Омежья сущ(ч)ность

Они лежат в обнимку на разложенном диване, залипая на сериал, когда Чимин впервые слышит от Юнги: - Я люблю тебя, - звучит тихо, почти шепотом, сопровождается целомудренным поцелуем в макушку и более крепкими объятиями. Чимин отвечает абсолютно искренне: - Я тебя тоже. А через неделю Чимин бьет себя по щекам и вообще хочет разбить себе лицо. - Какой же ты еблан, Пак Чимин, - говорит он собственному отражению, а потом его выворачивает утренним завтраком. Выпавший из ослабших пальцев тест так и остается валяться под тумбочкой. Тэхен в задумчивости крутит прозрачную чашку с кофе, иногда переводя взгляд на Чимина. Тот натягивает рукава серого свитера, скрывая в них свои небольшие ладони, и нервно кусает губы. - Ты еблан, - говорит Тэхен спустя несколько долгих для Чимина минут вязкой тишины и молчания. Чимин смотрит на него виновато: - Я знаю. - Ты должен ему сказать, - снова говорит Тэхен, делает глоток остывшего кофе, вкус которого теперь похож на непонятную бурду, - он имеет право знать. В любом случае, он уже сказал, что любит тебя. Ты прекрасно знаешь, что Юнги всегда говорит то, что думает на самом деле. Не думаю, что новость о том, что у вас будет ребенок, заставит его взять свои слова обратно и бросить тебя. Чимин знает. И головой понимает, и сердцем чувствует. Но какая-то часть его недоебанной омежьей сущности все еще сомневается. - Господи, - шепчет он и закрывает лицо ладонями, - как я вообще должен ему об этом сказать? Сколько мы встречаемся, месяца четыре? Мы даже не живем вместе! - Девять, Чимин, девять, - хмыкает Тэхен и улыбается своей квадратной улыбкой. Чимин стукается зубами об чашку и чуть ли не выплевывает напиток на стол. О боже. Девять месяцев. Они с Юнги вместе уже девять месяцев. А Чимин даже не заметил. Каждый день рядом с Юнги был таким, словно это их первая встреча, первые минуты, когда их взгляды пересеклись, словно все поцелуи были первыми. Чимин роняет голову на стол и бормочет себе под нос: - О боже. Я в каком-то дерьме. Тэхен тихо посмеиваясь, включает кофеварку. Одной чашкой кофе тут не обойтись. Чимин иногда бывает таким сложным. И идиотом. Чаще всего идиотом, особенно когда дело касается его собственных отношений. - Просто признай уже, что Юнги – это твое. И в глубине своего каменного, - Тэхен в воздухе показывает пальцами кавычки, - сердца, ты безумно счастлив. Чимин поднимает голову, смотрит беспомощно и с громким выдохом снова опускает голову на столешницу. На лбу точно будет шишка. Кофеварка издает режущий слух писк и Тэхен делает еще две чашки. * * * Юнги ведет себя странно, как будто хочет что-то сказать, но не решается. Чимин не торопит, ему тоже есть что сказать. И Чимину на самом деле страшно. Он как-то подумал о том, что будет, если Юнги бросит его, а потом рыдал несколько часов, закрывшись в ванной. Это какой-то пиздец. Чимин ненавидит быть омегой. Юнги ходит вокруг да около еще несколько дней, которые Чимин нервничает, а потом старший зовет его на кухню тихим «нам нужно серьезно поговорить». И та самая недоебаная часть его омежьей сущности сходит с ума. Чимин не может ее заткнуть. Юнги сидит за стойкой весь какой-то нервный, на столе перед ним лежит какая-то коробка и Чимин не хочет даже мысли допускать о том, что в этой коробке может быть. Он не уверен, что сможет сказать «да», несмотря на то, как сильно он любит Юнги. Он садится напротив альфы и почему-то чувствует себя виноватым, хотя его вины нет ни в чем. Если, только, не считать того, что он залетел. - Я не очень уверен, как это нужно правильно делать, - начинает Юнги, поднимая на омегу немного растерянный взгляд, - поэтому, просто, вот. Юнги двигает к нему коробку, размером с два спичечных коробка. Чимин нервно сглатывает, пальцы дрожат, и он не решается открыть протянутую коробку. Юнги ждет. Чимин боится столкнуться с ним взглядами, потому что, он не уверен, что не расплачется моментально. С того момента, как он узнал, что у него будет ребенок, его эмоциональность сменила полюса, как будто в самой омежьей природе заложено ныть по пустякам и менять настроение через каждые пять минут. Боже, как же Чимин иногда ненавидит быть омегой. В коробке оказывается магнитный ключ-карта. Чимин смотрит на него сначала непонимающе, а потом расслаблено выдыхает. Ну, хотя бы не то, о чем он думал. Он вертит его в руках, а потом смотрит на Юнги и выдает удивленное: - Оу… Чимин видит, как альфа ерзает на стуле, замечает искусанные от нервов губы и розовеющие кончики ушей. Юнги смущен. Двойное «оу». - Так, что ты об этом думаешь? – старший запинается, бросает короткий взгляд на ключ в руках Чимина, - Я просто подумал, что… Мы ведь почти год вместе и это было бы неплохо – съехаться. Юнги останавливается, нервно сглатывает и продолжает, смотря прямо в глаза омеги: - К тому же, насколько я знаю, нас ждет пополнение… Ключ-карта выпадает из пальцев и Чимин с удивлением смотрит на Юнги. Вот чёрт. В мыслях почему-то моментально проскальзывает разговор с Тэхеном и Чимин выдыхает как-то слишком обреченно. Его интересует только одно: - Тебе Тэхен сказал? Юнги скептически приподнимает одну бровь, а после выкладывает на стол тест с двумя красными полосками. Чимин хлопает себя по лбу и шепчет о своей глупой забывчивости, ведь за все это время он ни разу не вспомнил о треклятом тесте. Он снова смотрит на Юнги, сейчас он чувствует себя абсолютно беспомощным и растерянным, старший это видит. Поэтому Чимин практически моментально оказывается в теплых успокаивающих объятиях и о боже, кто бы знал, как ему хочется сейчас разрыдаться как маленький ребенок. - Эй, - Юнги прижимает его к своей груди, Чимин щекой ощущает, как колотится его сердце, - все будет хорошо, обещаю. Мы справимся. Я же говорил, что люблю тебя. Чимин позволяет себе залить слезами юнгинову футболку, скулит непрерывно «прости» и, наконец-то, полностью дает волю той своей недоебанной омежьей сущности. Тэхен оказался прав. А Чимин все-таки еблан.