Страж королевства

Что-то было не так. Будто бы ледяная волна прокатилась по его спине. Снэйки распахнул глаза. В пещере царил сумрак. Только первые лучики света начинали пробиваться с предрассветного неба. Сэм клевал носом – предполагалось, что он дежурит. Рыжеволосый палач тихо выругался. «Додумался спать с юнцами под одной крышей. Пережил бы одну ночь без сна, уж лучше, чем потом бы их косточки какой-нибудь тигр обглодал, а все потому, что кто-то из команды уснул на дежурстве!» Мэтью прислушался к внутренним ощущениям. Один положительный момент все же присутствовал: сон восстановил его магические резервы, которые изрядно поистрепались лавиной. Но почему же он проснулся так рано, что было не так? В пещере раздались тихие шаги. Мэтт прикрыл глаза, притворяясь спящим, из-под опущенных ресниц подсматривая за происходящим. Он лежал ближе всего к входу – гарантия того, что первым делом нападающий наткнется на него, а не на ребят. Фигура в черной накидке медленно кралась в его направлении. И ощущения были очень похожи на вчерашние: тот же холод и присутствие чужеродной магии. «Вот он, их маг», — подумал Рэд. И, неслышно выдохнув, накрыл окружающих плотным коконом сна – команда скорее помешает, чем поможет, если бросится его выручать. Ближе…еще ближе… Тело рыжеволосого рекрута буквально свело судорогой. Он не мог понять, что это было: то ли чужеродная магия, то ли банальный страх, то ли, напротив, предвкушение битвы. Тень остановилась, будто бы принюхиваясь. Достала короткий клинок и снова застыла. А потом лезвие стремительно блеснуло в воздухе, и бывший палач, словно зачарованный, чуть было не пропустил момент удара. Мэтью перехватил оружие, выворачивая руку, и, что есть силы, пнул нападавшего. Тень пролетела несколько метров и мягко приземлилась на пол пещеры. Черные глаза сверкнули, встретившись с зелеными. В ту же секунду в руках противника появился еще один клинок и тень накинулась на Мэтта снова. Тот отклонился, парируя удар трофейным ножом, поднырнул, пытаясь зацепить бок – тщетно. Противник был быстр: тень успела увернуться, да еще и наподдать Рэду каким-то заклинанием, похожим на их «молнии». Рука моментально онемела. Мэтью перекинул нож в другую, встряхнул правую, пытаясь вернуть ей чувствительность. Тень усмехнулась. — Это ты спустил на нас лавину? – попытался отвлечь противника Мэтт, выиграть время, чтобы все конечности снова начали его слушаться. Тень молчала. — Эй, ты говорить вообще умеешь? – буркнул Снэйки, отражая очередное нападение. Противник прекрасно понимал, что он частично обездвижен, и пытался ковать железо, пока горячо. — Да не так быстро! – уже совершенно искренне выдохнул рыжеволосый, в последнюю секунду ускользая из-под прямого удара клинком. Да уж, ситуация была – хуже не придумаешь. «Лучше бы снежного тигра вместо него», — подумал Рэд. «Может, разбудить ребят? А то геройство геройством, но так и погибнуть недолго!» Снэйки закусил губы, пытаясь принять верное решение. «Нет, слишком велика вероятность, что кто-то из них пострадает. Буду держать щит до последнего». В правой руке закололо. Больно, но, похоже, это означало, что он скоро сможет ею пользоваться. «Магия против него только в самую последнюю очередь, — принял бывший палач для себя еще одно решение. – Пускай думает, что я воин или совсем слабенький маг. Что же тогда мне остается?» Еще один удар он принял напрямую, скрестив лезвия ножей. И затем ударил тень что есть силы, куда смог достать. Получилось чуть выше колена, не болевая точка, но все равно неприятно. Вывернулся, не давая схватить себя за ногу, и снова скрестил лезвия, неожиданно оказываясь с тенью лицом к лицу. Из-под глубокого капюшона противника Рэд видел только глаза, в которых плескались ненависть и боль. Всего доля секунды замешательства со стороны противника, но рыжеволосому воину хватило и этого. Хитро повернув лезвие, он обхватил руку тени своей другой рукой и вырвал нож. И, не давая очнуться, ударил на этот раз в полную силу, отбрасывая соперника к стене пещеры. Удар получился сильный. Снэйки поморщился – больно, наверное — но, не давая жалости взять верх, быстро оказался рядом с поверженным противником и приложил лезвие ножа к его шее. И еще с минуту над ними висела тишина, прерываемая лишь сбитым, тяжелым дыханием тени. — Кто ты такой? – наконец выдохнул враг. — Мэтью Рэд, рекрут северного форпоста, — зло улыбнулся рыжеволосый. – Так ты будешь говорить? — Никогда, — прошептал его противник, пытаясь убрать клинок подальше от шеи. — Ты, кажется, не понимаешь ситуации, — Мэтт встал поудобнее, блокируя все возможные пути к отступлению. – Ты попался. В твоих интересах начать говорить… рассказать мне, кто твой союзник на базе… или умереть. — Ты думаешь, я боюсь смерти? – голос тени был спокоен, без каких-либо эмоций. – Да, к тому же, у тебя кишка тонка, первогодка. В тот же момент рука грубо сжала подбородок нападавшего. — Посмотри мне в глаза, — голос Снэйки был глух и тверд. – Да… посмотри повнимательнее… и скажи, смогу ли я убить тебя. Прошло мгновение, и тень дернулась. Поняла. — Чудовище, — раздался потрясенный шепот. — Кто бы говорил, — насмешливо ответил Снэйки. – Ну как, будешь говорить? — Опусти нож, — приказала тень. Подумав, рыжеволосый рекрут повиновался – слишком уж серьезным, обреченным стал голос. — Я работал на Кинга. Но он не единственный предатель. Имена остальных мне неизвестны, — тень уселась в дальнем углу, поджав ноги или то, что у нее было вместо ног. Мэтт кивнул. Заклятье, усиливающее восприятие, болталось в его руке, подсказывая, нет ли излишних колебаний в голосе противника, говорит ли правду или лжет это существо. Пока все было верно. — На кого ты работаешь со стороны темноликих? – спросил бывший палач. — Их двое, — тень уставилась в сторону стены, стараясь не глядеть в его сторону. – Повелитель и его помощник. Воин и маг. Сильнейшие на севере. Снэйки не удержал резкий выдох. Как это было похоже… он все это уже видел раньше много раз. Воин и маг. Темные или светлые, палачи или повстанцы, история повторялась. И их всегда было двое. Маг и воин, воплощающие древнее высказывание о единстве противоположностей, дополняющие друг друга до единого целого. Самая сильная команда. Самое противоречивое сочетание. — Насколько они хороши? – не удержался он от следующего вопроса. — Они бы не уступили королю Дрэгону и его фавориту в эпоху последней кампании, — ответила тень. Снэйки вздрогнул. А они многое знали. Но, к счастью, похоже, не настолько много, чтобы узнать его. Он отвлекся всего на мгновение, но этого оказалось достаточно. Тень рванулась вперед, пытаясь откинуть его, убежать прочь из пещеры. — Стой! – крикнул Мэтт, ускоряя ход. Он бросился вперед, перекрывая путь, но прямо перед его глазами вспыхнул темный клинок. — Линт и Харос, закалите мне сталь! – воскликнула тень, выставляя вперед руки. А это было сильное заклятье. Темное, исполненное верно, оно сулило верную смерть жертве. Снэйки среагировал машинально, как его учили. Не думая, не колеблясь. Он просто выставил руку вперед, ставя отражающий щит. Глаза тени были видны даже из-под капюшона. Клинок, отраженный щитом, устремился прямо в грудь нападавшего. Секунда – и тень захрипела, падая на пол. Пораженная своим же клинком. — Чтоб тебя, — выругался Снэйки, падая на колени и подхватывая того, кто только что пытался убить его. Рана была смертельной – не было никаких сомнений. И он не мог использовать магию – для темноликого это все равно бы означало верную смерть. От бессилия Мэтт лишь крепче вцепился в тунику тени. Его глаза встретились с глазами существа, черными как ночь, но, странно, они имели свой собственный блеск во мраке. — Теперь… я знаю, — прохрипела тень, касаясь костлявой рукой его лица. – Только один… рыжеволосый воин… смог бы отразить мое заклятье просто рукой, без подготовки. Это честь… быть убитым… самим помощником короля. И рука медленно повисла безвольной плетью, чтобы осыпаться прахом несколько мгновений спустя. Тела темноликих долго не живут – Снэйки уже давно это усвоил. И почему так всегда было? Столько врагов было убито, но каждый раз, забирая жизнь, когда можно этого избежать, он будто отдавал часть себя. Снэйки зло выругался. На себя, допустившего эту оплошность, на темноликих, развязавших эту войну… И просто на свою жизнь, погрязшую в бесконечной борьбе. *** Он просидел на том же самом месте еще где-то с полчаса, пытаясь прийти в себя, обдумать все случившееся. Итак, допустим, темноликие ничего не узнают. Их маг погиб при невыясненных обстоятельствах. На их месте Снэйки бы затаился, не стал привлекать внимание. «Это значит, на какое-то время на базе мы в безопасности», — решил он. Кинг работает на них, они подвесили на него заклятье, чтобы не выболтал чего лишнего. Рэд видел такие в войну – люди погибали в мгновение ока, не успев сказать и пары слов. «Его трогать нельзя, — подумал Мэтью. – Лучше уж враг, которого я знаю». Значит, опять следить за ним, чтобы узнать сообщников с базы. Помешать их планам. Да, пока ему оставалось только это. Снэйки устало вздохнул, зарываясь руками в волосы. И почему все всегда так непросто? И, будто бы только сейчас вспомнив, махнул ладонью, снимая полог сна с команды. Ребята как будто бы только этого ждали: стали просыпаться один за другим. — Как же хорошо я выс… — начал спросонья Сэм и резко зажал себе рот, оглядываясь по сторонам, в надежде, что никто не заметил. Мэтью отвернулся, пряча улыбку. *** Хмурым вечером они собрались на огромном утесе. Тут было уже много могил, и сегодня к ним должны были добавиться еще шесть. Здесь присутствовала вся база: рекруты, служащие, офицеры. Капитан возвышался над ними белым столпом. Он пытался сдержаться, но в его сердце то и дело проскальзывала грусть. Рядом стоял Рик, тоже грустный и задумчивый. Коммандер не любил прощаться, особенно когда уходили первогодки. Каждый раз ему казалось, что это его вина. Чему-то не научил, не показал что-то, что могло спасти им жизнь. Чуть поодаль стоял док, бледный, как полотно. На нем не было лица с тех самых времен, как они вернулись на базу. Рик, конечно, знал, что Шелли и Тэйлор хорошие друзья, но не подозревал, что настолько. По правде говоря, ему было жутко смотреть на Эда, обычного весельчака и оптимиста, мрачной тенью стоявшего у новых камней-надгробий. Капитан вздохнул. Говорить, как всегда, выпало ему. — Мы собрались здесь, чтобы почтить память шестерых рекрутов северной базы Нордмонда, которые погибли во время тренировочного сбора. Зак, Джордж, Ноэл, Тик, Сэм, Мэтью, — на последнем имени его голос чуть было не надломился, и командир базы быстро проглотил слюну. Почти до самой ночи, до бурана, они обследовали лавину, пытаясь найти хоть малейшие признаки жизни. Пустота. Команда восемь была точно в том месте, где сошел снежный поток. Столько снега… они даже до середины пробиться не смогли и вынуждены были смириться, признать, что в этой ситуации других вариантов не оставалось – парни были мертвы. — Они были, — на мгновение командующий базы остановился. А, правда, кем они были? Команда весельчаков-затейников, такие разные ребята. Зеленые глаза, полные лучистой энергии, снова всплыли в его памяти. Человек-загадка, необыкновенный человек. Маг и воин, спокойный и взрывной, мягкий и одновременно жесткий, как сталь. Кем же был ты, Мэтью Рэд? Капитан хотел сказать что-то про то, что они были воинами, что следовали пути, что были доблестны, но не мог. Слова не выскальзывали у него из губ. Темноволосый воин сжал руки в кулаки, что есть силы, пытаясь собраться. — Смотрите! – крикнул кто-то из толпы, и капитан резко вздернул голову, чтобы увидеть невозможное. Этого не могло быть. Определенно не могло быть. На горизонте сначала точками, а потом все крупнее и крупнее появились шесть фигур в белых одеждах, почти сливаясь с белым горизонтом. Командир базы сжал губы, все еще не веря в происходящее. Вернее, голова не могла поверить, а сердце уже отплясывало радостную польку. И, чем ближе шестеро подходили к ним, тем отчетливее он видел лицо Мэтью Рэда, шагающего чуть впереди остальных. — Они живы! – крикнул кто-то, и толпа рванула вперед, навстречу странникам. Рик улыбнулся. Вот поэтому он и любил рекрутов. Никаких вопросов, мучений, почему остались живы. Они просто рады были снова увидеть своих товарищей, вот и вся история. Он повернулся к капитану, желая разделить с ним эту мысль, но того и след простыл. — Ну и дела, — вице-капитан удивленно проследил за высокой фигурой, пробирающейся через толпу рекрутов к заветной шестерке. Как он и думал, капитан первым делом рванул к Рэду. Мэтт почувствовал, как его буквально выдернули из толпы. Он уже хотел выругаться на такое грубое обращение, как вдруг наткнулся на знакомый взгляд пронзительных ледяных глаз. — Как вы остались живы?— темноволосый капитан немедленно начал допрос. Снэйки обиженно вздохнул – ни тебе приветствия, ни доброго слова – но, тем не менее, ответил: — Нам повезло. Лавина прошла левее, не задев нас. — Но вы не подали никаких сигналов, ни единого знака не оставили! – почти выкрикнул капитан. Мэтью нахмурился. Не любил он, когда на него кричали, тем более, когда знал, что поступил правильно. — Лавина была слишком большой, и была большая вероятность схода новой. Я запретил ребятам идти назад, поэтому мы выбрали более длинный, но безопасный путь. — Но… — начал командующий базы. — Отдайте меня под трибунал, если вам не нравятся мои решения, темноликие побери! – взорвался Снэйки. После всего случившегося он переживал, не зная о судьбе остальных, так хотел увидеть капитана снова, и тут вдруг такое… – Я спасал жизни! И поступлю так же снова, пусть даже поперек вашим приказам! Капитан открыл рот, чтобы ответить, но его ответ потонул в изумленном выдохе толпы. Он обернулся на источник, пытаясь понять, в чем дело, и так и застыл с открытым ртом. В пяти шагах от него, не обращая внимания на всех собравшихся, целовались двое – Зак и Эд. Причем целовались так, будто были готовы начать что-то еще более серьезное прямо здесь и сейчас. Командир базы почувствовал настойчивое желание протереть глаза и ущипнуть себя что есть силы. Этого не могло быть, просто никак не могло быть. На его базе, прямо перед его носом…целовались двое мужчин! — Идиоты, — пробормотал Снэйки. Капитан обернулся к нему. Рыжеволосый наблюдал за происходящим, абсолютно не смущаясь, будто бы такое происходило в его жизни сплошь и рядом. Почувствовав на себе взгляд командира, он развернулся и пошел прочь, не желая продолжать разговор. *** — А капитан как развернется… нет, вы бы видели его глаза! – Тик хохотал во все горло, пересказывая в сотый раз инцидент на утесе. – Он был похож на рыбешку, которую вытащили из воды! Держу пари, такого он еще в своей жизни не видел! Чтобы на его базе… — Да перестань ты, — Ноэл кинул в него подушкой. – Лучше подумай о Заке, что с ним будет. Тик нахмурился. — Да, ему спокойной жизни не дадут. А ты что думаешь, Мэтт? Рыжеволосый рекрут валялся на кровати, уставившись в потолок. — Зак – мой друг, — наконец ответил он. – А Эд спас мне жизнь. И я начищу физиономию каждому, кто попробует сказать гадости про них. В комнате воцарилось молчание. — А он прав, — наконец кивнул Джордж. – Какая разница, кого Зак любит! Он наш друг, и этого ничто не изменит. Другие молча согласились. Мэтью пнул спинку кровати, вскочил на ноги и пошел прочь из комнаты. — Ты куда? – удивился Тик. — Пойду проветрюсь, — буркнул Мэтт. Он все еще не мог прийти в себя после встречи с капитаном. *** Выйдя из комнаты, он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. И почему его так разозлили слова капитана? Может…он ждал другого приема? «Командующий базой действовал, как и следовало капитану, предъявляя свои претензии, — высказалась разумная составляющая его разума. – А как иначе? Если бы один из твоих людей устроил бы такую самодеятельность, неужели ты не был бы зол?» Мэтт почувствовал, как огонек гнева постепенно раскаляется и превращается в пожар. Да еще и Зак с Эдом…натворили дел. Это все-таки были северные границы, а не всетерпимый центр. Во дворце бы никто слова не сказал. «Как же, — хмыкнул Снэйки, отвечая самому себе. – То-то ты оттуда смылся, только пятки сверкали. Наверное, как раз из-за этой всетерпимости и прощения». «Тут боевая база, — напомнил он себе. – Гражданских нет. Тут нету слащавых лиц придворных и приторных улыбок дамочек. Настоящие воины поговорят-поговорят и забудут. В конце концов, Эд многим спасал жизнь. На базе нет лучшего доктора». — Да говорю вам: он бы уложил его прямо там. Думаете, ему впервой? Да у него таких рекрутов – палат не счесть! Почему некоторые там неделями лежат, а некоторые сбегают при первой же возможности? Именно поэтому! – выйдя из-за угла, Снэйки поймал краем уха обрывок разговора. Один из рекрутов, судя по всему, не первогодок – Снэйки не видел его на тренировках – стоял и поливал грязью лучшего медика базы. Внутри рыжеволосого палача что-то взорвалось. Все эти последние события: Кинг, поход, борьба за жизнь в снежной пустыне, холодные глаза капитана, Эд и Зак, – все слилось в одну кутерьму, поднимая в его душе волну размером с немаленькую гору. — Тебе не кажется, что ты зарываешься? – зло спросил он. В этот момент, если бы Мэтью посмотрел на себя со стороны, то не узнал бы. Интриган Снэйки, бывший фаворит короля, стратег, предпочитавший сначала выработать план, а лишь затем действовать, Рэд, который в общении с рекрутами всегда предпочитал колкое слово любой открытой драке, сейчас просто нарывался на нее. Рекрут лениво повернул голову. — Мне показалось, или какая-то муха что-то пропищала? – с самодовольной ухмылкой спросил он под услужливый гогот товарищей. — Прекрати оскорблять Эда, — твердо сказал Снэйки. — Нет, вы только посмотрите, — рекрут хохотнул, а потом, приглядевшись, добавил: — А не ты ли две недели проторчал в лазарете? Наверное, понравилось? Хочешь третьим пристроиться? Его товарищи сложились от смеха пополам. В мозгу Рэда вспыхнула белая искра, затмевая разум. Все, разговоры кончились, на его место пришел зверь, которому хотелось одного: убивать. Секунду спустя самый говорливый рекрут лежал без движения на полу. Снэйки же стоял над ним, стряхивая кровь с руки. — Кто следующий? – в его голосе сквозила нескрываемая угроза. — Хватайте его! – крикнул кто-то из рекрутов. Дальше все смешалось в бесконечном потоке тел. *** — Что ж, хорошо, что хорошо кончается, — заключил Рик, присаживаясь в кресло. – Все живы и здоровы, исключая психическое здоровье бедных рекрутов, кто увидел Зака и Эда. — Тебя послушать – так это лучшая шутка года, — проворчал капитан. Он разрывался между двумя желаниями: пойти и засадить двух любовников в карцер и допросить Мэтью Рэда поподробнее, как им удалось уцелеть, и не мог решить, в какой последовательности это стоит сделать. Вице-капитан пожал плечами. — А что плохого? Судя по всему, они вместе уже не первую неделю. Я бы не сказал, что качество медицинской помощи хоть как-то упало. Эд — профессионал своего дела. — Это военная база, — произнес капитан с упором на каждое слово. – Такие…другие… — он не мог найти приличного слова, — на базе, о боги! – командир базы сел на кресло, потирая рукой глаза. — Да брось ты, — усмехнулся Рик. – Это не трагедия. И не конец света. А вот Мэтью Рэд – действительно интересный фрукт. И сам не погиб, и ребят вытащил. Все время в центре проблем. Кто же он такой? Капитан вскочил с кресла и заметался по комнате туда и обратно как раненый зверь. -Это точно. Снова и снова, тут и там он, — прорычал темноволосый воин. – Везде успевает. Коммандер усмехнулся в ответ на его тираду. Кто бы ни был этот Мэтью Рэд, он повлиял на капитана. Тот стал…Рик не мог найти подходящего слова. Более живым? Да, наверное, это было так. Холодный и бесстрастный, твердый как скала, стоило только произнести при нем имя Мэтью, эта скала трескалась. Командир базы вспыхивал, злился, он чувствовал. — Капитан! – хлопнула дверь, и запыхавшийся рекрут застыл на пороге, переводя дух. – Там…там, — он даже забыл сказать приветствие по всей форме, так был взволнован. – Там… Рэд затеял такую драку! Темноволосый капитан обреченно вздохнул и направился к выходу. — И почему я не удивлен, — тихо сказал он, поравнявшись с Риком, так, чтобы только он мог услышать. Вице-капитан с трудом удержал смех. *** В коридоре стоял разгром. Капитан еле удержался от того, чтобы присвистнуть. Тут и там валялись окровавленные рекруты, каждый сильнее Рэда раза в два, как на подбор. А сам виновник стоял посередине, сверля взглядом с трудом стоявшую на ногах группку рекрутов. На лицах ребят был написан нескрываемый ужас: парень выглядел настоящим берсерком. Мэтт развернулся, намереваясь нанести еще один удар. Вид у него был жуткий: по лицу текла кровь, костяшки пальцев были разбиты, в его взгляде читался вызов — ну что, кто следующий? Он взревел, пытаясь атаковать, но что-то перехватило его руку. Затем противник грамотно блокировал его вторую атаку и сильным ударом ноги повалил бывшего палача на пол. Мэтт моргнул, приходя в себя, и удивленные ярко-зеленые глаза встретились с ледяными. В то же мгновение он резко выдохнул, теряя всю волю продолжать драку. Капитан – а это был именно он – грубым движением поднял его на ноги и передал в руки охраны. Рэд медленно поковылял в сторону камер, голова его почти болталась на груди. Если бы командир базы не видел драку сам, он никогда бы не поверил, что этот апатичный рыжеволосый рекрут уложил целую команду, среди которых было не так уж мало старожилов. *** Хлопнула дверь камеры, и капитан вошел в тесную комнату с решеткой. Быстрый взгляд поймал Мэтта, сидящего в глубине помещения и с отсутствующим видом изучающего стену перед собой. Тот знал, кто к нему пришел, но не спешил приветствовать – он был слишком зол. — Ну и что ты натворил, рекрут? – губы темноволосого воина сложились в насмешливую улыбку. – Передрался с целой командой, в больнице теперь коек не хватает. Зачем? Мэтт пожал плечами, всеми силами пытаясь изобразить полное безразличие к происходящему. — Поскольку свидетелей в сознании, кто бы видел начало драки, не оказалось, я пришел расспросить единственного человека, кто принимал самое непосредственное участие в беспорядках, — объяснил капитан. – Рассказав всю правду, ты сможешь скостить свой срок пребывания здесь. Мэтью поднял одну бровь, будто бы заинтересовавшись, но в тот же момент снова ее опустил. И продолжил молчать. Командир базы сделал еще один шаг в его сторону. — Не заставляй из тебя все выколачивать, — предупредил он. — Вам все равно не понять, — голос Мэтта был так глух, что капитан вздрогнул. — Что случилось, Рэд? – командир базы сделал еще шаг, поравнявшись со стулом, где сидел рыжеволосый. — Эти… придурки, — Мэтт внимательно изучал пол, не поднимая глаз, – они не имели никакого права говорить о них такое, оскорблять их. Он остановился на мгновение, собирая воздух в легких и выпалил: — Они же любят друг друга! Какое другим до этого дело? Почему все на базе должны презирать и оскорблять их?! Капитан сжал губы, понимая, о чем ведет речь рыжеволосый рекрут. Все на базе только и говорили об этом. А Мэтт был большим другом Эдда и Зака. И конечно не мог стерпеть. Но с другой стороны… остальные… они были правы! Такие вещи непозволительны на военной базе! Казалось, рыжеволосый прочитал его мысли. — Думаешь так же, как и они, капитан? Пришел узнать, насколько я опасен? Так знай: только выпусти меня из камеры, и я надаю каждому, кто скажет гадость про них. — Рэд, — вздохнул темноволосый воин, будто бы объясняя ребенку, – такие отношения… они необычны, и не все могут принять такое. Разумеется, о них будут говорить и разговоры долго не затихнут. Не сходи с ума. — Необычны? – возмутился Мэтью. – Чем же, интересно? Как будто ты выбираешь того, кого любишь! Капитан почувствовал, что начинает закипать. — Ты избил целый отряд и еще пытаешься меня отчитывать? – рявкнул он. – Да вся база на ушах из-за этих двух идиотов! Я, конечно, понимаю: женщин нет, но если так приспичило – деревня не так далеко! Так нет, им надо было здесь все устроить… А тут военная база, а не публичный дом! — Ты видел их вдвоем? – теперь уже Мэтт сорвался на крик. – Это не блажь, не сиюминутное желание, это любовь, капитан! Прекрати все опошлять! Он вскочил со стула и направился в сторону собеседника, а в глазах его сверкали молнии. Командир вздрогнул. — Что ты можешь говорить об этом, когда не понимаешь? – рявкнул рыжеволосый, делая еще один шаг. – Ты вообще любил когда-нибудь или не видишь ничего, кроме своего бесценного кодекса воинов? Еще шаг. Сердце капитана забилось быстрее, предчувствуя опасность. В глазах рекрута блестело желание умертвить его, и на мгновение он почувствовал, что не уверен, что сможет выиграть в схватке, случись она. — Да как ты вообще можешь сравнивать, — фыркнул Мэтью. – Тот, кто никогда не спал с мужчиной. Ты хоть целовался с кем-то, кроме своих шлюх? Еще шаг – и спина капитана базы коснулась стены. Бежать было некуда, рыжеволосый поймал его. Руки Мэтта легли с обеих сторон от его головы, блокируя все пути к отступлению. Капитан сжался, приготавливаясь к прямому удару лба. Которого не последовало. Вместо того горячие губы накрыли его собственные — и мир вокруг разлетелся на куски. Странно, он готов был почувствовать отвращение, неприязнь, но, как не пытался, не мог найти в своей душе ничего подобного. Вместо этого будто бы теплая волна прокатилась по его груди. Капитан ощутил удивительную мягкость и нежность чужих губ, прикоснувшихся к его губам. Темноволосый воин пытался понять, осознать, что происходит, но не мог. Все потонуло в бездонной пучине чувств. Поцелуй длился мгновение и вечность. Секунду спустя Мэтт, будто бы только осознав, что он делает, отодвинулся от него и отвернулся. А капитан так и застыл у стены, пытаясь перевести дух. Еще с полминуты они стояли молча, а затем Мэтью нарушил тишину: — Я ошибся. Слепого нельзя заставить видеть. Тот, кто никогда не любил, не в силах понять любовь, – он повернулся, кинул взгляд на оппонента и усмехнулся, продолжая: — А тому, чьих губ касался лишь холодный ветер Нордмонда, не пристало судить любовь, какой бы она ни была. Командир базы отвернулся, закусив губы, в то время как Мэтью пытался прийти в себя, осознать содеянное и – странное дело – подавить рвущийся из губ нервный смешок. Ну, ничего себе, что оказалось! А ведь, судя по реакции темноволосого воина, Снэйки своими словами попал прямо в яблочко! — Неделя в карцере, Рэд, — услышал он ледяной голос и вздрогнул. Вот уж не думал Мэтью, что командир так быстро возьмет себя в руки. – И еще две недели на кухне выбьют из тебя всю дурь. Далее послышались быстрые шаги и звук хлопнувшей двери. Мэтт сполз на пол, беззвучно хохоча. «А капитан крепкий орешек, — подумал он. – Похоже, у нас ничья». *** Сидя в камере, я продолжал вспоминать этот поцелуй. Нелепый и неуклюжий, легкое прикосновение, длившееся короткий миг, дрожащие губы, в которых не было ни тени страсти… Разные губы касались моих до того. Полные и тонкие, горячие и сухие. Я не чурался отношений на одну ночь: во время войны, когда другого шанса может просто не быть, целомудрие – последнее, о чем задумываешься. Но за всю свою жизнь я ни разу не прикоснулся к тому, кто никогда не целовался прежде. Я всячески избегал таких, как он. Они встречались в армии время от времени. Фанатики кодекса, воины пустоты, посвятившие всю свою жизнь битвам, считавшие любые чувства помехой, а радости плоти — слабостью. Слишком чистые, слишком правильные для такого неправильного меня, поставившего чувства выше своего пути воина. Я считал, что не имею права ломать им жизнь, менять их, заставлять свернуть с дороги света. Но капитан… я сделал это с ним. Рассказ Зака и слова капитана о борделе поселили во мне уверенность, что командир – не из их числа. Сотню темноликих мне в глотку, да если бы я только знал, что все не так, то никогда бы до него не дотронулся! Всего лишь поцелуй… Небольшой камушек на пути воина, о который я заставил его споткнуться. Не трагедия, не катастрофа. Но почему тогда все мое существо считало иначе? Что в нем было такого, в этом поцелуе, что так мучило меня? Почему я не мог выкинуть из головы эти воспоминания?