На лезвии карандаша

Ты знаешь, что выхода нет. Равнодушие, смиренность и хладнокровие. Белый лист бумаги. А может и не бумаги – кто разберёт? Выхода нет. И не будет. Ой ли? Людям свойственно искать его даже там, где его невозможно найти. И ведь находят! А зачастую решение настолько простое, что додуматься до него практически невозможно. Тут в игру вступают Удача и Случай. - Гвеош?.. - Что тебе ещё нужно от меня, мальчишка? – Всё так же, как и было. Эти двое так и не разошлись. Пространство решило пошутить с воином, не разрешая тому отдалиться от Кирилла больше, чем на пару шагов. Так им и пришлось терпеть друг друга молча, стараясь не скатиться в безумие. - Я хотел спросить... - Ты уже спросил. - Нет, я другое хотел спросить. - Ну! - Почему ты... – Кирилл вздохнул, словно набираясь сил, и продолжил: - Почему ты меня поцеловал тогда?.. - Гвеош лишь пожал плечами. Ну, а что ему сказать? - Просто это было... странно. И по сути, если подумать хорошенько... Нет-нет, я ни в чём не виню тебя, но из-за того, что произошло, я и ринулся за тобой. Что-то надумал себе, теперь самому смешно... С девушкой поругался из-за тебя, бросил родителей, друзей, институт... Решил, что там мне место, а не в картонной квартирке в хрущёвке. Наверное, зря я решил... - Гвеош вновь пожимает плечами, что только злит мальчишку. Он тут душу изливает, а на его слова такая пренебрежительная реакция! - Ты вообще меня слушаешь?! – он вскакивает на ноги и хватает воина за плечи. Тот лениво переводит взгляд с какой-то известной лишь ему одному точки в пространстве и смотрит ему в глаза: - Слушаю. - Тогда ответь мне, сука, зачем ты это сделал?! – О, как сладка злость, как приятно вновь отбросить этот холод, вновь что-то чувствовать! - Что «это»? – Он опять не смотрит на него. - Поцеловал! Какого хера ты меня поцеловал?! - Не знаю. - Нет, знаешь! У тебя такой взгляд был тогда... - И? - Ты испоганил мне жизнь! Ты, сука, вместо того чтобы просто подождать, пока я тебя нарисую вновь, распустил свои грёбаные руки! Ты... Ты... Крики мужчине не нравились. Вообще по натуре своей он был спокойным и рассудительным. Хоть и вспыльчивым до безобразия. Но... Такое сочетание, да ещё если к нему прилагается способность здраво мыслить, приносило пользы куда больше, чем вреда. Для воина вообще идеально. На этот раз он тоже вспылил. Правда, о последствиях он думал в последнюю очередь. Да и какие последствия могут быть, когда они находятся там, где невозможно ни умереть, ни возродиться. Они просто обречены на вечное заключение, от которого рано или поздно оба свихнутся. И легче будет тому, кто сойдёт с ума первым. Когда не все дома, любую обстановку воспринимать легче... А Гвеош хотел хоть как-то облегчить свою участь. Слишком много он пережил, чтобы оставаться в здравом рассудке. Именно поэтому он решил поцеловать мальчишку. Чтобы тот заткнулся. Чтобы сбить его с толку. Чтобы он понял, зачем его поцеловали тогда, на убогой кухоньке, посреди скомканных бумажек с неудавшимися портретами. Чтобы вспомнить вкус его губ. Да что там! Чтобы ощутить хоть какой-то вкус. Почувствовать, каково это... Мальчишка опешил и тут же закрыл глаза. Пара вдохов - и Гвеош уже пожалел о том, что сделал. Кирилл отвечал ему. Так, словно хотел сожрать, кусаясь и шумно выдыхая, закрыв глаза, как будто он трепетная девица. Гвеош с каждой секундой жалел всё больше, но не находил в себе силы прервать эту чёртову пляску. Он просто чувствовал, как оживает, как становится безразличным их местоположение, как кровь бежит по жилам и часто-часто бьётся сердце. Кирилл отпрянул от него так же резко, как воин его поцеловал. Вытер тыльной стороной ладони рот и со всего размаха отвесил Гвеошу оплеуху, разбив тому губу. Мужчина усмехнулся, от чего белые зубы испачкались в крови и встал перед Связующим, пытливо смотря ему в глаза. - Ещё вопросы? – усмешка. Это всё, чего достоин этот мальчишка. Хотя, впрочем, судя по всему, он достоин большего, раз успел уже сбрендить... - Ни единого! – зло, сквозь зубы прошипел Кирилл и врезал ему кулаком в под дых. Воин такого не ожидал и только слегка успел увернуться, действуя скорее по привычке, чем осознанно. И тем не менее, кулак достиг своей цели пусть и не с такой силой, как задумывалось. На пару секунд Гвеош забыл, как дышать, согнувшись и смаргивая выступившие слёзы. Его схватили за волосы и заставили поднять голову. Кирилл был зол. Зверски зол на мужчину и едва сдерживался от того, чтобы не ударить того ещё раз. Но едва он посмотрел на его губы – яркие не то от прилившей крови, не то от того, что эта самая кровь по ним размазалась. Да плевать, почему они были такими! Главное, это выглядело... маняще. А в долгу Кирилл оставаться не любил. Тот год, что он провёл в этом мире, научил его многому. В том числе и жестокости, как это не прискорбно. - Ты не имел на это права. - Ах ты, мелочь поганая! – уже почти окончательно пришедший в себя Гвеош попытался вывернуться из хватки, но не преуспел. Нет, дело было за одним рывком, но тогда он, как минимум, сломает Кириллу руку в двух местах. А тут не было ничего, чем было бы можно излечить такую травму. А слушать нытье мальчишки воину не хотелось. Так что он успешно притворился беспомощным. Чтобы уж наверняка. А там, как знать, что придёт в голову этому умнику в следующую секунду... - Больно? - Немного, - Гвеош улыбнулся на этот по-детски наивный вопрос. Ну да, так мог спросить только он... - приятно! - Значит тебе мало, тварь?! Хочешь – ещё добавлю! Чтобы встать не смог и кровью харкал! - Рискуй... - Всё равно он ничего не сделает: кишка тонка. Даже после всего пережитого. Так или иначе, но тонка... - А я же рискну... – И опять поцелуй. На этот раз начал Кирилл, действуя ещё грубее, заставляя мужчину сжимать кулаки и тихо мычать, когда зубы вгрызались в уже пораненную губу. Но всё же, несмотря на боль и очередную войну за власть, это было умопомрачительно и сладко. Просто потому, что было... У них было это «сейчас», которое тянулось, не пойми сколько, но не желало заканчиваться. Дальше будет очередное «сейчас» уже с новыми мыслями, правилами и резонами. Когда-то в другое «сейчас» Кирилл вновь будет искать выход, задавать тысячу вопросов и теребить за рукав, когда Гвеош пытался заснуть. Это будет, но позже. А именно этот момент принадлежал им безраздельно. И они целовались, неистово и жадно, обнимаясь, прижимая друг друга к себе до хруста костей и сдавленных выдохов, наплевав на всё остальное. Они безумцы, и им положено делать что-то, что не то что бы неправильно, но что вызывает брезгливую ненависть и пренебрежение у обычных людей. Пусть так. Только Кирилл поклялся себе, что найдёт выход из этого чудовищного места, пока они оба не тронулись умом окончательно.... Но повторить он бы явно не отказался.