Тепло наших тел

— И это наш номер? — Сэм замер в дверях, даже не пытаясь стряхнуть со своей шевелюры сугроб, что образовался за те пару секунд, которые он потратил на перебежку от Импалы до двери. — Это, Сэмми, единственный номер на десятки миль, и пока Импала не отрастила лыжи, располагайся и чувствуй себя как дома, — Дин, совершенно не обеспокоенный наличием снега на нем, уже вовсю рылся в шкафчиках обшарпанной микрокухоньки. Но единственным богатством в ней оказались залежи пыли и паутины в углах. Сэм так и стоял в дверях, озираясь. Не номер, а страшный сон, причем с путешествием во времени куда-то в семидесятые. И ремонт примерно тогда же в нем делали. Одна антикварная мебель чего стоит. Хотя скорее, ее нашли на помойке. Когда-то яркие цвета тканей выгорели, а странные геометрические рисунки вышли из моды. Лакированные поверхности были покрыты сетью мелких трещинок и затерты до потери блеска. Тесное неудобное кресло в углу наводило на мысли, что прежний хозяин, вероятно, давно отправился на тот свет. А пятна на подголовнике выглядели так, будто это произошло как раз в кресле. Дину, судя по всему, было глубоко на все это плевать, а серьезно его заботило содержимое шкафов, тумбочки у двери и полочки в ванной комнате. — Ай, черт, — пока Сэм осматривался, Дин уже выскочил из ванной как ошпаренный, тряся мокрой рукой, — горячей воды нет, еще немного и сосульки из крана посыплются. — Что? — Сэм не ожидал, что кроме того, что придется ночевать в кошмарном номере, у него еще и горячего душа не будет. А ведь он мечтал о нем миль пятьдесят, не меньше, ежась в слишком тонкой для такой температуры куртке и растирая отмерзающие колени. Его обмороженные пальцы на ногах возлагали на душ последнюю надежду. И у Дина наверняка тоже, если судить по легкой синеве кожи. — Что-что? Дуй за одеялом, там, в багажнике свернутое, — Дин растер покрасневшие пальцы. — Чего стоишь, вытаращился, будто Авраама Линкольна увидел? Сэм на мгновение задумался, какую из его мыслей стоит обсудить в первую очередь. То, что они после нескольких часов погони по замороженному лесу даже в душе отогреться не смогут, или то, как они будут вынуждены сегодня ночевать. — Тут кровать только одна, — наконец озвучил он свое самое страшное недовольство номером. И это даже кроватью можно было назвать с натяжкой. Полутораместная койка времен Второй мировой. Дин смотрел на это не так скептически, как младший брат. Побитый временем монстр на четырех металлических ножках был украшен странным изголовьем, похожим на стеганое ватное одеяло, но выглядел вполне прочным и подходящим для сна. Поверхность была выше пола, относительно горизонтальная и предположительно мягкая, по крайней мере, местами. Немного ловкости, и можно заполнить своим телом все доступные зоны невыпирания пружин. — Скажи спасибо, что она есть, и ты не ночуешь в Импале, зарытой по самую крышу в снегу. Проснешься так утром от звона собственных... — Да понял, понял я... — прервал его Сэм, не желая выслушивать анатомические подробности отмораживания причиндалов. Он бросил сумку у двери и почти бегом вернулся к машине на стоянке. Снег уже почти засыпал их следы вокруг нее, будто и не прошло всего пары минут, как они тут топтались. Одеяло он нашел, но оно было тонким и колючим, вдобавок старше Дина и, может быть, даже отца. Размышляя о перспективах, Сэм вернулся в номер и плотно закрыл за собой хлипкую облезлую дверь. Дин стоял у древнего обогревателя и колдовал над ним, явно пытаясь раскочегарить. — Не работает? — спросил Сэм, пытаясь не потерять последнюю надежду. — Сейчас заработает, куда он денется. И не такие сдавались... — Дин поднял перед собой странно пожеванный провод, и задумчиво произнес: — Надеюсь, это не крысы. — Уверен, что сам не хочешь ночевать в своей машине? — Сэм и рад был бы поддразнить брата с его иррациональными фобиями, да вот от одной мысли о том, что среди ночи он и сам может почувствовать эти маленькие когтистые лапки на теле, его передернуло. — Да! Да здравствует тепло! — Дин победоносно распрямился возле подмигивающего красной лампочкой обогревателя. — Если к утру он воспламенится, то мы хотя бы согреемся. Сэма такой оптимизм не устраивал. — Какого хрена ты согласился? Не замерзнем, так поджаримся? — Добро пожаловать в Миннесоту, братец! Это тебе не Калифорния. Сэм раздраженно сжал губы. Ничего, он еще найдет способ отыграться за эти вечные подколки про Калифорнию и пляжи. Хотя Дин больше болтать и не собирался. Он подошел к Сэму, отобрал у него одеяло и разложил на кровати, накрыв им неравномерно толстое покрывало в мелкий цветочек на темно-синем фоне. Затем снял с себя куртку и положил сверху, тем самым, видимо, помечая свою половину. Естественно, ближе к двери. Сэму ничего не оставалось, как и самому начать устраиваться. Он сходил в ванную и вымыл руки в ледяной воде, в которой даже мотельное мыло не захотело пениться, оставшись маленьким зеленым кирпичиком с песчаными вкраплениями. Отогреть руки это не помогало, Дин был прав. Когда он вернулся в комнату, брат уже заползал под слои импровизированных одеял прямо в одежде. Точнее, в джинсах и трех слоях футболок и рубашек. Его высокие ботинки стояли, как солдаты по стойке смирно, возле подозрительно кряхтящего обогревателя. — Ставь кроссовки у печки уже, — скомандовал Дин, кивнув на промокшие от снега кроссовки Сэма. — Так они расклеятся. — Не просохнут — расклеишься ты. Не буду тебе сопли утирать. В этом был резон, поэтому Сэм послушно стянул обувь и поставил ее на безопасном расстоянии, где тепло доставало, но сгореть шансов не было. Последовав примеру брата, он разложил свою куртку, чуть расстегнул толстовку, чтобы не давила на шею, и залез под одеяло, тут же наткнувшись на холодного как сосулька брата. — Черт, тесно-то как, — поежился он и вытянулся в струнку, чтобы избежать неловких прикосновений. Если очень постараться и не шевелиться, то одеяло накрывало его полностью. — Вольно! — рассмеялся Дин и отвернулся от него, устроившись на боку. Сэм фыркнул и нахмурился. Эта ночь будет очень короткой, им просто нужно переждать снежный буран и не замерзнуть насмерть. Ничего особенного. И вообще... Они с Дином спали на одной кровати половину детства. Ну... Пока были маленькими, и отец брал двухместный номер ради экономии. — Ты упираешься в меня задницей, — проговорил Сэм сквозь сжатые зубы — так они не стучали от холода. — Наслаждайся, пока можешь. Не представляешь, на что готовы девчонки, чтобы оказаться к ней так близко, — пошутил в своей манере Дин. — Я похож на девчонку? — съязвил Сэм. — Уверен, что хочешь услышать ответ на свой вопрос? — Дин усмехнулся в одеяло, затем зарылся поглубже. — Черт, у меня нос отмерз. — Так тебе и надо, — пробурчал Сэм, но и свой тоже потер. Если он натянет одеяло на нос, то у него будут торчать ноги. Дин хоть и был высоким, но умудрился-таки спрятаться почти целиком. Чертов карлик. Какое-то время они лежали молча, тратя всю свою энергию на то, чтобы согреть пододеяльное пространство. Сэм долго лежал в той же самой позе, на спине с закрытыми глазами, потом не выдержал. — Дин... — пауза, потом чуть громче. — Дин! — М? — послышалось недовольное. — Мы свет забыли выключить. — Значит, нам не повезло. — Ну, Дин... — что поделать, если лампочка висела над ними и светила прямо в глаза. Как спать? — Сэм, отстань... Я почти уже уснул. Не представляешь, каких мне это трудов стоило рядом с тобой. — Да ты стоя спать можешь! — А еще при свете. Тебе надо, ты и выключай, — Дин даже не высунулся из-под воротника своей куртки. — Ну Ди-и-ин... У меня ноги мокрые и ужасно замерзли. — Ничего не знаю, я сплю. — Выключатель с твоей стороны. — Не аргумент. — Пол просто ледяной, а возле двери лужа от снега. — Я вижу третий сон. — И с окна дует. — Сэм... — У меня уже в горле першит... Наверняка это от переохлаждения. Ты же знаешь, как обманчива бывает пневмония на начальных этапах? — Господи, боже мой, ты заткнешься, если я выключу свет? Я шесть часов в пургу рулил, устал как черт и хочу спать! — Конечно, заткнусь, я же усну в темноте. — Ты и твоя логика... — пробурчал Дин, отбрасывая свою половину одеяла. Наверняка он сделал это так сильно только для того, чтобы к Сэму пробрался холодный сквозняк и нагнал колючих мурашек. Слегка прихрамывая на левую ногу, Дин несколькими широкими шагами добрался до выключателя и погасил лампу. В окно тут же ворвался свет со стоянки, который не сильно приглушала полупрозрачная занавеска. Со скрипом старых пружин Дин нырнул обратно в постель, слегка привалившись к брату. —Ну ты и слон, — прокряхтел Сэм, отпихивая его от себя. Тот поворочался и снова устроился на левом боку спиной к нему. — Тебе темноту, мне тишину, — Дин поставил точку в разговорах и замер, делая вид, что спит. Сэм лежал, прижимая к своей груди руки и пытаясь согреться. Ноги, казалось, находились от него в паре километров, потому что до них тепло не доходило. Кажется, чтобы позвякивать с утра, и в Импале спать не нужно. — Жрать охота, — внезапно сообщил давно известную новость Дин со своей половины кровати. Сэм повернул к нему голову. — Кафе закрыто, автомат замерз. У меня есть мятный леденец с заправки. - Перечислил он все возможные варианты, все еще не шевелясь. Одна только мысль о том, что придется выбираться из согревающейся постели, да еще и на улицу, заставляла поежиться и рождала нездоровое желание придвинуться плотнее к широкой спине брата. Для закрепления эффекта ветер резким порывом прогнул оконное стекло, заставляя заскрипеть раму. — Оставь себе свой леденец, — обиженно пробурчал Дин в одеяло и затем добавил: — Как можно производить тепло, если организм не заправлять вовремя? Мне нужно топливо в камере сгорания, чтобы уснуть. Сэм завозился, шаря по карманам толстовки, затем джинсов, и задел Дина локтем несколько раз. — Хорош пихаться там! — Пытаюсь найти тебе топливо, — объяснился он, затем высунул одну руку наружу и залез в карман куртки. — Холодно-то как снаружи! — Шуршащая упаковка звучала как приз за нелегкие труды. — Нашел! Дин от этой новости даже попытался развернуться и в процессе чуть не грохнулся с кровати. Менять позу, оставаясь на своей половине и при этом все еще под одеялом, казалось почти невозможным. — Что там? — с нескрываемым любопытством поинтересовался он. — Батончик мюсли! — Сэм триумфально поднял его вверх, как Прометей — факел. — Мюсли?! — Дин ушам своим не поверил. — Ты шутишь? Это как дизель в Импалу залить, я же заглохну на втором укусе! Сэм тихо усмехнулся в край одеяла, представив себе эту картину. Как человек, поедающий все, что бегало и мычало, может быть так капризен? — Я тебя откачаю, если что, — попытался успокоить его Сэм. — Но если не хочешь, я и сам справлюсь... — Давай сюда, — Дин развернулся на спину, выхватил мюсли из руки Сэма. — Что за птичий корм ты жрешь, как это вообще есть можно? — Вообще-то углеводы... Дин не дал ему договорить, потому что к этому моменту успел разорвать упаковку, одним укусом откусить половину батончика, а вторую засунуть Сэму в рот. — Ешь свой ужин и не болтай! — наставительно произнес Дин с полным ртом. Сэм опешил, но взял мюсли и доел. Слегка засохшее, давно оно там, в кармане, валялось. Ворча что-то нечленораздельное, Дин вернулся в свою первоначальную позицию на боку, едва не спихнув Сэма с кровати, выпрямился, чтобы колени не высовывались и опять замер. Натянул одеяло повыше, чтобы торчала только коротко стриженая макушка. Сэм спокойно дожевал мюсли и устало вздохнул. — Не за что, — ответил он на несказанное «спасибо». Ну и ладно, полбатончика — это больше, чем ничего. Несколько минут он пролежал в раздумьях — все еще было слишком холодно, чтобы уснуть. И как ни старался, он чувствовал спину Дина своей рукой. Два широкоплечих мужика на одной узкой кровати не могли не встретиться. И поэтому очень трудно было не думать о невольном соседе. — Что с твоей ногой? — спросил наконец он у Дина. Да, он успел разглядеть, как тот хромал. До этого, видимо, пытался скрыть травму, но высокие ботинки создавали хорошую поддержку, и потому этого почти не было заметно. Дин глубоко и многозначительно вздохнул. Все равно ведь не спал, чего притворяться-то? — Он укусил тебя? Может, надо перевязать? — не унимался Сэм. Пу-пи оборотень не был такой уж плюшевой зверушкой, каким казался на первый взгляд. И то, сколько людей он убил после того, как испробовал человеческой крови, привело к его неминуемому уничтожению. Но так просто сдаваться зверь не собирался, и гонял Сэма и Дина по лесу несколько часов в ужасный мороз и метель. Дин приподнял голову с плоской подушки и раздраженно ответил: — Нет, Сэм! Не укусил, я просто подвернул ногу, когда поскользнулся. Ты мне дашь сегодня поспать? — Может, тогда холодный компресс? — Какой холодный компресс в такой... — продолжить он не успел, потому что Сэм дотянулся до его лодыжки своей ледяной ступней и коснулся ее под одеялом. — Черт, Сэм, убери от меня свои сосульки! Сэм убрал ногу, довольно посмеиваясь. Главную задачу он выполнил, разведав, насколько серьезно травмирован брат. — Я просто хотел помочь, — оправдываться было бесполезно, но все равно весело. — Отвали уже, а то сейчас будешь спать на полу! — Дин оттолкнулся от края и попытался спихнуть Сэма. — Все, все, отстал! — Сэм схватился за него, уже нависая над полом одной ногой и плечом. Но улыбка не исчезала с его лица. — Я же забочусь о тебе. — Последнее предупреждение, Сэм! — прорычал Дин, улегся поудобнее и твердо решил больше не поддаваться на провокации младшего брата. Сэм прикусил язык, подвернул одеяло, чтобы не дуло с краю, и снова вытянулся. Сложно было примоститься так, чтобы и Дина не коснуться, и попытаться получить от него тепло, производимое половиной батончика мюсли в камере сгорания. Спустя какое-то время дыхание Дина выровнялось. Сэм последовал за ним в страну сновидений еще через полчаса. *** — Нет! — Все произошло настолько быстро, что Сэм ничего и не успел толком осознать. Языки пламени охватили потолок, он закричал, за что-то схватился, вскочил и получил локтем в нос. Тут же застонав и закрывая разбитый нос руками, он рухнул обратно на жесткую подушку. — Сэм, какого хрена! — злой и одновременно обеспокоенный Дин уже нависал над ним, пытаясь оторвать его руки от лица. — Вот черт. Он откинул одеяло, завозился, выудил из кармана свою бандану, скомкав ее, и подпихнул под пальцы Сэма, чтобы остановить кровь. Посмотрел на взмокшего, шокированного младшего брата, который уставился широко распахнутыми глазами в потолок и тяжело дышал, будто только что бегом в гору поднялся. — Ты как? — попытался он спросить у Сэма. Тот лишь покачал головой в ответ, зажимая нос. Черт знает, что это означало. — Привстань, а то кровью захлебнешься. Дин приподнял Сэма за плечи и усадил его. Тот не сопротивлялся, что означало, что все плохо. Опять кошмар. — Джесс? — с сочувствием спросил Дин, в принципе не ожидая ответа. Так был устроен Сэм, об этом он говорить не хотел. Иногда было почти невозможно заставить Сэма держать свои переживания в себе, но не в этот раз. Смерть Джессики он переваривал иначе. Закрывшись в себе и отстранившись от Дина. Слишком многое изменилось между ними за годы разлуки. Сэм закрыл глаза и попытался выровнять дыхание, зажатый банданой нос этому немного мешал. — Все... нормально, — ответил он спустя несколько мгновений. Дин сжал губы. Ну конечно, нормально, и это так же правдиво, как они сейчас в саванне в жаркий полдень, а не в Миннесоте в декабре. Хотя уже не было так холодно. Даже наоборот, номер прогрелся и теперь напоминал духовку, включенную на малых оборотах. Обогреватель разошелся не на шутку и, похоже, успел полностью протопить крохотную комнату, способную обеспечить приступ клаустрофобии даже самому бесстрашному человеку. С кровати казалось, что ботинки начали слегка дымиться, но вставать было все равно лень. Спали они часа три, не больше, а после двух суток бодрствования этого было слишком мало. Дин осторожно похлопал Сэма по спине. — Дышать будешь? — Вроде не сломал, — Сэм убрал бандану и проверил пальцами под носом. Кажется, больше не текло. — Черт. С тобой опасно спать. — Только мужикам. Ты еще легко отделался, учитывая, за что схватился. — Даже спрашивать не хочу, — Сэм покачал головой и попытался вернуть Дину бандану. — Оставь пока, — ответил тот и мягко опустился обратно на подушку, размышляя, что уснуть теперь вряд ли удастся так просто, как в первый раз. Сэм вытер лицо, сложил бандану и зажал в кулаке. Отдавать обратно больше не собирался, как и убирать, будто теперь держался за нее, чтобы не соскользнуть слишком быстро обратно в ужасающий мир кошмаров. — Прости, что разбудил, — серьезно сказал Сэм. — Прости, что нос расквасил, — полуулыбку Дина было видно даже в полумраке слишком раннего утра. — Предлагаю отбой, раз больше нет причин для драки. — Давай, — удрученно кивнул Сэм и лег обратно. Скорее всего, он тоже поставил крест на последующем сне — после подобных пробуждений ему это редко удавалось. Дин протяжно вздохнул и попытался осторожно улечься обратно, в единственно возможную позу. Левый бок он уже отлежал напрочь, но хотелось дать Сэму немного приватности, хотя бы просто отвернувшись. Сэм не любил выглядеть уязвимым. Еще какое-то время Дин не мог уснуть, он глядел на темные силуэты мебели возле стены и квадрат окна за занавеской. Было видно, как в свете фонаря кружатся крупные хлопья снега, все еще падающего на грешную землю. А далекие огоньки трассы казались светящимися глазами пу-пи, следящего за ними сквозь пелену снегопада. Но сверхъестественный зверь был мертв, и все это было лишь плодом его воображения и обеспокоенного разума. Спустя минут пятнадцать тяжелые веки окончательно опустились, и Дин снова уснул, все еще продолжая думать о том, как может помочь брату. Все его существо противилось тому, что здесь он оказывался бессилен. Все, что позволял ему Сэм после смерти Джессики, это быть рядом с ним и практически молча поддерживать. *** Утро пришло вместе с тусклым солнцем, еле светившим сквозь неплотные облака. Дин проснулся от света, падающего прямо на лицо. Рука, которую он подсунул под голову, уже онемела окончательно, бедро тоже. Пружина впивалась куда-то между ребер, а согнутые колени опасно нависали над полом. Одеяла на нем осталось маловато, а комната снова остыла. Обогреватель, наверное, умер во сне от старости. Единственное, что грело его намного больше, чем солнце и древний агрегат, это то, что между лопаток чувствовался лоб брата, свернувшегося за его спиной калачиком. Как ему это удалось с таким ростом, понятно не было, но спину грело мерное дыхание, в поясницу и ноги упирались острые конечности Сэма. И Дину это не мешало. Совсем. Пока брат мог уснуть, даже вот так, хоть и не был больше маленьким Сэмми, а скорее, двухметровым вредным дылдой, Дин был спокоен. Потому что все были на своих местах. Сэм мог прийти к нему, когда становилось совсем плохо, а Дин мог о нем позаботиться как настоящий старший брат. В такие минуты он чувствовал себя неотъемлемой нужной частью семьи. Пусть этому и способствовала всего лишь какая-то старая кровать, тесный номер в обветшалой гостинице на краю заснеженного штата и очень плохая погода за окном. Сколько бы месяцев или лет ни прошло в разлуке, сколько бы миль ни разделяли их, всегда оставалось нечто, неподвластное времени и расстоянию. Они братья. И этого не изменить.