Северная Золушка

Жила-была на Северном полюсе Золушка. Тут следует заметить, что жила-была она там только зимой, когда туго-натуго стягивались полярные льды, а в другое время жила Золушка в Готхобе, что в Гренландии. Жила Золушка на дрейфующей льдине, и не просто на льдине, а на полярной станции вместе со своей семьей: папой, мамой, сестрой и двумя братьями. Папа Золушки был известным гидробиологом, а мама — геофизиком. Золушка была в семье младшей. С утра до вечера крутилась она в заботах: то собрать метеорологические данные и передать на материк, то измерить плотность льда, объехав всю льдину на снегоходе, то прикормить пятнистых тюленей, то запустить в полынью эхолот, то набрать воды для исследований. И хоть звали ее Золушкой, никто ее не обижал, просто на полярной станции всегда работы было много и хватало ее с лихвой на всех. Занятия Золушке нравились, и все-то она успевала: и помочь родителям, и полюбоваться звездами и северным сиянием, и почитать интересные книжки, и даже зарисовать в альбом все, что ей приглянется. Все было интересно и все у Золушки ладилось, кроме одного. Родилась Золушка зимой, поэтому день рождения ее всегда приходился на семейную полярную экспедицию. Случилось так и в этом году. Семья радостно поздравила Золушку, поздравили и друзья с большой земли по радио. В честь Золушки вскрыли банку с ананасами и еще одну — с персиковым компотом. Но все это было не слишком весело. В первые три года Золушка будто и не замечала такой обыденности, но теперь вдруг огорчилась. И так сильно захотелось ей хоть раз иначе отметить свой день рождения, таким громким было ее желание, что услышала ее мысли фея-крестная. — Золушка-а-а... — донеслось откуда-то издали. — Золушка-а-а... Золушка вскочила с кровати, натянула фуфайку и шапку и выбежала на зов дивного голоса. Пришлось ей запрыгнуть на снегоход, чтобы поскорее найти фею-крестную. Весело помчал снегоход, брызгая снегом из-под полозьев. Летел мимо торосов и жестких сугробов, пока не добрался до края льдины. Там, у самой полыньи, сидела фея-крестная и смолила тонкую трубку. — Дорогая крестная! — воскликнула Золушка и удивленно осмотрела искрящийся будто снег вечерний наряд. — Дорогая крестная, что же ты не по сезону одета? — Дресс-код, — вздохнула фея-крестная и поднялась, чтобы тепло расцеловать Золушку. — Ну что, дорогая моя, знаю все о твоих печалях и помочь тебе я смогу. Фея-крестная достала записную книжку и стала листать страницу за страницей. На страницах оживали яркие картинки с людьми из разных стран. — В Австралии король племени нунгаров празднует удачную охоту. Ну да я тебя туда не пошлю, слишком сильный температурный перепад, будет долгая акклиматизация. В Китае празднуют солнцестояние. Но меню у них... уж слишком экзотическое. В Венеции всегда сыро, в Исландии так же мрачно, как у вас здесь... А вот это может быть тебе интересно. Бал при дворе короля Датского Фредерика. Или Кристиана. Ах, дорогая моя, все они либо Фредерики, либо Кристианы, и все были без памяти в меня влюблены. — Бал? Должно быть, это так весело! — обрадовалась Золушка и крепко обняла крестную. — Бал в честь дня рождения принца, — заметила фея-крестная. — Туда ты и отправишься незамедлительно, вот только... Фея-крестная сделала элегантный пасс рукой и достала из воздуха порядком заледеневшую волшебную палочку. — Ты поплывешь на волшебной льдине! — А волшебный вертолет никак не достать? — осторожно спросила Золушка. — Кого сейчас удивишь вертолетом?! – возмутилась фея-крестная. — Только льдина. От прибрежного льда откололся большой толстый кусок и торжественно заискрился под светом холодных звезд. Еще фея-крестная призвала двух прекрасных круглобоких косаток и впрягла их в льдину. — Вот тебе мешок рыбы, чтобы косатки не уставали. Куда плыть они знают, — фея-крестная небрежно махнула рукой и вдруг громко чихнула. От этого на льдине возникла теплая палатка с подвешенным внутри фонарем. — Спасибо, дорогая крестная! — воскликнула Золушка. — Ну, я поехала! — Постой, а платье? Не можешь же ты танцевать с принцем в унтах и фуфайке. Золушка пригорюнилась. — Плыть на льдине в платье я тоже не могу. — Ничего. Вот тебе волшебный поясок. Подпояшешься им, как ступишь во дворец, и вмиг окажешься в прекрасном наряде. Возьми мое кольцо, оно везде откроет тебе путь. А теперь — вперед, моя девочка! — Постой, дорогая крестная, всегда ведь есть какое-то условие. Вернуться в полночь, например? Фея задумалась, а потом пожала плечами. — К марту возвращайся. Ночь-то у нас полярная. Побежала Золушка к льдине, но вдруг опомнилась: — А кто же будет трудиться за меня все это время? Нет... Я не могу уехать, — и чуть не расплакалась от горя. — Я тебя подменю, — подмигнула ей крестная и предалась воспоминаниям, довольно прищурившись: — Эх, были времена, когда я еще на прабабке вашей станции слушала атомные подлодки. На том и порешили, и отправилась Золушка на бал. Северное сияние освещало ей дорогу, а фонарик и палатка не давали замерзнуть. Не забывала она кормить косаток, да поздно вспомнила, что про себя-то не подумала, никакой еды не взяла. Льдина была волшебная и мчала по волнам бойко, но все ж день и ночь, и еще целый день прошел, прежде чем показался впереди темный берег с возвышавшимся на нем замком. Гости съезжались к воротам кто на санях, кто в оленьих упряжках, а кто и просто на лыжах. Потому охрана удивилась не слишком, когда к черному берегу причалила льдина. Золушка скормила косаткам остатки рыбы, отпустила их на волю, а сама побежала к воротам: так ей не терпелось оказаться на празднике. Увидев волшебное кольцо, охранники тут же вытянулись по струнке, пропуская важную гостью. Золушка оказалась перед широкой лестницей, которая показалась ей бесконечной, а с самого ее верха лился яркий радостный свет. Кругом были огромные зеркала в золоченых тяжелых рамах, и все они отражали разрумянившуюся с мороза девочку в ушанке, фуфайке и валенках. Золушка стянула шапку, пригладила растрепавшиеся кудри и тут вспомнила о пояске, подарке феи-крестной. — Ну-ка, волшебный поясок, преврати мою фуфайку в платье! Так и случилось. Вместо тяжелой зимней одежды на Золушке оказалось воздушное голубое платье с пышной шуршащей юбкой и рукавами фонариками, и даже пара хорошеньких белых перчаток. — Совсем другое дело! — обрадовалась Золушка и прицокнула каблуками. Как же ей хотелось танцевать и веселиться! В огромном зале играла чудесная музыка. Гости танцевали, смеялись, шептались, но отчего-то никто не подходил к длинным столам с восхитительными кушаньями. А у Золушки как назло громко и совсем невоспитанно забурчал живот, и только теперь она вспомнила, что не ела уже очень давно. Сперва она стеснялась, а потом все же подошла к подносу со всевозможными закусками и взяла одну из ароматных маленьких корзиночек. Даже голова на миг закружилась, до того еда дивно пахла! Золушка откусила кусочек и восторженно вздохнула, прикрыв глаза. — Вам нравится? — раздался удивленный и чуть робкий голос откуда-то сзади. — Очень! — воскликнула Золушка и обернулась. Перед ней стоял синеглазый мальчик в черном сюртуке, отглаженной белой рубашке и чопорной бабочке. — Попробуйте! — О, — смущенно рассмеялся мальчик, — я напробовался, пока готовил все это. — Вы повар? — удивилась Золушка и тут же добавила: — Вы прекрасный повар! Прямо кудесник! — Я только учусь, — еще сильнее засмущался мальчик и принялся раскачиваться с пятки на мысок, заложив руки за спину. — Честно говоря, — он потер кончик носа, но тут же опомнился и снова спрятал руки, — до вас мало кто пробовал мою стряпню. — Отчего же? — Видите ли, одни гости боятся отравиться, другие — того, что им не понравится, и лицо их выдаст. — Они так боятся вас? — рассмеялась Золушка. — Скорее, моего отца, — сказал мальчик и покосился в сторону тронного пьедестала. — О-о! — глубокомысленно изрекла Золушка, поняв наконец, кто этот мальчик. — Хотите, я угадаю ваше имя? — предложила она. — Давайте, — обрадовался мальчик. — Фредерик. — Нет, — хмыкнул мальчик. — Кристиан. — Как вы угадали? — изумился он. — Со второй попытки! — Я немного умею читать мысли, — улыбнулась ему Золушка. — А меня зовут Золушка. — Удивительное имя. — Мои родители очень любят сказки, — с этими словами Золушка попробовала еще одну корзиночку. — Ммм! Ш трешкой! Кристиан посмотрел на нее с легкой укоризной, потом снова хмыкнул и тоже взял такую корзиночку. — Здесь подкопченая треска, вяленые помидоры, совсем чуть-чуть каперсов и майонезно-лимонной заправки... — Звучит как волшебное заклинание. А на вкус еще лучше. Кристиан широко улыбнулся. — Я очень люблю готовить рыбу. И вообще все морское. — Это непросто, — со знанием дела сказала Золушка, вспоминая собственный опыт. — Больше всего на свете я хотел бы стать моряком, рыбачить, странствовать и готовить блюда из свежей рыбы. Но в мореходное училище меня не пускают... Золушка внимательно слушала и даже перестала жевать. — Иногда я думаю, лучшим выходом было бы сбежать и жить так, как мне хочется. Но ответственность... Кто поможет отцу и маме, если я так поступлю... Вы не знаете, почему я вам все это рассказываю? — вдруг спросил он и с улыбкой и теплотой посмотрел на Золушку. — О! Конечно! — тут же ответила Золушка. — Это называется "синдром попутчика". Моя старшая сестра немного психолог и рассказывала мне, что незнакомым людям проще и приятнее довериться, чем родным. — Это так, — согласился, задумавшись, Кристиан. А потом протянул Золушке руку: — Может быть, вы согласитесь потанцевать со мной? Золушка радостно кивнула, и они закружились в танце. А потом отправились гулять, Кристиан показывал Золушке дворец. То и дело они брались за руки и мчались по коридором с радостным топотом, смеясь и уворачиваясь от слуг и гостей. Они оказались в зимнем саду, где цвели гортензии и розы, наполняя воздух тонким медвяным ароматом. За толстыми стеклами царила ночь, было видно побережье и тысячи утопающих в черном бархате огоньков, отмечавших дома или рыбацкие сейнеры. — Как же красиво! — восхитилась Золушка. — Это лучший день рождения, что я помню. — У вас тоже? — удивился и обрадовался Кристиан. — Да, — теперь и Золушка смутилась, а Кристиан подошел к кусту чайных роз и сорвал одну, очистил стебелек от иголок и протянул цветок Золушке. — С днем рождения, — сказал он. Золушка растерялась. Ведь у Кристиана тоже был день рождения, а она о подарке совсем не позаботилась. Перочинный ножик, разноцветный калейдоскоп, кусочек пемзы — все ее сокровища остались в теплых штанах. Тогда Золушка приподнялась на мысочки, хоть Кристиан и не был сильно выше ее, и тепло поцеловала его в щеку. — С днем рождения, — шепнула она. Кристиан смотрел на нее растерянно, а потом крепко взял за руку. Раздался бой часов, и от этого Кристиан вздрогнул и тут же отпустил руку Золушки. — Вам пора? — спросил он печально. — Почему? — удивилась Золушка и посмотрела на огромные часы: полночь. — Ну... — замялся Кристиан. — Просто я как-то привык, что в двенадцать каждый раз все куда-то спешат. — Я никуда не спешу, — призналась Золушка. — Могу гулять хоть до марта. — И вы никуда не исчезнете? — обрадовался Кристиан. — Честное слово, нет. — Как хорошо, — выдохнул Кристиан. — Полночь — это какое-то проклятие. Каждый раз начинается ужасная суета, только с кем-то подружусь, а он уже убегает. Я бегу следом, нахожу утерянные вещи... Уже целый склад забытых вещей собрал, хотите посмотреть? — Конечно! Кристиан показал Золушке свою кладовую, и чего там только не было! Была там разнообразная обувь — и маленькие башмачки, и лакированные туфли, даже кеды и один резиновый сапог. Были шляпы и шляпки, булавки и пуговицы, платки носовые и шейные, пенсне, пудреница, маленький томик стихов и даже мельхиоровая вилка. Вилка, как оказалось, была собственностью королевской кухни, но раз уж она выпала из кармана бегущего гостя, Кристиан решил, что теперь ей самое место в его вынужденной коллекции. — И что, никого не удавалось найти, чтобы вернуть вещь, и никто не возвращался за ней сам? — Почему-то нет, — вздохнул Кристиан. — Может, они считали, раз я — сын короля, со мной нельзя дружить. — Я уверена, что можно, — сказала Золушка и ласково погладила Кристиана по плечу. Тот заметно повеселел. — У нас здесь есть еще кое-что интересное. Я никому не успевал это показать, но раз вы можете гостить до марта... Они пришли в одну из высоких башен. Здесь была самая настоящая обсерватория с огромным-преогромным телескопом. Золушка присвистнула и тут же извинилась: все же свистеть дома неприлично, а допустимо только на улице — своему псу, или у дороги — чтобы вызвать такси. Они с Кристианом уселись на маленькую скамеечку, обитую мягкой кожей, и стали по очереди смотреть в телескоп. — Там, где я сейчас живу, — сказала Золушка, — звезды никогда не меняются. — Удивительно, — выдохнул Кристиан. — Это какое-то сказочное место? — О, — хмыкнула Золушка. — Сказочнее некуда. — Хотел бы я там побывать. Золушка удивленно на него посмотрела: все же мало кто вот так запросто хотел бы оказаться неизвестно где. — Там холодно. — У меня полно теплой одежды! — воодушевленно воскликнул Кристиан. — И совсем темно. — Мы возьмем фонарик! — И льдина, на которой я приплыла, должно быть, уже далеко. Лицо Кристиана слегка вытянулось, но он нашелся и здесь: — А вертолет? Вертолет подойдет? Золушка рассмеялась. — Думаю, да. — Тогда едем?! — Только сперва спроси разрешения у родителей. И вот что, Кристиан, раз никто не ест твои дивные тарталетки... Спустя несколько часов радостных сборов они спустились по ступеням дворца. Ветер трепал их шапки-ушанки и полы теплых фуфаек. Вдвоем они несли коробки с угощениями. — Постой! — Золушке пришлось крикнуть, чтобы Кристиан услышал ее через стрекот лопастей вертолета. Она бросила через плечо свой любимый перочинный ножик, который к счастью нашелся в штанах после их волшебного возвращения. — На удачу! Кристиан улыбнулся ей и потянул за руку к вертолету. Отправляясь в путь, оба точно знали — они еще вернутся сюда. Вместе.