Через тернии к звёздам

Пробуждение было несладким. Тяжелые веки не хотели подниматься, а в голове, казалось, взорвалась маленькая сверхновая. Думать было больно. Что произошло? Почему он чувствовал себя таким разбитым? Он с трудом раскрыл глаза и чертыхнулся — лампа неподалеку ослепляла. Вокруг него везде были растения, но это явно была не планета. Металлические полы, стены, наверху — вентиляционные решетки. «Звездолет? Что я делаю на звездолете? И... кто вообще я такой?» Попытавшись подняться, он почти сразу отказался от этой идеи — голова кружилась, а тело было ватным и будто чужим. «Главное — держать щиты... Какие щиты? Почему я о них думаю?» Неловко шевельнувшись, он осмотрел себя: желтая форменка — офицерский состав? — стандартные флотские брюки, фазер на поясе, уставная обувь. Ничего, что говорило бы о нем, как о человеке, а не офицере. Несчастный случай при исполнении? Тогда бы вокруг уже крутилась толпа народу. Личная инициатива, из-за которой он влип во что-то странное? Вероятно. Внезапно он осознал, что не помнит ничего личного. Только техническую информацию: тип звездолета он мог бы предположить, но название — нет. Теоретический состав команды он также знал, но не помнил ни имени, ни внешнего облика хотя бы одного из них: ни капитана, ни старшего помощника, которых обязан был знать, если находился на корабле официально на любой из должностей. Да даже будь он новичком-энсином, не вылезающим с технической палубы, знать имя капитана он был обязан! Но нет. Он не помнил. А, проведя рукой по груди, расстроился еще больше: дельта Флота на левой стороне форменки имела внутри звезду. А значит, энсином он быть не мог. Один из старших офицеров. Этот вывод наконец заставил его признать очевидное: амнезия. Потеря памяти могла повлечь за собой кучу проблем: начиная с отстранения от службы и заканчивая высадкой бесполезного члена экипажа на первую же планету. Но нет, не будь он... неважно, кем, просто собой — он еще поборется! Расслабившись, он выдохнул, закрыл глаза, и… «Джимми?» — голос раздался будто прямо в центре его мозга. Он завертел головой: — Кто здесь? «Черт подери, Джим, ты меня слышишь? Где ты?» Так. Первое — это действительно было в его голове. Второе: Джим — это, видимо, он сам. — Слышу, — ответил он. — Кто вы? «Джим, что случилось? Ты меня не помнишь? — изумленный голос сделал паузу и тут же обеспокоенно продолжил, — Леонард Маккой. Боунс. Где ты?» Маккой. Боунс. Джим мотнул головой: в ушах застучала кровь, мозг давил на черепную коробку так, словно увеличился в размерах в два или три раза, и, пресвятой император, как же все болело! Он мотнул головой еще и еще… И Джеймс Тиберий Кирк крайне позорно свалился со скамейки. На этот раз — уже осознавая себя и помня все происходящее целиком и полностью. Голова, как и все тело, впрочем, продолжали болеть. «Джим, ты слышишь? Я поднимаюсь к тебе!» «Откуда ты знаешь, где я?» — устало подумал он в ответ. «Камеры видеонаблюдения. — хмыкнул Маккой. — Что случилось? Ты помнишь, как тебя зовут? Сколько тебе лет?» Он поморщился. «Я все помню, Боунс. Но голова болит». «Еще минута, Джим».

* * *

Когда Маккой присел перед ним, Кирк облегченно закрыл глаза: ему вдруг резко полегчало. — Что это было? — спросил он вслух. Ко лбу прижалась теплая ладонь, на запястье легли пальцы, нащупывая пульс. — Скажи хотя бы, что ты почувствовал, — озабоченным тоном произнес Боунс. — Я проснулся и... не мог ничего вспомнить. — Почему ты спал здесь? С твоей каютой все нормально? — Да, я пошел пройтись по кораблю и решил тут почитать, устал и задремал. Кажется. Голова все еще казалось тяжелой, а открывать глаза не очень хотелось. — Ты опоздал на свою смену на полчаса, Джим, — голос Боунса прозвучал как никогда серьезно, — и никому не сказал. Найти человека на корабле, конечно, легко, но это на тебя не похоже. Он проспал... такого с ним раньше не случалось. Никогда. Джим открыл глаза и отпрянул назад, оказавшись нос к носу с Боунсом. — Устал, — повторил он. — Наверное. — Из-за чего? Последние дни ты особо не перенапрягался. Когда начала болеть голова? — Не болела, пока я не заснул, — покачал головой Кирк. Он не видел смысла скрывать. В конце концов, это же Боунс, он не предаст. — А что ты делал перед сном? — Я читал. Боунс вздохнул: — Такое не могло случиться просто так, без причины. Еще? Джим помотал головой. При желании Боунс был способен понять, что он делал, но самому признаваться в этом не хотелось. — Это не шутки, Джим. Он должен был что-то сказать: — Медитировал еще. — Зачем? — Нет, Маккой слишком хорошо его знал. Кирк задумался, пытаясь сформулировать наиболее обтекаемый ответ. — Приходил в себя. На мгновение Джиму стало даже интересно, как быстро Боунс догадается. Он же должен был понять, что ничего не чувствовал... это при условии, что блок работал, но Джим был практически полностью уверен, что у него все получилось. — И с чего бы тебе потребовалось приходить в себя? — иронично хмыкнул Маккой. — Если бы что-то случилось, ты позвал бы меня, но ты молчал весь вечер, так что... — Так что ничего не случилось, — быстро перебил его Джим. — Приводил мысли в порядок. Думал, что делать, — он сделал рукой неопределенный жест, — вот с этим между нами. Едва договорив, он уже понял, каков будет следующий вопрос. А что, действительно, между ними? Он не знал и не хотел знать. Все было так хорошо и просто раньше. — В любом случае, — поспешно брякнул он, — сейчас со мной все хорошо, и... — Нет, Джим. А вдруг это повторится? — Не повторится, — Кирк уверенно помотал головой и понял, что тем самым выдал себя. Подняв брови, Боунс подозрительно уставился на него. — И с чего ты это взял? — Я об этом позабочусь. — Джим, — с силой произнес Боунс, сделал паузу. — Что ты делал... сделал? — Ничего серьезного. Боунс, просто поверь мне. — Выпрямившись, Кирк охнул и покачнулся. Ухватившись за спинку скамьи, он вынужденно опустился на сиденье и потер пальцами виски. — И это ты называешь «ничего серьезного»? — кажется, Маккой начинал злиться. Джим явно в очередной раз задел его слабое место: никто не имел права скрывать от начальника медицинского отдела проблемы со здоровьем. Причем не только капитан, но и коммандер Спок. Последний раз, когда зеленокровый попытался сделать вид, что все в порядке, и нога после высадки ну-совсем-не-болит, он был оглушен фазером и привязан к биокровати до момента выздоровления. Судя по тому, как после Спок рвал и метал, морально уничтожая подчиненных, это были самые долгие три дня в его жизни. Джим вспомнил про компромат на собственном падде: кормление свирепого вулканца кашкой с ложечки, и хихикнул. Тем временем, водя трикодером вокруг тела капитана, Боунс хмурился все сильнее. — У тебя показатели упали так, словно ты неделю в пустыне сидел без еды и воды, — мрачно сообщил он. — Ты когда ел последний раз? — Точно ужинал, может быть, даже завтракал, — беспечно отозвался Джим. Голова казалась тяжелой, и он поерзал на месте, чтобы подавить желание облокотиться о стену. — Все нормально, Боунс. Он не мог напрямую сказать: «Отстань!», ведь тогда Боунс точно продолжил бы расспрашивать. Да тот в любом случае продолжил бы… — Давай я лучше пойду заниматься своими капитанскими делами, — он протянул ноги, принимая наиболее удобную позу, чтобы встать, но Боунс положил руку ему на плечо. Джим, чувствуя себя загнанным в угол, сглотнул. Горячая ладонь на плече казалась тяжелой и придавливала к месту. Ощущение внезапно показалось очень реальным, в отличие от всего остального вокруг. Боунс якорем удерживал его в сознании. — Не пойдешь, — покачал головой Маккой и замолк, выжидательно глядя на него. — Ладно. Хорошо. — Не давая себе передумать, пробормотал Джим и сжал руку в кулак, впиваясь ногтями в ладонь. — Я пытался закрыться от тебя. Доволен? Несколько секунд Боунс просто молчал. — Закрыться от меня, — повторил он. — Чтобы я тебя не слышал. — Вопроса в его голосе не было. — Ну да, — пробормотал Джим, расслабляясь. Все, сказал, больше не было смысла таиться. Боунс и так понимал, что с ним что-то не так. — Зачем? — коротко спросил Маккой. Голос звучал странно, и Кирк поднял голову, уставившись на него. — Чтобы не... Черт побери, Боунс, ты что, не понимаешь? — Не понимаю, — отрезал Маккой, сохраняя на лице нечитаемое выражение. Джим открыл рот. Закрыл, понимая, что не может произнести это вслух. Да и что сказать? «Я тебе не доверяю»? «Ты — мое уязвимое место, а мне не нужна такая слабость»? — Потому что я не могу по-другому! — слабо проговорил он. — Я тебе мешал? — Нет, — качнул головой Кирк. — Только помогал. — Тогда, может быть, отвлекал? — угрюмо предположил Боунс. — Нет, что ты... — начал Джим, но тут же был перебит. — Тогда какого черта ты решил, что нужно закрыться от меня, рискуя собственным здоровьем, ты, глупый идиот? — рявкнул Маккой. — Потому что эта связь только мешает! — рявкнул Кирк в ответ, также начиная заводиться. — Это наше слабое место! — У тебя не хватает духа с этим раз и навсегда покончить, так смирись уже и возьми себя в руки. Прекрати драматизировать. — Боунс сделал паузу. — Особенно если это вредит тебе. Ты так не избавишься от... «слабого места», — повторил он с уязвленным видом, — а только больше проблем приобретешь. — Ну не знал я, что так выйдет, не знал! — простонал Джим и уже тише продолжил, — я надеялся, что закроюсь, и все станет по-прежнему. Спок и так уже что-то подозревает... — Ничего не будет по-прежнему, Джим, — заметил Боунс. — Но и оставлять все, как есть, тоже нельзя. Если с тобой что-то случится, мне придется сделать все, чтобы вытащить тебя. — Кирк смотрел на него и изо всех сил пытался объяснить. — Самое простое, что я могу — это запереть тебя в отдельной каюте и не выпускать весь остаток жизни! — Так запри! — повысил голос Маккой. Затем замолчал. Несколько секунд они смотрели друг на друга, затем он сдался. — Извини. В любом случае, мы уже выяснили, что закрываясь от меня, ты делаешь себе только хуже. Джим скрестил руки на груди. — Это моя проблема, — тихо произнес он, избегая взгляда Боунса. — Не твоя. Маккой всплеснул руками, и Джим приготовился услышать что угодно, начиная с «я начальник медслужбы твоего корабля, Джим» или еще одного «хватит драматизировать» и заканчивая... да чем угодно, но Боунс просто вздохнул и устало произнес: — Нет, и моя тоже. Тебе вовсе не нужно в одиночку бороться со всем миром, Джим. — Он протянул руку. — Позволь помочь тебе. Кирк уставился на него, словно видел впервые. Хотя, если подумать, так оно и было: впервые кто-то раскрывался перед ним настолько доверчиво, не ожидая в ответ удара. Будь это кто-то иной, не Боунс, Джим бы, пожалуй, не сдержался и выдал бы в ответ нечто ядовитое, прогоняя сочувствующего прочь и скрывая свою слабость. Но сейчас был совсем не тот случай. Кирк ухватился за протянутую ладонь и поднялся, оказавшись лицом к лицу с Маккоем. Только сейчас он увидел, что последние дни для того, пожалуй, тоже не прошли бесследно: синяки под глазами, уставший вид, на поясе отсутствует привычный фазер — то ли вымотался настолько, что стал его забывать, то ли так торопился спасать Джима?.. «Не мешал, только помогал». С ним и правда было лучше... проще. Спокойнее даже, наверное, хотя Джим и понимал, что всегда нужно быть начеку и не расслабляться, ожидая удара откуда угодно. Эта связь... эта связь была его слабым местом, но Джим не привык сдаваться. Проблему нужно было превратить в возможность. Один раз, при высадке, телепатия очень помогла... Можно было еще как-то использовать ее. Но как? Единственный вариант, который приходил ему в голову — просто продолжать поддерживать связь при любых обстоятельствах, надеясь, что и в следующий раз это поможет. С другой стороны, если повторится та же ситуация, что была на прошлой высадке, Боунсу снова придется захватывать власть на корабле. В голове у Джима вдруг мелькнула дурацкая мысль: поговорить со Споком честно, без увиливаний. Объяснить ситуацию и... попросить совета? Отстранившись от Боунса, Кирк опустился обратно на скамью и полез за коммуникатором. Не отпуская руки Маккоя и не отводя от него глаз, Джим позвал: — Кирк — Споку. — Слышу вас, капитан, — отозвался невозмутимый вулканец. — Если у тебя есть свободный час, поднимись на обзорную палубу. Нужно кое-что обговорить. — Так точно, капитан. Конец связи. Боунс уставился на него широко распахнутыми глазами, и Джим вдруг понял: тот предложил ему помощь, а он обратился к Споку... нехорошо вышло. Подавив желание извиниться или оправдаться — чего это вдруг? Он не обязан ни перед кем объясняться, — Кирк облизал губы и, сделав мысленное усилие, произнес: — Мне нужно побыстрее прийти в себя. Что для этого нужно? — Гипошприц? — ехидно поднял бровь Маккой, вероятно, отыгрываясь за минутной давности разочарование. Кирк вздрогнул. — Только не это! — выдохнул он. — Что угодно, только не это! Именно в этот момент Боунс, видимо, понял, что до сих пор держит Джима за руку, и попытался выдернуть ладонь. Бесполезно. — Нет, — Кирк чуть сжал пальцы и через силу улыбнулся. — Чем ты ближе, тем мне легче. Голова уже почти не болит. На несколько секунд повисла тишина, и Джим не сразу сообразил, что его слова могли показаться Боунсу неожиданно слишком... честными? Он ненавидел признаваться в слабостях, в зависимостях от чего-либо, и в нынешней ситуации раз за разом, должно быть, шокировал друга. Но этот узел пора уже было разрубить. Слишком долго они тянули. — Я не знаю, что делать, Боунс, — тихо признался Джим, опуская голову. — Единственное, что я могу — это заручиться поддержкой Спока. Если он поддержит нас, то команда не посмеет пойти против. — Против чего? Он пожал плечами, все еще не решаясь встретиться с Боунсом взглядом. — Если тебе понадобится еще раз что-нибудь... В непредвиденных ситуациях, в общем. Спок может держать команду в узде, и его приказы никто не станет оспаривать. Думаю, твоя выходка многих напрягла. Боунс хмыкнул. — Меня самого она тоже напрягла. Я бы, знаешь ли, предпочел больше не оказываться в таком положении. — Именно поэтому Спок может нам помочь! — Ты все это время сходил с ума, считал, что я буду тебе мешать... и так далее, — рука Боунса поднялась и описала нечто неопределенное в воздухе, — а тут вдруг собираешься посвятить в нашу тайну постороннего человека, который способен захватить твой корабль? Джим поморщился. «Наша тайна». Эта связь действительно была их тайной, но ему не понравилось, как Боунс произнес это. Как будто говорил о чем-то почти интимном, постыдном и не предназначенном для других. — Ты же сам сказал... Мне нужно принять это как данность. Эту возможность можно использовать, Боунс, а со Споком будет... проще, — он поцокал языком. — В каком-то смысле. — Ты настолько доверяешь ему? Джим поднял взгляд: в голосе Боунса прозвучало что-то большее, чем досадное разочарование. — Я доверяю тебе, — произнес он. На лице Маккоя впервые за все время разговора появилась улыбка. Кирк продолжил: — Одно дело — просто игнорировать нашу связь, другое... — он сделал паузу. — Без поддержки Спока нам не справиться. Если мы, разумеется, хотим с этим справляться. Мы же хотим? Он тяжело смотрел на Боунса и, казалось, впервые на самом деле ощущал себя тем самым «Железным Кирком», которым его называли уже не первый год. Но если раньше решения, послужившие возникновению подобной репутации, затрагивали других людей, то теперь ситуация касалась его самого. И, пожалуй, именно в этот момент Джим окончательно осознал, что не сумеет его убить. Не теперь. Дело было даже не в том, что пришлось бы пожертвовать собственной жизнью (что вряд ли, Вайнона же осталась жива после смерти мужа), но в том, что Боунс сумел подобраться к нему слишком близко. Как в переносном смысле — сложно считать посторонним человека, который почти постоянно присутствует в твоей голове — так и в буквальном. Кирк сжал пальцы Маккоя, который продолжал молчать. — Хотим, — тихо отозвался тот.