this is all yours

Зейн Малик лежал на диване, совершенно не представляя, чем себя занять. Дабы немного скоротать время, он просматривал ленту новостей в соцсетях, и когда случайно набрёл на страницу личного тренера Лиама, то едва не поперхнулся, увидев огромное количество их совместных фотографий. Последние месяцы Лиам действительно много времени уделял тренировкам, ссылаясь на то, что немного наел живот (что, между прочим, было не правдой), и всякий раз, когда Зейн пытался доказать ему, что не стоит так перетруждать себя, Пейн лишь усмехался и твердил, что делает это для того, чтобы любимый парень в очередной раз пускал слюнки на его сексуальные кубики. Что, кстати говоря, Зейн делал с предельной регулярностью. Вообще, их сексуальная жизнь всегда была незабываемой и неописуемой, несмотря на факт того, что они с Лиамом состоят в отношениях уже более трёх лет, и считается, что страсть за такое время должна утихать, но это уж точно был не их случай. Возможно, это из-за не таких частых встреч, как обоим бы того хотелось, или же из-за ещё чего-то, но кто будет жаловаться? Их отношения значили для Зейна абсолютно всё. Любовь – это даже не то слово, которым можно описать то, что он испытывал к Лиаму. Это была целая гамма чувств, которые за годы, проведённые вместе, становились лишь крепче. Теперь представить себя отдельно от Пейна было невозможно, именно поэтому, скорее всего, Зейн так нервничал, просматривая ленту чересчур накаченного тренера, о котором Лиам ему много раз рассказывал. Однако одно дело слышать от своего парня восторженные комментарии о том, что его тренер Джош – бог спорта, который отлично выполняет свою работу, другое же дело осознать и увидеть, что какого-то чёрта Лиам проводил время с этим Джошем вне спортивного зала. На странице были снимки парней в каком-то пабе, и мысли Зейна невольно унеслись в те дни, когда Пейн звонил или писал ему с тренировки, упоминая, что задержится дольше положенного. И хотя Зейн знал, что всему должна быть причина, и накручивать себя раньше времени не стоит, но когда пришло новое сообщение от возлюбленного, Малик едва не швырнул телефон об стену, прочитав слова на дисплее: «прости, милый, я так вымотался после тренировки, что не смогу приехать. извини» И чёрт возьми, Зейн действительно разозлился, потому что вот уже пару недель у них с Лиамом не получалось побыть вместе дольше, чем пару часов, и когда на горизонте замаячила перспектива провести целые выходные только вдвоём, Пейн неожиданно перезанимался и устал. Прекрасно. Просто прекрасно. Не соизволив даже пожелать парню спокойной ночи и выразить сочувствие касательно ноющих мышц, Малик переместился на кровать, надеясь как можно скорее заснуть, но сон не шёл, и череда непрошеных мыслей всё больше и больше его злила. Услышав звонок скайпа, исходящий от ноутбука, Зейн быстро поднялся на ноги, и увидев, что звонит сестра, поспешил ответить, собираясь хоть немного отвлечься от представления в своей голове картин с оголённым Лиамом и его долбанным тренером. Однако Дония, словно почувствовав через экран подавленное настроение младшего брата, сразу же свела разговор к Пейну, и у Зейна не было иного выбора, кроме как поделиться своими переживаниями с той, которая всегда поддерживала его в трудные времена. Он поведал ей о фотографиях в твиттере, даже скинул ссылку на страницу тренера, и пожаловался на то, что Лиам совсем помешался на спорте, и сегодня в очередной раз перезанимался, во что Зейну верилось с большим трудом. - Хочешь сказать, что он врёт тебе, а сам проводит время с этим Джошем? Братец, я давно не слышала от тебя такой ерунды, - с лёгким смешком констатировала Дония, бегая глазами по той странице с фотографиями, которую ей прислал Зейн. – К тому же, судя по фото, это было всего раз, когда они выбирались куда-то вместе. Брось, ты надумываешь себе то, чего нет. - Я говорю то, что вижу, - нахмурившись, ответил Малик, вновь и вновь смотря на чёртовы фотографии своего любимого, который счастливо улыбался, держа в руках большую кружку с пивом. - Это мило, что даже спустя столько лет ты находишь повод, чтобы поревновать его. Щёки Зейна вспыхнули лёгким румянцем, потому что, чёрт возьми, это действительно была ревность. И хотя мысленно он пытался отрицать это, но положа руку на сердце, Малик часто находил повод, ревнуя Пейна без особой на то причины. Прекрасно понимая, что это бессмысленно и беспочвенно, ведь Лиам не давал поводов сомневаться в нём и его чувствах, но некоторые девушки всё же пытались флиртовать с ним, и хотя он никогда не обращал на это внимание, обычно спешно пресекая любые попытки незнакомцев даже начать разговор на эту тему, Зейн очень боялся того, что однажды найдётся кто-то, с кем Лиам действительно будет флиртовать в ответ. Эта мысль пугала его сильнее всего. И хотя Лиам не жаловался и частенько повторял, что считает ревность дико сексуальной, но он всегда находил нужные слова, убеждая своего любимого, что не видит причин для ссор и выяснения отношений. Однако пару лет назад, когда их отношения не были столь серьёзными, и всё только начиналось, Лиаму нравилось намеренно выводить Зейна из себя, ведь как позже он признался, секс после вспышек ревностного Малика был ещё более жарким и не поддающимся описанию. Впрочем, тогда Зейн не жаловался. Отвлекаясь от своих мыслей, Малик попытался перевести тему ревности в другое русло, и немного поболтав о сестрах и отце, они пожелали друг другу спокойной ночи, и Дония вновь постаралась убедить его, что не стоит даже волноваться о том, что Лиам может найти кого-то другого. И Зейн действительно старался не думать об этом вновь, ложась в тёплую постель, однако когда взгляд пробежался по пустующей рядом подушке, его мысли вновь унеслись туда, где его дико сексуальный парень проводит время, веселясь в чужой компании. Открывать глаза очень не хотелось, однако Зейн даже будучи во сне почувствовал присутствие Лиама в их постели, именно поэтому всё же сделал усилие, чтобы посмотреть на него, сонно потирая глаза. Ему всегда было очень тяжело просыпаться, вне зависимости от того, выспался он или нет. Пейн лежал на постели, одетый в спортивные штаны и свободную футболку, держа в руках спортивный журнал, который пестрил какой-то звездой баскетбола на глянцевой обложке. - С добрым утром, детка, - отвлекаясь от чтива, тихо произнёс Лиам, и отложив журнал, перевёл свой взгляд на возлюбленного, который пытался прийти в чувства, озираясь по сторонам. Его рука мягко погладила щёку пакистанца, и на несколько секунд Зейн полностью растворился в этом нежном жесте. - Оно бы было более добрым, если бы ты вернулся ночевать вчера. Малик знал, что произнёс эту фразу слегка резковато, и даже осознавая, что ему дико не хочется выяснять отношения с самого утра, всё же не мог ничего с собой поделать. Обида на те фотографии всё ещё была слишком свежей, чтобы так просто это игнорировать. - Прости. Я правда собирался, но чёртовы мышцы не позволили мне даже спокойно дышать, не то чтобы садиться за руль, - нахмурившись, Лиам убрал руку и аккуратно положил её на свой живот, словно до сих пор чувствовал всю ту боль, что была накануне. - И оно до сих пор всё болит. Я точно перезанимался. Зейн прикусил язык, понимая, что если сейчас спросит о тренере, то скандала не избежать. - Чёртов Джош выжал из меня все соки. И вот. Видят небеса, Лиам сам завёл эту тему, которую Зейн всеми силами старался не начинать. - В твоей жизни стало слишком много Джоша, не считаешь? Из всех вопросов, которые он хотел задать парню, он сказал именно это, и мысленно ругнувшись на себя, лишь хмуро смотрел на Лиама, надеясь, что тот сам поймёт причины его недовольства. - Что ты хочешь этим сказать, детка? - взгляд Пейна сосредоточился на его лице, и несколько секунд они неотрывно смотрели друг на друга, прежде чем Зейн продолжил: - Когда ты собирался мне поведать о том, что ходишь со своим тренером в пабы? Почему я узнаю об этом самым последним? Он бы хотел, чтобы его голос звучал менее ревностно, поэтому ругая себя, спустил ноги с кровати, намереваясь встать. Когда они сидели так расслабленно на их мягкой и огромной кровати, Зейн не мог полностью сосредоточиться на всей важности проблемы. Переведя хмурый взгляд на возлюбленного, Малик заметил улыбку на его устах, и едва не закатил глаза, понимая, какой комментарий сейчас последует. - Ты заходил к нему на страницу, да? - с трудом поднявшись с кровати из-за ноющих мышц живота, Пейн всё же нашёл в себе силы встать, чтобы быть на одном уровне с Зейном, который стоял, скрестив руки на груди, ожидая объяснений. - Знаешь, я не понимаю, как ты умудряешься находить повод ревновать меня там, где на то вообще нет никаких оснований. - Нет оснований? Ты пропадаешь в этом чёртовом зале круглыми сутками, и если бы я не увидел те фото, я бы действительно верил в то, что ты постоянно там находишься, но вы ходили в паб! Вы пили пиво, болтали, ведь так? Почему я не знал об этом? С каких пор ты что-то скрываешь от меня, Лиам? - Я никогда ничего не скрывал от тебя, ревнивец ты чёртов, - несмотря на гневную вспышку Малика, Лиам явно не собирался грубить или же переходить на повышенные тона, прекрасно зная, что тогда это всё может затянуться надолго, а ему бы не хотелось тратить это прекрасное утро на беспричинную ревность. - Боже, да мы сходили туда только для того, чтобы сделать те фото, понимаешь? Джошу нужны клиенты, а моё имя в списке его постоянных посетителей и приятелей привлекает большое внимание к его залу, и поток желающих позаниматься с таким тренером растёт в разы. И да, я сделал это, потому что Джош действительно хороший тренер, и ему нужна работа. Теперь ты доволен? Он не флиртует со мной, если ты об этом беспокоишься. Словно почувствовав, как с его плеч упал большой камень, Зейн понял, что облажался по полной, и смотря немного виновато на Лиама, молча кивнул, понимая, как глупо сейчас выглядит. Хотя разве глупо ревновать человека, который так красив и сексуален? Ведь даже спустя годы Зейну трудно полностью даже принять то, каким совершенным является его возлюбленный, одинаково как внутри, так и снаружи. Однако Пейн, словно прочитав его мысли, подошёл ближе, и опустив руки на плечи, осторожно прижал к себе, тем самым вовлекая обоих в первые крепкие объятия за это утро. - И я действительно люблю, когда ты ревнуешь. Потому что это означает, что ты всё ещё боишься меня потерять. - Я всегда буду бояться этого. Потому что я люблю тебя, качок, - полностью расслабившись в родных объятиях, Зейн мягко водил руками по мышцам спины Лиама, стараясь действовать как можно осторожней. - И надеюсь, теперь ты постараешься заниматься намного меньше, а то я действительно начинаю переживать за твоё состояние. Договорились? Никаких ежедневных тренировок. - Так получается, ты из-за тех фотографий вчера даже не пожелал мне спокойной ночи, оставив лежать и ждать твой ответ? - Лиам сделал вид, что обиделся, однако Зейн проигнорировал эту реплику, и подняв свой взгляд, встретился с родными карими глазами, которые даже спустя годы вызывали в нём волны мурашек по всему телу. - Я очень хочу загладить свою вину, детка, правда. И, я уверен, мы найдём способ, как это сделать. Они провели прекрасный день вдвоём, наслаждаясь ленивым выходным и возможностью наконец-то полностью раствориться друг в друге, не думая ни о чём постороннем. И когда поздним вечером Лиам немного отошёл после изнурительной тренировки и вовлёк Зейна в страстный поцелуй, и после повалив его на кровать, демонстративно медленно снял свою футболку, Зейн понял, что очень зря сетовал на чёртового тренера, потому что сейчас мышцы Пейна представляли из себя просто до невозможности совершенную картину. Тихо прошептав "Что любит Джош? Я пришлю ему всё что угодно в благодарность за это неописуемое зрелище", и быстро перевалив сидящего на своих коленях ухмыляющегося Лиама, Зейн понимал, что проведёт долгое время, изучая своими губами и руками каждую идеально отточенную мышцу этого до боли сексуального тела, которое, как он надеялся, будет принадлежать ему всегда, ведь разве можно расстаться с кем-то, кто так идеально подходит ему? Никогда. - Это всё только твоё, детка. - постанывая от удовольствия, прошептал Лиам, наблюдая за тем, как губы пакистанца жадно припадают к его коже, стараясь запечатлеть каждую часть его оголённого тела.