На лезвии карандаша

Единожды совершив ошибку, убиваемся по ней всю жизнь, остерегаемся её повторения, расхлёбываем её последствия. Но, увлёкшись, мы абсолютно не задумываемся над остальной частью нашей жизни и тем самым совершаем ещё большую ошибку. Естественно, всё это для того, чтобы ещё сильнее сокрушаться, быть ещё более осторожными и… Ошибиться по-новой. Куда более серьёзно, чем в первый раз. Число таких ошибок стремится к бесконечности в принципе, но отмеряется только стуком человеческого сердца. Как и жизнь. Можно сказать, что эти ошибки – неотъемлемая часть жизненного пути, но… Нет. Они и есть жизнь. Люди умирают, осознав их и прекратив их совершать… А может быть… Смерть и есть наша последняя ошибка? Кто знает… *** Воин остановился как вкопанный, примерно секунду глядя в одну точку. Он даже не дышал – настолько задумался. Но «оттаял» он так же быстро. - Биться сможешь? – мужчина спросил Кирилла, не заметившего его остановки и успевшего сделать пару шагов. Явно надеясь на положительный ответ, спросил, между прочим. Только вот с парня уже хватило и крови, и смертей. Ещё не везде кровь на полу и стенах отмыли, и запах горелых гобеленов выветрился не до конца. И не забыты страх и отвращение, которые у него возникли при виде мёртвых тел. - Нет, – Кирилл коротко обернулся на воина и пошёл дальше по коридору, освещённому догорающими факелами. – Я не буду в этом участвовать. – Это он уже прокричал, сорвавшись на бег. Гвеош тихо зарычал и стиснул кулаки, не став его догонять. В конце концов, он точно не нянька для этого мальчишки с явными замашками истинной истерички. А потом послышался топот с другого конца коридора и крики. Воин по годами отработанной привычке опустил руки к ножнам, но рукоятей стилетов не нащупал: в суматохе он позорно забыл их, оставив в той самой зале. У него даже ножа не было. Оставалось только одно: добыть себе оружие в бою… Противников было девятеро. Все вооружены, но видно, на этом их боевая подготовка оканчивалась. Куда уж тому, кто ничего страшнее сенных вил в руках не держал, тягаться с опытным воином? Хотя неумение легко восполнялось их числом. Будь у Гвеоша хоть один стилет или, на худой конец нож, который он оставил мальчишке и которым был спасён. Этим же самым мальчишкой… Но нет – куда там. Мужик с отвисшим пузом, болтающимся при каждом шаге над слишком сильно затянутым поясом засаленных серых, некогда бархатных штанов и мерзкими маленькими глазками, виднеющимися в прорезь шлема на его голове, рванулся вперёд, не слишком-то умело выставив вперёд меч. А за ним рванули и остальные девять. Стадное чувство - воистину великая вещь. От первого удара Гвеош попросту уклонился, не забыв поставить подножку и прислонившись спиной к стене. Его волосы мазнули по пламени факела, от чего концы оплавились и слегка задымились. Теперь уйти от ещё одного удара и, схватив какого-то деревенщину за замызганные патлы, наклонить так, чтобы тот впечатался носом в резко подставленную коленку. Тот от неожиданности меч свой выронил. Только поднять его воину не дали. Пришлось отбиваться от остальных, чуть ли не в кольцо его взявших. Нагнуться и поднять клинок – смерти подобно. Хотя, с другой стороны, что же тут смерти не подобно? - Капитан! – Помощь, как ей и полагается, пришла почти в самый последний момент. Воина уже успели ранить в плечо – пусть лишь глубокая царапина, но кровь так и хлещет, унося силы. Орин и ещё двое из его отряда стоят совсем рядом, с обнажёнными мечами, уже окроплёнными кровью. Они понимают друг друга без слов: момент - и изогнутый обоюдоострый меч, как у западных наёмников из Таркела, подброшен высоко и поблёскивает остро наточенным лезвием в жёлтом свете факелов. - Ах ты, суууукааааа! – вопит тот жирдяй, что первым напал, когда ему, ещё толком не поднявшемуся после падения, вспарывают брюхо, выпуская блестящие белёсо-розовые кишки из его чрева. Он бьётся в истерике, пытаясь собрать трясущимися от страха руками, запихнуть обратно, но кровавые края раны расходятся ещё шире. Его мучения прекращаются: один из его же соратников вонзает меч в сердце, даруя ему быструю смерть, и сам, спустя пару мгновений, на которые отвлёкся, отправляется в лучший мир. Мятежники мятежниками, но направляемые одними только принципами и идеями они долго не повоюют. Опять привычный запах крови насытил воздух. Начинается резня. *** Кирилл решил опять отсидеться в библиотеке. Благо коридор сворачивал только дважды, перед третьим поворотом и была дверь в Малую библиотеку. Уж туда-то мятежники если и заглянут, то не в самую первую очередь. Сражаться юноша не хотел да и не мог. Он не представлял себе, как можно убить человека. Он когда нож метнул – даже не чувствовал, как лезвие распарывает кожу, но и того хватило с лихвой. А ещё ему было интересно, на что надеялся Гвеош. Уж не на то ли, что он, Кирилл, нарисует себе на стене меч, тот, естественно, станет тут же настоящим. А потом он схватит получившийся суррогат и помчится в пущу битвы с криком «за Родину, за Сталина»? Так не бывать такому… *** Библиотека была ожидаемо пуста. На столе так и осталась лежать та самая красная салфетка с кусочком уже засохшего хлеба и крошками. И кувшин с остатками воды стоял рядом. Юноша хотел было подойти и попить, но в этот момент прямо под дверями библиотеки послышался металлический лязг, кто-то вскрикнул, и на каменный пол что-то глухо упало, тоже металлическое. Парень так и застыл на месте, боясь пошевелиться. Вдруг сейчас кому-то придёт в голову распахнуть двери библиотеки? А вдруг видели его, входящего сюда, ищущего убежище в обители знаний? И там, под дверьми, явно кто-то убит. Гвеош… Парень выдохнул и на цыпочках пошел обратно к дверям. Совершать одну из самых больших глупостей в своей жизни. Ну не мог он оставаться равнодушным к тому, что происходило. Нет, ввязываться в это он не собирался, но беспокойство за человека, из-за которого он, по сути, вообще оказался в этом трижды проклятом мире… О! Да это даже беспокойством назвать нельзя. Страх. Опять страх. И стыд. За проявленное малодушие. Уж лучше бы согласился сражаться. Взял бы в руки оружие и пошёл... А куда пошёл бы? На смерть! Осторожно, чтобы никто не заметил, юноша чуть приоткрыл одну из створок двери. Только вот он не рассчитал, что дверь тут же рванут в сторону, и попросту вылетел в коридор, упав прямо на кого-то. На остывающий труп стражника – под ним и лужа крови успела натечь, пока сердце билось. - Прячешься, гадёныш?!! – Какой-то мужик с рассечённой щекой схватил Кирилла за волосы и поднял того с трупа. Мальчишка попытался вцепиться в его руку или хотя бы нащупать ногами пол, чтобы не было так больно, но только поскользнулся на застывающей крови. - От… отпустите!!! – Ещё пара мгновений - и к его горлу был приставлен короткий меч. Острый и тёплый от человеческой плоти, что недавно пронзил. Ещё одно мгновение, и… - Стойте!!! Я на вашей стороне!!! Кто знает, сколько ошибок ещё предстоит совершить этому юнцу… Вот, к примеру, ещё одна.