Охота на Зверя

— Алетт, подожди! Ты куда?! Страдальчески поморщившись, Алетт обернулась к окликнувшему ее Эгилю. Он бежал следом, тяжело дыша и ломясь через кусты, будто не замечая их. Раскрасневшиеся от бега щеки пылали, что при его белой коже и светлых волосах очень уж бросалось в глаза. — Что тебе? — недовольно спросила Алетт, когда Эгиль догнал ее. — Куда ты собралась? — отдуваясь, поинтересовался он. — Гулять, — поспешно заявила Алетт, старательно пряча за спиной лук. — По лесу? Одна? — Не по лесу! Так, вокруг пройду, силки проверю… — А зачем тебе лук? — Какой лук? — Алетт постаралась, чтобы голос звучал невозмутимо. — А, этот лук… Да просто так взяла. Чтоб не страшно гулять было. Ее наивное выражение лица наверняка обмануло бы мальчишку поглупее, но Эгиль, при всей своей тугодумности, простаком не был. — Признайся — ты в лес пошла Зверя искать! Я тебя сразу раскусил! — И вовсе нет! — нарочито обиженно отозвалась Алетт, про себя досадуя. И угораздило же напороться именно на Эгиля! Вот Стииг, что овец пасет каждое утро, точно бы ей поверил сразу. Слухи о том, что в лесу возле Скогра поселился таинственный и пугающий Зверь, за неделю разнеслись среди деревенских детей не хуже болезни. Откуда именно байка пошла, сказать было трудно. То ли кто-то на охоте его заметил среди деревьев и еле ноги унес, то ли собиравший в лесу ягоды внук бондаря вой да рык нечеловеческий услышал и сбежал, сверкая пятками. А может, виной тому стали рассказы проходивших мимо Скогра дровосеков, что новостями и баснями отплатили тану за еду и ночлег для себя и своих йоксов. Как бы то ни было, слух об огромном Звере, живущем в лесу, мгновенно захватил умы деревенских детей. Взрослые ни в какого Зверя не верили, увиденное охотником списывали на излишнюю любовь того к медовухе, а услышанное внуком бондаря — на детские фантазии. Отец Алетт, всегда относившийся к любой опасности всерьез, и тот не верил. Прошелся один раз по лесу рядом с домом, осмотрелся вокруг, да и махнул рукой. Алетт до сих пор досадовала, что тогда не напросилась с ним. Уж она-то бы наверняка заметила следы Зверя и нашла его логово! Отец часто говорил, что глаз у Алетт верный, а наблюдательности любой следопыт бы позавидовал. Но все стало совсем плохо, когда один из мальчишек пошел искать Зверя в лесу и пропал. Его нашли только спустя пару дней, со сломанной ногой, сидящим в овраге, дрожащим и зовущим на помощь. С тех пор родители строго-настрого запретили детям даже думать о Звере, не то что упоминать или пытаться его отыскать. Отец Алетт тоже сказал, мол, глупость это все, и нет никого в лесу, опаснее волков или медведей, но первые бросятся на человека разве что с большого голода, а вторых легко обмануть, если хитрости знать. Не то чтобы Алетт отцу не поверила… Только слухи ведь наверняка не просто так пошли! Внука бондаря Алетт хорошо знала — мальчишка и правда был трусоватым, не в пример тому же Эгилю, но выдумывать бы точно не стал. Вот охотник и правда к медовухе любил прикладываться и прихвастнуть под это дело, однако уж больно все одно к одному сходилось! Точно неспроста. А раз никто ничего делать не хотел, оставался единственный вариант — проверить все самой. Алетт ведь тоже должна учиться защищать деревню. Иначе и быть не может! Отец с утра ушел по какому-то делу с таном, предоставив Алетт самой себе, и та поспешила этим воспользоваться. Только она порадовалась, что удалось ускользнуть из деревни незаметно, как Эгиль все испортил. — Опасно же одной идти, Алетт! Тебе отец запрещал — я сам слышал. — Он запрещал Зверя искать, — сдалась Алетт, понимая, что отпираться уже бесполезно. — А я вот и вовсе даже не за ним иду, да. На охоту. На нее-то отец мне не запрещал ходить. И она продемонстрировала лук и колчан, наполовину заполненный стрелами с криво обструганными древками. Делать стрелы у Алетт получалось пока неважно, но старания было хоть отбавляй. — Меня Оддлейф уже полгода стрелять учит, — гордо похвасталась Алетт, заметив то ли восхищенный, то ли завистливый блеск в глазах Эгиля. — А отец брал с собой и следы читать обучал. Так что я все могу! А ежели Зверя примечу, пока охотиться буду... Ну так я тут не виновата. И наказов отца не ослушалась. — Ого, — уважительно посмотрел на нее Эгиль. — И ты совсем-совсем не боишься? — Совсем-совсем! — кивнула Алетт, втайне страшно гордясь. — Я стрелять умею, а лук какой у меня здоровенный — видел? Бояться нечего! — А... можно и мне с тобой тогда? Ну, на охоту? — Еще чего! Придумал тоже! — Ну пожалуйста, — взмолился Эгиль. — Я просто тихонько сзади пойду. Ты даже не заметишь! — Слышала я, как ты тихонько ходишь! Будто варл через кусты за медведем рвется! Ну уж нет! — А я тогда сейчас всем расскажу, что ты в лес пошла, — будто нехотя надулся Эгиль, убирая со лба светлую челку. — И там уж сама отцу объясняй, в кроликов стрелять собиралась или в чудищ. — Ой, не рассказывай! — испугалась Алетт, тут же позабыв про выдержку и невозмутимость. — Пожалуйста, Гиль! Отец же меня на тыщу лет дома засадит пряжу прясть и рубашки вышивать! — Ну, так уж и на тыщу... — заколебался Эгиль, но все-таки твердо закончил. — Если с собой возьмешь, то никому ни полслова не скажу! Обещаю! — Ладно, — сдалась Алетт, решив, что лучше уж так, чем потом с отцом объясняться. — Только ступай осторожно, иначе все следы Зверя своими башмаками затопчешь!

***

Скогр находился недалеко от залива Баа-Харбор, круглый год укрытого льдинами, но окружавшие деревню леса были достаточно густыми и разнообразными. Верхушки деревьев вонзались в чистое небо высоко над головой, а знакомый с младенчества колкий ветерок заставлял их кроны шелестеть, будто они перешептывались друг с другом. Под ногами хрустели листья, ветки да хвоя, налипая на сапоги и словно умоляя забрать их с собой. Для грибов было еще рановато, но Алетт по привычке внимательно отмечала места, где наверняка по осени будет прятаться белый груздь, где потом в тени упавшего дерева стоит поискать рыжики, а где волнушки будут править безраздельно. На глаза попадались и уже созревшие алые ягоды, яркими бусинами выделявшиеся на фоне серо-зеленого мха, но корзинки с собой у Алетт не было, да и не за тем она сюда пришла. Не удержавшись, Алетт наклонилась и сорвала пару ягод, забрасывая в рот. Кисло-сладкий вкус немного взбодрил и остался на языке мимолетным воспоминанием о теплом лете, когда только этими ягодами и приходилось спасаться. — Алетт, — громким полушепотом позвал Эгиль, — а что мы будем делать, если и правда Зверя встретим? Я вот даже щит не взял отцовский... — Да ты его и удержать-то не сможешь сам, — засмеялась Алетт, чтобы скрыть замешательство. — Волок бы просто по земле от Скогра, как куль с мукой. Если б мы от злобного мельника отбивались — самое то, а зверя им вряд ли напугаешь! Эгиль что-то смущенно пробормотал, но совсем тихо. Алетт же задумчиво закусила губу. Когда она планировала отправиться на поиски Зверя, то все выглядело просто: пока отец не видит, взять лук и уйти, незаметно добраться до леса, а дальше... Дальше она так и не придумала. Убить Зверя или просто понаблюдать, где он живет, а потом привести взрослых? Но тогда придется каяться перед отцом, что ослушалась его. А сумеет ли она в одиночку победить Зверя? Ну ладно, не в одиночку, а вдвоем с Эгилем. Но помощи от мальчишки никакой ведь. Эх, надо было взять рогатку, как сперва хотела. Вручила бы ее Эгилю, тот набрал бы камешков по пути... Уж тогда-то бы Зверь точно против них вдвоем не устоял! Они углублялись в лес все дальше, и взволнованная, задумавшаяся Алетт едва не подпрыгнула, когда кусты впереди вдруг зашевелились. Эгиль пискнул, и из кустов тут же вспорхнула напуганная птица. Мягкие перья слегка мазнули Алетт по лицу, заставив от неожиданности отшатнуться и плюхнуться на землю. Птица взмыла вверх и растворилась где-то в древесных кронах, гортанно каркая, будто разжиревшая ворона, ругающаяся на потревоживших ее покой детей. — Уф, — выдохнул Эгиль, помогая Алетт подняться. — Я уж подумал, Зверь нас почуял. Ты в порядке? — Да. — Алетт принялась отряхивать плащ от налипших листьев. — Но это точно не Зверь. Кусты слишком маленькие, а Зверь ведь большой, так что и бояться было нечего. В другой раз будем умнее. Птица, спрятавшаяся наверху, вновь закричала: будто издевательски смеялась над горе-охотниками и их страхами. Алетт хотела было выпустить в нее стрелу, чтоб осадить, но пожалела своего труда над древком. До места, где внук бондаря собирал ягоды, они дошли в напряженном молчании. Алетт зыркала по сторонам и крепко сжимала лук, а Эгиль шел позади и пыхтел, точно молодой йокс, стараясь ступать тихо. Лишь когда знакомые кусты малины показались из-за деревьев, дети позволили себе немного расслабиться. Алетт стала изучать следы вокруг, внимательно разглядывая то сломанную веточку, то отпечаток чьей-то лапы, и старательно морщила лоб. Эгиль же, оставшись без дела, принялся сосредоточенно объедать малину с ближайшего куста. Конечно, отец учил Алетт читать следы, но без его подсказок это оказалось сложновато. Сколько Алетт ни билась, толком ничего так и не поняла. Вот это — след копыта или лапы? А насколько давно здесь оставил нитку в траве человек? Может, вот те царапины на коре дерева — вовсе не следы зубов зайца, а чудовище своими рогами оставило? Сплошные загадки. Почему-то ей казалось, что выследить Зверя будет гораздо проще. А тут ничего и не поймешь толком. Раздосадованная Алетт поднялась с колен и фыркнула: — Гиль, хватит есть: на полный желудок тебя даже ежик легко догонит, не то что Зверь! — Ну, хоть наемся напоследок, — ответил Эгиль, отряхивая руки и все-таки отходя от куста. — Чего нашла? — Ничего, — нехотя призналась Алетт. — Тут... сложно разобраться. Очень следов всяких много. — И что тогда делать будем? Алетт хотела ответить, но тут услышала совсем рядом шорох. Резко обернулась и теперь уж не сплоховала. Пущенная из лука стрела вонзилась в ствол дерева, совсем чуть-чуть не зацепив проскочившего мимо зайца. Алетт пустила еще одну стрелу, но заяц оказался бывалым и бежал, петляя, вскоре затерявшись между деревьями. — Эх, еще бы чуть-чуть! — посетовал Эгиль. Алетт азартно улыбнулась. — Может, ну его, Зверя этого? Как будто прячется от нас специально! И пусть его! Пойдем, и правда, поохотимся, догоним зайца. Представляешь, как отец и Айвер обрадуются, если мы им принесем добычу? А вдруг целого оленя выследим? Эгиль мечтательно улыбнулся и кивнул. В Скогре с пищей всегда было неважно: в мерзлых глубинах залива удить рыбу с каждым годом становилось все труднее, холодная неплодородная почва давала мало урожая. Вот разве что в окрестных лесах водилась дичь, чем жители Скогра и спасались. Кое-как в длинные снежные зимы удавадлось справляться, особенно если всем миром выживать. А лучшим охотником Скогра по праву считался отец Алетт — Рук. Вот уж кто всегда мог прокормить свою семью! И Алетт очень хотелось удивить его, тоже принеся какую-то пользу деревне. Она подобрала стрелу, вместо мягкого заячьего мяса вонзившуюся в не слишком приятную древесную кору, и пошла дальше по недавно оставленному следу. Этот как раз был довольно хорошо видим. Эгиль, набравший в пригоршню малины, спешил следом. Алетт уже размечталась, как вместо зайца и правда находит одинокого оленя, приносит добычу отцу и тот гордится своей умной и предприимчивой дочерью. Хотя… почему всего лишь оленя? Алетт в состоянии убить и кабана! Огромного, с чернющей жесткой шерстью и желтоватыми клыками… Столько мяса будет! Придется засаливать, может, угощать соседей, а те потом пригласят их в ответ на блины или лепешки. Вся деревня будет праздновать. Как именно она дотащит тушу огромного кабана до дома, Алетт не задумывалась, однако сейчас ей все казалось по плечу. Заяц нашелся спустя какое-то время: неподвижно сидя на поваленном дереве, он будто почуял что-то неладное. Навострил уши, но охотников за родной серой шкуркой пока не замечал, настороженно водя носом. Алетт тихо припала на одно колено, стараясь не шуметь, достала стрелу, положила ее на тетиву, прицелилась… И тут Эгиль охнул и дернул Алетт за плечо. Рука соскользнула, и стрела улетела много выше ошалевшего зайца. Ждать второго подарка судьбы он не стал — рванулся куда глаза глядят, на ходу начиная петлять. — Алетт! — Эгиль тыкал пальцем куда-то в сторону гущи леса. Алетт хотела было обругать его всеми тремя страшными словами, которые знала, но взглянула направо и обомлела. Огромная тень приближалась к ним с Эгилем, шурша кустами и тяжело ступая. Звук хриплого дыхания был слышен даже с такого большого расстояния. Это было что-то по-настоящему огромное! Алетт почувствовала, как от страха у нее отнимаются руки. — Сделай что-нибудь! — вновь дернул ее за плечо Эгиль, хватая лежавшую рядом палку. — Стреляй, Алетт! Выйдя из оцепенения, Алетт трясущимися руками вытащила стрелу и пустила ее в Зверя, почти не глядя. Но та приземлилась в паре шагов от него, даже не долетев толком. Алетт в панике схватилась за другую стрелу. — Вы совсем ополоумели, что ли?! Этот яростный рык Алетт узнала легко и вздохнула от облегчения, опуская лук. Через кусты к ним пробирался Айвер, а вовсе никакой не Зверь. Тени исказили его облик, сделав почти неузнаваемым издали, в бороде и волосах застряли листья, но полный раздражения голос Алетт отлично знала. И, если подумать, он никогда не сулил ничего хорошего. Облегчение тут же вновь сменилось опасениями. Огромный варл встал перед ними с Эгилем, прищурив глаза и разглядывая, точно выбирал, кому первому всыпать зажатой в руке тонкой хворостиной. Алетт невольно спрятала лук за спиной, одновременно как бы заслоняя им место пониже спины. — Извини, Айвер, мы думали — это Зверь за нами идет, — простодушно повинился Эгиль. — Зверь! Ха, — фыркнул Айвер, помахивая хворостиной. — Разве вам, детишки, не положено спать или что там еще делают люди в вашем возрасте? — Мы уже не маленькие, Айвер! — возмутилась Алетт. — Мы тут охотились, между прочим. На зайца, вот! — Охотились они, — хмыкнул Айвер. — А Рук знает, что ты тут охотишься и стрелы налево-направо пускаешь? — Ой, не говори ему, пожалуйста, — взмолилась Алетт. — Он же сердиться будет! — Конечно, будет, — равнодушно кивнул Айвер. — Вы, небось, Зверя этого своего искать побежали. Что, думаете, я не понимаю? Сказали ведь вам, чтоб в лес не совались, так нет же. Эх, детишки. Все вам каких-то чудищ подавай, чтоб жилось веселее. Алетт закусила губу и чуть не заплакала от досады. С Айвером, пожалуй, не договоришься и не убедишь его ни в чем. Придется получать от отца нагоняй. — А ты, Гиль? Что в свое оправдание скажешь? Но Эгиль молчал, уставившись куда-то за спину Айверу. Алетт тоже посмотрела туда, и дыхание у нее перехватило. Зверь медленно шел, огибая кусты. Под четырьмя мощными лапами хрустели ветки и сминалась трава. Тень скрывала его очертания, но Алетт точно видела и грязно-коричневый панцирь, и большие серые рога, и налитые кровью глазища... Уж это-то точно был не варл! Теперь Алетт понимала, чего испугался охотник и почему внук бондаря начал заикаться. Она и сама бы с удовольствием заорала, если бы не отнявшийся язык. — Чтоб меня… — удивленно выругался Айвер, глядя на Зверя. — А мы говорили, что он настоящий! — все-таки пискнула Алетт, тут же прячась за спину Айвера, куда уже успел юркнуть Эгиль. Зверь, будто услышав их, издал утробный рев и ускорил шаг. Движение словно давалось ему тяжело, шел он медленно, но явно целенаправленно. Тяжелое дыхание Зверя, казалось, обжигало даже с такого расстояния. Айвер вдруг хмыкнул и сделал шаг ему навстречу. — Нет-нет, не ходи! — взмолилась Алетт, пытаясь повиснуть на огромной варловской ручище. — Он же тебя съест! — И нас заодно! — повис с другой стороны Эгиль. — Айвер, не ходи! Но Айвер молча сбросил детей на землю и сделал еще шаг к Зверю. Тот подошел уже совсем близко, и Алетт не выдержала, зажмурившись. Она была уже готова услышать вопль боли, а затем — предсмертный хрип Айвера и хруст разгрызаемых костей. Но мгновения текли, а ничего ужасного не звучало. Решившись, Алетт приоткрыла глаза. Айвер, живой и невредимый, гладил Зверя по голове! А Зверь стоял и позволял это! — Айвер… — тихо охнул Эгиль. — Ты чего делаешь? — Зверя укрощаю, — ухмыльнулся Айвер. — Подойдите поближе, не бойтесь. Алетт послушно приблизилась, готовая, если что, бежать при первых признаках угрозы. Однако Зверь и не думал нападать. Более того, вблизи он оказался не таким уж страшным. И даже кого-то ужасно напоминал… — Эй, да это же йокс! — удивленно воскликнула Алетт. — Только почему-то очень грязный... — Видать, отбился от хозяев, — пожал плечами Айвер, поглаживая йокса по шее. — В болото угодил, бродил по лесу долго — вот грязь на шерсти и застыла. Бедняга — столько тут провел, а выбраться так и не смог. Наверняка это тех лесорубов, что неделю назад мимо проезжали — больше, вроде, терять йокса некому. — Несчастный, — пожалела самозваного Зверя Алетт, протянув руку и погладив по свалявшейся и затвердевшей шерсти. Йокс издал утробный звук, похожий на мычание и рык одновременно. Если не знать, что под панцирем грязи скрывается добродушный йокс, то такой крик и правда напугать до дрожи может. — Отмывать его долго придется, — заметил Эгиль, тоже подошедший поближе. — И я даже знаю, кто этим будет заниматься, — хмыкнул Айвер. Алетт с Эгилем посмотрели на него, потом друг на друга и покраснели. — Ну... мы же... того... — А ну-ка, забирайте этого дикого Зверя и марш в деревню, — посуровел Айвер, махнув хворостиной. И, ворча, добавил: — Так и быть, Руку не скажу ничего, но чтоб больше без его ведома из дому в лес ни шага! Поняла, ребенок? А с тобой, Гиль, мы потом еще поговорим. Алетт, понимая, что избежала больших неприятностей, немедленно согласилась и поспешила утащить погрустневшего Эгиля и послушно топающего за ней йокса к Скогру. Айвер остался стоять на месте и наблюдал за ними, пока не скрылся за деревьями. — Уф! Вроде пронесло, — облегченно вздохнула Алетт. — Да уж, — вяло согласился Эгиль, представляя, как ему позже наверняка влетит от Айвера. — Ну, по крайней мере, Зверь нас не сожрал. — Я же говорила, что бояться нечего! Йокс мягко ткнулся лбом ей в плечо, оставляя на плаще грязный след. Как бы говоря: «Не волнуйтесь, дети, я такое все равно не ем». — Жаль, зайца мы в деревню так и не принесем, — пнул попавшийся под ногу камешек Эгиль. — А была ведь возможность... — Да, мы почти его поймали, — огорченно кивнула Алетт. — Слушай... — Эгиль застыл на месте, осматриваясь по сторонам и будто ловя какую-то мимолетную мысль. — Но Айвер ведь не сказал, что мы должны идти домой очень быстро? И прямо сейчас? — Не сказал, — настороженно подтвердила Алетт. — Значит... ну... мы, наверное, можем ведь пойти длинной дорогой? Например, той же, по которой обычно звери ходят? Зайцы, например? — О, — дошло до Алетт, и она предвкушающе улыбнулась. Конечно же, вернуться домой с подстреленным зайцем будет гораздо лучше! Ведь совсем не обязательно говорить, что подстрелен он в лесу! Отец так обрадуется, что, скорее всего, и проверять не станет. А вдруг все же попадется олень? Или вожделенный кабан? Сверху, из кроны дерева, громко и противно каркнула птица, срываясь с ветки и уносясь куда-то вглубь леса. «Наверное, пожелала удачи!» — решила Алетт, пересчитывая оставшиеся в колчане стрелы.