Die Angst

«Вокруг нас всегда происходит что-то страшное. Вздымаются тени, разлетаются на кусочки фрики, открываются самые страшные грани человеческих душ. Люди, случайно или осознанно втянутые в нашу работу никогда не доживают до старости. Как ни странно они умирают не от рук фриков, а от ужаса. Не все, конечно, но большая часть. У каждого в голове есть нечто вроде границы, стоит страху перешагнуть за нее и все, финита. А у нас эта граница начисто отсутствует. И поэтому мы работаем вечно, и никогда не сможем бросить эту войну. Фрики, страшилы, уродцы.… Лично я предпочитаю называть их «Эти твари». Они во всем виноваты, из-за них мы только и делаем, что сражаемся, сражаемся и сражаемся. Это наш крест, наша вечная война. Нельзя не пожалеть тех, кого угораздило родиться противостоящим, но одновременно они должны гордиться своей должностью чистильщиков земли. А мы хотим просто немного отдохнуть. Немного почувствовать себя людьми, которых мы напоказ презираем. Люди счастливы еще тем, что могут показывать свои страхи открыто, не боясь осуждения. Мы так поступать не можем, противостоящие должны быть сильными. А если не быть, то хотя бы казаться. Мы говорим «Ночь – это время ужаса», имя в виду наш личный ужас. Ночью вылезают все страхи, тянут за собой в бездну, к этим тварям. Мы ближе к бездне, чем люди, поэтому лучше это чувствуем. Странно даже… Мы же должны быть сильнее.» Асаги с задумчивым видом глядел в окно, делая очередную затяжку. Над городом сгущались сумерки. Офис уже давно опустел, и в нем остались только двое. Именно в такие моменты на директора бюро паранормальных явлений нападало философское настроение. Он уже битый час сидел и сверлил практически стеклянным взглядом через окно некую точку. -Слушай, Асаги, что это ты сегодня довольно задумчивый,— наконец сказал с улыбкой ни кто иной, как Идзуми, все это время пристально смотревшего на Нанами. -Я что, уже и задуматься не могу? — еле слышно пробормотал Асаги, туша очередную сигарету в пепельнице. — Вот так,— кивнул Идзуми на полупустую сигаретную пачку,— ты задумываешься не часто. Хихикнув в кулак, он продолжил: -Тебе, получается, вредно много думать. -Слушай, Идзуми, отстань. Это людям курить вредно, а мне то что с этого станется? Я не умру от этого. С этими словами он уткнулся сосредоточенным взглядом в газету, прочитанную за сегодня уже раза 3, не меньше. Идзуми, же, который грел диван уже час как минимум, поднялся с насиженного места и подошел к Асаги. -Эй, Асаги.. Нанами раздраженно отложил газету. -Ну чего тебе еще.. Договорить ему не дали. На удивление теплые губы Идзуми впились в губы Нанами. Не ожидая таких действий, Асаги даже не сопротивлялся, напротив, прикрыл глаза и начал отвечать на поцелуй, запуская тонкие пальцы в темные волосы друга. Отстранившись через некоторое время, Идзуми усмехнулся: — Вот, тебя даже целовать неприятно. Все табаком пропахло,— и рассмеялся — Извращенец,— буркнул Асаги, снова утыкаясь в газету, пряча еле заметный румянец.