Гарри Поттер и кровь дракона. Путь становления.

В небезызвестном кабинете профессора Дамблдора происходила битва между огнём и льдом. В роли огня выступал злой Северус Снейп, который постепенно распалялся всё больше и больше. А в роли льда был сам директор Хогварста, который взирал на разбушевавшегося зельевара с поистине королевским спокойствием и всем своим видом напоминал холодный айсберг. Причина разговора, естественно, была одна – Гарри Поттер. Вернувшись из дома Поттера, декан Слизерина незамедлительно отправился давать отчет – правильнее даже сказать, ябедничать – к директору Хогвартса. Северус, как и обещал, своё слово и намерение сдержал, умолчав о некотором важном факте, но зато в красноречивых выражениях описал новый стиль одежды Поттера, его безответственность и безалаберность. Так же он не забыл отметить, что для золотого мальчика правила не писаны – гуляет, где хочет, не думает о том, как долго и упорно его искала куча людей, плюёт на опасности, решил в очередной раз выделиться, весь пошёл в своего отца и прочее, прочее, прочее. – Ну и ко всему прочему, Дамблдор, – под конец решил окончательно выговориться зельевар, – ваш золотой мальчик как-то рановато стал проявлять излишнее внимание к женскому полу. Хотя во вкусе ему, конечно, не откажешь. – Ты о чём, Северус? – встрепенулся директор, который едва успевал обрабатывать ворох информации, излагаемой его коллегой. – О той красотке-француженке, которая участвовала в Турнире в прошлом году, – хмуро просветил его зельевар. – Странное и неожиданное знакомство, как по мне. Пока Дамблдор хмурился и стучал пальцами по столу, Северус размышлял. С парнем, чтобы он там не скрывал, он должен разобраться прежде всего сам. Если этот балбес полностью «чист», то дальше с ним пусть разбирается многоумный директор, так как это как раз его профиль – решать душевные проблемы эмоционально нестабильных подростков. Если же нет… В глубине души зельевар понимал, что новые золотые глаза, татуировки, два кольца на пальце – это ещё куда не шло, и с этими проблемами Поттер вполне может разобраться сам. Или, на крайний случай, пусть учится. Но вот его «дочка» и собственно само поведение – это совсем не та информация, которой он будет делиться с директором. По крайней мере, не сегодня. Так что пусть лучше Дамблдор решает проблемы с ранними гормонами своего ученика, чем лезет в дебри, в которые пока никому соваться не следует… кроме самого Снейпа. Таким образом, сэр Северус Снейп мысленно объявил своеобразную монополию на внутренний мир Гарри Поттера. «Да, кстати, – вспомнился важный момент зельевару, – не помешало бы выяснить у Дамблдора, в каком часу Поттер будет доставлен в штаб-квартиру Ордена. Мальчишку придётся встретить и лично проконтролировать». Чутьё подсказывало, что без проблем с Поттером будет никак не обойтись. * * * От запоминающегося ужина с Поттером, Люпином и его собственной племянницей Северус отходил долго. Когда он вернулся к себе в жилище, то долго пытался успокоиться и разобраться с тем, что именно увидел. Противное сознание упорно вытаскивало из памяти воспоминание о богато одетом и невозмутимом Поттере, который с каким-то непонятным аристократизмом приветствовал его. Северусу даже на какой-то момент захотелось ущипнуть себя и проверить, не спит ли он. Даже последняя перебранка с Поттером прошла не так, как всегда – мальчишка словно выявил для себя некие невидимые рамки, которые не переходил. А что касается его племянницы… Северус раз сто обошёл свой кабинет по кругу и не смог найти ответа на задаваемый себе вопрос. – Дочь? У Поттера дочь? – зельевар буквально подскакивал на стуле. – Да и какой это Поттер? Это теперь Певерелл. Герцог! В итоге зельевар решил сделать как всегда: логически пораскинуть мозгами над очередным малоприятным варевом. Это всегда помогало сосредоточиться. Поставив котел на огонь, он начал нарезать необходимые ингредиенты. Итак, что мы имеем? Бездарный мальчишка, который каждый свой проведённый в Хогвартсе год доставляет всем и вся неприятности. Этакое стихийное бедствие локального характера, грозящее со временем перерасти в глобальное. И при этом он как-то умудрялся выбираться из всех передряг сухим, едва ли не заставив поседеть зельевара. Везунчик судьбы и любимец фортуны, как мог бы сказать любой человек. Хотя Снейп сильно подозревал тут руку Дамблдора, которому, с одной стороны, невыгодно недовольство мальчика, а с другой стороны, выгоден излишний авантюризм своего подопечного. Зачем? Зельевар не знал, но то, что директор, как опытный гроссмейстер, ведёт свою личную партию, было ясно как дважды два. Но вел директор свою игру скрытно и непонятно – сути Северус не понимал, как ни пытался. С другой стороны, Поттер от такой «любви» директора Хогвартса окончательно охамел и уверился в собственной безнаказанности. От этой мысли Северус даже скривился. Ведь нужно беречь тонкую и нежную психику Золотого Мальчика. Альбус изо всех сил, из года в год старался завоевать расположение Золотого Мальчика. Причём вполне успешно. Знать бы ещё, в чём был основной план игры… А вот насчёт бездарности Поттера Северус стал уже не столь уверен… актерские таланты были по достоинству оценены лично им буквально вчера. От воспоминаний невольно дрогнула рука, и в котёл полетело на полторы унции толчёных жуков больше, чем это было нужно, а зелье в итоге стало безнадёжно испорчено. Снейп выругался, очистил котёл заклинанием и начал заново. Чёртов Поттер! Даже сейчас из-за него всё летит к чёрту! Столько ценных ингредиентов к книззлу под хвост! Ладно, продолжим. Он вспомнил, с каким похвальным упорством мальчишка пытался при неожиданной встрече нос к носу предотвратить катастрофу, которая неминуемо вспыхнула бы. И начал бы её, не без горечи будет признано, именно он, Северус. Он по старой памяти наорал бы на Поттера, забрал Анну-Марию и снова отвёл её назад к своей сестре. Плюс самого Золотого Мальчишку самолично приволок бы к Альбусу, с довольной и язвительной интонацией перечислил бы все детали сходства Поттера с его папашей и с видом сожаления намекнул, что ещё нельзя снять баллов и назначить отработку. А потом в итоге всю ночь бы ворочался в кровати и не мог заснуть от мук совести от жизни племянницы и от воспоминаний о Лили. Да и чего греха таить – от того, что опять влез туда, куда его не просили. – Меняться тебе надо, старина, – сам себе сказал Северус, – опять едва не опростоволосился. С подобным подходом можно многовато ошибок совершить. А в нашем деле такие долго не живут. Потом опять вспомнился Поттер, который с гордым видом вышел навстречу. Это чёртово официальное самопредставление на тот момент полностью выбило зельевара из колеи. Что-то в Поттере кардинально изменилось. Появился некий внутренний стержень… Даже нет, не стержень, а внутренняя уверенность в своей правоте. И вот это уже было страшно. Зельевар содрогнулся. Полностью уверенный в себе Поттер, который словно дракон ломился к своей цели, – катастрофа почище любого природного катаклизма. Кстати, об изменениях. Золотые глаза! Мерлин, Моргана и все остальные!.. Даже здесь кровь Певереллов вмешалась! И отняла у Снейпа то единственное, что было хоть какой-то отдушиной. Все эти четыре года он с затаённой грустью и ностальгией вглядывался в эти зелёные глаза. Пытался разглядеть в них хоть что-то, что всегда было во взгляде Лили, но ничего не находил. У Лили всегда была нежность, желание помочь, спокойствие. Во взгляде её сына никогда ничего подобно не проступало. Лишь ненависть и неприязнь. А теперь… Поттер сам на себя не похож. Хотя какой он теперь Поттер? Пусть пропало то единственное сходство с Лили, но зато и исчез образ Джеймса Поттера в детстве. Чёртов мальчишка стал абсолютно другим человеком, и разум зельевара теперь наотрез отказывался видеть сходство золотоглазого юноши с его заносчивым папашей. А раз так, то теперь вроде как и цепляться не к чему. Вот таким вот образом запутав сам себя, сэр Северус Снейп едва опять окончательно не испортил зелье. Вздохнув и поставив почти готовое зелье на медленный огонь томиться, зельевар решил подвести промежуточный итог вчерашним событиям. Поттер изменился. И этот непонятный факт отрицать было нельзя. Изменился он так радикально и за столь короткий срок, что это даже вызывало невольный интерес. И за этим любопытно будет понаблюдать. Летнее событие с дочкой Джулиана, титул и, ко всему прочему, эта невероятная история удочерения. Снейп горько усмехнулся. Если Поттер – отец его двоюродной племянницы, то получается, что чёртов мальчишка в каком-то роде ему брат. Породниться с Поттером! Этого даже в самом страшном кошмаре не могло привидеться, однако благополучно свершилось в реальности. В любом случае, глядя на счастливое лицо племянницы, он со скрипом на зубах и тяжёлым сердцем признал, что Поттер сейчас – её единственная возможность выбраться в свет и чего-то добиться в жизни. Опять мальчишка сможет сделать то, о чём он сам всегда лишь несбыточно мечтал. Однако зельевар, при всей своей нелюбви к новоявленному герцогу, испытал невольную благодарность, которую он, естественно, никогда не выразит. Ни в какой форме. Поэтому Северус быстро придумал ещё как минимум три причины, из-за которых он должен не любить Поттера. Первая: Поттер как был балбесом, таким и остался. Вторая: мальчишка в очередной раз во что-то влип и, возможно, нарочно. Третья: спасать шкуру народного героя и подставляться самому, конечно же, в очередной раз придётся ему, Северусу. Теперь нужно разобраться с собственным свободным временем. После того как он и Люпин оповестили Дамблдора, что Поттер-таки нашёлся, директор развернул бурную деятельность и, слава Мерлину, временно от зельевара отстал. Ну, естественно, теперь главное блюдо на повестке дня – разговор непосредственно с Золотым Мальчиком. – Ну и славно, – в какой-то мере даже обрадовался Северус, – значит, сейчас можно уйти в тень и расслабиться хотя бы на некоторое время. И заодно можно спокойно продолжить наблюдения за мальчишкой. Зельевар покачал головой. Директор, судя по всему, сам не имел никакой информации о последних похождениях Поттера, руководствуясь рассказами Люпина и зельевара. А так как оборотень владел ещё меньшей информацией, то и картина выходила более чем неполная. Надо думать, что мальчишку вытащат в штаб-квартиру, где Дамблдор, тонко используя метод кнута и пряника, вытащит из своего золотого мальчика всю необходимую информацию и заставит действовать так, как это нужно для его планов. Северус скривился. Он уважал директора и не любил Поттера. Однако зельевар, несмотря на свою внешнюю непробиваемость, был человеком весьма импульсивным и любопытным, хотя и великолепно скрывал в себе эти качества. Судя по всему, наилучшим вариантом для него будет присутствие при допросе Поттера, ну или хотя бы его подслушивание, а потом уже можно будет наедине задать заносчивому мальчишке пару вопросов, на которые ему придётся ответить. * * * Во вспышке зелёного света из камина дома, находившегося по адресу плошадь Гриммо, 12, по очереди появилось шесть волшебников. Первым из камина буквально выпорхнул Гарри Поттер. Едва не улетев куда-то в угол, молодой герцог едва успел принять гордую и независимую позу, когда вслед за ним появился Люпин с Мари на руках, затем Кингсли, Тонкс и последней – Флер, которая тоже приземлилась не самым мягким образом. Как джентльмен, Гарри подошёл и подал девушке руку, помогая выпрямиться. – Ты в порядке, Флер? – Гарри дождался от девушки кивка и повернулся к Люпину. – Мари, всё нормально? – Да, – слегка закашлялась девочка. Юноша нахмурился, подошёл к Люпину и забрал у него с рук свою дочь. – Мари, – Гарри едва слышно зашептал девочке на ухо, – никому ничего не говори. Вообще ничего. Ни про меня, ни про Флер, ни про наши прогулки, ни про наш дом. Ничего не говори. – Хорошо, папочка, – так же тихо прошептала ему на ухо Анна-Мария. Гарри опустил девочку на пол и выпрямился – этот вопрос был улажен. Слегка дернув уголками губ при виде задумчивых лиц Кингсли, Люпина и Тонкс, Гарри ненавязчиво пошевелил левой рукой с родовыми перстнями и, словно забыв о своих сопровождающих, огляделся, отмечая окружавшую его обстановку. В своё время видный и огромный особняк сейчас, судя по всему, переживал далеко не лучшие времена. Множество пыли, тёмные закоулки, старинные предметы, мебель и подсвечники, преобладание тёмных и чёрных оттенков цвета, мрак, сырость и затхлость воздуха – Гарри именно так представлял себе жилище тёмного волшебника. Привлечённый необычным портретом, на котором была изображена аристократичного вида леди лет шестидесяти, Гарри сделал несколько шагов влево. В это время с лестницы, ведущей на второй этаж, кто-то спустился, и между группой волшебников завязался какой-то разговор. – А вот, видимо, и Флер, – прозвучал чей-то бас, – мы ждали тебя раньше. – Возникли накладки, – это уже голос Люпина, – раньше было никак. – А что это за прелестная девочка? – произнёс чей-то женский голос лет сорока. Окончания разговора Гарри не расслышал, так как в это время дверь в конце длинного коридора открылась и оттуда вышла полная женщина с рыжими волосами. Она подошла к группе споривших людей. Юноша предусмотрительно двинулся в сторону тёмного угла и благодаря своей чёрно-синей броне стал практически невидимым. -Где Гарри? – в полголоса осведомилась она. -Он был где-то здесь, – так же тихо произнёс Люпин. – Директор на месте? -Да, он на кухне, – Молли слегка нагнула голову. – Что случилось, Ремус? Я никогда не видела Дамблдора таким озадаченным. Гарри между тем тщательно анализировал ситуацию и выстраивал линию дальнейшего поведения. Однако слушать дальнейший диалог у юноши не было ни малейшего желания. Пусть не хотелось, но пришлось выйти из тени. – Миссис Уизли, – Гарри появился так неожиданно, словно аппарировал, – рад вас видеть! – Гарри, милый! – миссис Уизли с искренней радостью заключила юношу в свои объятия. – Великий Мерлин, как же ты нас всех напугал. Профессор Дамблдор не находил себе места и поднял всех на твои поиски. На этот счёт у юноши были мысли о том, что лучше бы уделять больше времени более полезным вещам, чем искать человека, ясно давшего понять о желании уединения. Однако свобода выбора, видимо, в приоритеты наблюдавших за Гарри Поттером не входила. Ясное дело, что вслух юноша озвучивать эти мысли не стал. Кроме того, он очень порадовался царившему в помещении полумраку – ему очень бы не хотелось в этот момент озвучивать причины изменения собственной внешности. – Миссис Уизли, – Гарри высвободился из объятий, – поверьте, со мной всё отлично. Не нужно было беспокоиться. А сейчас мне бы хотелось встретиться с профессором Дамблдором, у нас назначена встреча. – Ох, Гарри, да, конечно, – рыжеволосая женщина улыбнулась, – проходи на кухню. Там уже все собрались и ждут тебя. А ты очень изменился за лето. Как-то повзрослел. Вот только кожаная одежда тебе совсем не идёт. Зря ты берёшь пример с Билла, дорогой. – Я на кухню, – развёл руками молодой герцог. – Нужно побыстрее заканчивать наше рандеву. Если честно, у меня ещё сегодня дела. Миссис Уизли неодобрительно посмотрела на юношу, который, по её мнению, стал слишком самостоятельным. Но тут внимание женщины переключилось на Люпина, который представлял остальным Флер и Анну-Марию. Судя по фразам наподобие «племянница нашего зельевара», кое-кого сегодня ждали очень интересные расспросы. Гарри хихикнул про себя, представив, как нелюдимый профессор окажется в центре всеобщего внимания. Но времени на лишние мысли не было – юноша быстро прошёл в сторону кухни, куда ему указала миссис Уизли. На данный момент у гриффиндорца не было ни малейшего желания сталкиваться ни с кем из своих знакомых и друзей. Любой такой контакт (пожалуй, разве что кроме Сириуса) кончился бы охами и ахами, заявлениями и заверениями, что всё это делается лишь для его пользы и безопасности, дальше в ход пошли бы классические фразы о том, какой он ещё маленький, неопытный и несамостоятельный. Прокрутив данные мысли в своей голове, Гарри судорожно сжал пальцы в кулак. Его начал душить неконтролируемый гнев. Обида и злость на всех медленно начала застилать его разум. Однако молодой герцог не позволил эмоциям полностью овладеть собой. Сделав глубокий вдох и выдох, сконцентрировавшись на поставленной перед собой цели, он остановился перед приоткрытой дверью и нацепил на своё лицо маску холодного безразличия. Перед тем как войти, Гарри сунул руку во внутренний карман своей кожаной куртки и вытащил оттуда новую волшебную палочку, подаренную Брайаном. Ослепительно белая, с вырезанными готическими символами и огромным сапфиром на кончике, палочка словно тускло мерцала в полумраке коридора. Её вид успокоил юношу. Наконец собравшись духом, Гарри почесал кончик носа, вдохнул и решительным шагом вошёл в комнату, из которой слышались приглушённые голоса. * * * Ретроспектива. Те несколько минут, на которые Гарри забежал к мистеру Олливандеру. – Просто поразительно, герцог Певерелл, – мистер Олливандер кинул мимолетный взгляд на кольца Гарри и продолжил рассматривать его новую волшебную палочку. – Я знал, что Брайан иногда занимался похожим творчеством, но никогда не видел этого лично своими глазами. Мастер необычайно оживился. – Видите ли, юноша, ваша палочка длиной в двенадцать дюймов – это кость чёрного дракона весьма высокого качества с очень, очень и очень необычной сердцевиной. Боюсь, я не могу её идентифицировать. Гарри удивлённо посмотрел на Олливандера. Это был, скорее всего, первый раз, когда тот признался, что не может определить составляющую волшебной палочки. – Однако я могу точно сказать, – мастер улыбнулся, – что в сердцевине её находится кровь. Но чья… я не знаю. Посмотрите на этот великолепный сапфир, герцог Певерелл. Это символ тех видов драконов, которых никто никогда не видел, но о которых уже тысячелетия слагают множество легенд. – Например, кристальные драконы? – невинно поинтересовался Гарри. – Возможно, это лишь легенда, – уклончиво ответил мастер, – тем более судя по тому, что данных об этом никаких нет. Но в любом случае это великолепная ученическая палочка. – Прошу прощения, – искренне удивился молодой герцог, – в каком смысле ученическая? Мистер Олливандер несколько минут внимательно смотрел на юношу, а затем молча достал откуда-то из-под прилавка старую потрёпанную тетрадку. – Мастер Брайан попросил передать вам его записи, – изготовитель волшебных палочек нахмурился. – И ещё он просил передать, что скорая встреча с ним возможна в крайне необычных обстоятельствах. Вручив тетрадь юноше, мастер странно посмотрел на своего посетителя и, качая головой, ушёл куда-то в служебные помещения магазинчика. Немного постояв на месте, Гарри понял, что на сегодня диалог закончен. Спрятав тетрадку к себе за пазуху, он в очень озадаченном состоянии духа покинул магазинчик изготовителя волшебных палочек. Почему озадаченном? Потому что Гарри неожиданно понял одну простую вещь. Сейчас он один. Нет никого, кто мог бы подставить ему плечо без лишних вопросов. Помочь словом, не читая нотаций. Сделать дело, не давая лишних обещаний. Наконец, отнестись как к взрослому и самостоятельному человеку. Рон отпадал, Гермиона тоже. Сириус… вариант плохой, так как любая проблема будет решаться посредством директора Хогвартса. А Гарри не хотел ничем делиться с человеком, который не считал нужным делиться информацией с ним. Флер показала себя с лучшей стороны, как настоящий друг, но и это было не то. Сейчас юноше нужен был сильный, мудрый, умный и развитый маг, который бы ничем не уступал Альбусу Дамблдору. И, кажется, такой вариант был. Брайан Кордос. Юноша неожиданно осознал, что есть человек (хотя, вернее, получеловек), который в курсе практически всех его проблем и может помочь ему решить их. Ну или по крайней мере дать совет. План выстроился простой. Отчитаться перед директором Хогвартса, выбить определённую личную свободу, ибо хватит уже сидеть в четырёх стенах, решить проблемы с зельеваром и вплотную заняться установлением контакта с человеком-драконом. Конец ретроспективы * * * По прибытии домой Дафна дежурно поблагодарила своих родителей, переоделась, а затем решила сходить к большому озеру, находившемуся рядом с их поместьем. Девушке надо было обдумать то, что она увидела. Гарри Поттер. Гарри Певерелл. Герцог Певерелл-Поттер. Полная чушь, не укладывавшаяся в рамки хода вещей. Дафну отец уже подготовил к тому, что в скором времени будет очередная война между Тёмным Лордом и Альбусом Дамблдором. Война – она и есть война, со всеми вытекающими последствиями. По словам отца, который в таких делах не ошибался практически никогда, Гарри Поттер должен выступить в роли победителя и героя – недаром этот юноша каждый год был замечен в каком-либо знаменательном событии. То первый курс с какой-то полосой препятствий, то второй курс с замешанной в нём Тайной комнатой, то третий курс и Сириус Блэк в придачу, и как апофеоз – Турнир Трёх Волшебников на четвертом курсе. Странно это всё. – Интересный день, дочка? – сзади к ней незаметно подошёл отец. – Я уже поговорил с мамой. – Да, папа, – даже не обернулась Дафна, – есть над чем подумать. – Гарри Поттер. – Отец подошёл и встал рядом. Он даже не спрашивал, а утверждал. – Расскажи, что думаешь? – Ты мне говорил совсем о другом, – брюнетка посмотрела на отца. – Ты говорил: если начнётся война, то нам придётся бежать из страны, потому что столкнутся две стороны, а наш род всегда держал нейтралитет и не лез ни в чьи споры и делёж интересов. – Правильно, – кивнул Джулиан, – а что изменилось теперь? – Директор Хогватса – явный маглолюб, – нахмурилась девушка. – Но либо чересчур современный, либо что-то скрывает. Но как может быть, что Гарри Поттер до одиннадцати лет рос вне магического мира, до четвёртого курса был полноценным гриффиндорцем, а теперь… Теперь это герцог с двойной фамилией, собственным домом и собственными замашками в непонятные дебри. Ах да, у него ещё и невесточка есть. Смазливая блондинка, и что в таких парни находят? – А что ты думаешь об этом? – улыбнулся отец. – Не знаю, папа, – Дафна покачала головой. – Но всё это странно, необычно и немного нервирует. Как ты считаешь, что происходит? Появилась третья сторона? – А вот этого я не знаю, – нахмурился отец, – хотя подобное маловероятно. Этот юноша слишком мал, чтобы играть самостоятельно. С другой стороны… Наша задача сейчас внимательно следить за тем, куда и откуда дует ветер. Девушка покачала головой. Судя по всему, этот год в Хогвартсе будет интересным. * * * Войдя на кухню, Гарри остановился ровно посередине комнаты. Та представляла собой достаточно просторное помещение, оформленное в тёмно-зелёных тонах, со старинным камином и множеством деревянных потрескавшихся шкафов. Посередине стоял большой стол, за которым сидела небольшая группа людей: сам директор Хогвартса, небезызвестный зельевар, который притаился где-то в уголке, профессор МакГонагалл, Сириус Блэк, Артур, Билл и Чарли Уизли, Грозный Глаз Грюм и ещё четыре человека, которых Гарри не знал Гарри мгновенно просчитал ситуацию. Судя по всему, атака будет грубая и массивная, в ход пойдут все приемы, включая давление на его совесть, жалость, воззвание к благоразумию, умасливание его гордости, а возможно, даже указание в приказном тоне. Молодой герцог начал мгновенно выстраивать тактику. Главный и опытный здесь именно Дамблдор, значит, все силы нужно сконцентрировать непосредственно на лидере. – Гарри, – со стола вскочил худой человек с длинными чёрными волосами и, подбежав к юноше, крепко обнял его, – как я рад тебя видеть! – Я тебя тоже, Сириус, – искренне улыбнулся юноша, который, оказывается, сильно соскучился по своему крёстному, – надеюсь, ты не сильно беспокоился? – А то я не помню себя в молодости, – рассмеялся Сириус. – Сам был ещё тем подарочком для взрослых. Дай хоть тебя рассмотреть. Гарри сделал лицо попроще, представив следующую реакцию. – Великая Моргана, – крёстный не обманул его ожиданий, – Гарри, что с твоими глазами? И откуда эта одежда? За столом начались переговоры. Билл что-то прошептал Чарли на ухо, мистер Уизли почесал правую бровь, зельевар старательно буравил его взглядом, остальные о чём-то переговаривались. В это время Сириус опустил взгляд чуть ниже, увидел руку с родовыми перстнями и нахмурился окончательно. Гарри уже открыл было рот, чтобы явить в мир своё веское слово, но был перебит главным участником сегодняшней встречи. – Здравствуй, Гарри, мы рады тебя видеть. – Очень необычно, но улыбка Дамблдора была искренней и не наигранной. – Ты заставил нас немного поволноваться. Молодой герцог в ответ тоже начал усиленно улыбаться, показывая всем, как он рад их видеть. В ответ на слова директора послышался еле слышный шёпот, профессор МакГонагалл сжала свои тонкие губы, а Грюм нацелил на него свой волшебный глаз. «Так, – юноша внутренне приготовился, – а теперь наш эффектный выход». Гарри слегка расправил плечи и чуть откинул голову назад. После чего подошёл к столу и занял свободное место. Когда сидевшие за столом увидели его лицо, наступило резкое молчание. – Добрый вечер, профессор Дамблдор, – остальным Гарри лишь кивнул. – Я так понимаю, что все с нетерпением ждут моего рассказа. Причём с таким, что меня едва ли не насильно заставили, прошу прощения, пытались доставить в этот дом. Юноша улыбнулся про себя. Он одним предложением сразу ограничил рамки своей частной жизни и личного пространства. Неудивительно, что после его слов сразу поднялся недовольный шум и градом посыпались вопросы. Однако молодой герцог по-прежнему старательно хранил бесстрастное выражение лица. Это был словесный поединок между ним и директором, остальные лишь мешали и были только для фона. Директор, судя по всему, придерживался такого же мнения, так как одним жестом прекратил шум и весь обратился в слух. Гарри между тем спрашивал сам себя, почему было не выждать ещё один денёк. Его состояние тела, основательно ослабленное после ритуала, стремительно ухудшалось с каждой секундой. От ритуала он ещё явно не отошёл, а личные силы переоценил. На данный момент молодой герцог функционировал лишь на честном слове. «Лучше бы я отсыпался в своей кровати, – с тоской подумал юноша, – а не сидел тут и не готовился врать с три короба». Итак, дождавшись лёгкого жеста руки директора, после которого недовольный шум сразу смолк, Гарри перешёл к своему повествованию, упустив некоторые ключевые моменты. А именно: про кровное наследие своих предков, вторую фамилию, свою новоявленную дочь, путешествие к Брайану, разговор с Олливандером и проблему с волшебной палочкой. Снейп тоже помалкивал, отчего Гарри даже почувствовал лёгкое чувство благодарности к профессору зельеварения. В этот момент к присутствовавшим на собрании присоединилась Молли Уизли. В целом же, со слов Гарри, он просто немного погостил у родственников, соскучился в одиночестве, а затем пошёл в Гринготс снять денег. Там ему сказали о наличии собственного дома, куда он и решил переехать. Далее поход в ресторан, встреча со всеми – и вот он здесь. Под конец своего повествования юноша сделал умышленно простоватый вид и не стал заострять внимание на своей одежде и внешности. Естественно, директор Хогвартса ему не особо поверил, однако обратил внимание на другие моменты. – Гарри, надеюсь, ты понимаешь, что не должен был так делать? – директор начал с очень мягкого и ласкового тона. Впервые молодой герцог почувствовал эти нотки в голосе директора: складывалось ощущение, будто тот общается с очень эмоционально нестабильным человеком. Почувствовал и устыдился самого себя – дожили. Вот, значит, о нём какого мнения. Делать было нечего, к тому же вечерело, поэтому молодой герцог лишь моргнул своими вызывающими золотыми глазами, а затем с доброй улыбкой на лице пожал плечами. – Директор, я лишь решил начать думать своей головой, – Гарри спрятал свою улыбку и внимательно посмотрел на всех, чтобы увидеть какое впечатление произвела его реплика. Реакция людей была предсказуема. – Мальчишка, что ты понимаешь в этой жизни! – это прохрипел Грозный Глаз. – Ты даже не представляешь, что сейчас творится! – Как же ты мог так уйти, Гарри, мы так за тебя волновались, – начались причитания Молли Уизли. Юноша не позволил лишним эмоциям отразиться на лице, но ситуация совсем не радовала. Его что, в самом деле держат за какую-то овцу в стойле? – Гарри, мы искали тебя несколько дней, – встрял неизвестный человек с короткими седыми волосами. – Может, дадите ему сказать? – Сириус ринулся в поддержку своего крестника. – Или будете атаковать его все скопом? Ему кто-то начал возражать. Чарли и Билл лишь нахмурились. А Артур виновато посмотрел на свою жену (как выяснилось позднее, мистер Уизли был тоже в немилости, попытавшись провести в доме электричество, – подвал и самого мистера Уизли восстановили лишь сегодня.) – Поттер, вы стали слишком много себе позволять, – реплика профессора МакГонагалл отличалась особой строгостью. – Вы хоть представляете, сколько людей вас искало и сколько времени? Профессора по трансфигурации Гарри слишком уважал, поэтому решил просто проигнорировать её фразу. В конце концов, Минерва Макгонагалл не в курсе многих деталей и не может судить о возникшей ситуации объективно. Самое интересное, что зельевар в этой необычной ситуации сидел молча и, видимо, пытался не привлекать к себе внимания. Молодой герцог мысленно сосчитал до десяти, потом прикинул, что он напишет Брайану, вспомнил, что надо бы накормить Анну-Марию и поинтересоваться у Джумби, когда, наконец, его дом перестанет напоминать полигон после испытания ядерного оружия. Юноша слегка дёрнул плечом и встал со стула. – Профессор, – молодой герцог сделал удивлённый вид, – а если человек хочет побыть один и просит дать ему возможность побыть в одиночестве, то зачем делать всё с точностью до наоборот? – Гарри, – профессор Дамблдор, видимо, понял, что его ученик не особо вслушивается в то, что ему сейчас говорят, и потому решил взять ситуацию в свои руки, – я понимаю, что тебе очень не хочется возвращаться к своим тёте и дяде. Но, поверь мне, так нужно. Я даю тебе свою слово, что в конце июля мы заберём тебя, и ты сможешь провести остаток каникул здесь. – А если я не захочу возвращаться? – Гарри сказал это умышленно безмятежным и безразличным тоном. – Может, у меня своих дел хватает? Об этом кто-нибудь подумал? – Гарри, милый. Какие у тебя дела? – встряла Молли Уизли. – Я бы очень хотела, чтобы ты сейчас остался с нами, но ты должен послушать, что тебе говорит профессор Дамблдор. – То есть мнение парня уже никому не интересно? – саркастически вклинился в разговор Сириус. – Но это обязательно. И так нужно, – мгновенно приготовилась к бою Молли. – Ты это знаешь не хуже меня. Гарри лишь вздохнул. Судя по всему, вариант, когда у него были свои планы на собственное будущее, никому не приходил в голову. – А может, для начала стоит объяснить ему, что это вообще за место? – Гарри получил неожиданную поддержку от мистера Уизли. – Иначе мы поступаем не совсем честно. – Гарри, – Дамблдор опять обратился к своему ученику максимально доброжелательным тоном, – я тебе обещаю: мы заберём тебя в конце месяца и расскажем всё об этом месте. Но… сейчас ещё не время, пока не время. Поверь мне на слово. – То есть то, что тут находятся его друзья, это нормально, – начал заводиться Сириус, удостоившись сурового взгляда от директора, – а моего крестника надо обязательно тащить назад к этим полоумным маглам? – То есть Рону с Гермионой здесь находиться можно? – пробормотал юноша так, чтобы его все услышали. – Как всегда, я как в изгнании. Просто замечательно. Молодой герцог вздохнул и посмотрел в окно. На улице было пустынно, за исключением нескольких человек в тёмной одежде, которые почему-то внимательно следили за домом. Нехорошее предчувствие кольнуло Гарри. Директор между тем посмотрел на свои необычные часы с одиннадцатью планетами и слегка кивнул Грозному Глазу. Молодой герцог понимал, что в очередной раз ищет приключений на свою пятую точку. Сейчас стоило окончательно расставить все точки над «i» и идти назад в свой особняк. Всё равно остановить его никто не сможет. Вот только нужно было завершить разговор как-то… грациозно и без лишних взаимонепониманий. Да и, пожалуй, вести себя стоит менее вызывающе. Всё равно на Дамблдора отсутствие лишних эмоций не особо подействовало – он даже не заметил изменений в юноше. Пока Гарри Поттер обдумывал над «грациозным концом» переговоров, события стремительно развивались дальше. – Итак, мальчик, сейчас ты пойдёшь со мной к своим родственникам, – суровым голосом прохрипел Грозный Глаз. – Пора слушаться старших. Все планы юноши касательно более мягких переговоров и более спокойного поведения рухнули как карточный домик. Прямую агрессию он терпеть был не намерен и начал заводиться. – А если я не пойду? – молодому герцогу начала нравиться эта игра. – Примените силу? – Аластор, – предупреждающе сказал Дамблдор. Однако Грюм, кажется, был сильно обеспокоен столь явным покушением на его репутацию самого сурового аврора. Он с невероятной для его деревянной ноги скоростью вскочил из-за стола, подбежал к Гарри и крепко схватил его за предплечье. Прошло несколько секунд. – Аластор, – на этот раз в голосе Дамблдора были явно слышны приказные нотки. – Отпусти его руку. Старый аврор подчинился и отошёл от молодого герцога. Все сидевшие за столом переглянулись. Дамблдор внимательно посмотрел на юношу. Гарри вздохнул и устало потёр глаза. А затем сказал совершенно лишнюю фразу, чем только сделал себе хуже. – Никто не может умышленно или неумышленно перемещать главу рода без его личного на то согласия, – молодой герцог ухмыльнулся. – Поэтому, профессор Дамблдор, сейчас мы на более-менее равных условиях. Я же просил учитывать и моё мнение. По-моему, я прошу не так много. – Гарри, дорогой, – неуверенно начала Молли, – ты что-то путаешь. Ты не можешь быть главой рода, ты ещё лишь школьник и к тому же несовершеннолетний. – Ну почему же, – юноше очень не хотелось этого делать, но он не смог удержаться. – Это даже обидно, когда тебя считают столь незначимым человеком. Нацепив на лицо надменную маску (главное, не перестараться, а то от всех этих ухищрений Гарри давно вспотел), слегка откинув мантию и выставив ногу вперёд, он вытянул руку, на которой были одеты кольца. – Гарри Джеймс герцог Певерелл-Поттер к вашим услугам, господа и дамы. – Юноша сцепил пальцы в замок. – Собственной персоной. Возможно, даже Станиславский не смог бы употребить в этот момент свою коронную фразу. Уж больно значительно и необычно выглядел со стороны Гарри в этот момент. Резкому и синхронно наступившему молчанию за столом мог бы позавидовать любой режиссер, ставящий заключительную сцену ”Ревизора”. «Это я перегнул палку, – между тем подумал юноша. – И не жилось мне спокойно... Сам же хотел это скрыть до поры до времени и сам же все и разболтал. Ну и что теперь делать?». Пока Гарри Поттер собирался с мыслями и придумывал следующую искрометную фразу, ситуация разрешилась без его участия. Крик за окном Avada Kedavra и вспышка зелёного света будто послужила своеобразным сигнальным знаком. Все сидевшие за столом выхватили волшебные палочки и ринулись вон из кухни. – Гарри, чтобы не случилось, оставайся здесь, – директор внимательно и без улыбки посмотрел на юношу. – Извини, но выйти ты не сможешь. Скоро мы все вернёмся и договорим. Северус, проследи, чтобы он остался здесь. Сказав это, Дамблдор спешно выбежал за остальными. – Я скажу остальным, чтобы остались дома. – Молли подошла к Северусу. – Гарри, тебе, наверно, лучше подняться наверх к Рону и Гермионе. Молодой герцог пожал плечами, а затем спокойно сел за стул и пододвинул к себе чашку с чаем. Молли несколько секунд смотрела на него, а затем вышла из кухни. Снейп, напротив, сделал шаг по направлению к юноше. Странное спокойствие и молчание его ученика было слишком подозрительным. Для Гарри его собственное поведение было тоже достаточно неожиданным. Вся злость и взбудораженность резко улеглись, от плохого самочувствия не осталось и следа, а в голове наступила блаженная пустота и ясность мысли. Юноша почувствовал, как его переполняет сила и желание действовать. «Значит, сиди тихо и жди? – Гарри двумя глотками выпил чашку крепкого чая и резко поднялся со стула. – Сижу и жду. Даже словечка против не скажу». – Мистер Поттер, – раздался резкий голос зельевара, – позвольте полюбопытствовать, куда вы собрались? – Пойду навстречу, – Гарри ухмыльнулся, – может, что нового узнаю. – Глупый мальчишка, – прошипел зельевар, – ты думаешь, это всё шутки? Хочешь пойти и бессмысленно положить свою голову? Ведёшь себя, как твой папаша? – Я даже не знал своего отца, – спокойно пожал плечами Гарри. – Больше скажу. Я его даже не видел. Как меня после этого можно с ним сравнивать? И отойдите с моего пути, сэр. Зельевар напрягся и вплотную подошёл к юноше. Сравнение было невыигрышным. С одной стороны Гарри Поттер, чей вес был около сорока пяти килограмм при росте около метра шестидесяти, а с другой стороны Северус Снейп, который был на голову выше и раза в два тяжелее. Правда, юношу это ничуть не смутило. События последних дней, постоянные нервы, стрессы, приключения, ритуал – кровь у юноши буквально закипела и требовала выхода энергии. Гарри отлично понимал, что поступает глупо, неадекватно и просто нелепо. Но поделать с собой ничего не мог. В нём опять начала подниматься та же сила, которая проявилась в критический момент в конце четвёртого курса. По телу, начиная с ног, пошли электрические разряды, мышцы стали словноиз стали и наполнились силой, появилась уверенность в собственной непобедимости, спокойствие сменилось непонятной радостью и решимостью. Сейчас остановить собственное тело, которое начало производить бешеное количество всех возможных и невозможных гормонов, Гарри бы не смог, даже если бы очень захотел. – Сэр, – Гарри подошёл к зельевару и упёрся плечом ему в грудь, – в последний раз прошу: уйдите в сторону. – Поттер, – взбешённый зельевар достал волшебную палочку, – это ты сделал зря. Ты можешь не уважать директора, но позволять себе подобное поведение со мной не следует. Меня тебе бояться стоит… Услышать финальную фразу Снейпа Гарри было не дано. Вся его энергия словно сконцентрировалась в солнечном сплетении, и затем произошёл взрыв. Как и в прошлый раз, возникло такое ощущение, словно мощнейшие потоки магии хлынули в его тело. Возможности его тела опять стали запредельными. Юноша слегка отвёл плечо назад и резким круговым движением ударил зельевара грудью. Сила удара была такова, что Северус отлетел на несколько метров и основательно приложился об стенку. Послышался глухой удар и звук падающего тела. Гарри в несколько скачков вылетел в коридор и столкнулся нос к носу с Флер, Роном и Гермионой. – Гарри? – удивлённо воскликнула Гермиона. – Ты здесь? – Гарри? – ещё больше удивился Рон. – А почему нам не сказали, что ты здесь? – Гарри, – у Флер тон был злой, – что тут происходит? Юноша остановился и долгим немигающим взглядом обвёл присутствующих. Затем он вытащил свою белую волшебную палочку и подошёл к выходной двери. – Сидите тут, – юноша приоткрыл дверь, – у нас там идёт взрослая и непонятная игра. Флер, если что, я рассчитываю и надеюсь на тебя. Игнорируя вопросы, юноша выбежал на улицу и закрыл за собой дверь. Из дома напоследок послышался громкий крик Молли Уизли, яростный ор Рона и голос Флер.