Десятый Вонгола стал центром всех желаний и мыслей Варийца, и теперь тому приходилось за это платить. Но он с удовольствием платил эту цену. «Вообще, странно», — промелькнуло в голове Тсуны, – «Мои руки обездвижены, глаза завязаны галстуком, так напоминает нашу первую ночь». Требовательный поцелуй, прикосновения рук Занзаса к телу, воспоминания, все это распаляло жар внизу живота Савады. — А кстати, где мы? – тихо спросил он, когда Босс Варии перенес все свое внимание на шею Тсуны, чередуя нежные и грубые поцелуи, оставляя на ней засосы, покусывая и посасывая чувствительную кожу. Тот не ответил и лишь обвел языком очередную красную отметину. Отпустив запястья Десятого Вонголы, он ухватился за край майки и потянул ее вверх. Тсуна поднял руки и немного подвигал плечами, помогая супругу снять ее с себя. Футболка задела галстук, и он съехал на лоб, открывая один глаз, но Босс Варии вернул повязку на место, прежде чем Савада успел опомниться и что-либо рассмотреть. Странно, но он больше ничего не почувствовал, ни прикосновения, ни поцелуя, ощущались лишь приятная прохлада на коже и жар внизу живота. Занзас сидел рядом и горящими от желания глазами смотрел на обнаженный торс Тсуны, просто пожирая его взглядом, растягивая удовольствие. Он получит его всего, каждый кусочек его тела, каждую частичку его души, Босс Вонголы снова будет полностью принадлежать лишь ему. Он провел пальцами по его торсу, обнял за талию, приподнял и приник к ямочке между ключицами, обводя языком и просто целуя. Ладони Савады плавно скользнули вверх по его спине, поглаживая складки одежды, он обнял Варийца за шею и откинул голову, тяжело дыша и тихонько постанывая от удовольствия. Наигравшись, Занзас спустился ниже и обхватил губами сосок парня, немного потянув на себя. Дыхание Тсуны сбилось, и он напрягся, сильнее прижимая к себе голову Босса Варии. Тот довольно усмехнулся и продолжил ласку, сжав сосок зубами и слегка покусывая его. Неожиданно он обвел его языком, подул, вызвав бурную реакцию Савады – это внезапное ощущение неимоверно приятной прохлады заставляло желудок необычно и непривычно сжиматься от накатившего удовольствия, и снова прикусил, начав терзать. Рукой он легко поглаживал другой сосок, увеличивая удовольствие, и уже только от этого тот был словно каменный. Когда он отстранился от тела Тсуны и окинул его взглядом, его рот искривился в жутко довольной ухмылке, а в глазах еще больше разгорелся огонь похоти: губы Тсуны раскраснелись и слегка распухли от долгого поцелуя и влажного воздуха, рот был приоткрыт, его грудь неравномерно и судорожно вздымалась, руки немного дрожали. Но Вариец лишь прищурился и облизнулся, словно кот, который перед тем, как съесть пойманную мышь, решил немного с ней поиграть. Савада раскинул руки, тяжело дыша, и ощутил пальцами что-то мягкое, рассыпчатое и странно знакомое. Он зарылся пальцами внутрь, сжал горстку в кулаке и высыпал обратно. Песок. — Занзас, мы на пляже?! – удивленно спросил он, согнув одну ногу в колене. — Именно, — усмехнулся тот. — Но… — он не успел договорить, потому что Босс Варии заткнул его очередным требовательным поцелуем. Руками он медленно расстегивал пряжку ремня, так же неторопливо стягивал с Тсуны штаны, потом принялся за трусы. «Почему он такой медлительный?» — пытался размышлять Савада. Его мысли самостоятельно концентрировались на дурманящем запахе, исходящем от тела Занзаса, на незабываемом вкусе его губ, манящем жаре, на его руках, гуляющих по всему телу, надолго задерживающихся на внутренней стороне бедер и как бы случайно касающихся его ануса, на непривычной, но возбуждающей обстановке, но никак не на умозаключениях по поводу поведения Босса Варии. Однако, эта замедленность действий, заставляющая Тсуну бесполезно, но так безумно сладостно томиться в прелюдии и с нетерпением ожидать продолжения, была не присуща Варийцу, поэтому настораживала. — Ты странный, — выдохнул Савада в губы Занзасу, обнимая его за шею и активно отвечая на его поцелуй. Тот не ответил, одной рукой сильнее прижав парнишку к себе, а другой – властно сжав его ягодицу. Неожиданно Тсуна сдернул с глаз повязку и откинул ее в сторону, проигнорировав оттенок недовольства, появившийся в поцелуе. — Я просто хочу тебя видеть, — прошептал он и, увидев намек на одобрение во взгляде Варийца, закрыл глаза. Он приподнялся на локте и, проведя пальцами по его подбородку, кадыку, спустился еще ниже, наткнувшись на застегнутую рубашку. Нетерпеливо, немного неуклюже, он по очереди расправлялся с каждой пуговицей, пока, наконец, не закончил с последней и не стянул рубашку с Босса Варии. Он обнял Занзаса за талию и прижался к нему как можно плотнее, желая быть еще ближе, еще роднее. — Хах, мусор, если кто и странный, так это ты, — тихо усмехнулся Занзас, прервав поцелуй. Он легко толкнул Саваду на покрывало (в голове Тсуны промелькнула мысль: «И когда же он успел его расстелить…»), и переместился к его ногам, легко коснувшись его ступни. Тот, улыбнувшись, выдохнул. Занзасу нравились эти красивые мальчишеские ступни, с пока еще мягкой и почти даже нежной кожей, они странно притягивали. Тонкие лодыжки, изящные маленькие пальцы, ему хотелось попробовать их на вкус. Он наклонился к его ноге и дотронулся языком до мизинца; не удержавшись, он скользнул им между пальцев, ощущая привкус и запах лавандового масла (как раз перед тем, как заснуть, Савада мылся в душе), поцеловал безымянный палец, обвел языком средний и слегка прикусил его. Савада выгнулся дугой от наслаждения, нахлынувшего на него. Он не мог понять, почему он так бурно реагирует на действия Занзаса: это ведь всего лишь ступни, ничего особенного. Но он быстро понял: абсолютно все его тело было сплошной эрогенной зоной, если его касался Варийский Босс. Его тело всегда будет так реагировать на прикосновения Занзаса, дотронься тот до губ, соска, члена или же просто ладони. Так будет постоянно, и изменить этого нельзя. Да и не очень хотелось. Тем временем, Занзас вошел во вкус, покрывая легкими поцелуями ступню Тсуны, проводя языком по всей ее поверхности, несильно прикусывая кожу. Иногда он посасывал пальцы, наслаждаясь нежностью кожи и реакцией Савады: тот протяжно стонал и выгибался, тяжело дыша. Савада ждал, когда же Босс Варии закончит прелюдию, но, похоже, надежды были напрасными: тот не собирался переходить к активным действиям. Занзас провел пальцем по внутренней стороне бедра Тсуны, коснулся его члена, и тут Босс Вонголы вспомнил сегодняшнее утро, испорченное наглым аркобалено. — Занзас… — выдохнул он, приподнимаясь на локтях и пытаясь восстановить дыхание. Тот лишь вопросительно посмотрел на него горящим взглядом, не сказав ни слова. Савада оглядел Босса Варии, насколько смог, было заметно, как заблестели его глаза, когда взгляд задержался в области паха Варийца, и он, облизнув пересохшие губы, прошептал. – Я хочу закончить то, что начал утром. Тот на него подозрительно и немного удивленно посмотрел, прищурился и, усмехнувшись, с надменным, но довольным выражением лица согласился. Он, сжав подбородок Тсуны, властно его поцеловал и поднялся во весь рост. Савада немного отстранился и шумно выдохнул, влюбленным горящим взглядом осматривая своего супруга. Красивые рельефные изгибы тела Занзаса опьяняли, были заметны его упругие мышцы; накачанное тело, которое непрестанно манило к себе, осанка, присущая лишь настоящему мужчине, стойкость и прочность, которые были явно видны в нем, даже поза, в которой он стоял, пробуждали в Саваде всепоглощающее желание, похоть, справиться с которой было невозможно. В сумеречном свете даже загорелая кожа Занзаса отливала перламутром, хотелось коснуться ее и никогда не отрываться от нее. Небольшую дистанцию, разделяющую их, освещал лишь свет одинокой луны, сближающий, создающий атмосферу некой романтики, подтверждающий их связь и светящий лишь для них одних. Но Савада знал, что через пару мгновений расстояние между ними исчезнет и преград между их телами не останется. Внутри него просыпались те животные инстинкты, которые раньше покоились в самом затаенном уголке его сознания, они побуждали его к таким непривычным порывам, как утреннее влечение и желание, поглотившее его сейчас. Он чувствовал, что огонек, раньше тлеющий в его сердце, сейчас разгорелся в неукротимое пламя и с настойчивостью рвался наружу при каждом взгляде на Занзаса. Желание принадлежать ему было слишком сильным. Он всмотрелся в глубокие глаза Босса Варии и увидел там те же эмоции: в них полыхал огонь страсти, в котором танцевали играющие бесенята. Занзас приблизился к Тсуне и тот, приоткрыв рот, коснулся губами напряженной головки, обвел вокруг нее языком и слизнул каплю смазки, выступившую на конце. Он прошелся языком по длине всего члена, до самого основания и вернувшись обратно, и слегка прикусил кожу. Он не понимал, откуда знает, что нужно делать: похоже, гиперинтуиция Первого срабатывала отнюдь не только в сражениях. Занзас, закусив губу, сдержал подкативший к горлу стон и подался бедрами вперед, толкаясь в губы Саваде. Тот не заставил себя долго упрашивать и, взяв в рот, начал движение. Он скользил губами вверх и вниз, лаская головку языком, щекотал ее и сжимал. Несмотря на то, что у него получалось слегка неумело, Босс Варии уже еле сдерживал себя от резких необдуманных действий. Ему хотелось жестко поиметь Саваду в рот, чтобы тот проглотил его сперму, подтвердив свою принадлежность Варийскому Боссу, но что-то его удерживало. Частично поддавшись слишком навязчивому желанию, он зарылся пальцами в волосы Тсуне и, направляя движения его головы, немного подавался бедрами вперед, проникая все глубже. Савада с удовольствием заглатывал напряженную плоть Варийца: ему нравился этот немного приторный вкус, преобладающий во рту, запах тела Занзаса, вспотевшего от напряжения и похоти, а положение полного подчинения лишь умножало желание, еще больше распаляя жар внизу живота. Он старался не задеть член зубами, но, когда это все же случалось, Занзас содрогался под волной накатившего наслаждения и протяжно стонал. Впервые он стонал не от собственных действий, а потому что его заставил это сделать Тсуна. Савада ускорял темп, все больше сжимая губы и быстрее скользя ими по члену Занзаса. А тот все дальше прорывался в рот парня, уже касаясь его гланд, мешая дыханию. Он жестко держал голову Савады, не давая отпрянуть, но и не мешая подаваться вперед в ритм собственным толчкам. Он входил в его рот на всю длину, тяжело и прерывисто дыша и периодически сглатывая. — О, да, мусор, — выдохнул он, когда его накрыла новая волна наслаждения. Тсуна промычал что-то в ответ, и Занзас, не выдержав вибрации в его горле, с томным стоном кончил ему прямо в глотку, миновав все вкусовые рецепторы. Саваде это не понравилось, и он, выпустив изо рта член супруга, слизнул несколько последних капель его семени, оставшихся на головке. На вкус оно было немного солоноватым, тоже немного приторным, но весьма приятным. Он отстранился от Занзаса, чтобы посмотреть на его состояние и застыл в изумлении: видеть Босса Варии таким ему приходилось впервые. Глаза того были прикрыты, губы слегка дрожали, он глубоко дышал, пытаясь прийти в себя. Однако, переведя взгляд немного ниже, ему пришлось удивиться еще раз: член Занзаса ни капельки не потерял своей твердости и был готов к еще одному раунду. Савада закусил губу и посмотрел в глаза Боссу Варии: в них снова читалось всеобъемлющее желание, поражающее своим «вирусом» каждую клеточку тела, мозга, затуманивающее разум, заставляющее человека подчиниться и следовать животным рефлексам и инстинктам, которые несут в себе лишь поиск большего наслаждения. Следующим, что увидел Савада, была широкая усмешка Занзаса. Тот схватил его за руки и развернул к себе спиной, опустив на четвереньки. Он дотянулся до ремня и не поленился посильнее связать запястья Тсуны за спиной, не дав ему возможности опираться и заставив упасть головой в песок. Тот тихо застонал – обездвиживание доставляло ему немалое удовольствие, особенно полное, когда у тебя нет ни единой возможности сопротивляться – и посмотрел на море. Оно тихо и спокойно плескалось, иногда выбрасывая волну подальше – никак не сравнимо с ними, страстно любящими друг друга парнями, готовыми отдать всего себя и принять всего другого. Занзас, не подготавливая Саваду, сразу вошел в него на всю длину, заставив до боли закусить губу и шумно выдохнуть – кричать тому хотелось лишь от наслаждения. Дав ему всего секунд десять на то, чтобы свыкнуться с ощущениями, он начал глубокие, неравномерные, медленные толчки. Он почти полностью выходил и снова загонял на всю, наслаждаясь своими ощущениями, видом беспомощной супруги, ее еле сдерживаемыми протяжными стонами. Иногда он резко менял интенсивность толчков, делая их очень частыми, но почти не выходя из Тсуны. В такие моменты тот жмурился и, не стесняясь, стонал во весь голос – это ощущение сильного трения внутри, сопровождающееся частыми шлепками, сводило с ума, не оставляя никакого выбора, кроме как дать выход эмоциям в форме протяжных непрерывных стонов. Занзас сильно сжимал его ягодицы, бил его по заднице, небрежно касался кожи в области его паха, провоцируя стоны безысходности. Он наслаждался ими, они были словно музыка, ласкающая слух, словно аудионаркотик, заставляющий его еще сильнее вбиваться в это хрупкое тело. Неожиданно он нагнулся и схватил его за плечи, выпрямившись вместе с ним. Шея у Савады уже порядком затекла, но ему было плевать на это – влечение перекрыло доступ к мозгу всем чувствам, кроме наслаждения, которое все больше приближалось к пределу. Связанные руки Тсуны касались живота Босса Варии, его лопатки были прижаты к Варийской груди, а по шее разгуливали нахальные, наглые, властные и требовательные губы Занзаса, иногда сменяющиеся языком. Коленом он шире раздвинул ноги Савады и, целуя его шею, продолжал двигать бедрами, подводя и себя и Тсуну все ближе к краю пропасти. Он уже начинал чувствовать, как огромный и плотный клубок, смотанный внизу живота, ниточка за ниточкой начинает развязываться. Его стоны полностью уходили в шею Савады, поэтому тот стонал сразу за двоих: изнеможденно и громко, больше на выдохах, чем с помощью связок – те отказывались работать. Занзас вошел на всю длину и замер, лишь обхватив член Десятого Вонголы ладонью, но этого было достаточно: они одновременно с протяжным стоном кончили. Тсуна немного расслабился, и Занзас его слегка придерживал, чтобы тот не упал в песок. Он выдохнул его имя, выходя из него, и снял с рук ремень. Тот размял затекшие запястья и коснулся руки Босса Варии, которая лежала у него на талии, прижимаясь щекой к щеке Варийца. Тот развернул его лицом к себе и властно поцеловал, чувствуя нежные объятия на своей шее. Нет, это — не конец, это — лишь начало их ночи. От автора: "Ваааай, да неужели я это написал .__. простите за задержку ^__^ А еще автор воплотил свое желание сделать Тсуну не таким бездейственным .__. Надеюсь, не разочаровала вас^^"