Хочу стараться для тебя

— Нии-сан, ты так переутомишься... Сделай перерыв... Эйджи в очередной раз заглянул в кабинет брата. За последние несколько дней тот оттуда практически не выходил, полностью поглощенный работой, о которой Отори-младший не смел даже спрашивать, боясь отвлечь. Эйичи лишь что-то промычал в ответ, не поднимая взгляда от монитора ноутбука перед собой. — Я приготовил тебе кофе. Как ты любишь, крепкий и без сахара. Решив, что это достаточно веская причина, чтобы нарушить чужую территорию, Эйджи осторожно переступил порог и прошел вглубь кабинета, держа перед собой поднос с чашкой и блюдцем с парой небольших пирожных. Он боялся, что брат в очередной раз скажет оставить еду где-то в сторонке и просидит до вечера, так и не притронувшись к ней в конечном итоге. Но, вопреки его ожиданиям, Эйичи перестал быстро стучать пальцами по клавиатуре и, оторвавшись от дел, посмотрел сначала на брата, затем на чашку на подносе. — Спасибо, — чуть удивленно поблагодарил он, словно для Эйджи было абсолютно неестественно такое проявление заботы. Хотя на самом деле все было совершенно иначе. Брат отличался особой чуткостью и вниманием. Особенно к Эйичи. Стянув с себя очки, Отори-старший устало потер переносицу и втянул носом воздух, в котором теперь витал аромат терпкого кофе и пряной корицы. — Ты еще и пирожные купил? — поинтересовался он, возвращая очки на место и беря в руки чашку. — Не купил... — Эйджи смущенно почесал щеку и отвел взгляд в сторону. — Приготовил... — Мне? — вот теперь Эйичи действительно удивился. — Ну... Да... — шатен вдруг заметно погрустнел. — Не хочешь?.. На самом деле готовкой в семье Отори занимался личный повар, но иногда Эйджи вставал у плиты, вдохновленный порывом приготовить что-нибудь. Как правило, это было сладкое. Но, из-за частых репетиций Хевенс, которые сделали небольшой перерыв на время загруженности делами их лидера, Эйичи уже давненько не ел ничего, приготовленного братом. Поэтому сейчас с изумлением и нескрываемым восторгом смотрел на пирожные, любовно украшенные кремовыми цветочками и звездочками. В середине каждого пирожного красовалось сердечко. На одном красное, и фиолетовое на другом. Эйичи не стал ничего отвечать и просто взял с тарелочки "фиолетовое" пирожное. Эйджи, наблюдавший за этим, мгновенно покраснел. Брату было совсем не обязательно знать, что фиолетовым сердечком он подразумевал себя, а красным — Эйичи. Совсем не обязательно было знать скрытый смысл и значение, а главное, любовь, заключенные в этих двух пирожных. И тем не менее Эйичи выбрал "Эйджи" и теперь откусывал от него кусочек за кусочком. — Очень вкусно! Очень! — Отори-старший растянул губы в беззлобной улыбке. Было видно, что ему действительно нравится, что не могло не радовать Эйджи. Его сердечко затрепетало, а внутри все сжалось от счастья. Это была обычная реакция Отори-младшего на любое проявление внимания от брата. А особенно — такое. — Вот только... Переполняемый счастьем Эйджи даже легонько вздрогнул. Что-то не так?! — Я хочу, чтобы второе пирожное съел ты. Раздели со мной трапезу. Это неожиданное предложение заставило Эйджи смутиться еще сильнее. Съесть "Эйичи-пирожное"? И это предлагает ему сам Эйичи?.. Да, Эйичи не знал о том, что братские чувства внутри Эйджи уже давно перестали быть просто братскими. Не знал, что его с виду обычное предложение значит для брата гораздо больше. И сейчас Эйджи стоило больших усилий держать себя в руках и перестать краснеть как маленькая влюбленная школьница, рискуя с потрохами выдать свои эмоции. — Но это для тебя... — Эйджи. То, каким тоном Эйичи произнес его имя, мягким, но в то же время не принимающим возражений, заставило Эйджи повиноваться. Он протянул руку и взял с тарелки пирожное с красным сердечком. Брат не сводил с него глаз, буквально заставляя откусить кусочек. Не то, чтобы Эйджи не хотел... Просто было немного не по себе. Но все-таки, собравшись с духом, он отправил первый кусочек "Эйичи" в рот. — Вкусно... — он чувствовал, что должен что-то ответить и это было единственное, что он смог выдавить из себя. Доев пирожное, Эйичи поблагодарил брата и извинился за то, что ему нужно вернуться к делам. Эйджи был даже отчасти рад этому. Нет, он любил проводить время с братом. Но, чем дольше его запретные чувства зрели в нем, тем сложнее было держаться с ним рядом. Только за пределами кабинета Отори-младший смог успокоить разбушевавшееся сердце и привести в порядок мысли. Почему-то то, что произошло в кабинете, казалось ему очень интимным. Наверное, он настолько сошел с ума, что видит подтексты в любом действии?.. И все же он не смог ничего с собой поделать и заглянул в кабинет брата еще раз, многим позже, когда уже стемнело. — Нии-сан?.. К удивлению парня, в кабинете было тихо, а самого Эйичи не было видно. Ушел спать? Хорошо бы. Но было как-то не свойственно для Эйичи забыть выключить свет. И лишь сделав несколько шагов внутрь комнаты, Отори-младший увидел брата лежащим грудью на столе. "Ему плохо?!" — мгновенно переполошился он, но, спешно подойдя к чужому рабочему столу, понял, что брат попросту уснул, прямо на клавиатуре давно перешедшего в спящий режим ноутбука. Покачав головой, Эйджи хотел было разбудить Эйичи, но вдруг остановился, на какое-то мгновение позволяя себе полюбоваться его лицом. Очки чуть перекосились и съехали набок, и Отори-младший стянул их, как можно осторожнее. Эйичи даже не шелохнулся. Видимо, действительно сильно устал. Пусть спит. Ему определенно нужен был отдых. Недолго думая, Эйджи стянул с себя домашний кардиган и накинул на плечи брата. Пару секунд постоял рядом, заведя руки за спину и переминаясь с ноги на ногу... А затем, решившись, наклонился к Эйичи и легко коснулся губами его виска, задерживая свое прикосновение чуть дольше, чем сам того хотел. Сердце непроизвольно вновь ускорилось и парень отстранился, боясь сделать что-то еще, что окажется уже лишним. — Спокойной ночи, нии-сан... — он сделал паузу. — Я люблю тебя... Последние слова слетели с губ непроизвольно, но Эйджи, казалось, всю жизнь мечтал произнести их вслух. Пусть даже шепотом. И он хотел было уйти, но не смог, посчитав, что слишком неправильно будет спать в кровати, пока брат лежит вот так. Поэтому, выключив свет, он неудобно свернулся калачиком в кресле. И постарался заснуть, размышляя о том, что он самый счастливый человек на свете.