Реборн... Какой нам сейчас Египет?!

Уважаемые читатели, если у кого-нибудь есть синенький шарф Зенита, прошу, оденьте его!!! :D Пока Занзас шел в направлении дома аркобалено, он успел всеми возможными словами обругать свою жену, поволноваться за него, кучу раз убедиться, что мусор всегда останется мусором и несколько раз обдумать, что же теперь с этим больным делать. Он без стука распахнул входную дверь и, не разуваясь, прошел в гостиную. Реборн, как не удивительно, находился там, он сидел на диване, пил чай и с серьезным выражением лица о чем-то думал. Уже по шагам и тому, что кто-то так бесцеремонно ворвался в его дом (Скуало бы постучался, а у Бельфегора не такие гулкие шаги), он понял, что к нему явился сам Занзас. — Эй, аркобалено, — послышался голос из-за спины. Реборн обернулся и убедился, что чутье как обычно его не подводит, – в дверном проеме, облокотившись на косяк, стоял босс Варии. — Привет, Занзас, — довольно улыбнулся он. — Угу, есть какие-нибудь таблетки? — Что-то случилось? – спросил он, сделав несколько глотков из чашки и причмокнув. На лице выражалась вежливая заинтересованность: ни капли беспокойства, само умиротворение. Складывалось такое ощущение, что он пьет особый чай, который до того успокаивает, что создает блаженное ощущение нирваны и осознание прекрасности этого мира. — Этот мусор умудрился отравиться, — недовольно проговорил Вариец. – И теперь валяется в постели и ноет, что ему плохо. Я его пристрелю, если он не заткнется, так что если есть, дай что-нибудь от тошноты. Реборн вздохнул и проговорил: — Занзас, ты неисправим. Нет бы честно сказал: «Мол, волнуюсь за жену, занемогла, лежит в чахотке умирает, один ты можешь помочь, что хочешь сделаю, только помоги спасти». А ты, «если не заткнется, пристрелю…» — передразнил его он. — Не каркай, мусор, — гневно прорычал Занзас на Носителя желтой Соски. Тот лишь усмехнулся и куда-то пошел. Занзас недовольно посмотрел ему вслед и сложил руки на груди: «Хах, волнуюсь, тоже мне. Ну вот заняться мне нечем… Ну да, волнуюсь, жена моя, как-никак, причем любимая и единственная», — думал он. Реборн возвращался с широкой улыбкой на лице, будто этот чай действительно был странным. Занзас надменно посмотрел на него сверху вниз и увидел, что тот что-то принес. — Держи, — проговорил тот, протягивая Варийскому Боссу руку. Тот подставил ладонь, и аркобалено положил туда две небольшие белые таблетки, подозрительно напоминающие аспирин. – Вот как раз от тошноты, дай ему сначала одну, через полчаса вторую, должно полегчать. Только смотри не перепутай чего, а то все станет еще хуже, — усмехнулся он, поправляя шляпу. — Учитывай, с кем разговариваешь, — усмехнулся Занзас, разворачиваясь и уходя. Реборн услышал, как захлопнулась дверь, вздохнул, снял с шляпы Леона и легко улыбнулся ему: — И даже спасибо не сказал, — он картинно обиженно насупился и широко улыбнулся, обдумав свои действия. – Ничего, еще скажет, правда, Леон? *** Савада лежал на кровати, держась за живот, и молился, чтобы боль и неприятные ощущения наконец-то прошли. «Ну чем я мог так травануться?» — причитал он. – «Ведь готовил Такеши, а не Бьянки, и даже не я сам! Да и ели все… Никому же больше не плохо». Он пытался вспомнить, что особенного в последнее время ел, и понял, что употреблял только продукты общего питания, то есть стряпню Такеши. Послышался звук открывшейся двери, треск, звон, шипение и недовольные маты. Из прихожей вышел Занзас, немного взъерошенный, с недовольным видом, однако, в глазах читался азарт. — Что случилось? – обреченно спросил Савада, поплотнее закутавшись в одеяло. — Все, мусор, нет больше твоей любимой вазы, — усмехнулся Вариец. — А она была? – недоуменно спросил тот. — Естественно, у каждой девушки, а особенно замужней, есть любимая ваза. Так вот твоей больше нет. — Ты ее разбил? – укоризненным тоном спросил Савада. – А еще Варийский Босс… Такой же неуклюжий, как и Дино-сан! – обиженно пробубнил он. — Ха? – Занзас удивленно посмотрел на свою жену – тот впервые так резко выражал свое недовольство. Действительно растет! – Что ты сказал? — Я сказал, что ты неуклюжий! Взял разбил вазу! А она, между прочем, красивая была! – обиженно проговорил Тсуна и уставился в потолок. — Савада, ты что, от тошноты попутал? Ты с кем разговариваешь? – надменным голосом спросил Занзас, будучи уверенным, что тот одумается и перестанет «наезжать» на мужа. Однако тот решил идти до конца. Почему-то гибель вазы сильно его возмутила, и хотелось, чтобы Занзас почувствовал свою вину. — С мужем своим! Он мало того, что пьет, так еще и бьет мои вазы! — И что из этого? – усмехнулся Варийский Босс. — Я тебе объявляю бойкот! – выпалил Тсуна, отворачиваясь. – Вот что. Занзас шокированным взглядом смотрел на спину Десятого Босса Вонголы, обдумывая ситуацию. Болезнь явно странно действовала на парня: похоже, от тошноты он стал очень раздражительным, самоуверенным, а еще капризным. Такая реакция была настолько непривычной и неожиданной, что Варийца пробило на смех – он стоял и просто трясся от беззвучного хохота, охватившего его. Савада? Бойкот? Ему? Пффф… Он медленно подошел к Тсуне сзади и, резко сдернув одеяло, нежно коснулся его талии. Савада попытался отбросить его руку, но сил, естественно, не хватило, ведь он и так был намного слабее Варийца, так еще и болезнь сильно его подкосила. — Хммм… Савада? – тихим голосом проговорил Занзас прямо ему на ухо. Тот лишь обиженно выдохнул и скрестил руки, отвернув голову. Что-то он действительно слишком странный сегодня. – А Савада? Тот еще больше насупился, чем снова вызвал смех у Варийца. Он был похож на капризного маленького мальчика, родители которого отказались покупать ему машинку. И вот теперь он был обижен на весь мир, считая, что все против него. Абсурд. Он провел рукой по его талии, спустился ниже и властно сжал бедро, прикусив зубами мочку уха. Тсуна выдохнул и, повернув голову обратно, легко улыбнулся. — Черт, ну почему я не могу на тебя долго обижаться? – тихо спросил он, чувствуя, как влажный язык его мужа скользит по уху, а потом горячие губы гуляют по шее, оставляя после себя заметную дорожку из красных отметин. — Потому что ты зависим, — прошептал Занзас, страстно целуя его шею, вдыхая аромат кожи, которая невероятно манила. Она была такой нежной, такой желанной, что Босс Варии не мог оторваться. Савада зарылся рукой в густые волосы Варийца и притянул его еще ближе. Он резко развернулся и впился Занзасу в губы требовательным поцелуем, обхватив его за шею. Он необычайно сильно прижимал мужа к себе, пытаясь прильнуть к нему всем телом. Он со странным рвением следовал за умелыми, властными, бесспорно ведущими губами Занзаса, которые в этот момент казались ему единственным, в чем он нуждается. Занзас уже в который раз за этот день удивлялся поведению Савады: он слишком активный сегодня. А еще впадает из крайности в крайность: то обижается, то целует сам, что уже странно. А еще его удивили собственные ощущения от этого поступка: в этом порыве жены он ощутил острую, на грани боли потребность в себе, будто он для Тсуны был всем… и если он сейчас разорвет поцелуй, Савада не вынесет. Занзас страстно целовал его, чувствуя, как его самого тянет к этому пареньку, как ему не хочется отпускать его, отрываться, чувствуя, как его сердце наполняется теплотой, а в голове мутнеет от вкуса его губ. Через какое-то время он отстранился от Десятого Босса Вонголы, тяжело дыша. Дыхание парня тоже было сбитым, глаза – прикрытыми, а губы раскраснелись и припухли от долгого поцелуя. Тсуна пытался понять, почему его так сильно потянуло к Варийцу… такие порывы у него случались постоянно, но таких резких и неконтролируемых не было никогда. Еще он пытался разобраться в своем поведении – он сам заметил, что оно стало весьма необычным. Чтобы он посмел так открыто возмущаться в адрес любимого Занзаса? Да никогда такого не было! Да еще из-за такой ерунды, как какая-то ваза! И чего его только понесло? Но, черт, ее действительно жалко… Он прижался к груди Босса Варии и почувствовал, что тот порыв сильно ослаб. Зато его заместило другое желание – жутко хотелось есть. Однако, отпускать мужа он не собирался. Неожиданно он почувствовал запах жареной картошки – только вот откуда? Еще неожиданней он почувствовал, что аппетит моментально пропал… — Занзас, — выдавил он, сглатывая и выпуская Варийца из объятий. — Что? Ответом стало то, что Савада, зажав рот рукой, пулей вылетел из постели и скрылся в направлении ванной. *** — Мукуро, — довольно улыбнулся Реборн, смотря на парня, сидящего рядом с ним и тоже улыбающегося, только надменно и коварно. — Ммм? — Я думаю, осталось не больше пятнадцати минут. — И что, я смогу заняться своими делами? – вскинул брови ананас. — Да, можешь дальше осуществлять свои коварные планы. — Не такие они уж и коварные, — усмехнулся Рокудо, откидывая голову назад и устраиваясь поудобнее. — Ну, кто знает, — улыбнулся аркобалено. Мукуро посмотрел в окно и увидел там проходящих мимо дома аркобалено Дино и Кею, неожиданно улыбнулся и протянул: — Хотя… Реборн беззвучно засмеялся и посмотрел вслед уходящей парочке – как-то сочувственно, но в то же время воодушевленно. Он кинул взгляд на своего соседа и присвистнул — во взгляде иллюзиониста читались лишь надменность и азарт, казалось, что он кричит: «Я снова что-то задумал! Опасайтесь, грешные людишки, или же я вас настигну! Х)» — Ты думаешь о том же, о чем и я? – хохотнул аркобалено. — Может быть. — Если да, то смотри не перестарайся, — коварно улыбнулся Реборн, покосившись на сидящего рядом Леона. Почему-то даже тот был доволен ситуацией, /теперь автор уверен, что Леон еще коварней, чем сам малыш D:/. Мукуро медленно поднялся, вздохнул, и, выходя из гостиной, проговорил: — Еще пятнадцать минут, и иллюзия исчезнет. Надеюсь, твой план сработает. — Даже не сомневайся, — усмехнулся аркобалено, помахав рукой Рокудо. Тот хмыкнул, надменно улыбнулся и вышел из дома. В его руках находился посох, такой привычный и устрашающий. Он посмотрел на удаляющиеся спины Каваллоне и Хибари и, хмыкнув, сжал оружие в руке. Дино прищурился и всмотрелся вдаль: что за силуэт мелькает на пляже? Он пригляделся: кажется, какой-то мужчина. — Кея, пойдем к пляжу, — проговорил он, хватая Хранителя Облака за руку и потянув в направлении моря. — Зачем? – равнодушно спросил он. — Кажется, у нас еще один гость. — В смысле «еще один»? – поднял бровь Хибари. Дино понял, что он сейчас явно сболтнул лишнего и, немного нервно засмеявшись, выдал первый попавшийся в голову вариант ответа: — Ааа, ну… Мы же здесь гости, вот он еще один. — А теперь честно, — хмыкнул Хранитель. — Я сказал честно! – протянул Каваллоне, состроив ну очень правдоподобное выражение лица. Тот лишь хмыкнул и направился к пляжу. Через несколько десятков шагов Мустанг снова пригляделся: мужчина в черном костюме, в шляпе с полями, шпагой в руке и сине-голубым вязаным шарфом на шее стоял на берегу и смотрел на море. Мужчина был усатым, поэтому Дино сделал весьма логичный вывод: — Ромарио? — он потащил Кею дальше на пляж, желая узнать, что его подчиненный делает на острове, когда Дино дал всем в семье месячный отпуск. Шпага в руке совсем не смущала его. Неожиданно Кея остановился и вырвал руку из сжатой ладони Мустанга. Тот вздохнул, обернулся и спросил: — Ну Кея, что случилось? — Я не пойду, — хмыкнул Хибари, скрестив руки на груди. — Почему? Нууу, я быстренько отправляю Ромарио домой, и мы уйдем! — Какого Ромарио? — Он моя правая рука, вон он стоит на пляже, — Каваллоне показал рукой назад, в направлении берега. — Там никого нет. — Как нет? – Дино обернулся и застыл в изумлении: пляж действительно был пуст. Хибари обреченно покачал головой и пошел обратно. — Кея!!! – недовольно прокричал ему вслед Каваллоне и, устало вздохнув, побежал догонять. *** Савада вышел из ванной и устало опустился на постель рядом с мужем. — Мне плохо, — простонал он, откидывая в сторону одеяло. — Выпей эти таблетки, — Вариец показал на стакан с водой и пилюли, лежащие на тумбочке. – Одну сейчас, другую через полчаса. — Так ты за ними ходил? – радостно выдохнул Савада, садясь на кровати и взяв одну таблетку из двух. — Именно, — равнодушно ответил тот. — Спасииибо, — протянул Тсуна. — Пей давай. Савада проглотил таблетку и уже через минуту почувствовал, что боль в животе проходит. Он мысленно поблагодарил Господа, Занзаса и человека, который дал ему эти таблетки, за спасение и успокоился. Примерно через полчаса он выпил и вторую таблетку (лишь по напоминанию Занзаса – сам он напрочь забыл о лекарствах), и почувствовал, что живот совсем отпустило. Однако счастье длилось недолго… Через десять минут все началось заново, причем с двойной силой… Тсуна снова просил политического убежища у баночек с шампунями в ванной. Он стоял и пытался сбить тошноту, так неожиданно подкатившую к горлу, ополаскивая лицо холодной водой – действительно помогало. Правда, лишь в то время, пока он держал голову под ледяной струей воды. Он глубоко дышал и думал о чем-то. Внезапно он вспомнил вчерашний разговор с Дино о нем, Хибари-сане и детях. Он снова представил Кею с животом и тихо засмеялся абсурдности этой картинки. «Дино-сан как всегда в своем репертуаре», — наивно думал он. – «Как он может хотеть от парня, чтобы тот родил ему сына?» Минуты через две размышлений о невозможности мужской беременности, он постепенно перешел на женскую и неожиданно вспомнил недавний мамин разговор по телефону с одной из своих подруг. Странно, но мамины слова всплыли в его голове словно выгравированные, точь-в-точь как она тогда сказала, слово в слово. Он вспоминал их с легкой улыбкой на лице. «Что? Тошнит постоянно?.. А настроение как, часто меняется?.. То одно, то другое, причем слишком резкие перепады?.. Капризничаешь?.. А как чувствуешь себя, спать не хочешь?.. Кажется, я поняла, что с тобой… А что у тебя с животом? Болит?.. А поясница?.. Живот плотный?.. Ну как-как, твердый он или обычный?.. Как задержка на пять дней?! Аяно, дорогая моя, ты беременна!» Как помнил Тсуна, мамино предположение подтвердилось, и сейчас Аяно уже на третьем месяце, с небольшим животиком, счастливая ходит везде. Неожиданно его лицо скривилось от шока, мысли начали кричать, просто гудеть в голове, захотелось удариться ей об раковину, да посильнее. Он начал перечислять признаки по порядку. «Тошнота, перемены настроения (он вспомнил неожиданную обиду на Занзаса, а потом ее внезапное исчезновение), резкие смены желаний (потребность в Занзасе, а потом желание покушать), почти начатый скандал из-за какой-то вазы, непонятная усталость с самого утра, боли в животе, в пояснице…» — он пощупал живот – как деревянный. – «Пока все сходится… ЧЕРТ!» — он стоял в прострации и пытался убедить себя, что парень не может забеременеть несмотря ни на что. – «Почему я не девушка, а?» — неожиданно промелькнула в его голове мысль. – «Было бы сразу ясно, беременный я или же нет… Но моя гиперинтуиция упорно твердит, что да, а ей нужно верить…». Следующая мысль чуть не пригвоздила его на месте: «А КАК Я СКАЖУ ЗАНЗАСУ?! Да он же пристрелит меня без суда и следствия! Я, еще и беременный! МАТЬ МОЯ, СПАСИИИ!!!» — он начинал паниковать. – «ЧЕРТ! Гиперинтуиция, скажи, что я нормальный, абсолютно нормальный парень, который НЕ МОЖЕТ забеременеть, а? Ну почему ты всегда твердишь обратное?!» Он вышел в комнату, держась за живот, с пустым, почти ничего не выражающим лицом, даже не мигая. — Савада, ты чего? – настороженно спросил Босс Варии. — Эмм… Занзас… — Ммм? — Я беременный. P.S. А теперь мне интересно, что скажет Занзас? оо