Месть

В первый момент Леорио показалось, что в кресле сидит кукла, а не Курапика. Идеально сделанная, без каких либо видимых изъянов - точная копия оригинала. Одежда в традиционных цветах клана Курута лишь еще сильнее подчёркивала сходство живого человека и его искусственного подобия. Но стоило только взглянуть на серьёзное кукольное личико, как иллюзия разбивалась вдребезги. В алых глазах не было жизни - неведомому создателю не удалось вложить душу в своё творение. Взгляд куклы был устремлён на шахматную клетку пола, как будто бы она сидела в ожидании следующего хода уже закончившейся игры. Леорио, словно заворожённый, медленно подошёл к фарфоровому чуду, протягивая ладонь к столь родному лицу. Чемодан выпал из второй руки, когда вместо холода пальцы почувствовали тепло чужой кожи. Это была не кукла. - Ты пунктуален, – до дрожи знакомый голос прозвучал прямо за спиной. Не таясь, словно насмехаясь над Леорио, мир которого сейчас сократился до ощущения кожи под его дрожащей рукой. - Что ты с ним сделал, паук? – Леорио резко обернулся лицом к Куроро, трясясь от переполняющего его бешенства. - Курута сам нарушил условия своей нен-клятвы. – Люцифер непринуждённо поправил выпавшую из укладки прядь, наблюдая за тем, как Паладинайт уставился невидящим взглядом в одну точку. – Как видишь, нен забрала не его жизнь, а его душу. Оболочка по-прежнему жива. Словно подтверждая его слова, глаза Курапики на мгновение ожили и теперь смотрели прямо на Леорио. Сложно было понять, что за эмоции отражались в них – боль? Ненависть? Сожаление? Глаза были слишком мутные, чтобы по ним можно было что-нибудь прочитать. Его время уходило. - Леорио, - пересиливая себя, Курапика тихо прошептал непослушным губам, - не вини себя. Его глаза погасли. - Мы не прощаем никому смерти своих. Слова в мёртвой тишине звучали как насмешка, как ложный приговор. - Почему?.. Голос отказывался подчиняться, срываясь на хрип. Почему он опоздал? Почему он не смог уговорить Курапику отказаться от мщения? Почему? - Потому, что мы сами и есть смерть. Куроро изчез, а Леорио всё так же стоял, не замечая, как слёзы стекают по щекам. Последние слова Люцифера эхом повторялись в голове. «Это – наша месть.»