in the loo(p)

В Москве столько развлечений для страдающих субдепрессией – можно кататься по кольцу; можно лежать на какой-нибудь Кропоткинской, когда схватит паника; можно курить и плевать вниз с общего балкона общаги; можно, в конце концов, снова лечь в дурку. А сидеть в заблеванном универском туалете и жрать феназепам – не самая лучшая идея. Машке лень тянуться до унитаза, и она покорно ждет приступ так, разглядывая многослойные разводы на кафеле. Когда все уже давно скатилось к черту, кажется, что нормально. Мозг точат остатки социального воспитания – надо бы сходить на нудную лекцию, списать конспекты, запастись сигаретами. Машка закрывает глаза и ловит вертолеты. А когда она ушла, Машке было заебись. Смеялась в лицо, хамила преподам, качалась на качелях с дворовыми и не помнила снов. Потом пошли медиташки на отпускание и прощение – когда хотелось отвернуть той голову и запихнуть ее в… Ну, после того, как поцелует. А однажды Машка поняла, что разглядывает потолок. Разглядывает уже часа три. Теперь она могла бы написать статью на тему: «Как стать овощем без аминазина и инсулиновой комы». В домашних, то есть, условиях. В этом городе выжить реально только одним способом – превратиться в мертвеца. Очередной глупый парадокс. Машка улыбается и пялится во внутреннее небо. Жаль только, что в Вальхаллу не заберут. Задница совсем успевает отмерзнуть, когда снаружи слышатся шаги и скрипит дверь. - Даже закрыться не потрудилась, дура. Машку грубо дергают за шкирку и ставят на ноги. Сквозь полуоткрытые веки и муть от транквилизаторов виден ворот толстовки. За ним – знакомый пистолетик-подвеска. Машка ухмыляется и тянет за него, толкая нежданную к стенке. - Если б не таблетки, я б тебя придушила, - буднично обещает Машка, глядя в глаза. - Я тебе дорога как память, - парирует, – вали, я писать хочу. Машка выходит, закуривая очередную, и садится рядом с окном. Какого хуя, собственно, надо было выгонять ее при наличии всех свободных кабинок? А сигареты кончились. Пустая пачка летит четко в мусорку, когда дверь кабинки открывается пинком конверса. Вместе покупали. - Решила-таки нажить себе цистит? – ухмыляется сверху и молчит. Молчит и подбирается внутренне, как к прыжку. – Пойдем, купим тебе сигарет. И выкинь уже свои дурацкие таблетки. Машка слегка улыбается. В Москве столько развлечений для страдающих субдепрессией – например, допускать возможность хэппи энда.