The Bitterman's Last Battle. Amatoris Ex Machina

Треки для фанфика: 1) Newsted — …As the Crow Flies (в период событий после прибытия Биттермана на базу и после доклада штабу о состоянии военной операции) 2) Newsted — Twisted Tail of the Comet (в период событий перед выходом Макрона из «кокона» и его гибелью) Ensiferum — One Man Army (основная композиция фанфика) ---

Сейчас я поднимаю свою голову и меч

Сейчас я вращаюсь вокруг солнца, и всегда буду благодарить вас за жизнь. Я стал одним воином в поле. Почитай и уважай моего погибшего брата. Как ворона пролетает множество миль в поисках своего места. Так и я сумею проделать возложенный путь дальше всех остальных.

      Перемещение тела уставшего, изрядно потрёпанного ужасной войной за свободное дыхание жизни на Земле, но всё ещё обязанного выполнить операцию «Владыка», морского пехотинца Биттермана произошло за несколько секунд практически на молекулярном уровне. Тем не менее, моментальное телепортирование выжившего солдата, готового завершить самоубийственный план по захвату военных объектов врагов и уничтожению их лидера раз и навсегда как можно скорее… готового биться и избавлять родную планету от нагло осадившей все земные дыры всеобъемлющей заразы… было так или иначе тяжёлым для восприятия разума, как под прессом. Но что могло быть более сильным и удушающим воздействием на память, кроме кучи гнилых тел и ещё большей кучи ошмётков плоти по всему далёкому пути? Даже если при чрезвычайном военном положении такое приходилось бы видеть каждый день сражений… солдат прекрасно понимал это, и не смел возражать ни в чём перед самим собой.       До момента полного вхождения на главную платформу телепортации, солдат на миг подумал, что уже ослеп от свечения. Словно мог при не исчезающем ощущении реальности своего времени находиться в полностью поглощающем живое тело месте под названием «ничто», и как будто начал медленно «растворяться» на своих глазах. Следом, после прошедшего времени, мужчина переместился среди пункта эвакуации чужеродных кораблей в открытый космос. А если не столь подробно, то в обитель Макрона — базу президентского совета Строггоса, где самим советом сейчас является лишь он один, вероятно, без сожалений пустивший в расход мыслящих по-устаревшему старожилов власти. То самое «заветное» место конца, которое также является основным командным центром для громадной армии «роботов»… ух, как же долго Джон шёл к этому!       Много способных опытных воинов, будто они проходили подготовку с детства как древние римляне или же вооружённые силы Галактической империи, было в лучшем случае расстреляно ещё в начале хода освободительной операции. За это усопшие, как бы нелепо не прозвучало следующее, ещё могли сказать спасибо механическим убийцам, что кончили свою жизнь таким скоропостижным образом… моментально и безнадёжно, на заре своей славы в этой войне. Ведь такие изверги, как строгги — цивилизация, ставящая во главу угла лишь свои интересы и добивающаяся их взаправду любой ценой — способны на куда более страшные, практически сразу ломающие психику способы умерщвления человека. В закрытой подземной лаборатории, или же чаще всего в «мясном заводе»… уж на истинную беспощадность захватчики, неоднократно нарвавшиеся на полное уничтожение, явно не скупались. Сколько же товарищей его взвода погибло ещё перед доставкой на восточную наружную наземную базу этих чудовищ!       Но вспоминать о количестве жертв и всём произошедшем в нескончаемых цепочках последнего вздоха, дороже своим чувствам. Солдат, прошедший через горы трупов, своих и чужих… шествовавший ватными жилистыми ногами через весь этот кошмарный ад практически в одиночку, не позволял забивать голову гнетущими, наповал давящими мыслями настолько, что будто даже отучился делать это. Большая часть операции была выполнена, но не завершена, и полдела в любом случае — это не про него, морпеха-одиночку. Уже давно, самую малость по-эгоистически неоправданно встал противоречивый вопрос, что если не он — то кто же тогда вместо него? И один в поле может быть неповторимым воином, на которого будут хотеть равняться и выслушивать истории из прошлых жизней. Может быть таковым, если имеет цель, не ищет собственной выгоды, понимает, что от его действий зависит очень многое… безусловно, солдат был бы рад не только соглашаться со всем этим кивками головы при медленно убивающих разум состоявшихся видениях. А самое что ни на есть «многое» — судьба планеты, на которой он был рожден… планеты Земля, которая когда-то давно была зелёного цвета.       О да, наконец-то он вживую увидит эту мразь, и при первой возможности оставит вместо него кашу из плоти с человеческой кровью, едва ли не фанатично приправленную кучей прелестей строгговской кибер-инженерной мысли. Существо, ответственное за командование бесчисленным количеством войск, состоящих из солдат-киборгов разных званий, но единой запрограммированной маниакальности в сторону остервенелости и садизма. Единственной целью существования которых являлись геноцид и чересчур жадное поглощение ресурсов планет, попавших в поле зрения главнокомандующего. Прямоходящих роботов, которым доверяют оружия массового поражения для порабощения несогласных и противящихся, то есть в большинстве случаях всех жителей планет не только Солнечной системы. В создании которых применялись любые формы жизни, обладающие сознанием, и хомо сапиенс не были исключением, даже более желанным лакомым куском ввиду своего уникального строения суставов и сочленений.       Друзья и сослуживцы, когда-то боровшиеся за существование своего «господствующего» над Землёй вида в этой Вселенной с её всякими другими тайными мирами, благодаря нехитрым махинациям пилами и сваркой, а также огромной дозе стероидов и промывке мозгов, вставали по ту сторону баррикад. Спустя лишь одну бесчеловечную форму трансформации представая в новом обличье — изуродованные, гниющие, кровожадные и безвольные. Биттерман не желал вспоминать лишний раз о процессе строггификации людей, чтобы механизмы смерти при работе снова не всплывали в памяти. И, естественнее не бывает, что он хотел стереть из неё все эти безграничные кровавые океаны любыми всевозможными способами… вот только не существует этих столь желанных магических стирателей воспоминаний, их нет и не будет! Разве это ли не предел психологических возможностей, в особенности при неоднократном переступлении одной и той же черты разума?       Чтобы окончательно прервать чертовские эпизоды, могущие у любого вызвать пот и слёзы с паническими приступами при натуральных картинах маслом, потрёпанный, но более чем боеспособный боец силой заставил себя переключить внимание на свою основную задачу. На то, что его подстерегает, и как с этим ему придётся считаться, ведь в противном случае, лучшим исходом может быть только смерть без надежды… и никаких шансов на что-либо ещё? Для такой нереально дрянной «мелочи», как потеря собственной жизни, и здесь, и во всех с невероятным трудом зачищенных Биттерманом местах созданы все условия. Ведь так часто и последовательно они происходили с ним, как по мифическому расписанию, едва ли не закаляя жжённой сталью рефлексы самосохранения… чёрт побери, надо покончить с этой инопланетной дрянью, да побыстрее! Ведь слишком уж много потерь, в основном органических, оставляют после себя захватчики с неиссякаемым аппетитом в отношении чужих жизней планет… разве не слишком жирно ли будет от огромного их количества безмерно «насыщаться» ими?       Оказавшись напротив входа в лифт, Джон быстро проверил свое оружие на боеготовность, ступил на пол и начал подниматься наверх — туда, где он и встретит свою, якобы, судьбу, которой не видать бы ему все последующие жизни путём кармы! Солдат понимал, что победа над Макроном, как бы ни было хреново сознавать это, всё-таки никак не гарантирует победу в косящей направо и налево межпланетной войне. Но сильно облегчит дальнейшие действия землян против завоевателей с людоедским почерком, пьющих чужую кровь залпом и словно распыляющую её ради охоты и развлечения. Вот уже сейчас мужчине предстояло вживую увидеть «президента» внеземной цивилизации, если это слово вообще здесь применимо… стоило только встать и остаться стоять на поднимающейся платформе, достигая через неё главного пункта Б среди всех прочих, в целом, не менее важных. Во время поездки на ней ввысь он старался унять мысли о провале, что подразумевало изначально составленные им удалённо с командованием упорядоченные действия без случайных дополнительных планов.       Всё же этих чувств было не так уж и много по сравнению с тем, что морпех ощущал внутри за давно уже бесчисленное количество павших служилых… не забывая о судьбе самой Земли и её населения, практически поголовно взявшего оружия защиты в руки. Но не желал их испытывать и от усталости при последних рабочих нервах позволить им донимать его до победного выдоха. Как будто собрался закрыться ото всех эмоций, давящих на все мышцы, так или иначе мешающих ему в том или ином состоянии души на пару с работоспособностью защитника всех людей во избежание их полного истребления. Ведь таким образом будет быстрее достичь победы и мирно успокоиться после нескольких вечных недель яростного рубилова одного против всех… но может ли могила, в первую очередь среди своих, оказаться наилучшим отдыхом от всего?       В голове с почти полным облысением и шрамами на лбу в этот момент всё равно предательски слайдами всплывало несколько сотен эпизодов вероятной кончины чуть ли не каждую минуту, а то и секунду. Биттерман не собирался отрицать, что его жизнь могла бы и до самого финала пройденного сумасшедшего пути очень легко оборваться, и возникало множество всевозможных факторов для того, чтобы это случилось. От шальной пули до разрезания на частицы скрытым секьюрити-лазером… но сейчас никто ему не помешает выполнить поставленную ему задачу. Никаких, мать их, грёбаных сучьих случайностей и никакого слепого случая… Только он и только босс, уничтоживший его психику и эмоции, не тронув восприятие окружений через призму адекватности, пусть и в пользу необходимой бесчувственности. Сам Джон, и так будучи крепким справедливым мужиком с большим арсеналом за своей пазухой, просто не позволил бы себе забиваться в угол, даже если страх имел совесть напоминать о себе слишком часто. И не желал не то что со стороны всего человечества, но и со своей поднимать белый флаг перед убийцами душ… а разве это не могло выглядеть удивительно при здравом и подкреплённом делами пафосе за право существования людей в этой Вселенной?       Считал ли солдат, что объяснение тому, как он умудрился продвинуться настолько далеко — всего-навсего выполнение «невозможного» приказа, от которого и среди его коллег в маскирующих формах могли найтись обмочившие штаны «умельцы»? Отнюдь, и в отношении сути слишком прямого победоносного плана, и также насчёт выставления в невыгодном свете близких по духу вояк, ему совершенно было не до сторонней зависти и оправданий своих возможностей. Гораздо эффективнее делать и водить за собой на основании искренности без лжи, но с верой в окончательный разгром врага как можно раньше. При всё ещё чистом сердце без притворства, морской пехотинец с каждым шагом развивал и без того жгучее желание разворотить в фарш и на металлолом эту вымирающую, но хищнически оттягивающую своё вымирание расу. Уже только потому, чтобы она просто не застилала полные надежд глаза своим существованием на Земле… задолбала конкретно своим прямым еле заглатывающим кровососущим потреблением, что касалось и самых глубоких недр планеты. Просто надо уничтожить строггов, пока, возможно, они не загадили и другие цивилизации своими заводами тяжёлой военной промышленности, после полного истощения земных ресурсов.       Вот, двери лифта у края поднимавшегося пола открылись, и он сделал свой первый шаг в обширную «комнату» без крыши, с поражающим воображение сущим космическим видом. Биттерману издалека стало видно, что по всей боевой «арене» рядами параллельно друг к другу стояли колонны, и на всех них возвеличено висели флаги цивилизации Строггос. А на бордовом фоне вырисовывался покрытый пылью и малость выцветший золотой крест с птицей на пересечении черезстрочных линий. Минималистический орел величественно расправил крылья с чем-то больше напоминающим первобытные стрелы или копья вместо перьев, а на животе пернатого хищника красовался простой узор разряда молнии. Сама площадь базы военного реагирования Макрона была размером с два футбольных стадиона вместе взятых, а значит, очень даже было где разбежаться, практически без факторов прижатия у тупикового угла.       Морпех тут же прикинул на ходу минусы и плюсы, преимущества и недостатки, ибо только лишь что-то знать из сверхсекретной скудной информации о своём самом главном противнике было совершенно недостаточно при «долгожданной» с ним встрече. А именно — «президент», с которым он сейчас будет иметь бодрое дело, в шесть раз крупнее рядового киборга, потому его можно легко заметить и без особого труда попасть в цель хотя бы между ножных гидравлических строений, соединяющих сталь с человечьим мясом. Однако оппонент изворотлив и двигается в целом быстро для своих приличных габаритов, и мало того, может молниеносно среагировать, используя свой рэйлган, расположенный на месте головы. Это мощное оружие со скоростью света лишает противника жизни, обычно сразу разрывая на куски и расплёскивая их с кровью в стороны, а потому лучше не палить из всех орудий, стоя на одном месте. Мужчина, ступая на холодный пол базы, пошёл вперед, высматривая своего врага намётано бдительным оком снайпера без подходящей винтовки с дальним прицелом. О котором он слышал гораздо больше, чем читали всякие сказки о добре и зле ему в беззаботном, ни разу не кровавом, как у поколений этой войны, детстве.       А Макрон, механический лидер, перезаряжая весь свой могучий летальный арсенал производства собственной издыхающей расы, расправлявшийся с любым соперником за доли секунды, ждал его по ту сторону ворот. Ждал того, кто нанес колоссальный ущерб инфраструктуре строггов, спутав им тем самым все решающие исход игры карты в их планах по полному захвату планеты людей. Война могла быть уже давно прекращена, однако «президент» всё еще живее всех прочих искусственных слуг под его смертоносными стальными «крыльями», и уже направляется к источнику серьезных проблем в таком-то неприметном размере тела. Вознамериваясь использовать хитрый, грязный, запрещённый прием в битве один на один… ведь почему бы не пользоваться секретными кредо или козырями дальше, даже если самые главные «масти» были повержены теми, кого он лично норовит уничтожить до последнего? Лидер планирует не просто биться с человеком, но и, вполне возможно, затем даже собирается сыграть на его чести… неудивительно бесчестно, но максимально эффективно.       — Феникс 23, вас вызывает Освободитель. Кхем, как сейчас слышите меня, приём.       Штаб — нередко сущий любитель случайно или специально разводить помехи при перерывах на обед в самые ответственные моменты, с недавних пор ставших для прошедшего путь солдата слишком похожими. Армады мелких пешек с бластерами и пулемётами могли иметь своё железное право голоса большой численностью, на которую вынужденно приходилось бы тратить кучу времени и патронов, совершенно не успевая докладывать о своём положении вещей. Сейчас же «диктор на радио» не заставил себя ждать, вновь выходя на связь «вовремя», как по необходимому количеству заказов от слушателей. Что тут можно говорить, когда слишком уж часто командование требовало отчёта от выжившего и продолжающего выживать среди разнообразных чертовщин солдата… в основном при смертельных потасовках и постоянных сделках с дьяволом.       — Освободитель вызывает Феникс 23, приём… как нас слышно, приём? Солдат, если слышите нас, доложите обстановку немедленно! Сейчас вы уже на месте, или отслеживаете цель через выданный вами переносной диаметральный навигатор?       Сейчас решив не испытывать терпение земного штаба своими раздумьями, покуда само «долгожданное» событие совершенно не располагало к наматыванию соплей на кулак, Биттерман принялся докладывать о временном отсутствии происходящего… с чего ради умничать, тем более если сам не любил доводить до этого. Впрочем, перед смертью храбрых, на что удалённое командование просто не имело права закрывать глаза и всё остальное, мог бы колюще подшутить или раскрыть своё военное нутро по душам, за их временами возникающие некомпетентные случаи.       — Освободитель… да, приём, на связи Феникс 23. Никаких контактов с объектом М за пару минут пребывания на его площади совершено не было. По выданному вами «спутнику» не отслеживаю… вероятно, он готовится к наступлению, находясь рядом за своими воротами. Продолжаю осмотр военного объекта и буду докладывать о находках.       В это время мужчине не совсем было ясно, за кого его принимает и держит штаб собственной персоной все эти дни длиною в бесконечные адские каникулы — за героя или армейского пса, только и умеющего подставляться да молча выполнять приказы? И посланного, по сути, на убой, но умудрившегося выжить в этой мясорубке… где за сим всё следует исполнение заданий, когда путь назад полностью отрезан далеко не только благодаря дистанционным приказам с луны. Нет же, Джон имел своё мнение, и оно имело вес среди командующих десантами, раз уж его назначали командиром «без вести пропавшего» взвода у авиабазы вражеских кораблей. Его проницательное видение ситуации не раз оказывало хорошую службу в небольших полевых довоенных сражениях с инвайдерами. Вплоть до полнейшего обнажения их хватких и безумно острых клыков, вгрызающихся в плоть и разрывающих её одним резким поворотом в стороны.       Так что, отряд «Красный магнит» существовал и до нашествия, и конкретно эти смелые ребята безо всяких отличительных черт касаемо форм и званий одними из первых пытались подавить иноземный мятеж в зародыше. Не вышло, даже несмотря на всевозможные вложенные силы, умелую тактику боя и в конце концов — печальное допущение жертв, в некоторых случаях добровольных со стороны земной армии. Наверное, отчасти поэтому отдувающийся за всё человечество морпех уже давно перестал верить в высшие силы, как бы вначале ни желал по привычке иногда воображать прошения к ним о наставлении при хождении по смертельному пути. Оттого на груди, где носил жетоны своих друзей и сослуживцев, тела которых находил в ходе нескончаемых операций, не нашлось места для, по его скромному мнению, жалкого крестика.       Столько хороших, но уже слишком рано мёртвых парней лежало перед ним на земле и отхаркивалось всплесками крови, чтобы хоть как-нибудь пытаться дышать. Будь они целые, либо без одной-двух конечностей, а то и вовсе разорванные в клочья — весь этот ушедший в неизвестные параллельные миры храбрый народ без этнических границ был достоин жить со своими семьями не ниже так или иначе обособившихся граждан планеты. Попадались ему также и живые солдаты других команд подкрепления, но в основном они выглядели абсолютно невменяемыми, будто зомби или младенцы по поведению… ведь шоковое состояние по сути овладело ими и могло управлять психикой сродни ниточкам кукловода. А потому Джон Биттерман, командир отряда, память о котором умрёт только вместе с ним, усталый от внутренне изуверского желания победы, и готовый положить тело Макрона всмятку внутрь пола ради всех погибших, пообещал им победу любой ценой. Как бы страшно, тяжело и мерзко ему сейчас ни было, еле пересиливать себя в этот знаменательный час уже вовсе не составляло для него никакого труда.       — Вас поняли, Феникс 23, продолжайте осмотр объекта и наблюдайте за щелями, за которыми вам может показаться пустота. Наши последние результаты разведки через успешно переданные вами зашифрованные файлы головного компьютера управления «Большой пушки» говорят о наличии системы самоуничтожения всеобщего управления киборгами и промышленными зонами. Для того, чтобы проникнуть туда, вам необходим код доступа, так что… в теории, те данные, которые вы нам прислали, могут содержать и его тоже. Мы сейчас проводим экспертизу и по скорейшему окончанию дадим вам знать об этом. Ежели вы столкнётесь с объектом М, при любом раскладе немедленно сообщите нам об этом в двух словах. Помните, Феникс 23, сейчас ваша основная цель — уничтожить его… а потому удачи вам, конец связи.

Красивая в жизни, незабываемая в смерти. Не прекращайте мечтать до последнего вздоха. Думать о ней и чувствовать её, несмотря ни на что. Не прекращай мечтать, пока мечта не станет реальностью. Станет реальностью… Посмотри уже на меня наконец, теперь я не боюсь летать!

      После завершения «самоустраняющегося» доклада до следующего, до поры до времени, солдат начал прокручивать в голове альтернативные варианты на случай, если кода доступа он так и не получит. Что по идее сам штаб ни в жизнь не позволит допустить, если действительно желал конца затяжной войне с её убийственными запахами, а не осмелился бы успевать заключать союзы, подставляя задницу за его носом. Тратить все имеющиеся припасы ради того, чтобы пробить вход в пункт удалённого управления промышленными заводами на всех точках Земли, или в архив, где хранилось множество данных о ней, а также незаконченных проектах усовершенствованных киборгов было бы просто бессмысленно, неэффективно и не в стиле опытного стратега.       Конечно же, будет неплохо просто вырубить спутниковую связь с колонией Строггоса. И далее стереть все данные, предварительно добавив в слим-хард объёмом два терабайта, размером с дискету, любопытные проекты прочих «неуязвимых» генераторов притяжения чёрных дыр на пару с описаниями дальнейших планов строггов и Варлордов, известных только им одним. Ведь и без дата спиннера посеребренного цвета это можно было бы сделать, ежели постараться… ага, лишь тяп-ляпистым путём жаха из всех тяжёлых орудий. Ну, а если дверь прочна так же, как сейф из тройного титанового сплава… так, короче, где этот «президент»? Пора покончить с этим демоническим, целиком пожирающим злом раз и навсегда, зачем заставлять ждать, или же осмеливаться прятать свои механические яйца с трясущимися проводными поджилками… Пускай этот грёбаный гондон явит себя и получит чёткий ответ за все свои дела и приказы!       О, а вот и он вылез из своей берлоги среди тысячи тысяч таких же… и правда, действительно не собирался оттягивать желанной, не вынужденной встречи, что ж, тем лучше. Гулкий шум и кратковременная тряска по ощущениям были на все пять баллов, а сквозь громадный вместительный проем, вовнутрь него, заходил гигантский уродливый робот. Рожей напоминающий молодого бизона, с большими рогами, и которому свернули калачом позвоночник, да согнули так, что он похож на колесо. Самую малость обросший пылью бездействия и копоти, Джон, быстро успев доложить штабу о прибытии Макрона на поле брани, продолжал рассматривать своего явно неравного оппонента, чтобы разработать приемлемую тактику сопротивления, которая позволит не запутаться на месте. На так называемой искорёженной «спине» робота были отчётливо видны железные штыри, расположенные в три ряда в разные стороны, оттого после увиденного его вполне можно назвать «киборгом-панком». Задние или нижние «лапы» напоминали гидравлические ходули, где в итоге не обходилось без кучи нано-рессор и пружин для изящных высоченных прыжков до «звёзд».       И это не сам Макрон, как мужчина позднее вспомнил о том, что сам лидер Строггов выглядит явно иначе, по крайней мере, не так увесисто, дико и чересчур громоздко. Так что становится ясно, почему подобное стальное чудище, собранное неживым, помешанным на смешивании стройента и дважды перегонной солярки маниакальным учёным, окрестили «коконом Макрона»… внутри которого находится он сам, управляя им. На самом деле такой крытый экзоскафандр вряд ли вообще возможно вменяемо описать словами, используя одно лишь ёмкое словосочетание: уродливое бесформенное чудовище. Которое спустя полминуты при обнаружении шмаляло в свою самую «любимую» цель мощными залпами из усовершенствованных плазма-пушек модели BFG-200. Монстр преспокойно держал их на своих коротких передних «лапах», а обычный человек вовсе не поднял бы такое моментально поглощающее в небытие плоть оружие, и Биттерман тоже из их числа. Однако он за всё время выполнения операции уже отвык отступать даже перед лицом смерти, сейчас в постоянстве уклоняясь от снарядов при хорошо развитой в битвах в одиночку скорости. Это наиболее логичный способ сбить врага с курса, при том не забывая отвечать ему своими большими крошками — залпами из рэйлгана и гранатомета промеж груди и ниже пояса, лишь бы патроны не кончились.       Первые три минуты враг и не думал подавать ни единого признака усталости не только ввиду своей бесчувственной комплекции, плавно передвигаясь и не жалея энергетических зарядов, создающих вышеупомянутые миниатюрные чёрные дыры. Джон со своей стороны убедился, что такое существо, как Макрон, однозначно не даст и на миллисекунду отдышаться. Чего ещё можно было ожидать наряду с бесчестными летальными игрищами при огроменном арсенале врага, без его особого желания загонять в угол с целью побыстрее оставить мокрое место и продолжить господствовать над заметно менее развитыми технологически? Уж он-то будет использовать все способы для устранения земного оппонента, изрядно ему нагадившего по всей линии коммуникаций и обороны, где секунда не успеет быть посчитана на пальце за это время!       А солдат, умудряясь отбиваться от гвоздевых снарядов при помощи верной двустволки, не торопился доставать все свои приличные на вид и пользу козыри, где самыми лучшими из них были усилители убойной силы оружия. Ведь тратить их на «кокон» он посчитал крайне расточительным, тем более когда у него «учетверителей» осталось всего пара штук, и это весьма… весьма досадно. Подобные редкие находки было непросто найти по всему пути кипящего кровавого ада к адской крепости самопровозглашённых властелинов космоса, в отличие от патронов и аптечных коробок. И пускай эти две составляющие принадлежали врагу, с чего ради не использовать их в свою угоду? Ведь они впечатляющи при соединительном влиянии и максимально годны за свои возможности нанесения сильнейшего урона… в этом страшном поле битвы без раздумий позволено дать волю несуществующему закону «всё, что плохо лежит».       Подобная вещь, как «учетверитель», кою несколько вышестоящих из военных бородатых почитателей реальных градусов, от которых кони дохнут моментально, обоснованно называли Синей агонией, является разработкой исключительно Строггоса. Данные о её создании и тестировании засекречены, поскольку хранятся лишь в глобальной базе данных, от которой Биттерман находится сейчас не так уж и далеко. И всё же он понимал, что дело нужно закончить за минуты, при этом не меняя сложившегося порядка целей с итоговым подрывом всей вражеской базы. Тем более когда вспомнил о том, что после выведения Макрона из строя в его распоряжении будет всего четверть часа, чтобы сделать копию всех данных архива командования Строггов. Поскольку после истечения времени они самоуничтожатся при пользовании сетевым компьютером чужим инородным разумом. А ведь действительно, разве, к примеру, всеми обожаемое ЦРУ на пороге жизни и смерти человечества не сделало бы тот же самый умнейший ход по соображениям безопасности?       И, подсоединив, а затем почувствовав небольшое раскачивание внутри себя, да разглядев синее свечение из диска, морпех поставил у себя таймер с отсчётом в полминуты, стараясь успеть превратить массивного робота в месиво так, чтобы энергия ещё оставалась. Было бы очень недурно размазать «кокон» по большинству всей площади базы вместе с самим управляющим скафандром… но сейчас особенно важно быть реалистом при поразительной прочности чужеродной технологии. Раз уже полезные материальные фишки, подобно увеличивающемуся в разы нанесению урона, были и оставались идеальными на применение против их жестоких создателей. Строггский безвольный чёрт-конструктор, уже громко «похрюкивая», направлялся к Джону, прибавив скорости… он действительно напоминал в беге и положении «головы» именно бизона, что могло если не напугать, то по-настоящему встрепенуть сознание. Мужчина же со своей стороны заорал во весь голос при беге в его сторону, стреляя вчетверо сильнее из рэйлгана, чтобы урод почувствовал истинную человеческую ярость. Словно обезумевший от предвкушения расправы, он всё же не забывал далеко уклоняться от очерёдных пуль монстра даже в прилично потрёпанном состоянии, и это позволило ему запустить восемь световых снарядов в «голову» и «сердце».       Такого первого глубоко личного приёма для «кокона» оказалось достаточно для пути к его полному поражению — он упал навзничь на пол, оставляя после падения клубы дыма и слегка жалобный, сильно искажённый, грубый вокодерный стон. Виднелась кровь и стройент, но её было потеряно очень и очень мало, а значит… стоило быстро продолжать изрешечивать тем, что осталось под рукой? На какой-то момент Биттерман, всё же успокоившись при не сошедшей бдительности, допустил мысль о том, что битва окончена и прошла так, словно её и не было. Окутанный потом стресса, солдат даже дал волю несколько убаюкивающему взбудораженный разум правосудному эгоизму, ведь сейчас оставалось двадцать секунд до израсходования «учетверителя». Может, в самом деле использовать гвоздемёт, чтобы превратить это абсолютно безбожное творение в фарш? Джон позволял себе проявлять мстительность на поле боя, но не перенимал извращённые качества, чтобы злорадствовать над чужой смертью или сделать её более изощрённой и безнравственной. Любовь, справедливость, мудрость и другие банальные вещи, как ни крути, свойственные именно человеку — и есть главное отличие от инвайдеров из человеческой плоти и проверенного на прочность оцинкованного железа.

Моему другу больше нет места среди земель, ему пора явить себя в атмосфере. И следом прямо там, среди звёзд… неясно лишь то, где будет возможно увидеть его. Комета с закрученным хвостом и громким оглушительным воплем пролетает среди световых дождей. И тогда перед всем миром мудрый учитель огласит факт — хозяин космоса ступает на землю.

      Пятнадцать секунд, четырнадцать, тринадцать… слышится громкий скрежет, и его источник резко высовывается из разбитой управляемой оболочки в попытке мгновенного наступления. Джон и моргнуть не успел, не то что в необходимом количестве подзарядить ружья, как «тело» Макрона почти вышло из сего экзоскафандра, показывая свое оружие вместо башки! На миг могло показаться, что «президент» как-то неестественно замешкал, не став палить по солдату шквалом всего подряд, дабы тот не опомнился… пусть в другой раз мог поступить так совершенно без предупреждения. Зато последний, желая далее реагировать в противовес лживым эмоциям, не собирался ждать большой красной лужи с ошмётками вместо себя и использовал оставшиеся десять секунд, раз соперник оказался сейчас на вид непредусмотрительным в его пользу. Его грудь была защищена силовым полем, поэтому морпех нещадно бил по открытым конечностям, чтобы тот не успел полностью покрыть себя ей… и в итоге левая его «рука» отлетела в сторону.       Челюсть у Макрона, как оказалось, всё же была, пусть и схожая приблизительно с видом морд у саранчи. Так что, информация из трактата «Искусство переговоров с ублюдочными внеземными расами» оказалась верной, и по сути всё, что нужно знать о предводителе киборгов-убийц, находилось как раз там. А также в подробных «контактных» отчётах генералов взводов IH-21, 22 и 25, вернувшихся живыми с его базы для послания человечеству о его скором уничтожении. Невообразимая челюсть находилась между «шеей» и «животом», и даже был виден с нижней части истекающий ручьем стройент. На какой-то миг солдат теперь остановился сам, несмотря на то, что инстинкты подчинения своим принципам уже с воплем приказывали ему убить эту тварь поскорее, без сожалений. И, возможно, с достижением полной убеждённости, что после финала жаркого побоища он ни за что не встанет… а потому разве не лучше ли разорвать его самого на куски очерёдной мощью энергетических снарядов? Однако заметно больше вопросов, уводящих прямиком в тупик, вызвали действия оппонента, который начал наклоняться дулом своего рэйлгана вниз. Он стал понемногу догадываться, что примерно начинает происходить, хоть и с большим сомнением в целесообразности плохо скрываемого посыла, и ему это нисколько не нравилось.       Казалось бы, не чувствовалось чем-то невероятным отмести свои несуразные доводы в сторону и размозжить ненавистный корпус с процессором… ну что, право слово, может быть сложного? «Президент» Макрон медленно подходил к своему в последнее время желанному врагу — за беспощадную упорность и на первый взгляд бессмысленное подчинение его власти — стоило только захотеть привести заманчивую тактику в исполнение, как бы покрытый пылью войны человек к ней не отнёсся. Столь многообещающая челюсть начала показываться всё более явно, и стало видно, что она похожа больше на непропорциональный череп с ровными длинными клыками, чем на мелкие саранчовые клешни. Как обычно, пара глаз также выходила из тени по бокам, пусть вместо них лидер строггов из ряда Варлордов использовал визоры, и на то есть объективные причины. А Джон не понимал сам себя лично, как вообще позволил себе остановиться, едва не опустив свой гвоздемёт на землю и смотря своему врагу в упор, в эти сумасшедшие механические «глаза».       После предводитель вымирающей расы начал позволять себе необъяснимое словами и пугающее воображение на пару с чужим достоинством… Находясь в нескольких шагах от Джона, стал раскрывать свою пасть, из нижней челюсти которой вытекала струя стройента более обильно вследствие встряски, которую тот подарил ему вначале перед, кажется, главным блюдом. Клыки же были почти полностью покрыты этим печально разрабатываемым веществом в его несметных количествах, и создавалось ощущение, что киборг скоро захлебнётся от своего же поддерживающего жизнеобеспечение комплектующего. Из пасти робота виднелась причудливая глосса, удлиняющаяся по мере приближения к объекту. А уже через семь секунд механический орган достиг смуглого пыльного от пепла долгой и страшной войны лица мужчины… сам же вояка, всё ещё убиваемый невозможными впечатлениями, мог бы поверить во что угодно, но только не в это дерьмо! «Президент» неторопливо коснулся на удивление гладким для металлической оболочки кончиком глоссы висков солдата, плавно проводя по ним вниз к ключицам. Впоследствии конец постепенно и не спеша добирался до лба, носа и ушей мужчины, оставляя после этих движений смачные и жирные потёки едко зелёного стройента.       Капли с составом измельчённых до клеток любых человеческих останков несильно обжигали кожу Биттермана, а сама боль от них была покалывающей, вперемешку со слабыми дефибрилляторными импульсами. Вероятно, это и есть тот самый новый состав — улучшенная формула с минимальным свойством коррозии железа была создана специально для Варлордов, то бишь, так называемой элиты Строггоса. Отличалась эта смесь от обычной также цветом — он был несколько ярче, светлого оттенка и более жидкий. Ведь однозначно было не мудрено, что так называемая знать иногда любила «развлекаться» по своим обычаям, используя именно этот состав… почему бы и нет, раз при его использовании желанного удобства в интимных вопросах ощущалось заметно больше? Ибо если безмерно эксплуатировалось бы вещество для собственных неживых вооружённых сил, то во время досуга — неважно, пара это или группа — оно в итоге со временем прожгло бы внутренние части корпуса, причём снаружи разъедания не было бы видно вообще. Но новая технология более «чистого» стройента, также на основе чужой крови и плоти, давала гораздо больше преимуществ для воплощения пикантных фантазий и у этих, судя по собственному мнению, конченых киборгов.       И откуда же бедный Джон мог знать в том числе такие подробности, о которых мало что будет утверждать напрямую архив данных на федеральном уровне? Именно это можно справедливо назвать «цепочкой слухов» от служилых, вечно просиживающих свои задницы в скамье запасных, пусть и сродни «секретному оружию», кои не прочь потрещать, как дамы, о чужой сексуальной жизни. Сейчас отчасти и подобные сплетни, вольные совершенно не укладываться в голове, подтверждаются столь открыто, но пока ещё не полностью все по сугубо личному списку. И это заставляет морпеха нервничать почти до предела и более холодного пота, пусть по виду его стойки и выражения лица так не скажешь. Когда разъедающие капли падали на его бронежилет, сам он видел, что медленно, но верно растворялась его амуниция, и всё ещё продолжал бездействовать. Выглядело несколько самоуверенным то, что Биттерман как будто пытался понять это довольно необычное поведение со стороны врага. И потому не спешил прерывать воистину падкое, по-своему изобретательное зрелище перед ним… несмотря на то, что сам прямым образом является участником процесса.       Если бы сексуальная круглобёдрая железная дева захотела горячо «поразвлечься» с поначалу тушевавшимся пленником в камуфляже, пойманного перед неизбежной смертью с целью сделать ему вулканически жарко внизу, то солдат с привычным складом ума насчёт вожделенного внимания женщин ещё бы это понял. Тотчас словил себя на мысли, что вполне готов был отдаться столь красивой, стройной, широкоплечей и длинноногой сборочной даме. При этом не вздумая терять головы и среагировать против в последний момент при дуле винтовки у шеи садистской обольстительницы с ракетомётом вместо правой руки. Однако от лидера полу-киборгов он явно не ожидал столь грандиозно опустошающего внутренности поворота событий… теперь позволяя проникать его стальному «языку» несколько ниже из-за любопытного, опасного замешательства, в пределах допустимого. Ощущения всё более умело поглаживающих разрядов от соединительных проводов глоссы были приятно согревающими, и забавно щёлкающие разрядные импульсы одаривали кожу человека раскачивающей волной ментальной теплоты… вот от этого уже точно становилось дурно до сумасшествия!       Однако доля приятного в этом всё же была, и немалая … до переломного момента, когда «руки» Макрона тоже начали удлиняться и стали сравнимы со склизскими конечностями спрута. Целый манипулятор раскрывался словно свежий бутон под утро, позволяя сплавленному «щупальцу» выйти наружу, в то время как подобное не понадобилось левому из-за потери конечности. Солдат, вздохнув гораздо глубже и более нервно, уже не на шутку насторожился, когда монстр в погонах издавал едва слышный смех, похожий на рокот закороченного машинного двигателя. Тут же вездесущие меха-тентакли направлялись к нему всё ближе, а глосса уже взялась исследовать пресс, закрытый ещё не совсем изничтожившимся бронежилетом. И, на его всё большее удивление, она плавно опускалась ниже, не встречая при этом никакого сопротивления…       Неужели те самые предположенные чувства и следующие за ними намекающие действия в самом деле могут быть столь многогранными, вводящими в желаемое заблуждение и поразительно настаивающими на сохранности возбуждения до самого пика противоречивых по-волшебному эротических мгновений? Пусть ко всему этому осмелится приплестись противоправное изнасилование, которое в итоге не станет вызывать совсем никаких противоречий и немедленной остановки по соображениям сформировавшейся личности своим предлагаемым удовольствием от процесса. Нет, Биттерман всё же не убеждался, что играл с огнём до стоп-действия внутри добровольно сложившейся установки жизни по понятиям, устоявшейся целые вечности назад до этого впечатляющего момента, пугающего своей открытой явью. Подобное артистичное поведение врага-извращенца, к тому же самого высшего по званию в собственной армии киборгов, безусловно, его смущало и приятно обескураживало, но также порождало довольно интересные выводы. Вплоть до того, что ему стало в самую пору счесть, будто отчёт окажется весьма и весьма увлекателен на пикантные «жёлтые» подробности «отклонений» в поведении самого маститого и всё ещё живого убийцы, через которого были пропущены к фабрике по производству строггов или убиты на многочисленных полях боя едва ли не миллиарды людей. И пусть на такое брутальные воякеры любого возраста только посмеют обратить заметно больше внимания, чем на геноцид «их» насильно загнивающей Земли. Ну да, конечно, все поймут, что за «скелет» хранит у себя чёртов пошлый урод с оружием вместо башки и дыханием смерти после своего шествия, куда бы ни отправился! И даже попытаются использовать это, как своего рода давление на его живые проводные нервы и по-своему богатейший процессор… Если вообще будут способны при этом справиться с его большими габаритами, и осмелятся не быть буквально полностью раздавленными его тяжеленными ступнями.       Хотя, один немаловажный подвох всё же будет неизбежен, и мало того, способен запросто перечеркнуть не только нечто конкретное… а вообще всё, что попадётся в поле зрения и следом будет фильтроваться через обросший границами разум. И это — в корне неправильное представление ситуации, возможно, даже без учитывая чрезвычайного военного положения… всё длящегося и длящегося несколько адских месяцев, а может и пару лет! Не составит труда сбиться со счёту, сколько всё ещё приходится и придётся воевать при ежеминутных размышлениях о способах очередного избежания секундной гибели. Да, если не покончить с этим в нынешний решающий момент, как назло, умело изничтожающий остатки последних эмоций. Чёртовы грёбаные сплетни о заключении какого бы то ни было дурнопахнущего союза с врагом через страстное совокупление по его велению… Которое очень даже способно навести всех на мысль о предательском осквернении всех противоборствующих усилий с их последней степенью крайних мер. И также полностью циничном обесценивании всего количества погибших и их наивысших жертв ради той самой долгожданной свободы от разрывающего тела стального плуга с бесчисленным количеством ощутимых «отравленных» шипов.       Да, сучьи «домохозяйские» сплетни о чужой сексуальной жизни, и распоследние ложные выводы в их обличье немытого годами грязного белья, которые разносятся быстрее дерьма по трубам и электронного мэсаджа от Москвы до Калифорнии, где оставалось лишь представить силу их мгновенности и повсеместности… они могли испортить абсолютно всё, какая бы цена при этом ни была заплачена. Ведь не от того ли Джона посмеют заклеймить падшим куском заднеприводного дерьма, ни разу не обращая внимания на все его заслуги и адекватно опровергающие слухи доводы… якобы добившимся лёгкой победы над врагом через прогиб под его ласки и прямолинейные предложения. При помощи, вполне вероятно, грубого, бесцеремонного, полностью заполняющего всю кишку проникновения этими самыми глоссой и щупальцами… а может, чем пострашнее из-за своей несоизмеримо сумасшедшей длины и толщины. И победа, добившаяся таким мерзким путём, станет вызывать у безмерно уставших от порабощения землян совсем не лестные чувства, будто с этим ничего невозможно будет сделать до конца дней своих. Где после «трезвого» и максимально подробного осознания столь рокового для камуфляжного оружейного победителя факта, в его адрес может не быть высказано ни единого человеческого слова…       Разве ли не существует факторов, что любые слова, понятные в значении и произношении любому человеку, в крайне особых случаях тоже осмелятся быть заменёнными исключительно прямым матом и оскорблениями в сердцах? Пожалуй, Биттерману вынужденно стоит представить и трезво оценить непримиримость, что его же вид сделает его изгоем, что бы он не делал для него обязательно после выгодного соглашения путём психики и половой чести. В самом деле забудут всё… и станут лишь об этом вспоминать с отвращением, даже желая себе смерти, вовсе не нуждаясь быть свободными посредством немыслимого и несовместимого секса. Обязательно допущенного последним мягкотелым «пидорасом» в армейской форме, но никак не всемирно значимым героем при завидно большом количестве наивысших заслуг перед существованием человечества среди Вселенной и предотвращением его вымирания. Подвигов, за которые, по идее, все должны после исхода войны целовать ему ноги и одаривать медалями, не будь он в меру скромным исполнителем, выполняющем свой долг очень даже образцово и весьма показательно.       Да и кто вообще мог осмелиться предвидеть, что за перемирием через позволение стать органической секс-куклой следовало бы пресловутое, однозначно пустое обещание этой самой мифической свободы? Конечно же, далеко не ради сего весьма спорного момента окончательного расставления всех точек над и шла эта война, тем более при первоначальной задаче убить, никак не договариваться. Теперь Джона Биттермана осенило похлеще разряда молнии сквозь позвоночник… так и зачем же он позволяет Макрону «играть» с ним столь рискованно, отвратно привлекательно и, пожалуй, безвозвратно? Нет абсолютно никаких гарантий добровольного освобождения планеты Земля с решения допущения столь дешёвого расклада, который не мог гарантировать пощаду или привилегии. То, что происходит сейчас — всего лишь эгоистично исполняемая пьянящая забава для механизированного пленителя. По крайней мере лично он считал, что верно шёл по своему пути, последовательно выстроенном через общие цепочки алгоритмов данных, без нужды быть обязанным кому-либо, кроме самого себя.       А потому если вначале у практически возбуждённого человека в разукрашенной майке на лямках с вовсю выпирающими мышцами вполне себе была нездоровая волна экстаза… Да и тепло по всему телу вперемешку с колющим, словно от нажима вилки, ощущением, очень даже давало знать о себе разные впечатляющие подробности… То теперь, когда громадный гуманоидный робот чуть осторожными движениями обвязал щупальцами правую руку и левую ногу солдата, а глосса дошла до паховой области, гораздо обильнее выделяя светло-зелёный стройент, её и след простыл! Морпех вмиг очнулся от почти невозвратимого «порабощения» собственной личности, и, несмотря на сведения от судорог в мыслях и соединительных суставах, наспех придумывал идеальный план противостояния без единого права на ошибку. Тогда, когда Макрон уже громко заверещал будто от предвкушения впечатляющего результата собственного остроумия. Раз уж всегда был не прочь унижать врагов распоследними способами, или давать им вот такой вот… прекрасный шанс через партнёрские услуги — «один ни триллион». И вот тогда мужчина достал свободной рукой пустую рукоять из пояса, быстро проведя подушечками пальцев с отшелушивающейся кожицей по границе ручки.       Из неё же вышла обоюдоострая энерго-сабля с лезвием фиолетового цвета, после чего оставалось не упустить момента устроить точное попадание по необходимым целям для любого послабления чужеродной бдительности. Быстрый взмах спереди по сторонам… и обрубленная глосса прилетела обратно к содомическому лидеру с помощью инерции, забрызгав его стройентом настолько, что вся его обнаглевшая рожа была залита этой жидкостью. У Джона в запасе было время снова в миллисекунды при некоторой выгодной потере равновесия, так сказать, достаточно попутавшего берега предводителя киборгов из плоти и металла. Мужчина пришёл к этому выводу после того, как на механизированных истеричных эмоциях был сделан выстрел из рэйлгана Макрона в сторону, не по цели. «Щупальца» же заметно усилили хватку, сжимая руку и ногу человека «мёртвой петлёй», практически до смертельного зажима с целью как можно болезненнее оторвать их от живого тела. Но он продолжил начатое, без промедления обрезав уже и их своей свободной левой рукой… несмотря на то, что был правшой, ему удалось сделать движение саблей на удивление легко. Тем самым обрубленные части глоссы и щупалец, уже валявшиеся на земле, дёргались словно в конвульсиях, а «президент» был совершенно не в силах держаться на своих пружинистых «ногах» с их рессорами и гидравлической устойчивостью.       Макрон, теперь не имея возможности протереть свои цифровые «очи», с большим разочарованием в тоне начал ругаться на своём языке, будто бы умело меняя тон голоса при неопределённости, на каком стоит остановиться и высказать всё без упущения перед самым последним делом. На похожие выпады с использованием отвлекающих манёвров он давал поблажки всего раз, после чего мог вогнать тело противника в землю безо всякого лояльного любовного пристрастия, в терпко пахнущей скоплениями тромбоцитов красной луже, и с отрезанием всего по очереди. Почему же в итоге могучий бот с манипуляторами, буквально весь в чужой крови, позволил себе быть беспечным с Биттерманом до последнего предупреждения… разве любой науке будет ли вообще это известно? Пока робот говорил, солдат поднес к уху вставной амбюшур с креплением и взял пульт с настройками распознавания голоса, добавив функцию максимально точного перевода. И после нажатия кнопки Check, пока при прослушивании взял на заметку ломанную интонацию, судя по всему, точного акцента строггов с намеренным двойным усилением громкости гласных букв, он услышал следующее:       — Какая же ты всё-таки слабовольная сука, а! Человек, что ты наделал… нам было так хорошо сейчас… я уже был уверен, что тебе понравится и ты захочешь прямых переговоров натурой, чтобы разойтись мирно. А-а-а-ах, почему же ты отверг мое предложение испытать наслаждение перед неизбежной смертью, тварь? Примитивный мусор, сырьё… и ты ещё посмел думать, что мы покинем ваш хуёвый клочок пыли за то, что я ублажил бы тебя? Одного раза, думаешь, достаточно для того, чтобы к чёрту оставить вас навсегда? Ты слишком ограничен, чтобы понимать, каковы наши правила и как мы умеем беспроигрышно договариваться путём коннектинга! Ради обладания вашей водой, нефтью и вами я буду нарушать всякое обещание, сколько бы тебя ни трахал.       Было ли вновь неприятно неожиданным или крайне паршиво вторичным то, что непавший Макрон теперь сам рьяно использовал время в свою пользу? В первую очередь, как хотел… время возвеличивать себя до небес ради жалких попыток слома психики, а уж после оправдывать его трату расчленительными способами доказательств непогрешимости своей бесчестной правоты. Постоянно прямо или же намёками сравнивая людей с червями, существующими лишь ради того, чтобы ими пользовались или питали свои ресурсы, сколь бы не пожелала потребительская «душа».       Джон силился держаться, как мог, чтобы даже при успехе на его стороне пойти на погибель с ярым желанием отрубить голову-пушку, слыша это крайне самоуверенное убожество на последнем издыхании. Всё записывал и запоминал высокомерную диктаторскую хвалебную оду еле стоящего механического «президента» на диктофон, раз тому и вовсе неизвестны другие способы убедительно играть на публику, или же вести себя так на самом деле. Но последующие слова побудили морпеха уже без новых необходимых причин для «сенсационного» компрометирования исполнить приговор незамедлительно. В особенности заключительное предложение о ценности смерти за свой выбор остаться достойным самого себя и всех, за кого всё ещё никуда не девалась ответственность… заново пробудило внутри чрезвычайную важность завершения миссии, что бы этому ни препятствовало. Глубоко вздохнув с целью очистить разум от заново возникших сожалений и упущений, Биттерман отключил диктофон, перед этим удалив записанное… и оставив занятную, но отвратную тайну только внутри самого себя.       — Мы, Строгги, ничем не обязаны скотине, тем более что ты, человек, постоянно живёшь в страхе… как удобно для нас, не правда ли? Мы не станем менять свои правила и играть вашими жизнями иначе… может, наконец, ты усвоишь роковой урок из-за того, что допустил со мной! Я ведь своими внутренними меха-прутами мог бы сразу лишить тебя конечностей… теперь же умирай в мучениях, шлюха!       Кто бы, в самом деле, мог отреагировать совершенно по-другому на столь громкие изречения личного и общего характера… будучи видевшим без цензуры и наяву поля, украшенные бесчисленностью окровавленных человеческих останков? Какому бы молокососу, не знающему ужасной стороны жизни, или просто идиоту, коего исправит лишь могила, не могло бы прийти в голову понять серьёзность сути таких «отчаянных» обвинений, после которых всё становится предрешённым без права возможности менять сложившуюся судьбу? Морпеху на службе во славу «Владыке» имело смысл отвечать прежде всего за себя, даже без нужд нередко обращать внимание на командование и его вменяемость во всех боевых действиях. Подходя тяжёлыми шагами к ослабшему, вовсю истекающему стройентом телу достаточно побитого от «учетверителя» робота, при этом абсолютно не боясь резких движений с его стороны, Биттерман со всей своей бурлящей злостью вонзил саблю в грудное месторасположение процессора, находящегося посредине. Он даже не вспомнил про силовое поле, которое долбанный киборг из плоти и металла мог включить в данный момент и отрезать им его руку, державшую саблю.       Сейчас разум взбудораженного сволочным и мелочным планом очень действенного усыпления бдительности обуревало множество отрицательных чувств. Которые будто бы создавали большие и громадные составления «взрывов» в его выстраданной и покрытой сажей голове… Теперь ещё и прознавшей о якобы греховной и неуёмной слабости «долгожданного» врага, где имело смысл предполагать, что за допущением соблазнения в основном стояло унижение при сохранении собственного превосходства любой ценой. К чему тот был, вероятно, очень падок, что перестало неведомым образом последовательно укладываться в мыслях у вынужденно одинокого вояки из людей, дошедшего до финальной точки при пограничном доведении до нервного срыва. Макрон, вероятнее всего, заметно задыхался от поломки, уже сыгравшей с ним в ящик, и уже перегревался на ровном месте, как будто вот-вот может полыхнуть центровая подача мощности двигателя. Солдат же предположил, что обнажившему свою натуру козлу отпущения теперь явно будет недоставать скорости при незаметном перемещении вокруг противника… значит, никуда эта инопланетная шваль, предположительно, не сумеет даже развернуться! А всё лишь из-за недосягаемого желания опущения Биттермана ради какой-то там эфемерной свободы всех и вся, на пару с наслаждением от преклонения к большим стальным ногам…       Что же, в итоге робот-бисексуал слишком быстро умудрился вырыть себе громадную сырую могилу, в особенности если частями этих целенаправленных «щупалец» в самом деле могли быть человечьи языки! Никакого стороннего факта в противовес тому, что сейчас Джон решился всерьёз добавить страданий врагу, ещё более ставшему ненавистным, не предоставлялось в наличии, в том числе отдалённо и в мысленных недрах. Благо отражалось лишь в одном, что мужчина по представлениям совершит всё то, что не сравнится и с малой долей испытанных глобальных болей всего общего числа павших… братьев, и никак иначе. А засим он обхватил очернённой ладонью рукоять сабли, остервенело ведя лезвие внутри процессора силой попавшегося «президента» по часовой стрелке с каждым следующим сказанным словом, в которых была слышна смесь жуткой загробной боли и превосходства при возведении на золотой престол.       — Больше людей, падаль… больше людей, уёбок! И ещё вдвое больше людей, сколько бы ни пожелали твои грёбаные красные глаза… да ты же сейчас задыхаешься всеми их частицами, демон! Тебе всё равно это ни о чём говорить не будет, не собираюсь ничего больше тебе объяснять, ты многое для этого сделал.       Тот, кому были адресованы, судя по всему, без сомнений ожидаемо заключительные слова землянина, почти что павшего духом от перенапряжения разных эмоций при их неслабом противостоянии, пытался всего лишь громко и свирепо рычать в ответ. Но это было заметно похоже на симптом бешенства из-за того, что захлёбывался поддерживающей жизнь жидкостью, и даже была видна едва-едва вытекающая из пасти настоящая кровь. Член Варлордов, судя по всему, взаправду свергнувший своих создателей внутрь бездны саморазрушения, теперь же только и мог делать стоя, что плеваться матом наряду с обильно вытекающей переработанной жидкостью. Ответственный за не в меру принуждающее господство над прочими расами в космосе настолько, что население Земли уже прилично научено на ужасных наглядных примерах… больше не посмеет ничего губить до зародыша, и никого резать на части или перемалывать до мельчайших частиц.       «Чёрт тебя дери в твои хуй знает какие дырки, особенно среди человечины… да из тебя омерзительный сутенёр, раз уж на то пошло! Не только не вышел мордой, но ещё и стройентом своих узкобамперных партнёров обмазываешь? Страшно подумать, как вы, ёбаная жизнь, в самом деле коннект практикуете… блядь ты ненакрашенная редкостная, как и вся ваша жестокая порода. Даже детей, женщин и стариков в «расход»… вот дьявол, получи же своё наконец, и чтобы я никогда больше не слышал твоего голоса!»       Все эти горячие, убеждённые, проникновенные слова Джон озвучил про себя, где и когда уже мог выражаться словцом куда более свободно при достаточно пережитом, чтобы легче претерпевать не одну бессонницу от кошмаров. Какой смысл говорить их этому озабоченному собранному выродку, для которого чистка и сбор собственной радиоуправляемой армии — как выясняется, лишь прикрытие для… ещё и правителем себя называет, доминирующий принимающий «рот». Всё равно подохнет, как бродячая собака посреди пустыни, к постепенно протухающему мясу которой даже птицы-падальщики не притронутся. Или ржавый металл, понемногу обрастающий грибком, которым воры побрезгуют и не растащат… мало ли, где валялся и что на нём может быть вплоть до кучи малы засохшей спермы. Морпеху не было никакой необходимости верить и догадываться, что такого, как этот, кто-либо ждёт на том свете… После невообразимого количества жертв это глупые мысли, на которые тратить время и фантазию при гораздо более значимых делах с их количеством — последнее дело из всех последних.       Спустя несколько минут Макрон всё же смог встать ровно даже при хозяйничавшем чужом ноже внутри «сердца», где нет нужды каким-либо образом доказывать, что его нет вовсе. И хотя всё еще был практически полностью «слеп», это не помешало навести рэйлган на цель, либо вблизи неё, и стрелять расположенными по бокам гиберластерами, появившимися на боках его корпуса только что. Биттерман, стоило ему успеть далеко отбежать, использовал последний в запасе «учетверитель», чтобы прикончить этого ублюдка не просто быстро, а очень, и особо болезненно. Достав свой сборочный BFG-10K, или Big Fucking Goody — расшифровка аббревиатуры в шуточной форме армейских вылазок на самостоятельные учения — не раз выручавший его в контрольных местах с главными компьютерами при большом количестве вражеских ботов, Джон оббегал некогда вполне подвижного монстра с разных сторон, расстреливая его из этой большой базуки. Прилично покорёженный «президент» рычал всё более глухо, хрипло и, плюясь смесью стройента и крови ещё дальше, практически валился со своих механических ног от такого урона. Но, похоже, теперь снова мог видеть после нескольких резких движений на пределе механических нервов… и затем, соответственно, начал приниматься за собственную подпитку энергии для восстановления исходного функционала.       Однако обоюдоострая сабля в процессоре сильно мешала полной передаче подживляющей энергии регенерации через субатомные волны из штатного Строггского объекта жизнеобеспечения среди главного командного авиационного пункта «Нексус». Не только во избежание растягивания драгоценных секунд при возможности пользования максимальным уроном, но и лично для себя, Джон не имел права позволить того, чтобы лидер, стремительно уходящий в закат, таким же образом вернулся в рассвет. Не для того был использован последний «учетверительный» хард-диск, который морпех без заминок усердно использовал так, чтобы в итоге ему оторвало башку значительно раньше превращения его тела в щепки. И даже начал через съёмный голографический деск управлять на расстоянии своей универсальной саблей, добавляя режим шокера, чтобы хотя бы процессор превратился в жидкое неприглядное месиво, не подлежащее ремонту.

Любовь в моём сердце должна остаться… остаться. До моего последнего дня… да. Слишком рано моего друга забрали… забрали. Прощай, мой друг, теперь ты далеко… далеко. Забрали, забрали, забрали, забрали далеко… далеко!

      И вот, после седьмого заряда с как будто вложенной в него всей душой и энергией желания свободы киборг словно присосался к земле своей разорванной стальной плотью, как удобрение, расплываясь жизнедательной жидкостью. Злополучная голова-рэйлган была отделена от тела инерционной мощью разрыва судьбоносного снаряда, а само оружие дёргалось так же, как глосса и щупальца ранее. На самом деле конвульсивно «барахтались» на месте все конечности, а из них исходило всё больше слишком знакомой крови, скрупулёзно смешанной с львиной долей стройента. Течка из всего подряд начала прекращаться через минуту, впитывая всю смесь в искусственную космическую землю ещё глубже… на это надоедало смотреть гораздо раньше, чем мог пронестись мимо этот временной отрезок. Морпех же, опустивший наземь оказавшую неоценимую помощь громадную энерго-пушку, всё стоя на месте и смотря на чрезвычайную подвижность трупа с его предположительной бессознательностью, пустил несколько слёз и горько промычал про себя. Согласился с самим собой обойтись без каких-либо, по его определению, бесполезных слов с тупыми праздными речами ещё и потому, что вознамерился не уподобляться даже в мелочах тому, кого только что победил. Этот чёртов затхлый бой при обманчивом духе независимости от немного поднимающего ввысь космического воздуха, среди жутко затяжной мясной войны и соревнующихся в своей омерзительности откровениях, был слишком напряженным и уничтожающим сознание. После нечто подобного прежняя личность «добровольца», неслучайно избранного или выбранного на абсолютное прокладывание пути к вожделенной победе, уже никогда не возвратится навестить его снова… один и тот же итог едва ли не всегда происходил с отдавшими все свои эмоции и чувства солдатами систематически. Но Биттерман всё еще исхитрялся своим особо желанным бездействием не терять контроля над собой, не поддаваться той самой настоящей панике, способной рушить всё на свете в одно мгновение. Не танцевал степ вокруг по-настоящему долгожданного для всех землян обмотанного железными соединениями и сочащейся плотью огромного покойника. Не произносил неких пафосных речей из патриотических трактатов с присягой на первой странице, и не рыдал изо всех сил от переизбытка удушающего стресса. Он, в глубине души не желая, и в итоге не допуская ничего из этого всего лишь по причине мгновенного обессиливания, смотрел ещё полторы минуты на этот «разложенный» экспонат. Не отрывал от него глаз, полных гордости и отчаяния от стольких исчисляемых годами недель борьбы без подкрепления ради этого поединка со всевозможными молниеносными рисками для жизни без права на ошибку. Даже и не думавший опускаться на колени для того, чтобы вздохнуть ещё сильнее, мужчина позднее стал понимать, что все эти полторы минуты отпущения страсти жданой победы словно был в трансе, не слыша связи по рации… да пошли они все, и всё, что его будет сейчас отвлекать! Слова, конечно, исходили из самого прибора связи, но не доходили до ушей Джона, ведь он, переживавший вещи гораздо хуже, был потрясён ровно столько, сколько от каждой из них. Да, по всему чёрному списку воспоминаний, от которых хочется отвязаться в первую очередь, хоть по его брутальному и буквально пыльному виду так не скажешь. Удерживающий транс продлился недолго, и он, на раз и два выйдя из эмоциональной комы, тут же ответил штабу 2310-G/For, располагавшемуся на луне.       — Феникс 23, времени остаётся всё меньше, доложите обстановку немедленно, что вы молчите! Вы слыши… те сейчас нас, или нам необходимо перезапустить связь во избежание звуковых вирусных помех? Приём, Биттерман, ответьте… вас там что, василиски убедили завести за угол вкусить их фирменного яда два раза по пятьсот грамм? Говорит Освободитель… хорошо, ждём вас ещё пару минут, после чего нам будет необходимо предпринять меры по уничтожению главной базы без вашего возвращения.       В целом, этим дикторам, которым до самой настоящей диктатуры безмерно далеко на расстоянии световых миль, кто бы они ни были по узнаваемости в голосе, им стоило придержать бурлящий предменструальный синдром в отношение скорейшего доступа к последним данным галактического уровня. Конечно же, сейчас то соображение, что один воин может заменять тысячи прячущихся зевак, касалось только его одного, в то время как командованию, протирающему кресла тазом и пол своими ступнями взад-вперёд, обязательно нужны устные и видео-доказательства, чтобы это признать. Но почему бы в отношение одного единственного воителя-"самородка» следует заткнуться и дать довести безумно ответственную работу до логического и планового конца, чтобы впоследствии «гульнуть» по желанию? После выхода из прострации, стоя на ногах в одной позе, солдат расслышал хрипящее шипение примерно на половине милого настойчивого общения, которое ему удалось распознать. А спустя более десяти секунд обрывистых помех «игры» с передачей звука прекратились, и всё это уже заметно лучше, чем гробовая тишина.       Значит, штаб всё-таки на связи, пусть где-то в необозримом будущем продолжит пытаться её выправить и настроить, всё никак не доведя до ума… но, может, дело кроется и в параллельных связях с зашифрованными посланиями внутри самого звука? Как же удобно то, что вездесущему, лезущему невпопад в периоды нередко отличающихся почерком битв насмерть пункту держания в курсе последних событий может быть видно всё, что делал Биттерман. Ибо разве в войне имела важность степень бесчестности любого «хорошего» средства для продвижения к решающим сражениям? Видно в том числе и весь его последний бой, за которой, сука, в дальнейшем могло не стоять ничего прекрасного, и последние растраты еле восстанавливающейся психики могли быть напрасны из-за скрытых мотивов без зазрения совести. Будут ли ему позволены все выдающиеся привилегии, вплоть до залегания на дно при выборе других пригодных к жизни планет?       — Э-эх… как сейчас слышно… связь не блокируется? Ребята, ещё раз… старший лейтенант Биттерман, доложите обстановку, как слышите, приём.       Уж этот-то извечный вопрос о безоговорочном предоставлении полного комплекта скреплённых бумагой и воинской честью обещаний останется стар и невыгоден любой власти… Возможно ли, что прочерком послужит невольное наблюдение за граничащим с любопытством шоком от двусмысленного поведения финального противника? Да, пожалуй, останется древним, как весь мир и вся Земля, которую жизненно необходимо вечно спасать от угроз, в особенности за которыми прямо стояло безудержное использование любых чужих ресурсов до последнего издыхания планеты. Хм, и всё же было несколько любопытно, сколь же бессмысленно, думать о чём-то нечто вроде того, как они определяют время выхода на связь при моментах передышки среди разнообразных битв разной степени опасности, обсуждая дела задолго до, или сразу после неоднократных значительных сражениях. Кажись, потому вполне очевидным мог быть «увлечённый» и выискивающий смотр за солдатом с датчика карманных часов. Вместе с беспроводными компьютерными функциями добавления багов вражеским вычислительным машинам путём фальшивого волнового соединения на расстоянии.       — Да, приём, Освободитель, вас слышно… Феникс 23 вызывает штаб доложить о том, что Макрон… был повержен. Время уничтожения, по «лунному» часовому поясу — двадцать два часа, сорок две минуты, шестнадцать секунд. Операция «Владыка» завершена, все задачи выполнены. Освободитель, жду дальнейших указаний, приём.       Сейчас мужчина был уже прилично измотан, и потому состояние, близкое к критическому, преспокойно могло позволить разбить рупор к чёртовой матери среди закончившей плескаться жизненной строгговской смеси. Ровно как и не верить своим словам при их высказывании, пусть не было нужды беспокоиться, если блестяще исполненная победа, без предоставления оправданий, поисков причин и вторых шансов, сделана в лучшем виде. Задание выполнено, пусть для одного человека шанс на выполнение операции подобного глобального масштаба при трезвом, отрицающем везение взгляде справедливо приравнивался к нулю, даже с существенным минусом. Так почему он всё ещё жив, когда смерть настигала его душу бесчисленное множество раз? Ведь Биттерман уже давно перестал верить в Бога, и из людей доверял лишь единицам — своим учителям, «израильским братьям» и следующему поколению железобетонных «камней». Давно доказавших свою нужность и прямую демонстрацию подающих надежд будущих воинов, с каким бы следующим незваным противником ни столкнулись в будущем… но имело ли всё это значение сейчас? Вновь морпех об этом не задавался этим слишком широко, когда была и осталась причина в необходимости самоанализа своего дальнейшего существования. В то же время напряжение оказалось слишком большим для него — одного отпущенного на произвол судьбы среди усеянных устрашающими на вид и технику боя собранным по частям фрагами. В обозримом будущем ещё будет возможность подумать обо всём об этом. Или же забыть, как страшное видение из всех прочих до него перед собой, пусть с его нынешним «ремеслом», которому он отдал всего себя, это никогда не прекратится.       — Феникс 23, приём, вас поняли. Вот дальнейшие указания — собрать все данные о проектах и планах Строггоса. Результаты дешифровки данных, отправленных ранее, говорят о наличии у «Владыки» дата спиннера для входа в левом нагруднике. Как закончите, немедленно покиньте станцию, ибо каждая секунда будет на счету при надвигающемся полном подрывании этой колониальной базы отправления вражеских кораблей. И ещё, знаете что, об этой операции наверняка напишут в книжках по истории… хотите вы этого или нет, ваше имя вполне себе может там засветиться. Выполняйте… ах да, старший лейтенант Биттерман, у вас стальные яйца и непробиваемая воля, отбой.       Могло случаться всякое, что обращало на себя внимание любыми способами — как не оправдывающее его содержанием, так и составленное планомерно, отчего способно как минимум взрастить интерес и занимать голову ближайшие дни, часы или минуты. Совершенно не выглядело откровением то, что Джон был вправе слегка рассмеяться от этого по-детски звучащего заявления, ради утешения не отрицая его при желании ответить более остроумно даже после случившегося ментального истощения. Но сейчас даже таких слов, похожих на вычурное неумение излагать похвалу и комплименты, упорно и без возможности «обходных путей» от того, к кому они были обращены, выглядящие разряжающим обстановку подшучиванием, ему взаправду не хватало.       Ранее мало кто среди не беспричинно скучных лиц говорил ему подобную аляпистую фигню… ведь, пожалуй, при военных контрактах и отправлениях на горячие точки часто было вовсе не до дошкольных подшучиваний над членом, вагиной и их успешными стыковками сродни любому кораблю к причалу, в том числе межпространственному. Всё же их звучало гораздо меньше в пользу адекватных заверяющих слов, которыми редко, но ими могли «баловать» его подконтрольные и напарники по званиям. Не считая давным-давно почившей красавицы жены — миролюбивой женщины, и в то же время дерзкой партнёрши в постели. С которой ему всегда было горячо и нежно, будь то измятая кровать, хорошенько начищенная уборная ночного клуба, или фонарный столб у парка с хвойными деревьями.       Поспособствовать освобождению родной планеты стоило очень дорого в том числе прилично развитому в мускулатуре и бесчестно играющем воображении, силой навязывающем все самые жестокие эпизоды при возбуждении желания додумывать уже допущенные поступки. После всего того, что практически длиною в жизнь заставляло идти к смерти в глубокие объятия неоднократно, казалось бы, жить дальше ради себя, но при борьбе с по-настоящему случившимися кошмарами и всплываниями слайдов через ДНК, будет незачем. А потому мужчине не понравились показавшиеся ему пустыми в своей формальности и попытке отведения подозрений слова благодарностей насчёт подконтрольных ему парней, будто их и не было в этой весьма неравной войне. Как никак, всё же вызвало покалывание во взмокшей от грязного пота груди то, что командующие так или иначе осмелятся абсолютно не заметить их жертв, сравнимых по численности со всем населением Китая до нападения… причины этого отвратного допущения важны не были. Однако и первостепенная цель, решавшая все остальные последовательно в одной их «куче», и жуткое удовольствие с приливающимся по всем конечностям адреналином от её завершения, оказались более чем стоящими внимания эпизодами из жизни.       — Так точно, Освободитель, исполняю приказ немедленно. Конец связи.       Далее всё было выполнено в точности по последним указаниям из рации, и у солдата с покрытой копотью и потом практически полной лысиной следующие за умерщвлением вышестоящего киборга действия заняли пятнадцать минут. Им в штаб были отправлены все секретные проекты — будущие амбициозные планы по захвату новых галактических колоний, разработки оружия с более разрушительным радиусом поражения, информация об усовершенствованных промышленных и прочих заводах, сведения о находящемся словно среди звёзд секретном отряде с утроенным боекомплектом. И даже более подробное описание истории государства Строггос — подобный документ дополнил бы информацию о захватчиках в пять раз больше, чем до этого имелось у людей.       Бывший командир «Красного магнита», глубоко внутри себя продолжающий оставаться на своём посту, сделавшем ему имя, не особо жаловал славу и все её производные. Ему было в принципе странно и ново слыть какой бы то ни было знаменитостью, да и вообще, разве нейтрализация и ликвидация путём завидного оружия и редкой, неестественно пуленепрошибаемой воли к достижению цели освобождения, могли быть поводом для гордости? Тем более весь этот путь к «славе» от начала до конца — не что иное, как сумасбродное издевательство над всем, что характеризует личность и индивидуальность, оставляя после себя бессонные ночи и пользование выработанной боевой реакции на всё подряд. Джон Биттерман считал, что в его случае нежелательно раздутая известность, если таковая с ним и произойдёт с этого момента, может здорово отвлекать от работы и развить непростительную беспечность. Тогда вольно случиться то, что можно просто и быстро разлениться, и вследствие чего посылать всё нахер при следующих угрозах, даже если задания будет присылать по коммуникатору более адекватная «власть». Пожалуй, теперь будет неплохо счесть за правду то, что судьба повернулась лицом к почти опустившим руки, но вечно влезающим вовнутрь разрывающегося пороха землянам, и это не могло не вызывать положительных чувств.       Но всё же морпех с не столь давним секретным позывным One Man Army просто очень сильно устал от этого безмерного кровопролития, сколько бы не зависела от него висевшая на волоске судьба всего вида хозяев «своей» планеты. И сколько бы не засовывал свои эмоции с высказывания всё глубже с каждым оставленным после себя трупом за всё время этой смертельной, едко пахнущей мозговой лихорадки. Ещё долгое, долгое время Джону будут сниться демонические кошмары самой значимой войны в его всё ещё не прерванной жизни, однако это поправимо… время может вылечить без перебоев, покуда всё остальное зависит от человека. Теперь же, сделав всё необходимое, он повернулся спиной к роботизированному месиву с выпирающими человеческими останкам, из которых торчат искрящиеся разорванные соединительные провода, которое пару минут назад было Макроном. Заметив сильно потрескавшуюся половину его скалившейся рожи, как оказалось, оторванной от груди… вероятно, от сильного желания жестокой расправы после громкого провала свершения секса по вынужденному согласию предотвратившей своё полное уничтожение стороны… Биттерман, недолго смотря на эту вшивую абстрактную картину, едва слышимо произнес:       — В аду тебе никто не подчинится, ты недостоин даже этого. Выебут, раз любишь, и разберут, чтобы не вещал о своих похождениях… вот же, блять, и подумать не мог, что ты настолько нечестен и слабоволен.       И вот, минуту назад замотав кровоточащие раны бинтом, морпех пошёл из сего проклятого места, самолично не запуская таймер уничтожения космической базы, как делал это на важных объектах строгговских войск всё время. Быстрым шагом направился к спасательной капсуле, и как только дошёл, на миг ему показалось, что он видел с правой её стороны будто комнату, где на вытесанном «диване» располагался танк коммандер — частый гость на его раннем пути, полном смерти и огня — в обнимку с двумя полу-обнажёнными железными девами. Руками и небольшими когтями ласкавшими его выполненный характерной проектировкой стальной пресс, прелестными бёдрами при перекидывании ноги на ногу — его холодные бока, а заострёнными острыми хвостами — твёрдый задний бампер, будто ища среди него «мужской» стыковой вход. Тем самым без купюр соблазняюще дразнили его, конечно же, подбивая на по-хардкору жёсткий интерфейс с желанным заполнением у обоих сторон. Раз внутри жутко пьянящего духа экстаза, между столь нехитрым, но требовательным делом время от времени не забывали томно и пьяно… так по-шлюшьи растяжимо вздыхать, вероятно, желая быть жёстко изнасилованными без какого-либо сдерживания.       В разных сторонах от железного бугая, в один миг обогатившегося мощным тестостероном, опускались на колени и качали головой вправо-влево, как будто сокрушаясь, двое не роботизированных солдат. В отличие от их роскошных женщин, теперь уже якобы распутных изменниц при вживлённом управлении их алгоритмами. С которыми тот ублюдочный головорез, вероятно, так поступил для их же блага… ибо предпочтения в физиологии у Строггов такого высокого калибра с ходу считались бы одиозными, но оттого фантастически приятными даже в своей нещадной стальной грубости для всех собранных на фабрике участников. Везучий засранец… «пусть видят эти никчёмные девственники в камуфляжных маечках с пукалками подпольного рабского производства… пусть страдают от того, что я глажу красивые задницы моих девочек своим пальцем, который размером с ваше туловище». Так, какого чёрта, постоянно диктующего свои условия… осмеливается мерещиться нечто вовсе ненормальное? Джон пару раз похлопал глазами, и до невозможного абсурдное видение, предположительно, прошло восвояси. Введя код активации, он, опустив оружие внутрь кабины, вошел в неё, как снова, в опостылевшей манере, с ним тут же связался штаб для некоторых пояснений.       — Биттерман, приём, мы высылаем вам координаты для посадочной площадки на луне. Приземляться вы будете именно там, у базы долготы смещённых кратеров.       В другое время и в более боеспособном состоянии освободивший Землю от рабства и безмерного пролития крови мужчина захотел бы счесть, будто сказать, что это заявление его не удивило — значит согласиться молчанием, как безвольная тряпка, которая и мочу выпьет по чей-либо просьбе. Всё же причин для серьёзной паники по этому поводу не было, кроме одной, существенной — в случае неисправности «шлюпки» мог бы болтаться в открытом космосе все оставшиеся дни. Чего старался часто избегать при космических миссиях в продвижении к ныне валяющемуся среди премерзких луж боссу-извращенцу.       — Вас понял, командующий Страйкер, но почему не на Землю, можете ответить? Разве вы будете встречать меня дистанционно, опять же через экран, чтобы впоследствии отправить ещё куда среди космических просторов и захваченных спутников?       В голосе, предположительно, генерал-майора, едва звучала нервозность, но без отличительной нелепой дрожи. По идее в речах людей высокого званием она не должна прослеживаться хотя бы ради банального сохранения имиджа стального воина, коего обязаны слушаться все желторотые, и бывалые, но не доросшие. Впрочем, пробовать расслышать такие эмоции через динамик рации — в итоге считать, что могло показаться.       — Строгги, после того, как вы вошли в телепорт для перемещения сюда, вырубили файрвол, подключённый к нашему вычислительному хранилищу, через него узнали местонахождение главной штаб-квартиры на нашей планете и потёрли сорок процентов проектов захвата обороны. Вражескую сеть мы взломали вирусом «Зилман-0814», и сейчас потерянные данные восстанавливаются учёными-техниками с их первичного кода. Спасательная капсула работает только на автопилоте, скафандр в наличии. После высадки на Луну, примерно через день при благоприятных обстоятельствах наряду с успешным блокированием информации о местонахождении базы, вас доставят на Землю.       На это Джон слабо вздохнул не только от вшивого ощущения неисполнительности в отношении привилегий за его заслуги, но и от нежелания убеждать главного над ним пойти другим путём. Вынужденно взял себя в руки, мол, из-за чего переживать, раз возвращению быть, пусть через определённое время. До этого были случаи куда серьёзнее, и после них тем более не хотелось думать излишне подозрительно в отношение крыс среди стола заседания ни на грамм. На данный момент у Биттермана промелькнула мысль, будто он воевал столько времени ради сумасшедшего адреналина, нежели мести за павших и исполнения необходимой операции по уничтожению Строггоса на Земле.       — Вас понял, освободитель, приём. Координаты получены, и… при автопилоте буду на указанном месте в течение часа. Отбой.       Спустя секунды, капсула, сильно поёрзав на месте, отчего любому неподготовленному можно представить неплохую ночку с бывшей при её новом избраннике, когда она сверху, или же землетрясение на Гаити, отправилась в путь. Во время полета морпех никак не желал смотреть в сторону удаляющейся от иллюминатора вражеской базы, пока она ещё не горела огромными столпами устойчивого к вакууму сероводородного огня. Как и с представлениями постоянных кончин, не думал пускать в голову эпизоды из того, что произошло за предыдущий час, и тем более делать прямые выводы насчёт Макрона с его больно нездоровыми интересами обладания или пробуждения покладистой покорности. Все те сильные связки руки, ноги, и выделение стройнета из глоссы уже на автомате убеждали Джона не в странности, но сумасшествии влечения некогда могучего лидера к человеку, обратившему в прах все его ценности. Да, смотри прямо туда… смотри по сторонам… смотри как можно выше. Смотри на весь этот близкий рай для любознательных глаз! Раз уж тебя отправили в неизвестность, и ты болтаешься среди неё… То считай, что сможешь жить вечно. Разве ты не рад этому? Эй, ведь твой неугасаемый дух будет существовать в обеих местах — космосе и Земле.

***

      Джон Биттерман, улетевший на приличное расстояние от границ базы предводителя врагов, которого уже вовсе не желал называть по имени, всё же изменил себе и стал смотреть через иллюминатор кабины на бескрайние просторы космоса. Подобное случилось с ним впервые, и не было возможности запечатлеть примечательные объекты вселенной, пусть ему это через две минуты полёта перестало казаться нужным. Благо и в шлюпке можно было дышать без скафандра или кислородной маски, тем временем впитывая видимые поразительные образы, мало того, будто в последний раз до конца дней жизни. Между тем соглашаясь с мыслью, будто ныне взорванное к чертям поле боя тет-а-тет при голосовой слежке с обоих враждующих сторон могло просто-напросто дезактивировать собранных строггов при уничтожении сетевого компьютера. Созвездие Ориона, Сатурн внутри кольцевидного узора, туманность Андромеды… красивые и по-своему сексуально великолепные зрелища, явно лучше всей этой бесконтрольной мясорубки с одним и тем же горелым кровавым запахом. О, не может быть, прошло всего полчаса, а кабина с морпехом уже приближалась к Луне… но «шлюпку» всё же подбили, как специально поддев снарядом её низину, добавляя настроения безвыходности.       На миг опешивший, Биттерман сразу стал уверен в этом, не рассматривая болтающийся астероид, как вариант столкновения… сам заряд не столь силён по сравнению со стремительно падающим камнем, но кабине оказался не по зубам. Впоследствии она с живым содержимым сильно прибавила в скорости, и тотчас добавилось сумасшедшее вращение, похожее на центрифугу или колесо обозрения со скоростью вращения в сто пятьдесят оборотов в минуту. Солдату ещё повезло, что перед этим случаем он не ел консервированного пайка даже в малом количестве, дабы просто его не выблевать к ближайшему нераскрывающемуся оконцу капсулы. Через пару минут совершилась посадка, если можно было так назвать подобную нечеловеческую турбулентность — само приземление вышло весьма жёстким и едва-едва не превратило шлюпку в груду железа. А вокруг незапланированного пункта назначения с жертвой ни в какую не утихающих обстоятельств, к которым очевидно всё ещё приложены вражеские руки из железа и плоти, не было никаких баз… Ничего подобного строениям, только горы, воронки и гигантские глубины среди так называемых ровных дорог.       Люк же, не без помощи пострадавшего, отлетел как жестяная пробка от бутылки. Каким-то чудом морпех выжил, на первое время убедив себя, что отделался небольшими царапинами и ссадинами… как же умудрился не заработать сотрясение при жёстком прикладывании о стены капсулы на приличной скорости? Сейчас он мало что понимал в этот момент, и ему было нужно немного времени, чтобы прийти в себя ради того, чтобы поскорее сошло помутнение зрения. Вокруг расплывалось буквально всё, а в ушах звенело церковным колоколом… хорошо, что невыносимое состояние оглушения вперемешку с ослеплением начало проходить быстрее, чем ожидалось. После недолгого болевого отходняка сила воли морпеха решила продиктовать ему свои условия и заставить выбраться без кислорода. Солдат же, взаправду не желая лежать внутри до момента, чтобы его кто-нибудь да нашёл из подорвавших, начал потихоньку выходить из шлюпки, будто новорождённый. Снаружи капсулы показалась его рука, сжавшаяся в кулак… может и было бы неплохо ожидать связи с командованием, или настойчиво выйти на них самому. Но он по-прежнему не готов был умирать после всего того, что успел сделать, не сейчас и не после пережитого не одну неделю в совокупности почти полторы месяцев!       Однако пока пытался полностью выбраться из сильно покорёженной кабины, откуда начали исходить сильные искры, услышал приводящие в леденящий ужас дыхания сэнтиенов — универсальных роботов новой разработки коллегии Строггоса. А при треске гусениц танков сильно побитый турбулентностью Биттерман всё ещё не понимал, что вокруг происходит. Ох как бы сейчас хотел верить, что ему всего лишь послышалось то, о чём невольно успел подумать! Но всё более усиливающиеся знакомые вражеские звуки начали его отрезвлять, и очень, безумно разочаровывать. Спустя несколько мгновений шумы прекратились, и на выходе из капсулы мужчина понял, что окружён… полностью окольцован, находясь под несколькими точными красными прицелами. И вроде бы всё теми же стальными тварями той же конструкции, несмотря на то, что сталкивался с сэнтиенами лишь пару раз, но с более крепкой стальной броней чёрно-красного цвета, из которой аж искрились блики света. А также иным знаком федерации Строггов, который Джон не успел рассмотреть как следует, отчего в итоге убедил себя, что оболочка не важна при самой узнаваемой комлпекции, даже если окажется полна сюрпризов.       Со сломанной левой рукой, ребром в той же стороне, резким вывихом плечевого сустава правой руки солдат мало что мог сделать. Лишь в итоге изо всех сил пытаться связаться с госпиталем, который находится, если верить данным со штаба, лишь только в той самой треклятой базе, где сейчас по словам его ждёт командование и всё население Земли. В самом ли деле это тот самый, в особенности преждевременный… оказавшийся неизбежным конец, который несчастный только отсрочивал, но никак не предотвращал? Выходит, судьба в столь крупных сделках в основном частично справедлива, раз требует большую плату за услугу… ведь бесплатный сыр и неслыханная щедрость — не её конёк?       И эта цена — жизнь Джона Биттермана, если его в итоге не спасут его же союзники… те люди, на кого он работал во время этой чудовищной операции, отдавая себя вместе со своей психику на растерзание и более непробиваемую стальную плавку. Командующие операциями, в более «лучшие» времена шедшие с ним в арабские горячие точки, на кого часто полагался… сукины дети, если никому не верить — в жизни не может быть абсолютно никакого смысла. И вот оно, существование человека, так и не познавшего покоя после войны, которая могла не закончиться никогда… предоставлено в жертву гробовым идеям, настоящему спасению через миллиарды жизней, или новым завоеваниям при роковом союзе? «Убей одного и, может быть, спасёшь тысячу»… в этот период истории человечества случайные и намеренные жертвы будут постоянно, пока, вероятно, не умрут абсолютно все. Даже если всё так и есть, важно лишь то, ради чего, ради каких целей, ради каких сделок… И самое главное — кто несёт ответственность за всё это дерьмище среди обросших тяжёлыми грехами неправильных и негуманных ходов королём с его придворными на шахматной доске, на которой выглядят совершенно неприятными несмываемые пятна всевозможных последствий.

Я заберу жизни, жизни всех моих врагов. Ведь эта битва даёт ужасное ощущение, что я проиграю. Смерть или победа… неважно, чувствую лишь пустоту. Весна надежды проходит мимо меня, лишая будущего. Потому что я давно уже мёртв внутри.