Шаг назад, два вперед

Жизнь Химэно похожа на сюжет какого-то дурацкого фильма. Отец женился на богатой женщине, которая назвала квартал их фамилией, как и школу, в которую ходила девушка. У нее было две капризных сестры, утонченная мачеха и влюбленный в жену до одури отец. Она жила в огромном доме, у нее была любимая служанка и широкий подоконник для горшка с цветами, которые когда-то принадлежали маме. Только Химэно не чувствовала себя счастливой. Мавата вечно игнорировала ее, Маюнэ строила козни, новая мама – Нацуэ – говорила, что она должна вести себя как настоящая леди, а отец вообще не видел ничего вокруг. Между ними не было тепла. Не было любви. Одноклассницы имели привычку шептаться за спиной. «Да даже школу назвали ее именем!», «Ее отец женился на матери Маюнэ и Маваты только из-за денег!», а может, выдумывали что-то еще худшее. Химэно улыбалась и молчала. Старалась найти общий язык с новыми сестрами, по возможности сделать счастливее отца и слушаться мачеху, которая, чего греха таить, на самом деле была очень добра к ней. Только за спиной все равно шептались, а на ее попытки никто не обращал внимания. Когда в жизни Химэно появились Рыцари Лиф, к мыльной опере в семье Аваюки добавилось еще и фэнтези – хоть это качественное. Может, по той причине, что девушка испытывала все на собственной шкуре. Только и в фэнтези тоже было немного «мыла». Хотя может и не немного... Во всех фильмах и книгах, которые смотрела и читала эта среднестатистическая старшеклассница, синеглазые брюнеты были самыми темпераментными и непокорными личностями из всех. К тому же еще таинственными и мрачноватыми. Почему-то до последнего Химэно была уверена, что все здесь можно было решить улыбками и попытками вести себя спокойно, только так ничего и не получилось. Когда Мавата при всех сказала девушке, что та не имеет никакого отношения к ней и ее семье, Химэно промолчала. Она не стала падать на колени и плакать в лучших традициях драм, в небе не собрались тучи и не пошел дождь. Среднестатистическая школьница постаралась улыбнуться и как можно скорее попрощаться с новыми друзьями. И с мрачноватым синеглазым брюнетом, глядящим на нее свысока. Чего он хотел добиться? Что хотел сказать? Тоже унизить ее, как Мавата, своими словами? Химэно только улыбнулась бы и сказала, что это все – исключительно ее вина. Потому что в такие моменты делалась совершенно мягкой и беспомощной. «Не надо плакать, Химэ. Все в порядке...» «Да, мамочка...» Только глаза слезились, когда она стояла около широкого подоконника и осторожно касалась пальцами нежно-розовых лепестков цветка в горшке. Она заведомо неправа, Химэно знала это. И это было эгоистично с ее стороны – ждать, что к ней все потянутся. Ждать, что ее воспримут в новой семье, как родную, и... Она упустила момент, когда взгляд Хаятэ изменился, из высокомерного превратившись в грустный. Она не знала поводов и причин этой грусти и уж тем более не лелеяла надежды о том, что ему жаль ее. Просто больно было слышать от него раз за разом, что она «может еще от этого отказаться». Ведь она не хотела отказываться! Так почему бы хоть изредка не потешить себя подобной надеждой? А глаза все равно слезились почему-то с каждым разом все сильнее, как будто в них попала изрядная доля шампуня. Действительно – мыльная опера. Только когда Химэно узнала причину грусти Хаятэ и также причину его грубости, осознала, что парень был по-своему прав. Именно поэтому он каждый раз пытался ее от себя оттолкнуть как можно дальше, чтобы обиды девушки задушили все иные возможные чувства, но раз за разом невольно притягивал все ближе. Рыцарь Воздуха, наверное, и сам не понимал, что делает в те или иные моменты. Шаг назад, два вперед... И, в общем, когда началось самое страшное, было уже слишком поздно беспокоиться о чем-либо. А уж когда закончилось... «Чего застыла, Тюльпаноголовая?» «Не обзывайся!» Девушка глубоко вздохнула и помассировала виски указательными пальцами. Запутавшись в светлых рассыпчатых волосах, недовольно поджала губы и поднялась на ноги, вспархивая с нагретого солнцем белого бордюра. Сейчас уже беспокоиться о чем-либо – особенно поздно. Более того – не нужно. Все... наладилось. Все закончилось. Химэно действительно согрелась, Мавата стала чаще улыбаться, Маюнэ – смотреть без презрительного высокомерия, мачеха... нет, мама Нацуэ – просыпать к завтраку, а отец вроде бы всерьез увлекся скульптурным делом. Из приятного голоса Сасамэ исчезла нотка горькой тоски, которую девушка замечала очень часто, познакомившись с ним поближе, а из взгляда Хаятэ – мрачная настороженность. Химэно искренне за них радовалась. Будучи новой Прити, она старалась держаться рядом с Рыцарями, однако каждый их них, хоть и имел свое особое место, потихоньку брел собственной тропинкой. Тропинки эти очень часто пересекались, но в одну не сливались и не сольются никогда. Если бы это произошло, образовалась бы новая судьба, как когда души Рыцаря и Прити сливаются, образуя новую силу. И там и там один – щит для другого, только все равно не так это. Судьба – это совсем иное. Среднестатистическая школьница, нашедшая в себе силы стать Белоснежкой из старой легенды, ни на кого не злилась. Только улыбалась, глядя на распутье тропинок, и немного грустила, но не говорила ни слова. В ее жизни и так было слишком много эгоизма. Хватит, от него никакой пользы. Шаг назад, два вперед... до чего смешная фраза. И глупая. Никто не сделает вперед именно два шага, чтобы потом на шаг отступить. Хотя не ей судить об этом. Есть на самом деле такая категория людей. Не поймешь, трусы они или смельчаки. Но это ничего, данная категория – временная категория. Рано или поздно такие люди либо делают вперед аж четыре шага, либо поворачиваются спиной и сбегают, куда глаза глядят. Нет, Химэно ни за что не подумала бы, что Хаятэ относится к последней категории... - Эй, Тюльпаноголовая, чего нос повесила? - Отстань... - Жевание соплей вошло в моду среди утонченных благородных леди? - Да чего ты ко мне прицепился? Что я тебе сделала? - Да собственно ничего. Просто по ходу развлекаю тебя, а сам думаю – мне перепрыгнуть через бордюр или обойти его? Просто три основных шага я уже сделал. - Прыгай уже, джентльмен. Иначе придется повернуть и сделать еще с десяток. К твоему сведению смельчаки всегда идут напролом. - Смельчаки, значит? Ну, как скажешь. ...ведь он совсем не трус.