Вопрос доверия

Эльф сторонился его. Подсознательно, бесконтрольно, инстинктивно. Он утверждал, что все в порядке и даже был готов верить во все, что Токен говорил ему, но никогда не поворачивался спиной и предпочитал знать о том, что тот вернулся в пещеру, заблаговременно. Токен мирился с этим и был достаточно терпелив, нарочно шумя при подлете к пещере и топая по каменистому полу, чтобы эльф слышал его даже тогда, когда находился на нижних ярусах пещеры у подземного озера. Он понимал, что эльф боится его и не помнит, что именно он стал инициатором зарождением их дружбы. Он искал возможность вернуть все как было, но для этого нужно было предпринять какие-то более значимые шаги, чем поимка дичи к ужину и поддержание тепла в пещере. У Токена давно появился своеобразный план, как заставить эльфа ему довериться, но поначалу Токен и сам был не готов к его осуществлению, а теперь все же захотел попробовать. — Послушай, я знаю, что ты не доверяешь мне... — С чего ты взял? — эльф принял довольно агрессивную позу, вскинув голову и посмотрев на дракона сквозь подозрительный прищур. — Не важно, — Токен сдержался, чтобы не ввернуть досадливо, что это очевидно даже слепому. — Я просто хотел предложить тебе... полетать. Он с надеждой взглянул на эльфа, но тот как будто не услышал его, оставаясь отстраненным и напряженным. Он не выглядел заинтересованным, но все же решил уточнить, прежде чем давать окончательный ответ: — Что ты имеешь в виду? — Что сказал, то и имею. Полетать вместе. Ты будешь сидеть на моей спине, как будто на лошади, а я покатаю тебя, но не по земле, а над облаками. Я подумал, это смогло бы помочь тебе понять, что я не желаю тебе зла, — Токен вздохнул, понимая, что звучит его предложение, мягко говоря, не очень, а эльф тут же подтвердил его догадку. — Сбросить меня хочешь? — Наоборот. Но я пойму, если ты откажешься. Я не настаиваю, — Токен отступил вглубь пещеры, стараясь слиться с темнотой за пределами круга света, отбрасываемого костром. Эльф молчал долго, снова глядя в огонь так пристально, словно тот гипнотизировал его. Он поднес ладони к самому пламени, так что его языки лизали кожу, обжигая, а Токен беззвучно переминался с лапы на лапу, представляя, как бы он мог касаться чужих ладоней ладоней. Он бы не сделал больно. Не то что огонь. Но к огню, причиняющему страдания, эльф тянулся, а к дракону, который мог бы спасти его от всего на свете, тянуться не спешил. — Я могу воспользоваться посохом? — неожиданно спросил эльф, отдергивая руки от костра и с досадой рассматривая покрасневшую кожу. — Конечно. Кроме того, если хочешь, я надену подобие сбруи. Закушу удила, а у тебя будут поводья. Глаза эльфа вспыхнули восхищенным огнем, но лишь на мгновение, а после так же быстро потухли. — Не надо поводьев. Мне бы не хотелось, чтобы после десяти лет заточения ты снова чувствовал себя скованным, — эльф говорил со странной смесью грусти и понимания. Какая-то его часть определенно была добра ко всем живым существам этого мира, но в сердце его царил беспросветный мрак. И Токен готов был на что угодно, лишь бы впустить в него хотя бы слабый огонек света, как однажды сам эльф впустил подобный в его — заточенного в тюрьме пленника — погруженную во тьму жизнь. — Мне будет так проще скинуть тебя, ты же понимаешь? — Токен решил на всякий случай пройтись по «больному», и эльф ответил ему пронзительным колким взглядом. — Я успею выпустить в тебя парализующее заклинание. Мы упадем вместе. — Справедливо, — согласился Токен и попытался улыбнуться, но вышел лишь кривоватый оскал. — Когда бы ты хотел отправиться в полет? — А прямо сейчас, пока я не передумал, можно? — эльф выглядел таким беззащитным и невинным, что Токену это даже показалось милым. Он устал после облета и был голоден, но не мог отказать ни подобному очаровательному взгляду, ни просящим интонациям. В конце концов, ему нечасто (с тех пор, как им удалось сбежать) доводилось наблюдать подобное. — Хорошо. Идем. Токен вышел из тени, и на его темно-зеленой чешуе заплясали блики, придавая общему грозному виду толику уютности и своеобразного очарования. Он опустил лапу в костер, разворошив хворост, и огонь потух. Обычно он не делал ничего подобного, но в этот раз они оба покидали пещеру, а значит, стоило обезопасить ее. На всякий случай. Не то чтобы эльф, оставаясь в одиночестве, мог как-то защитить их жилище от нападения, но и Токен улетал ненадолго, а сейчас было совершенно неясно, когда они вернутся. Через несколько минут или под утро. Эльф проводил тоскливым взглядом затухающие угли, а потом поднялся и, кое-как закутавшись в драный плащ, последовал за драконом. — Постарайся сесть ближе к шее, там, где меньше шипов, чтобы не пораниться, — посоветовал Токен, когда эльф остановился возле него и растерянно посмотрел. — Взбирайся по крылу. Не бойся, мне будет не очень больно. Фыркнув, Токен припал на передние лапы и расправил крыло, вытянув его перед эльфом наподобие трапа. Эльф взбежал по самому его краю так быстро, что Токен действительно даже почувствовать не успел, но, оказавшись на спине дракона, эльф замешкался. — Что случилось? — Токен повернул голову и искоса взглянул на эльфа. — Твоя спина... вся в шрамах и следах от заклятий. Это... — эльф нахмурился, протянув руку, но так и не коснувшись поврежденной чешуи, — это кажется мне знакомым. — Конечно, ты же это уже видел. Там, в башне, где меня держали. Но ты не помнишь. Эльф ничего не ответил, хотя обычно начинал возражать, что у него нет ни единого доказательства истинности слов дракона. На этот раз ему возразить было нечего. — Садись, — Токен поднялся, выпрямляясь, и эльфу ничего не оставалось, кроме как устроится на драконьей спине и ухватиться за один из шипов. Токен чувствовал себя странно — прежде у него никогда не было наездников, а теперь от осознания, что ему предстоит прокатить кого-то, его пронзала дрожь от макушки до кончика хвоста. Токен не боялся, но предвкушение чего-то особенного заставляло его волноваться. Сделав несколько взмахов мощными крыльями, Токен поднялся в воздух. К счастью, для того, чтобы взлететь, ему не надо было разбегаться. Поначалу было неудобно, и несколько раз Токен сбивался с четкого курса, когда эльф сжимал его коленями или слишком сильно стискивал пальцами шип. Но вскоре он приноровился, и эльф перестал так трястись от каждого, даже самого безобидного, маневра. Никто не рассказывал ему прежде, но оказалось, что он может очень четко слышать сердцебиение своего всадника, и в тот момент, когда оно совпадет с ритмом драконьего сердца, они оба достигнут единства и смогут выполнять любые маневры и преодолевать любые расстояния. В какой-то момент Токену показалось, что их с эльфом сердца забились в унисон, и ему даже удалось совершить несколько восхитительных трюков, от которых и у него самого, и у эльфа захватывало дыхание. Но Токен, преисполненный одухотворенности и окунувшийся в эйфорию, не успел заметить, когда сердце эльфа пропустило несколько ударов, а потом забилось в лихорадочном темпе. Зато он почувствовал, как эльф соскальзывает, а потом и увидел, как он стремительно несется вниз. Конечно, он не успел даже рукой взмахнуть, не то что заклинание произнести, как собирался. К счастью, Токен и не собирался его умерщвлять, поэтому, справившись с секундным оцепенением и сковавшим нутро страхом, он ринулся следом. Он поймал эльфа, когда до земли оставалось совсем немного, заложил на всей скорости крутой вираж, взмыл вверх, постепенно замедляясь, и лишь потом начал плавно опускаться. Приземлившись и аккуратно уложив эльфа на траву — они оказались на одной из любимых полян Токена, которая, видимо, и привлекла внимание эльфа, прежде чем он потерял равновесие, — дракон с тревогой всматривался в побледневшее от ужаса лицо, снова испытывая ощущение полной беспомощности. Эльф признаков жизни не подавал, но Токен все еще слышал его сердцебиение, и это немного успокаивало. Почти коснувшись носом лица, Токен выдохнул струю теплого воздуха, согревая и пытаясь вернуть эльфа в сознание. Результата не последовало. Тогда Токен на пробу лизнул эльфа в щеку. Потом еще раз и еще. Эльф открыл глаза с приглушенным стоном и заслонился от дракона руками. — Хватит, прекрати, — судя по голосу, эльф был недоволен, но не раздражен, и Токен даже смог заметить легкую улыбку на его губах. — Посмотри, что ты наделал! Я же теперь весь мокрый. Эльф утер лицо рукавом, а потом сел, осматриваясь. Токен же неотрывно смотрел на эльфа, но отвернулся, когда тот посмотрел в ответ. — Здесь красиво, — тихо заметил эльф, проводя рукой над травой, едва касаясь ее кончиками пальцев. Токен хотел возразить, что это чуть не стоило эльфу жизни, но вместо этого фыркнул, а потом попросил: — Смотри. Он отошел подальше, припал к земле и с силой выдохнул прямо в траву. В небо взвилось целое облачко маленьких светящихся, словно перемигивающихся друг с другом насекомых. Сначала они взлетели всем скопом, но позже разлетелись повсюду, плавно паря и медленно опускаясь обратно. Эльф следил за вспыхивающими огоньками с восторгом на лице и любопытством. Он подставил руку, и на ней осело несколько насекомых, сияющих зеленым, синим и желтым. Они суетливо поползли в разные стороны, но в итоге все равно встретились на краю ладони, а оттуда словно спрыгнули вниз, снова зависнув в воздухе. — Волшебно, — прошептал эльф, переводя взгляд с огоньков на Токена и обратно. Токен ничего не ответил, хотя мог бы сказать то же самое, но не о светлячках, а о том, как преобразился эльф, как сгладились острые углы недоверия, как сквозь маску неверующего и отрекшегося проступили очертания того, с кем Токен познакомился в темнице. От этого ему становилось больно. Многие предупреждали, что жить напрасными надеждами и воспоминаниями хуже, чем не жить вообще, но что мог поделать с собой дракон, за годы заточения встретивший лишь один источник чистого света, да и его не сумевший защитить. — Во имя Эйры! Как же здесь красиво! — эльф, не получивший от Токена никакого отклика, решил сам все осмотреть. И уже успел отыскать небывалой красоты цветы, в ночи подсвеченные бледно-голубым. А когда эльф поднял голову, чтобы посмотреть на небо, он замер с восхищенной улыбкой на губах. Солнце почти полностью село за горизонт, и только полоска у самой земли еще была в оттенках от светло-синего до кроваво-красного, а дальше небо темнело, становясь чернильным, непроглядным, а на нем сияла россыпь ярких, необычайно крупных звезд. Токен и так прекрасно об этом знал, поэтому никуда не смотрел, никуда, кроме как на эльфа. И мысленно сравнивал его с одной из таких звезд. Когда-то в душе эльфа горел настоящий живой огонь. Когда-то... всего несколько недель назад. А теперь... Токен отвернулся. — Не уходи далеко. Там, за оврагом, ты можешь наткнуться на Кошмар Бездны. Он, конечно, безумно красивый, но и опасный тоже. Ты еще не готов к тому, чтобы ему противостоять, поэтому не нарывайся. Но, если хочешь, понаблюдай за ним с холма. Уверен, тебе понравится. Токен не слышал шагов и, окончательно отойдя от полета, уже не слышал сердцебиения, но шелест травы и ветер, приносящий запахи, безошибочно дали понять, что эльф все-таки пошел смотреть на огромного призрачного коня, хвост и гриву которого заменяли всполохи синего пламени. Захватывающее зрелище, что ни говори. Эльф вернулся не сразу. Уже успело совсем стемнеть. И к тому моменту, когда он подошел к Токену, тот лежал на спине, раскинув в стороны крылья, и смотрел в небо, чего-то ожидая. — Садись, сейчас будет самое интересное. И он был прав. Сначала с неба сорвалась одна звезда и стремительно прочертила линию до горизонта, потом другая, за ней еще одна, и совсем скоро начался звездопад — одно из самых ярких воспоминаний о детстве Токена, один из тех ключей, что сохраняли в его душе уверенность в том, что место, где он родился, — настоящий рай. Когда, спустя несколько часов, звездопад прекратился, а Токен повернулся к эльфу, чтобы задать ему вопрос, он обнаружил, что тот уснул, свернувшись под боком. Токен тихо выдохнул, слабо прищурившись, но будить эльфа не стал, лишь обернулся вокруг него кольцом, придвинув ближе к горячему брюху, и, положив голову на лапы, расправил крыло, защищая от ветра и возможной непогоды. Они уже спали так в пещере, Токен всегда старался улечься рядом с эльфом, чтобы согревать, чтобы не давать теплу уходить в холодные каменные стены, чтобы прятать от любой напасти. И даже сейчас, когда эльф просто спал, Токена тянуло позаботиться о нем, сделать его жизнь хоть немного уютнее и приятнее. Словно желая спокойных снов, Токен легко потерся мордой о бок эльфа и, не удержавшись, осторожно, практически невесомо лизнул ладонь. Пробудившись от сна с первыми лучами солнца, Токен обнаружил, что эльф не спит, а сам он лежит на боку, растянувшись. — Ты спал так глубоко, это удивительно. Ведь, например, я мог тебя убить. Ты же вывернулся брюхом наружу, а это ваше самое уязвимое место, я знаю, — эльф усмехнулся криво и жестко, но в глазах его Токен не видел угрозы, только тоску. — Чего же не убил тогда? Ждал, когда я проснусь, чтобы сказать, что мог бы? — Токен перевернулся на живот, приподнялся и потянулся, расправляя по очереди крылья и даже встряхиваясь, как вылезший из воды зверь. Роса на траве холодила, и Токен подумал, что эльф совсем озяб, но тот продрогшим не выглядел, и даже одежда его не казалась сырой. — Но ты ведь спал. Убивать спящего — это низко даже для Легиона Штормов, а я не один из них, — с жаром отозвался эльф, и в глазах его сверкнул яростный огонь. — Что ж, я рад, что в твоем сердце есть место благородию и чести. — Можно я спрошу тебя кое о чем? — эльф поднялся и смахнул с одежды влагу, теперь Токен мог отчетливо видеть, что ткань все же покрыта темными пятнами, а до этого их было нелегко заметить, потому что эльф сидел в довольно закрытой позе. — Ну? — Токен подошел ближе, внимательно глядя ему в глаза. — Почему ты всегда подпускаешь меня так близко к своему самому уязвимому месту? — Это вопрос доверия. Я доверяю тебе. И надеюсь, однажды и ты сможешь довериться мне. А пока давай поскорее вернемся в пещеру, пока не началась гроза. Видишь, с запада тянутся облака? Скоро они превратятся в тучи и хлынет холодный дождь. Ты же не хочешь промокнуть, правда?