I feel your body calling out to me

      За всё время Игорь почерпнул для себя один урок: если ты не знаешь партнера, то тебе нечего делать в этом уравнении. Нет, серьезно, от знания партнера зависело почти всё, но Игорь не удосужился это понять в своих прошлых отношениях. Наверное потому, что девушки всегда были довольны от того, каким был Игорь. Ему даже не нужно было напрягаться, чтобы их удовлетворить. Но когда дело касалось Конченного Стаса, то всё становилось в разы сложнее. Игорю потребовалось много времени для того, чтобы этот уебок получил то, чего он так хотел, но о чем никогда не говорил и о чем никогда не намекал. Ему необходимо было перепробовать всё, чтобы этот пидОр перестал строить кислую мину во время процесса. Как же сильно Игорь ненавидел его за потраченные нервы и время, хотя раз за разом доказывал обратное. А Стас молчал. Всегда. Если кто-нибудь (читайте: Игорь) когда-нибудь хотя бы заикнется о том, что было, если хотя бы додумается спросить у Стаса о том, понравилось ли ему, он всегда молча просто в прямом смысле уходил от этого разговора. И в принципе это никого не задевало. Игорю нравилось думать о том, что Стас просто стесняется признаться, хотя он и не замечал и тени смущения на его лице, когда затрагивал эту тему. Может, просто невнимательно смотрел (потому что он в душе не ебал, как это должно выглядеть в реальной жизни, а не в ебаном фанфике или в таком же ебаном аниме или, ещё хуже, манге (хотя ни с чем из этого он близко не был знаком)). В любом случае, всё это было строго между их телами. Это не выходило за дозволенные рамки, никогда не касалось их привычного образа жизни. Они были все теми же Боссом и Пемпом. Разве что по ночам первый трахал второго. Игорь понял закономерность. Он изучил Стаса с макушки до пят, выучил его слабости и его предпочтения, а теперь, всё это искусно использовал против него самого. Стас бесился. Всегда бесился. Серьезно, даже если у него железобетонный стояк — он всё равно покрывал Игоря трехэтажным матом, когда тот вытворял какую-то дичь. Однако, сам Лавров знал, что это всего лишь показуха. Черт знает, для кого Стас постоянно устраивал это шоу, но он не прекращал этого делать. Но это даже хорошо. Игры в изнасилование заводили Игоря даже сильнее, чем то, что он пробовал до этого. А пробовал он действительно много. Прошло несколько месяцев — вдумайтесь! месяцев! — прежде чем Игорь рискнул нагнуть Стаса и отыметь его прямо в «гримерной», где они со Стасом обычно перевоплощались в Босса и Пимпа. Реакция Стаса сбила Игоря с толку. Как только он закончил и стал чуть более нежным, Конченков вывернулся из-под него и послал Лаврова куда подальше, после чего быстро превратился в Пимпа и вышел к съемочной группе. Игорь остался тогда в замешательстве, не понимая, где он облажался. Это сейчас он понял свою ошибку, которую совершил в самом конце, а тогда он даже не мог отследить эту точку невозврата, которую переступил. Ну и где он блять облажался? После этого его настроение упало ниже плинтуса, хотя на выпуске это, как казалось, не отразилось. Хотя Босс раз за разом бросал в сторону Стаса какие-то унизительные реплики и постоянно перекидывался с ним факами. Он понял закономерность. Она была до смешного проста: до тех пор, пока Стас показывал свои эмоции — всё шло как по маслу. Но, СУКА, как же сложно было выявить эту ебучую закономерность. Игорь не был тупым, но у него было плохо с наблюдательностью. А ещё этот ебучий Стас сбил его с толку тогда в той «гримерной», поэтому Лавров долго ходил вокруг да около истины, но также долго не мог сообразить. В тот раз, когда он-таки понял, он очень рисковал их отношениями, когда хотел проверить. Нет, правда, ему было немного стремно, потому что он не был до конца уверен в том, как отреагирует Стас. Но Игорь решил, что другого выбора не было. Потому что как бы он не старался, каким бы нежным или грубым он не был, Стас всё равно был недоволен. Только суть была в том, что в первом случае Конченков вообще не проявлял эмоций, которые бы могли подсказать о том, в каком направлении двигаться, а во втором случае он вовсе отказывался участвовать в этой, как выразился Стас, «хуйне». Вот и понимай как хочешь, блять. Хоть выверни себя наизнанку, но найди то, что мне, блять, нравится, да, Стас? Как же сильно в это время Игорь ненавидел своего партнера за то, что он никогда не говорит о том, что было и что он чувствовал, и что хотел бы чувствовать. Игорь, конечно, тоже не говорил, но Стас его не спрашивал, а Лавров блять и напрямую, и накосую, и так, и сяк, и об косяк, и уже не знал, что ему делать с этим ебаным дрыщём. В конце концов, он «подловил» Стаса у его квартиры, в которую без приглашения зашел-таки, несмотря на то, что Конченков был категорически против. Игорю было похуй. Как и всегда, в принципе, он никогда не слушал людей, которые пытались ему указывать. Он ведь Величайший Босс всея Руси, ёпта. Какие законы и правила? Он сам закон. — Пиздец, Игорь, я отдохнуть хочу, — сказал Стас тогда, недовольно сверля «друга» взглядом. Он выглядел и вправду уставшим, но Лаврову было насрать на это. Почти. Черт, его поведение сбивает с толку. Не сейчас, конечно, сейчас Игорь научился различать разные формы «пошел на хуй» от Стаса Конченкова, но тогда его поведение действительно было непонятным для него. Положив болт на всё желание своего партнера отдохнуть, Игорю удалось в тот день завалить его и отыметь. При этом прелюдия, которых было немного, сопровождались недовольными «отвали», «отъебись», «Лавров, иди на хуй», «какого хуя ты делаешь» и прочие вариации слова «перестань». Но он не перестал. В тот раз он пробовал себя нового. И пытался распробовать того Стаса, которого никак не мог увидеть до этого. После этого он рискнул предположить, что Стасу, как последнему мазохисту и извращенцу, нравится постоянно играть в изнасилование. Однако, Игорю удавалось расчертить эту тонкую грань между игрой и реальностью. Хотя он бы никогда не узнал, где перегнул палку, а где нет, потому что Стас в любом случае вырывался. Всегда. Сколько бы раз они не трахались и сколько бы раз он — Стас — не кончал от действий Игоря, Конченков никогда не признавал, что ему нравится. Даже если против него был аргумент в виде стояка, да, об этом уже говорилось ранее. Да и Лавров не требовал. Ему самому нравилось всё это. Знаете, он ведь не зря выбрал себе образ Большого Русского Босса. Ему нравилось то, какое это впечатление производило на тех, кто его не знал. Весь его сценический образ просто кричал о том, что он эгоистичный и самовлюбленный аморал, который любит деньги, сук и власть. И да, это было про Босса. Вне образа Игорь был чуть меньше Босс, но всё же они отличались не так сильно, как могло показаться на первый взгляд. Так что заваливать Стаса на кровать или любую другую поверхность, практически срывать с него одежду, грубо целовать его и раз за разом оставлять на нем свои отметки, а потом долго вытрахивать из него всю дурь — это было то, что определенно нравилось Игорю. Через ещё какое-то время, Лавров понял: он нравится Стасу в образе больше, чем без него. Это ничуть не обижало (даже если это напрямую говорило о том, что вне образа Стас не будет получать столько удовольствия, сколько мог бы получить, если бы Игорь был в своей шубе, короне, бороде и очках), потому что он понимал, что в образе Босса он больше похож на того человека, который способен делать со Стасом те вещи, которые он делал. Всё чаще и чаще они стали трахаться почти сразу после съемок и выступлений, когда реквизит всё ещё был на них. Первые несколько раз это было жутко неудобно, но в конечном итоге Игорь приловчился. Стасу же было похуй на то, как будет выкручиваться Босс из этой ситуации, потому что главной его задачей было вырваться. Однажды Босс решил проверить реакцию Пимпа. В тот раз он почти отымел его у зеркала, но остановился и отпустил Пимпа, решив в этот раз послушать его и прекратить всё это. И — блять! сука! — этот пидор не так долго был в растерянном состоянии, а почти сразу сообразил, что к чему, поэтому быстро натянул на себя штаны и свалил, покрыв Игоря десятиэтажным матом. Тогда Лавров понял: Стас был готов даже от секса отказаться, лишь бы ему не пришлось открыто признавать свои наклонности. Ну, зато Игорь понял, что издевательства над ним ничего не дадут. А жаль. Хотелось бы послушать его скулеж. Весь этот путь в итоге привел их к тому, что они имеют сейчас: общую тайну и регулярный секс. Некоторое время Игорь удивлялся тому, насколько скрытным бывает Стас. Никто вокруг даже и догадаться не мог, что они после рабочего дня едут или идут куда-нибудь, где их тела сплетаются в жарком танце. Съемочная группа если и шутила на тему того, что они пидоры, то только потому, что в интернете их постоянно какие-нибудь бабы шипперили, а не потому, что Игорь или Стас палятся где-нибудь. Нет, серьезно, Конченков вел себя так, будто он никогда в жизни не испытывал влечения к мужчинам, а Игорь, в свою очередь, убедительно слал всех нахуй, приводя в аргументы то, что «Величайший имеет гарем из шлюх, поэтому он не может быть пидором». Обычно это работало. Если учитывать то, что Босс постоянно принижал «жополазов» и блогеров, то мало кто мог бы осмелиться по серьезному считать его геем. Разве что Пемп. Когда послышалось «стоп! снято!», Игорь резко выдохнул и хриплым голосом поблагодарил Оксимирона (это звучало как: «Слава Оксимирону, это закончилось») за то, что этот ад закончился. Бросив быстрый взгляд в сторону друга Техника, Босс послал его нахуй, потом то же самое сказал и Паше. Всё было переведено в шутку, чем это, собственно, и было. Кто-то за камерами засмеялся, но Игорю было плевать. — Было круто, — прохрипел Босс, — больше не приходите. — Добавил он, пожимая Технику руку в ответ. Паша посмеялся и попытался снять корону с Босса, чтобы разглядеть её. Босс ударил его по рукам и попытался ударить ногой в его ногу, но в итоге кроссовок только проскользил по штанам Техника. — Руки нахуй убрал, — рявкнул Босс, придерживая корону на своей голове, — ща Пемпа натравлю. — Паша бросил быстрый взгляд в сторону Стаса, который в этот момент занялся телефоном. Услышав своё имя, он поднял взгляд, но потом быстро опустил его обратно, не заинтересованный в том, что происходит. — Да ладно тебе, братиш, у тебя их тысяча, — улыбаясь, проговорил Техник. — Тебе жалко, что ли? Жлоб. — Мне не жалко, но от короны отъебись, — ответил Босс и встал с дивана, чтобы уйти отсюда. Конечно, это был его образ, и он знал, что все в этом помещении знали, что он просто держится в образе. На самом деле ведь он... хотя нет, не уважает он этого наркомана. Техник просто менее ебанутый, чем остальные эмси. Когда он вернулся обратно на площадку, от Паши Техника и его друга уже не осталось и следа. Чет он как-то забыл с ними попрощаться, но он надеялся, что то прощание, которое было в рамках выпуска, достаточно для них. В любом случае, ему было похер. На площадке всё ещё находились пара человек, которые отключали оборудование, но Игорю было плевать на них. Он посмотрел на Пимпа, который уже перебрался на кресло поближе к дивану, на котором обычно сидел Босс, а затем упал на золотой диван. Пемп даже не посмотрел на него, слишком увлеченный своим телефоном. — Иди сюда, — нарушил Босс это «неловкое» молчание своим басом. Пимп поднял глаза на друга, несколько секунд посверлил его взглядом, а затем снова уткнулся в телефон. — Зачем? — отозвался Стас в итоге, слушая то, как шерудят оставшиеся члены съемочной группы где-то неподалеку за выключенными камерами. — Надо, — почти также безразлично ответил Босс, пытаясь понять настроение Стаса за его незаинтересованностью. — Сам встань и подойди, — не отрываясь от своего занятия, сказал Пимп. Игорь сдался и вытащил свой телефон, чтобы проверить новости. К его ста пятидесяти уведомлениям, которые он не стал проверять с утра, прибавилось ещё двести двадцать два, но Игорь решил забить на это пока и проверить что-нибудь поинтереснее. Он отвлекся в тот момент, когда заметил, что Пимп на соседнем кресле зашевелился. Стас уже хотел стянуть со своей головы маску, но бас Босса не дал ему этого сделать, отвлекая. — Подойди, — потребовал он. Стас приподнял бровь, чего не было видно за его маской, а затем повернулся всем телом к Боссу. — Говори уже че надо, я хочу пойти переодеться, — по нему было видно, что он раздражен, но Игорь знал, что всё это было неважно. — Да подойдешь ты блять ко мне сегодня или нет? — недовольно рявкнул Босс, наклоняясь и поднимая с пола веревку, которая весь съемочный процесс пролежала у стола, за которым её не было видно. Этой веревкой был привязан Техник к стулу. Стас хотел послать Босса нахер, но осекся, когда понял, что тот поднимает с пола. Окинув руки Игоря, которыми он разматывал веревку, безразличным взглядом, Конченков тихо цокнул языком и встал с кресла, чтобы уйти отсюда. — Стас, сука, — послышалось за спиной. — Не зли меня, уебок, — это всё ещё был голос Босса, а не Игоря. Иногда Стас думал о том, сложно ли Игорю постоянно делать голос таким. Лавров знал, что в конечном итоге он победит, при этом не приложив к этому особых усилий. Когда Стас остановился после слов Босса, Игорь знал, что победил. Конченков ещё несколько секунд подумал над тем, стоит ли ему возвращаться к Боссу, но в итоге развернулся и подошел к нему. Если бы Игорь надавил на него раньше, то у него ничего не вышло бы, потому что в помещении были посторонние люди. Сейчас они были наедине. — Ну, и? — Повернись-ка, — требует Босс. — Нахуй сходи-ка, — передразнил его Пимп. Он был уверен, что если бы не очки, то он бы увидел злой огонек в глазах Игоря. Вывести его было проще простого. Как щёлкнуть пальцами. В итоге — Босс сам резко развернул партнера к себе спиной, на что Стас отозвался недовольным «эй» и попытался уйти от Игоря подальше. Ему почти удалось, но Лавров сумел-таки скрутить Стаса и повалить его на пол. Ему потребовалось только точечно ударить ногой в заднюю сторону колена, из-за чего ноги Конченкова подкосились. А дальше оставалось только тянуть Стаса к полу до тех пор, пока тот не окажется в горизонтальном положении. Когда Пимп упал, Босс поставил на него ногу в области его копчика, прижимая к полу. — Сука! — рявкнул Стас, дернувшись так сильно, что нога Игоря практически слетела с парня, но он вовремя успел покрепче схватить партнера за его извивающиеся руки и практически заломить их. — Отъебись от меня, — хриплым голосом прикрикнул Конченков. Голос у него охрип из-за того, что он ударился кадыком об пол, когда слишком сильно дернулся под Боссом. Откашлявшись, Стас повторил: — Я не хочу, — серьёзно произнес он, надеясь на то, что Игорь поймет. И понял же, сука. Босс поднял руки Пемпа выше, заставляя того болезненно промычать и выругаться. Игорь его проигнорировал. Он потянул Пимпа за руки, вынуждая того принять сидячее положение. — Не рыпайся, сука, — прорычал Босс, толкая Пемпа к «столу», который на самом деле выглядел как чемодан. Он впечатал его грудью в угол импровизированного стола, не думая о том, насколько больно это вышло. Стас стиснул зубы и так сильно дернулся, что Игорю показалось, что у Стаса что-то хрустнуло в руке. Но это только показалось. — Отпусти меня, блять, — тело под — перед — Игорем снова дернулось, и Босс мог услышать то, как сильно Пимп ударился об этот чемодан грудью снова. Наверно, позже там появятся синяки, но Лаврова это не волновало. Стас ощутил на своих запястьях веревку и вжался в стол до боли в груди. Он вырывался до тех пор, пока Игорь не поднял его руки, что отозвалось болью в плечах. Стас был готов вырываться так долго, как только мог. И в какие-то разы у него получалось отбиться от Игоря — это происходило в те дни, когда Стасу действительно не хотелось. Сегодня был другой день. И он был рад, что Игорь был достаточно сильным и настойчивым для того, чтобы завалить его. Босс за его спиной спокойно связывал тонкие руки вместе, а Пимп в это время пытался извернуться так, чтобы ему удалось вырваться. Он так стиснул зубы, что челюсть заболела, а зубы начали скрипеть при любом резком или неправильном движении. Игорь не говорил этого вслух, но Стас его уже начинал раздражать. Именно поэтому он так сильно затянул узел на запястьях, заставляя Пимпа вздрогнуть и болезненно промычать. Конченков начал дергать руками, стирая кожу на запястьях, на что Игорь недовольно цокнул языком и пнул парня ногой вбок. Стас завалился на пол на бок и рявкнул что-то оскорбительное в сторону Босса. — Закройся, — прорычал Босс, опуская ногу на таз Стаса. — Иди на хуй, — рявкнул Стас и вдруг затих, когда услышал то, как открывается дверь. Игорь резко поднял взгляд на вошедшего человека, в то время как Стас быстро подтянул к себе ноги, чтобы спрятаться за этим столом от чужих глаз. «Сука» — единственное, что пронеслось у Стаса в голове, прежде чем он перестал дышать. Игорь стянул со своего лица бороду, делая вид, что он снимает реквизит. Стас мог видеть, как он ухмылялся. Ему хотелось врезать Игорю по лицу, но он не мог даже пошевелиться из-за страха и злости. — А ты чего тут делаешь? — поднимая со стула свою сумочку, спросила Аня, смотря на Босса на диване. — Уже ухожу, — ответил Игорь, внезапно перейдя на свой обычный голос. Он встал со своего места, якобы случайно пнул Пимпа в ногу и зашагал в сторону Ани, чтобы с ней покинуть съемочную площадку. Конченков, честное слово, ахуел от этого, но не выказывал своего недовольства до тех пор, пока не стало тихо в помещении. Когда он, наконец, мог спокойно выдохнуть, то первыми его словами стали: — Ебаный Игорь, — прорычал он, дернув руками, пытаясь освободиться. Из-за того, как активно он пытался выбраться, он случайно ударился коленкой об этот ебучий стол-чемодан. — Сука! Блять! Ненавижу его! Пидор тупой, — ругаясь, он продолжал рыпаться, пока до него не дошло, что он еблан. Стас принял сидячее положение, а затем медленно поднялся на ноги. Здесь обязательно должно быть что-то, что поможет ему разрезать веревки. Оглядываясь по сторонам, он пытался отыскать хоть что-нибудь. Зацепившись взглядом за что-то на столе с мониторами, Стас двинулся к нему. Игорь зашел на площадку в тот момент, когда Конченков, стоя спиной к столу, шарил связанными руками у себя за спиной. Он пытался взять ручку, но внезапный гость несколько напугал его. Поняв, что это всего лишь Игорь, Стас фыркнул и покрепче ухватился за ручку, которую ему удалось нащупать. — Я просто вышел за кофе, какого хуя ты встал? — недовольно прорычал Лавров своим басом. Борода снова была на нем. — Че хочу, то и делаю. Игорь приподнял бровь, но за очками этого видно не было. — Ты уверен в этом? — с сомнением в голосе спросил Лавров. Он не собирался ждать ответа, поэтому тут же сдвинулся с места и схватил Пимпа за руку чуть выше локтя. Он так сильно и резко дернул Стаса за собой, что тот чуть было не упал, споткнувшись о провода на полу. Когда Игорь вывел Стаса обратно к дивану и под яркий свет ламп, он с силой надавил Конченкову на плечо, заставляя того согнуться и в итоге упасть на колени. Когда тот попытался подняться, Босс пнул его ногой, заваливая на пол. — Отдыхай пока, — прохрипел Игорь, прижимая Стаса к полу ногой, которую он поставил на бронежилет Пимпа. — Прогуляйся на хуй, — в очередной раз повторил Стас и стиснул зубы сильнее, когда вес на его груди увеличился в силу того, что Игорь усилил нажим. — Ты так часто упоминаешь хуй. Тебе пора прекращать дружить с Джараховым, — Лавров прошел и упал на диван, после чего отпил немного кофе из своего картонного стаканчика. — Развяжи меня, уебан, — рявкнул Стас, стараясь незаметно от Игоря разобраться с веревкой с помощью ручки.  — Тебя мама не учила говорить «пожалуйста»? — поинтересовался Босс, на самом деле не желая знать ответа. Ему было похуй. Стас только фыркнул и отвел взгляд в сторону, лишь бы не смотреть на Игоря. Вспомнив о ручке, Лавров подался вперед, дотянулся до Стаса, который попытался отползти, а затем выдернул ручку из его рук. Конченков только сейчас почувствовал результат всего этого. Он был почти уверен в том, что Игорь знает об этом, но просто «тактично» помалкивает. Стас догадывался, что ему позволили «отдыхать» только потому, что Лавров хотел допить свой сраный кофе, поэтому он понял, что как только он кончится, то Игорь возьмется за него. И именно поэтому он должен был вырваться раньше. — У тебя всё в порядке со слухом? Я же сказал, что не хочу, — выплюнул Стас и принял сидячее положение. К большому удивлению Стаса, Игорь не стал его останавливать. Конченков рискнул предположить, что он почти у своей цели. — Развяжи меня, — снова потребовал он. Но этого было мало. Нужно было что-то предложить Игорю взамен, чтобы он купился, — и тогда, быть может, я захочу, — безразличным голосом добавил Стас. Они сидели так несколько секунд, смотря друг на друга. Один сидел на диване, другой на полу. Один облокачивался о мягкую спинку дивана, а другой о твердую поверхность «стола». Один из них врал, а другой знал об этой лжи. Наконец, Игорь сделал последний глоток своего кофе. Он встал с дивана и подошел к Пимпу, чтобы поставить стакан на стол. Стас следил за Лавровым до тех пор, пока тот не оказался слишком близко — тогда он перевел взгляд на диван за спиной (точнее, ногами, потому что, не поднимая головы и сидя, он мог видеть только ноги Игоря) Босса. — Я хочу, — начал Игорь, выпрямляя спину после того, как он поставил стакан на чемодан, — чтобы ты хотел сейчас. — И это разрушило все планы Стаса, потому что он понял, что его не развяжут. Сделав небольшой шаг назад, Лавров осмотрел Пемпа, который сидел на полу и сверлил взглядом что-то за спиной Игоря. Он сдвинул ногу и накрыл подошвой пах парня, на что тот вздрогнул и поднял на Игоря глаза, полные злости и возбуждения. Стас знал, что Игорь ненавидел, когда ему приходилось командовать вслух, потому что его это бесило, потому что он ненавидел тупящих людей. И именно по этой причине, когда Лавров слишком сильно надавил ногой в паховую область, Стас послушно раздвинул ноги шире, понимая команду Босса. Было больно и противно, но его стояк становился только тверже. — Вот как мы с тобой поступим, сука, ты мне отсосешь, а потом я тебя выебу, — прорычал Игорь своим голосом Босса. Стас продолжал прожигать его взглядом. — Сам себе соси, если надо, — грубо ответил Пимп. Лавров чуть запрокинул голову, а затем наклонился к парню. Он схватил его за макушку, собирая в кулак его маску и волосы под маской. Конченков не издал ни звука, хотя было больно, но вместо этого зажмурил один глаз и стиснул зубы. Они смотрели друг другу «в глаза» (потому что за очками увидеть глаза Игоря было невозможно) так долго, что казалось, будто бы прошел час, а не минута. Стас почти забыл о ноге, которая находилась на его паху, пока Игорь снова не зашевелил ею и не перекинул на неё больше веса. Конченков сжал руки в кулаки так сильно, что короткие ногти впились в кожу. Внезапно Босс дернул руку вверх и сорвал с Пимпа его маску. Это получилось больнее, чем могло показаться, потому что в его кулаке в этот момент всё ещё были волосы Стаса, которые он не отпустил. Конченков надеялся, что это действие не лишило его волос на макушке. Реакция была мгновенной и короткой, но Игорю было достаточно и этого короткого болезненного вскрика. Когда маска перестала скрывать его лицо, Стас дернул головой, стараясь уйти от Босса как можно дальше, а затем отвернулся, прожигая взглядом пол рядом с ним. Игорь же схватил его тремя пальцами за подбородок и заставил поднять голову. Их «взгляды» никак не могли встретиться, потому что Стас смотрел куда угодно, но только не на Босса, но Лаврову удалось добиться своего. Пылающий огонь страсти и ненависти в глазах Пимпа ударил его как хлыст, но Игорю это даже понравилось. Ебучий показушник. — Сейчас ты закончишь своё ебаное шоу, откроешь рот и будешь сосать столько, сколько я захочу, ты понял? — Игорь выглядел устрашающе, но Стас знал, чем всё это обычно кончалось. А ещё он знал, что у Лаврова очень хорошо получалось играть насильника. У Стаса вставал на такого Игоря. Конченков ничего не ответил, но Игорю и не нужен был его ответ. Молчание тоже могло трактоваться по-разному. Получив беззвучное согласие, Игорь отпустил подбородок Стаса, выпрямился и стал расстегивать свои штаны. Стас следил за его длинными пальцами, а затем повернул корпус и попытался встать, чтобы свалить отсюда. Крепкая рука схватила его за лямку бронежилета и вернула обратно, но только теперь Стас стоял на коленях. — Сука, — выругался Конченков. — Отъебись от меня уже, заебал, —вырываясь, рычал Стас Игорю. Его попытки вырваться продолжались до тех пор, пока Лавров, наконец, не заставил Пимпа взять в рот. Впрочем, он пытался оттолкнуть Игоря и после, но его попытки стали более ленивыми, чем до этого. Это было сигналом о том, что его в принципе всё устраивает. К тому моменту, когда Лаврову, наконец, надоело, рот Стаса уже устал. Ему потребовалось какое-то время для того, чтобы восстановить дыхание и откашляться. Игорь ему не мешал, в это время пытаясь просто отойти от сногсшибательного минета. — Если ещё раз попытаешься это сделать, – начал Стас, продолжая отхаркиваться чужой спермой. — Я откушу его тебе к херам, — он стрельнул уничтожающим взглядом в Игоря, надеясь на то, что эта угроза действительно будет воспринята всерьез. А Игорь и вправду запереживал за своё хозяйство, но Конченков никогда этого бы не заметил за очками и бородой. — Да ладно тебе, — отозвался Босс, хватая Пемпа за «лямку» бронежилета и поднимая его на ноги, чтобы после швырнуть его на диван. Споткнувшись о свои ноги, Стас плюхнулся на не очень мягкую обивку и выругался. — Белок полезен, — закончил Игорь, а затем устроился удобно на Стасе. — Вот сам его и жри, — выплюнул Конченков, дергаясь под Боссом. Лавров только усмехнулся и накрыл заднюю сторону шеи Стаса ладонью, сильно вжимая его в диван. На несколько секунд Конченков потерял способность дышать, но Игорь быстро одумался, делая хватку несколько слабее. Другой, свободной, рукой Игорь стянул с себя двумя движениями бороду, очки и корону с платком, чтобы ему было удобнее касаться оголенной кожи Стаса. Конечно, тот всё ещё был в верхней одежде, но это ведь не отменяло того факта, что его шея была раскрыта. Через несколько мгновений недовольный Стас притих, как всегда бывало в те моменты, когда Игорь оказывался внутри. К слову, знаете, как сложно сорвать с этих блядских губ стоны? Очень сложно. Возможно, конечно, но сложно, потому что Стас был упрямым бараном. В такие моменты Лавров особенно сильно ненавидел его. В первые разы Игорю нужно было постоянно убеждаться в том, что Стасу всё ещё по-прежнему нравится, а теперь он не парился по этому поводу. Ему не нужно было даже спускать руку ниже, чтобы нащупать стояк Стаса, потому что Лавров знал, что парень под ним получает удовольствие от процесса. И – блять! – как же ему нравилось осознавать, что он нащупал-таки этот «священный Грааль», к которому Стас его так долго не подпускал. Хотя путь был очень тернист и очень заебист, Лавров всё равно чувствовал наслаждение от того, что он самостоятельно прощупал этого еблана и отыскал то, что ему было нужно. Уравнение из них двоих можно было назвать полноценным теперь. Оно теперь имело решение. После всего процесса они никогда не лежали вдвоем, как это обычно показывали во всяких фильмах или сериалах. Пимп всегда вставал первый и уходил. Нарушать эту традицию никому не хотелось. Лавров посмотрел на Стаса, который натягивал на себя штаны, а затем закинул руки за голову и усмехнулся. Сама мысль о том, что они трахались за спинами всех их знакомых нравилась Игорю. А ещё ему нравилось, что сам Стас был не против. — Уёбок, — послышалось со стороны Конченкова, после чего в Игоря прилетел картонный стакан, в котором был кофе. Лавров будто бы очнулся ото сна и скинул с себя этот стакан, который упал на пол. — «Пошел на хуй», — поддразнил Игорь Стаса и широко улыбнулся. Конченков послал в его сторону фак, а затем направился к выходу. Сегодня он был готов признаться в том, что ему понравилось, но что-то пошло не так. Это всё ещё было выше него. Быть может потом, когда Лавров, наконец, сделает всё идеально от и до… Тогда Стас, может быть, сознается, а сейчас всё это тянуло на четверку с плюсом. Да-да, Конченков просто приебывался, потому что всё было идеально и так, потому что ему все равно понравилось, но знать об этом Игорю было необязательно. По крайней мере не сейчас.